Квартирантка. Эпизод второй

— Ну вот, мы и пришли. Раздевайся. В комнате тепло. Проходи, осмотрись, реши, устраивает ли тебя такое жилище?
— У вас вполне мило. Всё по-холостяцки. Видно, что нет женщины. Пыли много.
— Ты права. Расслабился. То всякий раз протирал пыль, прежде чем встретиться с очередной претенденткой.
— Их много было?
—  Порядочно.
— И что, ни одна не понравилась?
— Выходит, что так. Ждал, когда ты позвонишь.
— Как вы могли знать?
— Может быть, на ты перейдёшь?

Света согласно кивнула.
— Ты был женат? И где же она?
— Влюбилась в другого.
— А вы? А ты? — поправилась она.
— А что я? Вошёл в её положение. Новый муж у неё намного богаче меня. Крупный чин занимает в газовой компании. Засыпал дорогими подарками, моего сына учиться в Кембридж отправил. Дочка Ольга на год моложе тебя, учится на первом курсе юридического факультета. Ты кушать хочешь?

Света смущённо кивнула, сглотнув комок в горле. В комнате Степан лучше рассмотрел девушку. Весьма привлекательна, даже грубый мужской свитер не портил её фигуру.

— Выбор у меня не очень большой. Хочешь — варёные яйца, можешь сделать глазунью. Есть чай, сыр. Холодильника у меня нету, стиральной машинки тоже. Голь перекатная. Нужен ли я тебе такой?
— А у меня вообще ничего нет.
— У тебя есть молодость, шикарное тело.

Света натянуто улыбнулась.
— Вы так думаете?
— Определённо. Ты мне очень нравишься.
— Перед ужином можно я душ приму? Хочу смыть весь сегодняшний негатив. Ты мне тоже понравился. У меня такое ощущение, словно я тебя всегда знала.
— Я этому рад. Иди, купайся. Возьми чистое полотенце, будет твоим. А потом по своему вкусу приготовишь себе яйца. Я уже ужинал. С тобой могу лишь чай попить. Есть конфитюр. Будешь?

На кухне телевизора не было. Ужинали в тиши. Маленький телевизор стоял в зале, служившим одновременно и спальней тоже. С  одной стороны совсем и неплохо — меньше пыли в однокомнатной квартире, убирать легче.

— Я встаю на работу в пять тридцать. Вот тебе запасные ключи.
— Не боишься, что обворую?
— Сама видишь, у меня нечего воровать. В квартире шаром покати. Да и ты не из тех, кто ворует. А где твой отец?
— С молоденькой сошёлся. Там своя семья. Для меня места нет. Мне нигде места нет в этой жизни.
— Ну, это ты зря. Унывать не нужно. Это самый страшный грех в христианстве. Ты в Бога веришь?
— А он есть?
— Каждый сам решает этот вопрос. Умные знают, что его нет, а другие к нему обращаются, потому что вера утешает, даёт надежду. Ещё чаю налить?
— Нет, спасибо. Наелась, напилась.
— Ну, и отлично. Если устала, то можешь ложиться спать. Сейчас постелю. У меня есть чистые простыни, но они не глажены. Сама понимаешь, для себя всё сойдёт, лишь бы свежие были. Да и потом, я как-то вычитал, что гладить постельное бельё совершенно не обязательно, структура ткани нарушается, хуже пот впитывает.
— Я не привередливая.
— Это обнадёживает. Ты ложись. Я новости досмотрю, люблю быть в курсе событий, и тоже лягу. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила Света с заметным облегчением. Видимо, ожидала, что он начнёт к ней приставать. Отвернувшись к нему спиной, разделась, скинув одежду на старое кресло, и быстро юркнула под одеяло.

Степан выключил верхний свет, приглушил звук телевизора, прослушал экономические новости, которые, казалось бы, его не касались, но сказывались на благополучии всей страны, и тоже осторожно прилёг с краю дивана. Света втиснулась в спинку, и почти не дышала.

— Света, расслабься. Всё будет хорошо. Не на пол же мне ложиться? Второго спального комплекта у меня нет. Спи.

Он перевернулся на правый бок, лицом к Свете, увидел её оголённую от волос шею, такую трогательную в своей беззащитности, и закрыл глаза, раздумывая о своей соседке по ложе. Как же много ей надо было перенести, чтобы решится на такое — лечь в постель с чужим мужчиной вдвое старше? Правильно ли он сделал, дав ей приют, и чем всё это завершится? Почувствовал, что Света послушалась его совета, расслабилась, легла вольготней, но заснуть не могла. Да и то, сколько горя вокруг?! Всем не сможешь помочь. 

Проснулся за несколько секунд до того, как задрожал вибратор мобильника. Организм давно уже привык вставать в одно и то же время, мобильник служил лишь подстраховкой, мало ли, какой сбой в организме может произойти, а опаздывать не гоже, тем более мастеру. Света от уличных фонарей вполне хватило, чтобы не включать верхнее освещение, и одеться. Девушка крепко спала, свернувшись в позе эмбриона.

В стоявшей на подоконнике кассете на десяток яиц осталось всего два яйца, и он решил оставить их Светлане на завтрак, а сам обошелся одним куском хлеба, смазав его сливочным маслом, и развёл крепкий растворимый кофе. До обеда вполне хватит, подумал он, хотя знал, что за час до приёма пищи подступает голодный жор, многие не выдерживают, бегут в буфет. Но для Степана экономия на первом месте. Ровно тысячи рублей не хватало на покупку стиральной машинки, самой необходимой в его нынешнем, почти семейном положении. Разве что у Виктора попросить до получки? Потом ещё у кого-нибудь перезанять. Нужно выкручиваться.

Осень была тёплой, поэтому мотор автомобиля быстро прогрелся. Рассвет наступал всё позже и позже. Начинался новый день, но с иными обстоятельствами, почти коренными.
Виктор с готовностью одолжил тысячу рублей.

— Тебе на что, если не секрет?
— Да какой уж тут секрет. Хочу купить самую дешёвую стиральную машинку. Надоело руками стирать.
— Зачем же, самую дешёвую? Купи самую хорошую, класса «А», чтобы электричество не жрала. Вот тебе пять тысяч. Отдашь, когда будет возможность, я же понимаю твоё положение.
— Ты не представляешь, как ты меня выручил! — обрадовался Степан.
— Догадываюсь.

День прошёл в привычной нервотрёпке с рабочими и начальниками. Должность мастера являлась буфером между двумя враждующими кланами, и все отыгрывались на нём. Все кричали на него, требовали выполнения плана. А он лишь кивал и поддакивал, раздумывая: а гори всё оно синим пламенем, перейду в операторы, или в наладчики. Но там существовали свои сложности — изношенные станки, и зарплата намного меньше, что и было решающим фактором. Нужно стиснуть зубы и терпеть.

Любая смена когда-нибудь да заканчивается. После работы заехал в супермаркет, где были самые низкие цены на продукты, и набрал на всю неделю, уже с расчётом на двоих,  кушать хочется три раза в день.

Медленно проехал вдоль подъездов своего дома, припарковаться невозможно, стоят сплошной лентой, очень изредка удаётся заметить отъезжающий автомобиль и вклиниться на его место, пришлось оставить за домом, там ещё были места, но и велика вероятность угона, для платной стоянки нет свободных денег. С тяжёлыми сумками прошёл к своему подъезду, из двери выходили незнакомые люди, доставать ключи не пришлось.

Дверь квартиры открыл своим ключом. Тишина. Но изменения заметны уже в прихожей. Тапочки, которые он постоянно забывал по всей квартире, аккуратно стояли под вешалкой, на ней осенняя женская оранжевая куртка. Из кухни доносились аппетитные запахи. Отнёс туда свои припасы.

На Светлане синий фартук, вся разрумяненная кухонными хлопотами.

— Добрый вечер, Света.
— Здравствуй, Стёпа. Кушать будешь? Иди, мойся, а я пока на стол накрою.
— Предпочитаю на заводе мыться. Свою воду экономлю.
— Ой! А я в ванне нежилась. Больше не буду.
— Тебя экономия не касается. Ты у меня на привилегированном положении.  Красавицам все разрешено.
— Ты считаешь меня красивой?
— Очень красивой. Разве тебе это никто не говорил?
— Ты — первый. Тогда я накладываю? Жареная картошка и котлеты.
— Давай.
— Ой, я тоже всего понакупила. Видела, что у тебя ничего нет, а тут я нахлебницей заявилась.
— Ничего, со временем всё съедим. Ты разобралась, для чего у меня шкафчик на лоджии стоит? Выполняет роль холодильника. Держу там масло, колбасу, если появляется.
— Я поняла, когда там прибиралась.
— Как ты всё успела? В институте была?
— Обязательно. Вечером пойду на работу. У меня через день смена.
— Когда заканчиваешь?
— В двенадцать.
— Ты меня извинишь, если не буду тебя встречать? Для сна времени не останется.
— Я же обходилась без тебя, и сейчас обойдусь. Уже привыкла.
— Не боишься возвращаться?
— Боюсь. Но половину пути я прохожу с Василисой, моей напарницей, всё спокойнее. Пиво будешь?
— Ого! Да у тебя пир горой! Давай. За что пьём?
— За то, чтобы всё было хорошо.

Степан разлил пиво по стаканам, и они торжественно чокнулись. Первый стакан выпили с жадностью. Давно не пил. Пиво разожгло аппетит, и они с удовольствием ели, временами отвлекаясь на салат с помидорами и солёными огурцами. 

— Да ты, мастерица. Готовая  хозяйка дома. Может быть, тебе помочь перевезти домашние вещи сюда? Ты как, решилась со мной жить?

Света чуть покраснела и кивнула.

— Постепенно я сама перенесу всё, что нужно. Не хочу, чтобы отчим знал, где я остановилась, может проследить.
— Ему рыло начистить не нужно, чтобы успокоился?
— Не стоит. Горбатого могила исправит. Мать его любит. За что, не пойму. Есть же хорошие мужики, нет, выбрала урода.
— Да, с хорошими мужиками у нас напряг. Даже я их не вижу.
— А ты, сколько лет без жены?
— Два года.
— Неужели никто тебя не присвоил?
— Я же говорил, тебя ждал.

Света улыбнулась.

— Любишь шутить?
— Это разве шутки? Я рад, что тебя дождался. Ты мне очень нравишься.
— А почему вчера не прикоснулся?
— Ты считаешь, что я должен был?

Света отрицательно покачала головой.

— Вот поэтому и не прикоснулся. А ты хотела?
— Нет. Я боялась.
— Меня?
— Я же тебя не знала.
— А сейчас знаешь?

Света улыбнулась.

— Вижу. Ты очень хороший.
— Света, ты меня начинаешь дразнить. Я готов тебя съесть.
— Неужели тебе ужина было мало? — улыбнулась она, пристально смотря ему в глаза — это был явный призыв.

Он допил остатки пива и поднялся. Девушка тоже встала. Они страстно поцеловались. Руки разрывали пуговицы халата.

— Подожди, — шепнула она. — Я никуда не убегаю. Разденься и расстели кровать.
— Ты права. Я не дам тебе удрать.

Он убрал с кровати покрывало и лишь после этого разделся. Светлана тоже всё сняла с себя и стояла рядом в небольшом смущении.

— Ты потрясающе красива, — сказал Степан, приникая всем телом и, уволакивая на простыню.

Долго целовал и оглаживал всё её тело, едва сдерживаясь, чтобы сразу не войти в неё, и, лишь, когда она начала дрожать от страсти, проник, губами впиваясь в грудь, и, чуть покусывая отвердевший сосок. Не спешил, наслаждаясь всем её телом, чувствуя, как её ногти непроизвольно вонзаются ему в спину. Это было больно и приятно. Впился губами в её податливые губы и излился, запоздало сообразив, что надо было надеть средство защиты.

— Прости, — шепнул он. — Я с тобой голову потерял. Забыл о предохранении.
— Ничего. Эту неделю можно не предохраняться. Ты против маленького Степанчика?
— Совсем нет. Я — за. Но у тебя могут быть свои планы.

Он не выходил из неё, и снова начал ласкать всё её тело, покусывая точёные плечи с нежной розовой кожей, отчего оставались розовые следы. Светлана начала тихо постанывать, закрыв глаза, он снова воспрял и нежно раскачивался над нею. Он знал, как нужно доставить ярчайшее удовольствие партнёрше, и она два раза излилась под ним, намочив простыню. Но им это не мешало. Разве не в этом весь смысл нашей жизни, получать друг от друга высочайшее наслаждение?

Когда они разомкнули объятия, она коротко и нежно поцеловала его в губы.

— Мне ни с кем не было так  хорошо, как с тобой.
— А что, у тебя было много партнёров?

— Ни одного. Меня изнасиловали на свадьбе подруги, предварительно напоив почти до бесчувствия. До этого я никогда не пила. Не понимала коварство хмеля. И сколько их было, не помнила. Но больше одного. Утром все делали вид, что ничего не произошло. Заявлять в милицию не стала, чтобы подругу не позорить, да и сама была виноватой, нечего напиваться. Так и потеряла невинность. Даже боли  не испытала. Подруги говорили, что это довольно больно.

— И что, потом ни с кем не встречалась?
— Не до этого было. Мать вышла замуж за пьянчужку. Он бил её, и меня пытался приложить. Губёнку раскатывал, ночью подваливал в мою постель, но я сказала, что если ещё раз повторит попытку, то просто расколю ему черепушку молотком. Поверил. Но на матери отыгрывался.

Света, чуть конфузясь, быстро свернула мокрую простыню и понесла её в ванную.

— Потом постираю. Мне пора спешить на работу. Босс не любит, когда кто-то опаздывает.
— Я тебя подвезу. Можешь не торопиться. Тебя там никто не обижает? Может, с кем поговорить нужно?

— Нет, спасибо. Всё нормально. Нет, действительно, всё хорошо. Ссоры бывают, но они по производственной тематике. То вилок недосчитаются, то бокалов. А недостачу на нас вешают. Мы всегда крайние. Но это везде так. Я уже привыкла.
Кафе-суши находилось на Набережной, поездка не заняла и десяти минут, с многочисленными разворотами и ожиданиями на красный свет. При прощании Светлана потянулась к нему и чувственно поцеловала в губы.
— Ты мой первый мужчина, — сказала она с улыбкой. — Те не в счёт. Оказывается, это довольно приятное занятие. Я рада, что ты выбрал меня.
 — Я тоже рад.

Он проследил взглядом, как Светлана взбежала по ступенькам кафе, и тронул машину с места. В супермаркете долго выбирал стиральную машинку из всех выставленных на обозрение образцов. Как же было хорошо в советское время, никакого выбора! В бой бралось всё, что предлагалось, и того не хватало. Немного, но застал эту благодатную пору, сейчас почти всеми ностальгируемую. В политических баталиях мастеров, когда они изредка собирались вместе и ругали нынешнюю власть, старался не вмешиваться. Все прошлые изменения были неизбежной и непоправимой данностью.
Всё же решился, выбрал не самую дешевую, но по наличествующим деньгам, и расплатился. Сказали, что привезут завтра вечером и сразу установят. Это его устраивало.

Дома сам простирал простыню, Светлане после смены будет не до этого, вывесил на просушку. Долго стоял на лоджии в подветренней стороне и размышлял о девушке. Двадцать два года разницы в возрасте была весьма существенной. О лучшей жене можно и не мечтать, но как долго она захочет мириться с ним, терпеть его сексуальное слабосилие? Сверстники намного предпочтительнее, быстрее восстанавливаются. Но вот же, досталась ему.

Продрогнув, вернулся в квартиру. Отопление на батареи уже дали. Правда, трубы были чуть тёплыми, но этого хватало, чтобы в квартире была оптимальная температура, тем более что он ночью предпочитал спать в прохладе, и всегда приоткрывал форточку на улицу. Ещё до новостей расстелил кровать и лёг, оставив место с краю, чтобы Света не утруждала себя, перелезая через него. Да и оба спят беспробудно. Глаза закрыл. Открыл — утро.

Так начался медовый месяц Степана. В первую неделю он каждый вечер набрасывался на Светлану с неистовой страстью, которая его самого удивляла, уж слишком она была хороша и юна. Никакого сравнения со стареющей женой, которая тоже для кого-то оказалась соблазнительной. И это отлично, иначе бы ему не досталось это обворожительное чудо, которое он обцеловывал с такой страстью и нежностью, что Светлана начала петь удивительную мелодию любви, которая ему очень нравилась, и он старался доставить ей ещё большее наслаждение. 

Потом она говорила, что не помнила ничего, и свои ощущения, и выводимую песню, так ей было хорошо. Ирина у него лишь постанывала, и это тоже было приятно слушать.
На планёрке у начальника цеха Степан случайно услышал разговор двух мастеров о секретарше Зиночке, которая вдруг надумала лечь на сохранение. Должность, по нынешним временам, была весьма привлекательной, и он решил поговорить с начальником, мало ли, а вдруг что-то да получится. После того, как почти все мастера ушли из кабинета, Степан обратился:

— Юрий Николаевич, разрешите одну минуту вашего внимания.
— Только коротко. Что там у тебя? Опять некому работать?
— Нет, здесь всё порядок. Найдём. Я слышал, что у вас освобождается место секретарши, решил предложить свою знакомую. Её девятнадцать лет, учится на втором курсе экономического факультета.
— Компьютером владеет?
— Сейчас с пелёнок с ним знакомятся.
— Приводи на собеседование. Посмотрим. У меня есть одна кандидатура, но с компьютером не в ладах, учить — времени нет.
— Когда можно привести?
— А хоть сегодня после шестнадцати.
— Добро. Мы будем.
Выйдя из кабинета, сразу позвонил Светлане.
— А как же моя учёба? — спросила она
— Переведёшься на вечернее отделение. Ты с компьютером в ладах?
— А что, там нужно что-то особое? Насколько я знаю, там должны быть свои программы. Освоить недолго.
— Ну и хорошо. Сможешь подъехать к заводу к пятнадцати тридцати? Возьми паспорт, чтобы выписать пропуск.   

Переговоры прошли успешно. Юрий Николаевич остался доволен Светланой, после получасового разговора подписал разрешение на устройство.

Три дня у Светланы ушли на все хлопоты по переводу на вечернее отделение и на подписание обходного листа, прохождение медицинской комиссии, беготни по кабинетам. Благо, с помощью Степана, всё проходило почти без промедления, и уже в понедельник они вместе выехали на завод. Два дня она стажировалась под руководством Зиночки, которая дала добро, и с лёгким сердцем отправилась на сохранение. Две беременности были неудачными, поэтому сейчас перестраховывалась, отправлялась на отдых загодя.

С первой же зарплаты  Светлана купила СВЧ, со второй — небольшой холодильник, чтобы всякий раз не бегать из кухни на лоджию через всю квартиру.

Интимные отношения не перетерпели значительных изменений. Степан по-прежнему был яростно страстен, но уже через день-два, иной раз и Света отказывалась от близости на пять дней из-за своих женских проблем с красным календарём. Все позиции были уже перепробованы, и все были хороши, потому что доставляли наслаждение несопоставимое ни с каким наркотиком, который лишь давал временное успокоение.

Новый год отмечали порознь. Светлану пригласили на корпоративную вечеринку, куда мастерам вход был закрыт, да и не все начальники цехов котировались, так их было на много на огромном заводе.

К февралю Степан получил предложение стать заместителем начальника цеха по технической части. Оклад был в два раза выше нынешнего, да и к тому же, с этой ступеньки были видны ступеньки повыше. Он догадывался, что предложение прошло не без помощи Светланы, которая научилась влиять на пятидесяти пятилетнего Юрия Николаевича.

Новая должность оказалась даже несколько спокойнее, радовала своей престижностью и перспективой.

 С некоторых пор начал догадываться, что не он один пользуется её роскошным и юным телом. Многое изменилось в поведении уже двадцатилетней Светланы, которая в марте отметила свой юбилей в ресторане, стала увереннее, властнее. Для новых роскошных нарядов был куплен специальный шкаф, который вместился в угол между «стенкой» и дверью. Большой плазменный «Панасоник» украшал зал. Временами Степан не узнавал свою квартиру — прибил карнизы на окна и повесил купленные шторы, кружевные занавески. Ему был приобретён новый костюм, несколько рубашек, дорогой планшетник, который заменял компьютер, провели выделенную линию для Интернета и телевидения. 

В апреле после очередного бурного соития Светлана сказала:

— Мне Юрий Николаевич сделал предложение. Как ты думаешь, стоит ли его принять?
— Ты давно с ним спишь?
— Ещё не было ни одной ночи с ним. Все ночи я с тобой. Но пользует он меня вот уже два месяца.
— Я так и знал. Точнее, догадывался.
— А разве ты не для этого устроил меня секретаршей к нему?
— Вовсе нет. Я пожалел тебя. Должность официантки в баре не для тебя. Да и крохи там платили.
— Я тебе очень благодарна за всё. Ты меня спас от отчаяния. Я готова была руки на себя наложить, так плохо было мне, весь мир отвернулся, и твоё объявление в Интернете было окошечком на спасение, мизерным шансом. Вместо тебя мог оказаться какой-нибудь упырь. Ну, так что, принять мне его предложение, или остаться  с тобой?
— Я не могу за тебя решать. Это твоя судьба, как поступишь, так тебе и аукнется. А куда делась его жена?
— Пять лет назад умерла от рака. Дети уже большие. Сын — начальником производства служит. Дочка вышла замуж за немецкого бизнесмена, у него уже четверо внуков, так что я сразу могу стать бабушкой. Хорошая перспектива. Я так понимаю, что ты вены резать себе не будешь от того, что я уйду от тебя?
— Не буду. Хотя и полюбил тебя, привык. Мне будет очень трудно без тебя.

— Но я буду навещать тебя. Ты не против? Мне с тобой очень хорошо. Юрия Николаевича привлекает лишь моё тело, без ума от него, так он говорит, целый час целует. В чём-то вы с ним похожи. Да и мне это нравится. В некотором роде я — бартер. Ты станешь начальником нового цеха, который сейчас строится. Если дашь согласие, то тебя уже с мая назначат на эту должность и начнёшь во всё вникать. Начнут завозить новое оборудование, а тебя пошлют на три месяца в Швецию на стажировку. Придётся тебе записаться на курсы ускоренного обучения разговорного английского языка. После возвращения получишь новую трёхкомнатную квартиру, взамен этой, которая перейдёт в специальный фонд. Но, смотри, если заведёшь ещё одну квартирантку, то моя месть будет страшной, яйца оборву.

— Лучше тебя никого быть не может. Я в этом уже убедился, — ответил Степан, целуя подругу. — Ты — сплошное очарование. Рядом с тобой чувствую себя молодым и неуёмным.

                Ставрополь-на-Волге