3. 3. Про лихие девяностые года

 После заявления Литвы о выходе из состава СССР, я решил вернуться в Россию и принял предложение Миноборонпрома РФ переехать из Каунаса в Курск, с целью организовать там при заводе «Маяк» СКБ(специальное конструкторское бюро) по восстановлению научно- технических направлений, оставшихся в Литве.
   В начале апреля 1992 г. отправил все вещи контейнером, усадил семью в свой пикап и мы отправились в дальний путь по маршруту: Каунас, Вильнюс, Минск, Брянск, Орел, Курск. 
Центральная автомагистраль Литвы ( Вильнюс – Каунас, на которой немецкие машины и танки  блудили и тонули в грязи в 1941 – 1944 г. г.), по количеству и качеству полос не уступала современной Московской кольцевой.  Не на много хуже была дорога и на территории Беларуси.  Но, как только мы въехали в Россию, с каждым километром дорога становилась все хуже и хуже. А центральная автомагистраль СССР ( Москва – Курск – Симферополь) на участке Брянск – Курск, видимо, еще с времен войны 1941 - 1945 г.г. оставалась больше похожей на танкодром, чем на автомобильную дорогу. Сплошь и рядом были глубокие колдобины, наполненные водой.  Ширина дороги в две полосы, без всяких признаков осевой линии. Обочины дороги представляли из себя   Курский чернозем, пропитанный талой водой, который, видимо, не весь успели вывести фашисты в годы оккупации в Германию. Если в него поставишь ногу,  то вытянешь с пудом налипшей на обувь грязи. То же самое случалось с колесами машин, если ты, чтобы разъехаться с очередным «крутым водилой», примешь вправо.   Хорошо, что в начале апреля 1992 г. еще не было на этой трассе сплошного потока машин, который появился через пару лет. Что позволяло в результате непрерывного маневрирования объезжать наиболее опасные колдобины.
  В связи с тем, что наша старшая дочь после окончания Минского университета, осталась там на постоянное жительство, а младшая после окончания школы в Курске в 1992 г. также уехала учиться в Минском университете.  Мы с женой, начиная с 1992 г. по 2007г., ежегодно, сначала раз в год – летом, а затем дважды (весной и осенью) стали совершать поездки на своем авто от Курска до Минска. 
  Поэтому о том, что творилось  в 90е годы на дорогах западных областей России и Беларуси мне есть, что вспомнить.
   Первые ЧП во время этих путешествий были вызваны неважным техническим состоянием нашего пикапа. Во время поездки 1993 г. , когда  количество машин на участке Брянск – Могилев было еще невелико, чтобы дать мне отдохнуть, за руль села дочь Ольга и через некоторое время стала жаловаться, что у нее устали руки, т.к. руль сильно тянет влево. Сначала я решил, что это из-за сильного бокового ветра. Но потом понял, что дело в другом,  и попросил ее съехать на обочину и остановиться. Когда вышли из машины, то обнаружили причину – спущенное заднее колесо. Заменив колесо на запасное, двинулись дальше, но через пару десятков километров, ситуация повторилась. Пришлось снова остановиться и обнаружить, что спустило уже другое заднее колесо. Запасной камеры у меня не оказалось, рассчитывать на помощь идущих мимо машин в те годы уже не приходилось. Народ просто боялся останавливаться из-за случаев разбоя на дорогах. Поэтому ничего не оставалось, как на минимальной скорости доползти до ближайшего населенного пункта и там искать помощи.
   О  бандитизме на дорогах слух, видимо, дошел уже до власти в Москве. Поэтому на въезде и выезде из каждого более или менее крупного населенного пункта на территории России  появились стационарные круглосуточные посты ГАИ, усиленные автоматчиками. На этих постах шмонали все авто с иностранными номерами (украинскими и белорусскими – тоже). Но,  в первую очередь, авто с транзитными номерами. С каждым годом все нарастающий поток иномарок с транзитными номерами шел  со стороны Минска и Гомеля. Со стороны Харькова и Киева тянулись в Москву, «загруженные до ушей» машины украинских авточелноков со всевозможным товаром. По осени, многие челноки, сбыв товар в Москве,  по дороге домой загружали свои машины под самую крышу Брянской картошкой.  Так что, инспекторам стационарных постов ГАИ работы и поводов «получить на лапу» хватало. Очевидно по этой причине, к моей радости, желания останавливать  ВАЗ -2102 с Курскими номерами у них не возникало.   Оставалось только молить бога, чтобы в Орле не нарваться на курсантов-практикантов из местного милицейского учебного заведения, которым  на откуп оставляли их старшие товарищи,  неинтересные авто типа моего.
    На следующий год,  во время очередной поездки в Минск,   перед крутым поворотом дороги после  Рославля, когда  я нажал на педаль тормоза, чтобы сбавить скорость, к ужасу своему, обнаружил, что тормоза не работают. С трудом вписавшись в поворот, съехал на обочину, полез под машину и обнаружил оборванную трубку подачи тормозной жидкости   на задние колеса. Я задумался, что делать: день был выходным, значит если автосервис  и есть в Рославле, то, скорее всего, не работает. Поэтому решил ехать дальше, с одним ручником (ручным тормозом) до первого автосервиса. На территории России не одного сервиса не обнаружил. На въезде в первый белорусский городок, неожиданно  увидел светофор, на котором после зеленого загорелся желтый свет, и двух гаишников под светофором. В моем распоряжении  была пару секунд на то, чтобы решить, что делать: пытаться, без всякой уверенности в успехе, тормозить ручником, чтобы остановиться перед светофором, или попробовать проскочить на красный, пока не тронулись машины с поперечного направления. Я выбрал второе и проскочил перед самым носом машин, выезжавших на перекресток с поперечного направления.
   От неминуемого неприятного общения с белорусскими инспекторами меня спасла иномарка с транзитными номерами, на мгновение раньше нас вылетевшая на перекресток со встречного направления. Естественно, что инспектора бросились на перехват иномарки, которая   была более «лакомым куском» для них, чем наш  древний «Жигуленок».    
  Через пару сотен метров после светофора, наконец то, увидел сарай под вывеской «Автосервис», в котором не нашлось тормозных трубок для «Жигулей», но нашлась тормозная жидкость. Загнув обломленный конец тормозной трубки, чтобы жидкость более не вытекала, работяги залили в мою машину «тормозуху» и прокачали тормозную систему. После чего заработали  передние тормоза. Полный ремонт тормозной системы мне сделали в Минске, куда я благополучно добрался с неработающими задними тормозами.
 Из «своего» на дорогах России, на территории Беларуси я превращался в «чужака» из-за российских номеров на авто, и тут уж на отсутствие внимания со стороны инспекторов ГАИ  мне «грех было жаловаться». Приходилось не только пунктуально соблюдать правила движения в каждой деревне, но и, на всякий случай, сбрасывать скорость до 80 км/час перед каждым объектом, кустом и деревом на обочине дороги, из-за которых при твоем приближении мог выскочить инспектор с радаром.  Верх изобретательности по маскировке проявил инспектор с радаром в районе реки Березина. Он спрятался за лафетом 45 мм пушки – памятника, установленного на обочине дороги.
   Однажды в 60 км от Минска я вслед за грузовиком с местными номерами ехал по деревне со скоростью не более 70 км/час. Грузовик помешал мне во время заметить пост ГАИ, на котором, пропустив грузовик, меня остановили инспектора. Проверив мои документы, спросили, почему я превышаю скорость в населенном пункте. После чего сунули мне под нос свой радар, сказав, вот ваша скорость. На радаре высвечивалась цифра 120 км/час.!! Меня от увиденного, чуть не хватил инфаркт. Никакие мои возражения, типа, что я ехал вплотную за грузовиком, поэтому они не могли измерить скорость моей машины, и что, вообще, моя старушка такой скорости не развивает, на них не действовали. Штраф за превышение скорости в Беларуси уже тогда зависел от того, на сколько была превышена скорость. Поэтому инспектора сказали, хватит спорить, лучше заплати, а то хуже будет. И назвали… фантастическую сумму, которую они желают с меня получить. Я ответил, делайте, что хотите, но платить  не буду. У меня просто нет таких денег при себе. Тогда они спросили, куда я еду. Я ответил, что возвращаю внучку  домой в Минск. Убедившись, что в машине действительно есть маленькая внучка, они о чем то посовещались и спросили, а сколько у тебя есть? Я достал кошель и показал. Тогда, они сказали, ладно, давай  эти. И никакой квитанции мне, естественно не выписали. 
   Каждую весну Белорусское ГАИ объявляла в те годы операцию «Чистый воздух» и выставляла на всех дорогах посты с измерителями содержания СО в выхлопе машин. При этом, белорусские машины, уже прошедшие техосмотр в том году, или   имеющие справку о соответствии машины требованиям, выданную в Беларуси, не проверяли.
Первый раз меня остановили для проверки СО в окрестностях Минска весной. Я только перед этим отрегулировал в Курске карбюратор своего авто и прошел техосмотр, поэтому был уверен, что все у меня в порядке. И вдруг от белорусских контролеров слышу, что в выхлопе моей машины значительное превышении СО допустимых норм. Я сказал, что не может этого быть.
Когда они стали настаивать на своем,  сказал им, что по профессии я метролог. И попросил показать мне, когда и где был последний раз поверен их измеритель уровня СО. И что, если он не поверен, а они  будут настаивать на штрафе, я сейчас же обращусь в соответствующую службу Минска с жалобой на них. Они опешили от такой наглости и отпустили меня.
  Следующей весной по тому же самому случаю нас остановили в воскресенье, когда уже стемнело,  на выезде из деревни в 200 км от Минска. И снова нашли превышение СО. Народ тут был менее образован, чем в Минске, поэтому моих прошлогодних доводов , просто не воспринимал. Я решил им заплатить и спросил, какой валютой с ними расплатиться: Российскими рублями или долларами.  Они ответили, нет, только Белорусскими рублями. Которых, у меня с собой, едущего из России не было. Наш базар кончился тем, что они потребовали, чтоб я оставил им в залог бабушку с внучкой, а сам поехал  за 10 км в темноте искать указанный ими ночной притон, поменять доллары на белорусские рубли. Пришлось выполнить их требование.
В последующие годы, первое, что я делал при въезде на территорию Беларуси, - заезжал на ближайший автосервис и получал белорусскую справку о соответствии  моей машины требованиям по уровню СО. И когда на дорогах Беларуси меня останавливали, злорадно совал «проверяльщикам» под нос эту справку.   
  Но, далеко не всегда бдительные стражи  порядка на белорусских дорогах, требовали расплатиться с ними белорусскими рублями. Одно время в середине 90х годов был установлен шлагбаум на дороге Минск – Полоцк перед «Березинским природным заповедником» и с меня, как с россиянина  требовали платить за проезд  5 долларов.
   В другой раз, когда я въехал в Беларусь через таможенный пункт у Витебска, а решил выехать через другой – в Россонах, с меня потребовали 20 долларов, как мне пояснили за транзит по республике Беларусь. Долларов у меня с собой не оказалось, тогда один из служилых сжалился надо мной и посоветовал объехать их пост лесами, сделав изрядный крюк. Он сказал, там, на границе будет сидеть мужик. Если он цепь поперек дороги натянет, то тебе придется остановиться. Если нет, то езжай смело. Я последовал его совету и через десяток км после мужика с цепью выехал на трассу Киев – Петербург. Возвращаясь из Питера, куда  мы ездили,  тем же путем въехали обратно в страну Беларусь. В результате сэкономили 40 долларов. 
 Короче говоря, изобретательность белорусов по выколачиванию денег из авто владельцев, имевших неосторожность въехать в Беларусь, в 90е годы не имела границ. 

    Весной 1995 г. нам из Каунаса позвонили, что, вероятно, в следующем году для въезда в Литву надо будет оформлять Шенгенскую визу. Поэтому мы с женой решили конечным пунктом своего авто маршрута в том году сделать не Минск, а Клайпеду в Литве. Погостив у своих друзей в Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде, окунувшись в воды Балтики в Паланге, покатили обратно. Проехав сто с лишним километров, остановились немного отдохнуть. И тут обнаружили, что в Клайпеде у приятельницы забыли свои куртки. Нам стало жалко, не столько своих курток, сколько приятельницу, которая не успокоится,  пока не найдет, как их переслать нам. Поэтому решили вернуться в Клайпеду за куртками. После продолжительных ахов и охов, поездку домой отложили на следующий день, и я повел машину на платную стоянку.
  Въезд на стоянку был перегорожен шлагбаумом. Поэтому я съехал, сколько было возможно с полотна дороги, остановился перед ним, и открыл дверь, чтобы выйти из машины. В этот момент к стоянке на приличной скорости приближалась иномарка местного «крутого». Увидев его, дежурный стоянки тут же  с почтением поднял шлагбаум, чтобы иномарка без остановки въехала.   Водила иномарки только в самый последний момент заметил мою открытую дверь, крутанул руль влево, тем не менее зацепил зеркалом за мою дверь. Тут же раздался трехэтажный мат, на который ретиво отреагировала неизвестно откуда взявшаяся пятерка братков «крутого». Увидев оторванное зеркало иномарки «крутого», они обступили меня и хором заявили: «Гони 200 баксов. Иначе отсюда не уедешь.» На мое: «Ребята, давайте для начала вызовем ГАИ». Они расхохотались. Это тебе не Россия. Тут мы сами ГАИ.  Я понял, что дальнейшие препирательства с братками бесполезны и пошел собирать 200 баксов.
   В 1996 г. мы отправились в Минск с твердым намерением, приобрести там более свежее, чем наш пикап, «бэушное» авто. В субботнее утро в компании с зятем и сватом на машине зятя мы отправились на Минскую авто барахолку, находящуюся на северо-западе от Минска, рядом с кольцевой дорогой. Зять советовал мне последовать его примеру: приобрести иномарку, из дешевых. Но, я решил остаться верным отечественным авто и выбрал реэкспортную (пригнанную из Германии) ВАЗ- 21093 (Девятку), которых стоял длиннющий ряд.
Весь ряд этих Девяток продавали два выходца с Кавказа, что несколько насторожило меня. Однако, зять  сходил в пост ГАИ, получил там справку, что машина в угоне не числится и тем  успокоил меня. Оформление  сделки по приобретению  авто заняло не более получаса. Во время ее оформления рядом крутились два амбала, глянув на которых, я решил, что они тоже покупают машину и ждут, когда освободятся оформители сделок по продаже.
 Свояк был бывший летчик- истребитель и опытный  местный водила. Поэтому я попросил его сесть за руль приобретенной «Девятки», а зять пошел за своим авто, оставленным на стоянке. Договорились с ним встретиться у бензоколонки на кольцевой дороге, т.к. бак Девятки был почти пустой.  Свояк подъехал к бензоколонке, съехал на обочину,  не выключая двигателя, чтобы послушать, как он работает. Мы стали поджидать зятя.
В это время позади нашей машины остановилось еще какое то авто и  из него выскочили те самые амбалы. Один из них встал перед  нашей машиной, а другой подошел к двери водителя и попросил  опустить стекло. После чего заявил, ну, что отцы, сейчас будете платить, или брать вас на трассе? Не успел я сообразить, в чем дело, как свояк врубил передачу и резко нажал на газ. Не ожидавшие такой прыти от «отцов», амбалы отскочили в сторону, а свояк вклинился в поток машин на кольцевой и добавил
 газу.  Амбалы  вскочили в свое авто и бросились преследовать нас. Они были уверены, что мы оба из России и будем удирать по кольцевой в направлении Могилева, но далеко не уедем, т.к. бак нашей машины пустой.
 Однако, они просчитались, на первом же повороте наша машина въехала в город и через пару километров в ворота охраняемого кооперативного гаража. Куда въехать они не решились и, что называется, ни с чем отвалили.
Поставив «Девятку» в гараж свояка, мы потопали домой, где нас уже поджидал зять с вопросом, что случилось? Выслушав нас, он сказал, что на этом банда, скорее всего,  не успокоится и попытается перехватить нас на трассе, когда мы погоним Девятку в Курск. Они, наверняка, записали номер нашей машины, который передадут своим стукачам на круглосуточных стационарных постах ГАИ, мимо одного из которых нам придется проехать при выезде из Минска. Стукач сообщит им по мобильному, когда и куда им выехать на перехват нашей машины. После чего они догонят нас в укромном месте и заставят остановиться. Затем, скорее всего, выбросят пассажиров из машины, заберут документы и угонят авто вместе с документами. Искать такое авто долго не будут, т.к. оно снято с учета в ГАИ.
   На следующий день он посоветовался со знающими людьми и разработал план, как обхитрить бандитов. В соответствие с его планом мы выехали из Минска около 3х часов ночи. Зять сидел за рулем Девятки, а мы с женой в пикапе, на котором прибыли в Минск из Курска. Договорились, что пока не достигнем таможенного поста на границе с Россией, останавливаться не будем.  И самое главное – стационарный пост ГАИ на выезде из Минска объедем по проселочным дорогам. Так мы и поступили. На расстоянии 5 км после  поста ГАИ выехали на пустынное шоссе и вздохнули с облегчением. Но, …оказалось, что мы рано обрадовались. Через некоторое время нам на хвост села какая то машина, в которой было четверо молодых  здоровых мужиков. Затем  они обогнали нас, проехали сколько то впереди, затем снова пропустили нас вперед.  Мы поняли, что они рассматривают, кто едет в наших машинах. Такая нервотрепка продолжалась до ближайшего населенного пункта, перед которым они перестали нас преследовать, убедившись, что в «Девятке» с транзитными номерами сидит не дед – мухомор, а тоже - молодой плечистый. И что пикап - с Российскими номерами будет сопровождать Девятку до самой России.
 На этом наши приключения в той поездке не закончились. Уже на территории Курской обл. , у пикапа, как выражаются водилы, «полетела шаровая опора» правого переднего колеса. Зятю на Девятке пришлось отправиться на поиски шаровой опоры и крупного рашпиля или ножовки по металлу, т.к. кончик болта крепления опоры, на который оперлась машина после аварии,  от скольжения по асфальту порядка 100 метров капитально завальцевался.
   По прибытию в Курск, я поехал ставить Девятку на учет в ГАИ. Там меня, что называется, огорошили, заявив, что поставят машину только на временный учет – на три месяца. На постоянный учет смогут ее поставить только после того, как придет ответ из ГАИ Минска на высланный туда запрос, что машина, действительно, была продана мне в Минске.  Прошло 3 месяца, затем полгода, был по моей настоятельной просьбе выслан повторный запрос. Затем прошел год, а ответ из Минска так и не пришел. Без постоянного учета в ГАИ я не мог поехать, даже в Харьков, до которого было «рукой подать». Поэтому пошел на прием к руководству Курского ГАИ, с вопросом, что мне делать? После того, как я рассказал всю историю приобретения Девятки и показал справку Минского ГАИ о том, что на момент продажи она в угоне не числилась. Собеседник из ГАИ сказал, знаете что, подавайте на нас (ГАИ) в суд. Что я и сделал. На основании решения суда мою Девятку все таки поставили на постоянный учет в Курском ГАИ. 
    Прошло еще пару лет, и поток иномарок с транзитными номерами стал усыхать. Вслед за этим стало меньше бандитизма на дорогах. Бандитский промысел  из-за  сокращения количества объектов для нападений (транзитных иномарок ), стал, видимо,  мало рентабельным и бандиты, судя по всему, «сменили профессию». Тем более, что для защиты от бандитов, перегонщики иномарок стали объединяться в группы по несколько авто, а то и в целые колонны.   
   Закрыли за ненадобностью большую часть стационарных постов ГАИ и убрали автоматчиков с дороги Курск – Брянск – Минск. Расширили и улучшили полотно дороги на территории Курской и Орловской областей.
  Еще больше изменений в лучшую сторону произошло на дорогах Беларуси. Почти не слышно больше о бандитизме на дорогах, исчезли «проверяльщики», меньше стало инспекторов ГАИ на дорогах, и они стали доброжелательней ко мне. Правда, возможно, по той причине, что сейчас у меня авто с белорусскими номерами, а может быть из-за моего преклонного возраста.   За последние 10 лет меня ни разу не просили заплатить за что-нибудь. В этом году, даже за проезд на запрещающий знак, который ГАИ неожиданно для меня установило перед моим домом,  просто пожурили и отпустили. 
Идет реконструкция всех основных автомагистралей республики, на многих из них уже создана неплохая инфраструктура. Водителям авто и их пассажирам, в том числе детям, есть, где отдохнуть и немного развлечься. 
  О лихих девяностых,  мне сегодня напоминают лишь стоящие в виде памятников будки с заколоченными окнами бывших постов ГАИ  на дороге Минск ( Витебск) – Курск и сверх всякой меры возросшее число крутых и лихих водил на дорогах России.   

P.S. В 90е годы я ничего не знал о приказе А. Лукашенко (см. раздел 3. «Воспоминания старого водилы»): расстреливать бандитов на месте.
Поэтому в  воспоминаниях изложил свою версию  об основной причине (некого стало грабить)  ухода бандитов с дорог Беларуси и России. Думаю, что она не только имеет право на существование, но, и дает пищу для размышлений на тему: что еще надо сделать в современной России для того, чтобы канул в лету другой бандитизм - коррупция на дорогах экономики.