Телевизор, как средство общения

    Светлана Михайловна суетилась по хозяйству, когда с работы раньше времени вернулся муж.
- Что случилось? –  тревожно спросил глава семейства с порога.
Супруга порхала по кухне, где все кипело, гудело, парило, и ничего не слышала.
- Пап, слетай на рынок, - показалась из-за угла кухни голова взрослой дочери. Она чистила картошку. – И Настю из садика забери.
- А что, собственно…
И женщины, перебивая друг друга, начали объяснять, что приезжает Полина с семьей, старшая сестра Светланы Михайловны. Будут они проездом. Переночуют и в столицу.
Семен обрадовался неожиданному празднику еще и потому, что гости редкие и заграничные. Он взял деньги, список покупок и заторопился. Уже на площадке его нагнала жена.
- Сем? Ты…
Он остановился на лестнице и вопросительно посмотрел снизу вверх. Лукавые хитринки так и плясали в морщинках глаз.
- Сем, ты… Я тебя умоляю, только без своего этого чудачества. Ведь выпьешь и начнешь. Не позорь меня перед сестрой. Ладно? Приедут, посидим, поговорим, а утром проводим на вокзал. Как у нормальных людей чтоб… Ладно?
Муж улыбнулся и махнул рукой.
- Иди в дом, мать. Все нормально. Иди, лапа.
Семен быстро спускался по лестнице вниз, еле сдерживая смех. Сейчас это, конечно, вызывает радостные эмоции, но тогда все было серьезно.
На Новый год жена пригласила подружек с мужьями. Дочка оставила им внучку, а сама ушла к друзьям праздновать. И надо же такому случиться, уже гости собрались, стол накрыт, и тут Светлана Михайловна вспомнила, что забыла огурчики солененькие принести. Спустилась в подвал и подвернула ногу. Семен приехал с ней из травм пункта домой как раз за час до Нового века. Усадил ее в кресло за стол, обложил подушками, как королеву. Выпили, покушали, президента послушали. Снова выпили. Семен пытался веселить гостей, звал танцевать, спеть песню, но никто не обращал внимания. Женщины принялись сплетничать о работе, кто какую бухгалтерию ведет, и хозяин переключился на мужчин. Когда вышли курить на балкон, предложил: может в шашки или в шахматы? Мужики пошутили и, усевшись за стол, под водочку, стали обсуждать артистов в телевизоре. Кто, где, как и, конечно, с кем? Жены прислушались к отчаянной беседе и тоже присоединились. Семен смотрел, смотрел, да и не вытерпел. Пошел в спальню, взял чистые листы бумаги, фломастер и стал придумывать вопросы.
Вскоре в туалете, в ванной, прихожей появились наклеенные листки с текстом. На унитазе висела такая надпись: «Ответишь, тогда и пользуйся!!! Сколько пальцев у Аллы Пугачевой? Ответы: 2, 8, 5, 12». В ванной: «…какие цветом носки у президента…» и так далее, в том же духе.
Не дожидаясь аплодисментов, Семен тихо оделся и пошел на площадь смотреть елку. Хотел разбудить внучку, но передумал. Когда вернулся, в квартире уже никого не было. Супруга сначала ругалась, а когда муж беспомощно и виновато развел руками, мол, я – что? Они - начальство, а мы – слесаря. Тогда она не выдержала и рассмеялась…
Семен не стал мелочиться и на рынок не пошел. Все купил в фирменном магазине. Затем забрал свою Наську и поспешил домой. Девочке уже шел шестой год, но дедом она его не называла. Для нее он был «папаськой». Никто и не пытался ее разубеждать. Подрастет, поймет.
Когда они пришли, родственники уже были дома, сидели в зале на диване и о чем-то перешептывались. Семен громко и весело поздоровался. Полина, хоть и была старше своей сестры, все же выглядела моложе. «Заграница» – подумал хозяин и осторожно обнял родственницу. Поздоровался с мужчиной.
- Сергей.
- Семен. Очень приятно. Ждали тут вас… Кх. В смысле… - он оглянулся на жену, - в смысле, очень рады, что заехали…
Поприветствовав совсем седую старушку, торопливо начал снимать верхнюю одежду. Полина присела и начала раздевать девочку. Один ботиночек снялся легко, а на другом заело змейку. Настя стояла спокойно, но затем неожиданно постучала женщине ладошкой по прическе
- Те-тя, - звонко сказала она, хлопая по волосам в такт слогам, - вы – са-а-а-мое сла-а-бое звено…
Все дружно засмеялись, кроме серьезного Семена. Он показал незаметно Насте кулак и пошел мыть руки.
Наконец-то все расселись за большим столом, и только Наташа все ловила неугомонную свою дочь. Настя забралась под стол и выкрикивая слова из теле рекламы., - «Лейс-удача, - стань богаче», разбирала, подаренный ей набор детской посудки.
- Натка, да оставь ты ее в покое! Пускай играет ребенок, - сказал отец семейства и  встал с рюмкой в руке. Но когда оглядел присутствующих, понял, что тост здесь неуместен. Все застыли с рюмками и вилками и восхищенно смотрели в телевизор. Начиналась очередная серия очередного сериала.
- Ну, - родственники инстинктивно дернулись конечностями, и Семен недовольно продолжил, - за Рахелио. Пусть ему там… Короче, что б до конца жизни пил один кофе.
Все молча выпили, не оценив юмора. И принялись закусывать, наблюдая за экраном. Даже Сергей удобно устроился и, похрустывая салатом, растворился в зрелище. Семен, не притрагиваясь к еде, вновь налил водки и тихо выпил.
- А что, Полин, сын-то твой, как в институте учится?
Жена, сидящая рядом, подняла ладонь. Не мешай
Полина будто поперхнулась.
- Что? Какой сын? А-а, Андрюшка. Да, в институте учится.
И подсыпав себе картошки, вновь стремительно бросилась в Мексику.
Семен отвернулся, и кисло посмотрел на старушку. Та, серенькой мышкой, интеллигентно пережевывала, постоянно поправляя одной рукой сползающие очки.
В этот момент из-под стола показались кудряшки Насти. Она лукаво смотрела на деда, который приготовился опрокинуть не последнюю рюмочку.
- Спрайт! Не дай себе засохнуть!
На нее тут же зашикали, но девочка не унималась. Взяв со стола соленый огурец, радостно провизжала:
- Супер-батончик Финт! Только для тех, кто вправду крут!
И тут Семен не выдержал. Он вышел на балкон, оглядел безлюдную улицу. Затем вернулся в комнату, взял в охапку телевизор, и, вырывая провода, с криком: «Майнай!», выбросил изобретение девятнадцатого века с пятого этажа.
А потом открылась новая страница в жизни семьи Семена. Ругалась жена, плакала дочь и только внучка хитро строила глазки и пыталась обратить на себя внимание.
- Шок, это по-нашему! – кричала она.
Перепуганные гости скромно молчали. И только поздней ночью голоса стихли. Штиль ночи успокоил бытовой океан.
Семен спал в коридоре на раскладушке, и снилась ему светлая улица. Будто идет он рано утром на работу, а из окон многоэтажных домов тихо летят телевизоры.