Сахарные уста

Если Сидорову нравилась девочка – он просто дергал ее за косички или бил учебником по голове. Результат был предсказуем – девочка начинала плакать и убегала жаловаться учителю. В очень редких, исключительных случаях – била учебником в ответ.
«Вот и вся любовь…», сокрушался Сидоров.
Когда в класс вошла она, Сидоров не знал что делать: у новенькой была короткая стрижка под мальчика.
«И учебник куда-то запропастился...», - пронеслось в голове.
Но что то надо было делать. Подойдя поближе Сидоров толкнул новенькую плечом. Она устояла, и с улыбкой наступила ему на ногу. Было больно, но почему-то приятно.
«А она ничего», - подумал Сидоров и решил пойти в наступление. Он толкал ее, сбрасывал пенал со стола. Она пинала, невзначай роняла его ручки на пол.
 Как вышло, что они остались одни в кабинете Сидоров не заметил.
"Ага!" - только и подумал Сидоров.
Несколькими шагами он приблизился к ней вплотную. Хотел стукнуть посильнее  и тут только заметил, что чуть ниже плеча у новенькой имеется   приятная выпуклость. Рука сама потянулась  к груди  проверить – какая она на ощупь?  Новенькая вдруг закрыла глаза , а ее рот слегка приоткрылся. Как-то особенно обнажились ее белоснежные зубки.
«Сахарные уста», - пронеслось в голове у Сидорова и он поцеловал новенькую в губы.
«Сладко…»
Боль в паху вернула его к реальности.
- Дурак! – раздраженно сказала новенькая.  - Я – лесбиянка! – она фыркнула и ушла.
«Лесбиянка... лесбиянка... – что бы это могло значить?» все думал и думал Сидоров, размешивая сметану в остывшем борще.
Он уже сидел дома, а мама крутилась рядом. Чего-то готовила. Трудно было не заметить, что сын чем-то озадачен. И она спросила:
- Что-то случилось в школе?
Лучше бы она  этого не делала. Сидоров вдруг спросил:
- Маам, а что такое "лесбиянка"?
Мама покраснела, потом побледнела и убежала к отцу. Из комнаты доносился ее,  срывающийся на плач, голос. Наконец,  Сидоров услышал : «Будь наконец мужчиной!», и в кухню вошел отец. Он что-то говорил, то заискивая, то пытаясь быть серьезным, иногда сдерживая смех. Сидоров понял главное – ему не светит.
На следующее утро новенькая мило болтала с  Машей Петровой – местной отличницей, невзначай поправляя  ей волосы. Остальные девчонки стайками щебетали о чем-то своем – о котиках , да о цветочках с бантиками.
«Единственная нормальная женщина  - и та лесбиянка!», - сокрушался Сидоров.