Вопросы и ответы

   Терпение наполнилось до краёв и ядовито зашипело, где-то там, в груди…
   Скоков себя едва сдерживал. Если бы это был взрослый, здравомыслящий человек, он бы нашел, как ответить. Это и был взрослый, двадцати трёх летний человек, а точнее соседка по квартире, но с разумом ребёнка. Звали её Таней. Она жила с бабушкой, и была инвалидом детства.
   Это началось месяц назад. Он и раньше сталкивался с этим существом, но брезгливо старался обойти. А в тот раз, они вдвоем застряли в лифте. Этот пустяк не мог омрачить великолепного настроения. Наконец-то, его труд, над которым так долго работал бессонными ночами, нашел спонсора и будет опубликован. Они были заперты в пластиковой коробке лифта, и Скоков мысленно потирал руки от предвкушения радости предстоящей работы. Ведь с сегодняшнего дня он в отпуске. «Теперь-то я займусь второй частью. Отключу телефон, закроюсь на все замки, и печатать». Он стоял и слушал милый мат лифтёрши.
- Воплос? Птица мила. Сесть букв.
   Скоков на мгновение удивился и, широко улыбаясь, взглянул на спутницу.
- Голубь.
- Есё. Воплос. Заленные лепёски. Сесть букв.
- Оладьи, - ответил он, наблюдая, как Таня, сидя на корточках, и положив на колени кипу газет, выводит каракули в квадратиках сканворда.
Пока их не вызволили, он разгадал ей все вопросы и, уже стоя у своей двери, пристально посмотрел в рябое, безобразное лицо девочки. Оно счастливо и удивленно сияло. Скоков и не предполагал, что с этой минуты его одиночному затворничеству наступил конец. Как потом он узнал, она была помешена на кроссвордах, но так как сама угадать не могла, то упорно терроризировала бабушку. Теперь, у неё появился новый объект.
   Её ежедневные визиты уже не на шутку раздражали, отвлекая  от главного. Обидеться, на этого взрослого ребёнка не позволяла совесть. И сегодня, как сначала казалось, он нашёл выход. Скоков снял со стены часы, подозвал девушку и начал объяснять, что если большая стрелка на двенадцати, а маленькая на четырёх, тогда она может приходить, и они займутся её «ваплосами».
   -Подалок?! Мне, подалок? - улыбалась Таня.
   Он смотрел, как она смешно хлопает облысевшими\\\\КАК РЕСНИЦЫ МОГУТ ОБЛЫСЕТЬ?\\\\ ресницами, и с облегчением улыбнулся.
   -Да, дарю. Они твои. Только раньше четырёх часов не приходи. Поняла?         
   -Четыле, это буква, я знаю. Поняла.
   -Ну, вот и хорошо, что поняла.
   Девушка прижала двумя руками плоские большие часы к груди, и громко смеясь  чему-то своему, пробормотала:
   -Воплос? Маленький-маленький. Воплос?
   -Не-ет. Ну, всё. Хватит, Танечка. Иди, тебя бабушка ждёт.
   -Четыле?
   -Да, да.
   Она ушла, и Скоков с облегчением сел за компьютер.  «За сорок лет, я ещё ничего подобного не видел. Она постоянно улыбается. Всё-таки, интересно. Легко так жить, не понимая окружающих. Радуется, дурёха. И ещё неизвестно - кто из нас больной. Мы, или они…»
   Скоков прогнал пустые мысли и, закурив, стал печатать. Он торопился, так как отпуск скоро заканчивался, а до завершения работы было ещё далеко. Нервничал. Злился на самого себя, но окончание темы никак не приходило на ум. Но только он прикурил новую папиросу, как двери отворились...
   Терпение задушило...
   Перед ним стояла Таня.
   -Четыле! - тонко пропела она. – Воплос?
   -О, господи!!! Танюша, милая, до четырёх ещё полдня.
   -А я, четыле ставила.
   Скоков поднял кверху голову, и устало прикрыл глаза. «Боже! Да куда же спрятаться от неё?! И не закрыться… Нужно, обязательно, завтра вставить замок». Он подошёл, грубо взял её за руку и молча вывел из комнаты. «Час работы, обеспечен».
   Дверь не закрывалась по простой причине. Неделю назад, он провёл эксперимент с закрытой дверью. Но его беспокойные соседи, вызвали службу спасения. Он не открывал до последнего и, когда дверь хрустнула, он понял, что люди пришли к нему с добром.
   В комнате было сильно накурено. Скоков подошёл к окну и потянулся к форточке. Резкая боль рванула что-то внутри, он схватился за грудь и упал на пол.
   Откуда-то, возникло лицо бабушки, которая его воспитывала. «Проживёшь ты, Андрюшенька, всю жизнь бобылём. Раз, к трем десяткам ума не нажил, так потом он с неба не свалится. У вас вся порода такая…»
   Придя в сознание, Скоков попытался подняться, но капкан переутомления сильнее сжал сердце. Он лежал на спине, в невозможности пошевелить телом и, часто моргая, пытался разглядеть потолок. «Врача, бы..."