Мушка

Нина Ивановна вернулась с прогулки вместе с Мушкой. "Старенькая совсем уже", - подумалось Нине Ивановне, когда Мушка переваливала свое тело через порог. Вспомнила, как пушистым комочком ей представили первый раз этого щенка. Почти ровно через месяц после похорон мужа, к ней заехала племянница и привезла с собой Мушку. Хотя Мушкой она стала несколько позже. Так ее назвала сама Ивановна, уж больно щенку нравилось гоняться за мухами. Да и пятнышко под правым глазом напоминало "мушку", которые когда-то давно модницы приклеивали себе, наверное, для пущей красоты. Так и стал щенок Мушкой. Породы она, а Мушка была сучкой, уродилась самой известной. Обычно таких называют одним словом: дворняжка. При этом совершенно непонятно почему, ведь все подходящие под это определение собаки напрочь не похожи между собой. Одни из них огромны и лохматы, другие напротив, маленькие и гладкошерстные. Мушка представляла собой самый средний вариант, с хвостиком баранкой, с одним ухом вниз, зато вторым стоящим вечным торчком, какого-то неясного окраса, всех цветов собачьей окраски, но при этом с постоянной улыбкой на вечно довольной морде. Как всякая потомственная дворняга, Мушка обожала помойки и гонять кошек. Только кошки интересовали Мушку до поры, пока они убегали. Что еще можно было рассказать про Мушку неизвестно, собака как собака. Нине Ивановне она пришлась как нельзя к стати. После потери мужа, она осталась совсем одна. Как-то так сложилось, что детей у них не получилось, а дружила она всю жизнь только с мужем. Нет, конечно, у нее были знакомые на работе, да пара соседок не прочь было почесать с ней языками, но только не то это все. Его уже не было, и потому щемящее чувство одиночества стало заслонять собою все остальные жизненные виды. И тут Мушка. Подружились сразу, как-будто они всегда были знакомы, просто на время расставались. Пятнадцать лет пролетело незаметно. И вот Мушка переваливается через порог, а Ивановна смотрит на нее и думает, что и сама она уже совсем не молода. Протерев лапы тряпочкой, сняла с Мушки ошейник и пошла приготовить миску. Собака поплелась сзади, шаркая когтями по линолеуму. Разогрев содержимое миски на плите, Нина Ивановна обернулась. Что-то было не так. Мушка не сидела, как всегда, а грустно лежала, положив морду на вытянутые вперед лапы. Но не это испугало Нину Ивановну, Мушка не улыбалась. Быстро, насколько это позволяло ее тело, она нагнулась, поставила еду прямо перед собакой.
     -Что с тобой? Ну, давай, поешь. Авось отпустит.
Мушка безучастно скользнула взглядом по миске, и вдруг повалилась на бок. Задние лапы стали подергиваться, а глаза становились каким-то неземными.
     -Мушечька, Мушечька! Что с тобой? Ну, что же делать-то, Господи?!
Нина Ивановна не переставая продолжала гладить собачью морду. Неожиданно лапы перестали дергаться, и из собаки вытекла моча. Нина Ивановна принесла тряпку, вытерла за собакой, и продолжала причитать. Мушка закончила шевелиться окончательно , и только веки иногда опускались и открывались вновь. Нина Ивановна вдруг все поняла. Осознание того, что происходило, молнией пробило мозг, и встряхнуло грудь в районе сердца. Она опустилась  на колени перед Мушкой и заплакала. После, вытянув ноги, она легла рядом с собакой и стала смотреть ей в глаза, продолжая плакать и гладить Мушку. Она увидела в этот момент в глазах Мушки все, непонимание происходящего, боль, желание жить, и неожиданно самую настоящую любовь... Из глаз Мушки скатилась слеза.