Мы с Тамарой ездим парой

Мне стало известно, что в Крыму, в курортном городке Партенит в середине сентября состоится конференция  «Возникновение и развитие Греческих колоний в Причерноморье». Меня порадовало и вдохновило место проведения научного собрания. «Черт возьми!» - подумал я. – А вариантец-то неплохой. Можно неплохо проветриться, если подойти к делу с умом. Тем более грант на поездку можно получить».
Звоню  Томке:
- Так-то, мол, и так. Готова ли со мной податься в Крым.  Обеспечу любовь и содержание на достойном уровне.
Томка, не торгуясь, отвечает, что готова заниматься со мной наукой даже  в шалаше на краю света. Я ,говорит, Тамара, и мы должны с тобой ходить и ездить парой.
И вот, мы, наконец,  в сказочном Крыму. Еще вполне жаркое солнце. Оно везде: в небе,  на морских барашках и, конечно, в бокалах, которые мы опустошаем, любуясь субтропическими пейзажами. Справа красавец Аю-даг, за сниной гряда лесистых гор и причудливых скал, справа причудливые холмы. И везде несчетные кипарисы, а на набережной магнолии и тисы.
На берегу пёстрое разнообразие пар. Некоторые в сопровождении щебещущих ребятишек. Иногда пары соединяются в небольшие группы, потом эти группы рассыпаются, чтобы образовать новые. В общем, перед нами какое-то странное сообщество, особым образом структурированное. Мы тоже участвуем в этой структуризации, побеседовав сначала со знакомой парой из Петербурга, а потом поконтачив с другой  из Нижнего Новгорода.
На следующий день состоялось пленарное заседание.  Мы в  Конференц-зале санатория. Располагаемся подальше от президиума.
  В зал входит первая пара: представительный мужчина средних лет с молоденькой курносенькой блондинкой. Через десяток секунд появляется   седовласый субъект в сопровождении вызывающе соблазнительной особы. А вот еще пара. Нет, это тройка в составе стремительного мужчины, энергичной женщины и вертлявой девчонки. И пошло-поехало. Перед глазами мелькают все новые и новые пары, а иногда и тройки.
Зал постепенно заполняется  лучшими представителями искусствознания  постсоветского пространства, измученными холодами и дождями высоких широт.
Слагается забавный орнамент с расположением представителей мужского и женского пола в шахматном порядке, кое-где нарушаемом однополыми парами.
Не будем утомлять читателя ходом заседания. Оно было скучным и довольно рутинным. Складывалось впечатление, что аудитория мечтает только о том, чтобы вся эта тягомотина закончилась быстрее. Ведь самое интересное начнется уже вне стен зала заседаний.
Говорильня подошла к концу, и щебечущие пары, аппетитно отобедав,   рассредоточиваются по номерам (или палатам?) санатория.    Наступает некоторый момент осознания творческой и душевной близости. Можно было бы говорить о полной тишине, если бы она  не прерывалась чувственными возгласами, всхлипами и вздохами, смущавшими обслуживающий персонал.
Но вот шумы стали постепенно затихают, расслабленные пары  покидают номера и устремляются на санаторный пляж. Мы с Тамарой тоже.
Солнце клонится к закату. Море ласковое и уютное. В самый раз сполоснуться после  трудового дня. Пора забыть о  греческих банях, амфорах с вином и благовониями, гетерах и акрополях. Нужно вернуться в милую реальность. А она такова.  Мы видим скопление полуобнаженных тел, в котором просматривается почти тот же шахматный порядок, но слегка сменивший стилистику. Между телами множество тряпок: штанов, платьев, ботинок и прочего обмундирования. А пары лежачие. То, что их прикрывало и украшало, сброшено прочь. А голое тело, что бы там не говорили,   утрачивает всякое очарование. Так и хочется на него что-нибудь набросить и только потом, в ночной тиши, с трепетом и любопытством совлекать с него это. Интересно, что там внутри, за тканью? Впрочем, в темноте, и черт не разберет. Кошки все серы, а романтика все равно  есть.
Вечером гуляем по набережной. Дамы принарядились. Джентльмены приняли по сто грамм - коньячку, стаканчику мадеры или портвейна. Франтят, задираются и балагурят.  Благо, алкозелья  здесь – пей не хочу.  Дамы не отстают, хватанули муската, раскраснелись и разболтались.  Монолитность пар стала подвергаться сомнению. Не как институт. А с точки зрения состава. Началось броуновское движение. Переструктуризация. Перестройка.  Кое-где бинарные структуры стали превращаться в тернарные, т.е треугольники и даже n-арные, т. е многоугольники. 
Смотрю, моя Тамара заглядывается на одного импозантного профессора, на фоне которого я выглялел жалким пигмеем. Между ними возникли какие-то парапсихологические игры, перешедшие в паралингвистические. Я имею информационный обмен не только посредством речи, но через мимику, жесты и телодвижения. Я почувствовал, что меня задвигают. Но я парень не промах и быстро перестроился, переключившись на пышную даму из Новосибирска.
Впереди ночь. С Тамарой она вроде бы как прощальная. Лежим в кроватке. Глупо как-то просто так валяться. «Ну, что, - говорю, - может, организуем прощальный тур». «Валяй, - говорит, - глупо делать вид, что мы абсолютно чужды друг другу». Ну, я и приступил. Акция была впечатляющей. Чувствуя, что клиент ускользает, я развернулся на всю катушку. Только вата из дивана летела. Сделав свое черное дело, я рухнул на ложе. Мне показалось, что Тамара чуть-чуть задымилась.
- Ты уж прости меня, Мишка, - молвила она. – Это был мимолетный вывих.  Плевать мне на этого профессора. Я твоя навеки, мой Парасенок, я - твоя Парася. 
Надолго ли? Я оптимистический пессимист. Сердце женщины так переменчиво. Одно утешает: Томка беспредельно  хороша. И даже временное обладание ею – большая удача.