Случайность

           Эту историю мне рассказал сосед по палате. Он лежал на соседней койке. Редко вставал, только на завтрак, обед и ужин да на прием к врачу. На тумбочке его  возвышалась стопка книг, которые он постоянно читал, водя по страницам большим носом, как указкой. Иногда скуластое, изборожденное морщинами  лицо его, озарялось скептической улыбкой. Он тогда откладывал книгу в сторону, поднимал на лоб очки с толстыми, как лупы, стеклами и обращался ко мне:
     - Пелевина читали?
     - А что именно?
     - Ну, например, жизнь насекомых.
     - Читал. Неплохо пишет. Сатира на современное общество.
     - Не сатира, а муть… абракадабра. Дебри словесные. Неинтересно.
     - Но вы же читаете. Зачем?
     - Хочу понять, чем он так современную молодежь привлекает. И не нахожу ответа: ни красоты в слоге, ни мыслей. Думаю, что популярность его случайна.
     - Ну, это уж вы слишком. Читатель-то ведь его любит. Значит, не случайность, а явление. Случайностей нет, все явления жизни обоснованы,- говорил Горький.
     - А другой русский классик Куприн даже рождение случайностью считал.
     - Тогда выходит – вся наша жизнь состоит из случайностей.
     - Конечно.- Сосед положил книгу на тумбочку и замолчал, уставившись взглядом в потолок, как бы что-то припоминая, затем повернулся в мою сторону и сказал: - Вот я вам сейчас расскажу одну удивительную историю, которой я сам был свидетелем.
     - О чем?
     - Наберитесь терпения. – Сосед подвинул к спинке кровати подушки и оперся на них. - Ну, так вот, история эта связана с медициной, и вся соткана из случайностей. Значит, один мой знакомый в молодости работал с радиоактивными элементами. Работа ему нравилась, платили хорошо. Здоровье его каждый день проверяли врачи. Технику безопасности он никогда не нарушал. Так что, все у него было в порядке. Но вот однажды, уже перед  пенсией, у него вдруг стали чесаться руки, а потом покрылись струпьями и начали гнить.

     К кому он только не обращался, какими лекарствами не лечил – ничего не помогало. Наконец, после долгих мытарств, от кого-то он узнал, что в Крыму живет академик, который может вылечить его болезнь.
 
     Мой знакомый, не раздумывая, собрался, купил билет на поезд и отправился в Крым. По дороге он вышел в тамбур покурить. Поезд был старый, а в тамбурах прежних поездов, если вы помните,  были откидные деревянные стульчики. Так вот, на этом стульчике сидел седобровый старик, попыхивая сигаретой.

    Мой знакомый попросил разрешения прикурить от его сигареты. Старик заметил его обезображенные руки и спросил, чем он их лечит. Мой знакомый сказал, что лечил лекарствами, которые прописывали ему врачи. Не помогло. И тогда он обратился к народной медицине: пил настои из трав, делал примочки, сам готовил мази по рецептам из ЗОЖ и смазывал ими руки. Улучшения не было. А сейчас у него последняя надежда на академика, к которому он едет.

      Старик выслушал его, помолчал, будто что-то взвешивая,  спрятал погасший окурок в пустой коробок от спичек и сказал:
     - Мил человек, я вылечу твои руки.
     - Как?- изумился мой знакомый.
     - Сначала поехали ко мне домой. Согласен?
     - Да  я на все согласен, лишь бы помогло.
     - Ну, вот и хорошо. До меня тут не далеко.
     В полдень они сошли с поезда. На вокзальной площади, изуродованной ухабами, впритык к одноэтажному кирпичному зданию с вывеской «Станция Сущево», стояли две легковушки с шашечками и лошадь, запряженная в телегу, на которой сидела женщина в цветастом платке, щурясь от солнца.
     - Это моя старуха  за нами пожаловала, - с теплотой в голосе произнес старик, кивая в сторону подводы.
     - Вот это уже точно не случайность, - сказал я, перебивая рассказчика.
     - Разумеется, не случайность. Старик жил в какой-то захолустной деревне, куда вела разбитая вдрызг проселочная дорога, по которой и проехать-то можно было  только на тракторе да на лошади. Вот жена его и встречала. Хорошая, видать, жена, заботливая. Ну, так вот, сели они втроем на возок и потихоньку поехали.

     По ухабам-то галопом не поскачешь. Не следят у нас за дорогами. Как было при прежней власти, так и теперь: не дороги, а су-дороги. Под вечер они приехали в деревню, опоясанную яблоневыми садами. Был самый разгар цветения. Свежий чистый воздух, наполненный яблоневым ароматом, вдыхался легко, и мой приятель почувствовал себя будто в раю. Подвода остановилась возле небольшого двухэтажного домика с голубыми наличниками.

     - Это наша хата, - сказал старик.- Своими руками построил, - похвастался он и, кивнув в сторону жены, добавил: - Без Дарьи я бы, конечно, не справился… Она у меня ладная, все умеет.

     Жена молча улыбнулась и стала распрягать лошадь, а старик вместе с моим приятелем перенесли с подводы в хату увесистые сумки с продуктами, закупленными его супругой на станции. В захолустных деревнях, где, как правило, живут одни старики,  как у нас водится, магазинов иметь не положено. Такие вот заботливые наши власти. Противно об этом говорить… Продолжу о том, что дальше было.

     А дальше был обед. Так вот, перед ним старик налил из жбана в рукомойник какой-то настой из  трав, чтобы мой приятель вымыл им руки. Что тот незамедлительно исполнил. Затем он по велению старика выпил полный стакан  этого же настоя.

     Под вечер старик истопил баню. Мой приятель, конечно, ему помог: дров наколол да воды из колодца в баки наносил. Вечером, когда баня была готова, они напарились, и пребывали в блаженстве, попивая  в предбаннике лечебный чай.
 
       После таких приятных процедур уснул мой приятель, как ангел в раю. Всю ночь так крепко спал, что даже гроза неистовым грохотом и полыханием молний его не разбудила. И снов никаких не видел; хотя, это вряд ли, может, запамятовал. Проснулся, когда в избе блинами запахло.

      Раньше-то по утрам аппетита у него не было. Вместо завтрака выпивал натощак стакан холодной воды и до обеда ни крошки в рот не брал, не хотелось. А сейчас  до того есть захотелось, что прямо под ложечкой заломило. Он быстро поднялся, пошел умываться. Совершенно забыл про свои больные руки и сильно нажал на пипетку рукомойника. И только тут спохватился, что сделал что-то не так. Их окатило холодной водой.

      Он приготовился сморщиться от боли, как бывало раньше, когда  по неосторожности обливал руки сильной струей из-под крана. Но в этот раз рукам не было больно. Он поглядел на них и удивился –  на руках не было ни струпьев, ни кровоточащих ранок. Продолжая не верить тому, что произошло, он поднес руки к глазам и разглядел на них еле заметные розоватые пятнышки.

       Удивленный и обрадованный мой приятель побежал к старику, который подставлял в ульи рамки для весеннего медосбора. Мимо него с жужжанием проносились пчелы за взятком с усыпанных белоснежными цветами  яблонь. На старике не было защитной сетки, но пчелы его не жалили, потому что он делал свою работу неторопливо и плавно, не раздражая  их. Заметив моего приятеля, остановившегося в нерешительности поодаль, старик приветливо улыбнулся и сказал:
     - Вы чем-то взволнованы?.. Не бойтесь, идите сюда, только не размахивайте руками, и ни одна пчела вас не ужалит.
     - Смотрите!.. Мои руки очистились… Чудеса!.. Спасибо вам!..
     - Вот и хорошо, -  проговорил старик, осматривая руки моего приятеля. – Но это лишь начало. Вреднючих  микробов в вашем теле еще достаточно. Продолжим их изгонять. Так что, наберитесь терпения.

     Лечение продолжалось в течение недели. Когда  кожа на руках моего приятеля приобрела обычный белый цвет  с розоватым оттенком, врачеватель удовлетворенно произнес:
     - Ну вот, теперь можете показаться своему профессору.
     - Раз все хорошо, так зачем мне профессор.
     - Нет, нет, обязательно покажитесь. Я знаю этого профессора. Он не верит в народную медицину.  Пусть посмотрит и обследует, может, тогда  не будет таким непримиримым.

     Профессор, когда мой приятель приехал к нему, осмотрев руки, удивился, как это удалось знахарю так скоро справиться с болезнью, и назначил обследование.

     Результаты обследования показали, что мой приятель совершенно здоров. И тогда профессор, еще более удивленный, попросил моего приятеля познакомить его со знахарем.

     Поехали вместе к старику. Тот принял их радушно, усадил за стол, угостил самодельным, настоянным на травах вином, которое уж больно вкусным  показалось профессору. Мой-то приятель был другого мнения, но помалкивал. А профессору, видать, хотелось польстить знахарю, чтобы расположить его и узнать рецепт лечебной настойки, которой он вылечил руки моего приятеля.

     Старик, польщенный вниманием, подробно рассказал, какие травы он использует для приготовления настоек, но в каких пропорциях их сочетает, ни словом не обмолвился. И правильно сделал. Я считаю, у каждого народного лекаря должен быть свой секрет. И раскрывать его он никому не обязан, чтобы неповадно было всяким проходимцам присвоить его себе и, не умея им пользоваться, залечивать простодушных людей до смерти, вытягивая из них последние копейки.

     - Лекарь с вашего приятеля ничего, что ли, не взял? – спросил я соседа.
     - Наотрез отказался под предлогом, что у него хорошая пенсия, и пчелы немалый достаток приносят.
     - Да он просто бессеребреник! – воскликнул я.
     - Ну, причем тут бессеребреник. Просто  душевный и совестливый человек, - продолжал мой сосед. – Для таких, как он, главное не свою мошну набивать, а добро творить.
     - И вы полагаете, что это случайность?
     - Ни в коем случае не случайность, а сущность доброго человека. Случайность то, что мой приятель встретил  настоящего целителя. Случайность и то, что мы вот с вами оказались соседями, и то, что разговорились. Ведь могли бы и не разговаривать, если бы не этот Пелевин со своими насекомыми.

     - Значит, успех Пелевина   все-таки не случайность, раз уж послужил поводом для нашего разговора?
     - Не знаю. Поживем  - увидим.

       
.