Колония 2-часть шкатулка

Прошла долгая, холодная зима и наступило лето. Помню, как я сижу на террасе и плачу. Рядом со мной сидит бабушка Катя и успокаивает меня, как только может.- "Вот, скоро мама на обед придёт, она тебе поможет. Болеть пальчик не будет. А знаешь? Она тебе конфетку принесёт."- Но мне больно, у меня нарывает большой палец на правой ноге. Мимо идёт соседка Дуся. Она сочувственно качает головой и говорит бабушке: -"Наверное надо привязать подорожник,  чтобы гной вытянуло. Тогда будет  легче."-"Да уже привязывала"-отвечает ей бабушка. -"Но  вот никак не прорывается нарыв, если бы прорвало и вытянуло гной, легче было бы конечно. Вот ждём мать. Придёт на обед, отнесёт её к фельдшеру. Пусть посмотрит, что делать надо."- "Знамо, что"-отвечает ей соседка. "Резать! Иначе гной не выйдет, а то ещё заражение начнётся." Услышав слово резать, я заливалась слезами и ору "благим матом." -" Ну, что ты орёшь?"-сердиться бабушка." Никто тебя резать не будет! Это она просто так сказала не подумавши." Теперь бабушка уже сердится не только на меня, но и на соседку. Та поняла, что оплошала и от услышанного я ещё сильнее плачу, быстро ушла домой.
   
      В обед приходит мама. Наскоро поев, она берёт меня на руки и несёт меня в колонию к фельдшеру. Поселковая больница далеко. И нас лечил тюремный фельдшер. Больные приходили на вахту, туда же приводили его.  Он осматривал больного и назначал лечение. Тем у кого серьёзные болячки, направлял в поселковую больницу. Я боюсь колонии, где сидят жиганы и фельдшера, который меня резать будет.
На вахте нас пропускают на территорию колонии. Мама несёт меня в фельдшерский пункт, который находился в одном из бараков. Я крепко вцепилась  ей в шею. Фельдшера нет на месте, за ним посылают одну из женщин, столпившихся около нас. Я вижу просто тётенек, которые по доброму смотрят на меня. Нет никаких страшных разбойников, которыми пугала меня бабушка, когда я не слушалась её. И она обещала меня им отдать.

              Вскоре подошёл фельдшер. Я в страхе смотрю на большого рыжего дяденьку. Он в белом халате, который завязан на спине тесёмочками, на голове белая шапочка. И что удивительно, он тоже ласково смотрит на меня. От его приветливого взгляда я перестаю реветь.-"Нутесь,  что у нас там? С чем пожаловали?"- спрашивает он."- "Да, вот"-отвечает мама. - "Где-то наступила на гвоздь, поранилась. Думали, что пройдёт, а он нарывает. Всю ночь с ней не спали. Всё плачет. "Аккуратно развязав тряпицу, фельдшер осмотрел больной палец.- "Не бойся, я сейчас посмотрю, что у тебя под ноготком".-сказал он, беря в руки скальпель.- "Не бойся! Это не больно."- И он быстро надрезал нарыв. Я не успела ойкнуть, но оправившись от испуга начала громко реветь. -"Ну что ты, детка, плачешь?" -ласково сказал он. - "Всё уже позади и не надо реветь." Потом он намазал палец вонючей мазью и завязал бинтом.  - "Ну вот и всё. А ты, детка, боялась? Ведь так?" Я кивнула головой, но продолжала всхлипывать. Большой и тёплой ладонью он погладил меня по голове. Деткой меня ещё никто не называл. Боль в пальце начала понемногу утихать. Фельдшер дал маме мазь. Рассказал, как делать перевязку. Мама поблагодарила его и мы вышли на улицу.

      Женщины, стоявшие у барака, гладили меня по голове и говорили какие-то слова. Одна из них подарила мне тряпичную куклу, а стоящий рядом мужчина протянул мне шкатулку, вырезанную из дерева. Мама не хотела её брать, но я протянула руки, взяла её и прижала к груди. Все рассмеялась. Мы вышли из зоны. На вахте нас ждала бабушка. Она отнесла меня домой. У мамы уже кончался обед. Вот так мне пришлось поближе познакомиться с людьми, сидевшими за колючей проволокой. И когда бабушка начинала меня пугать, что если я не буду слушаться, то она отдаст меня заключённым. Я ей отвечала, что они вовсе не злые, а хорошие и добрые. И подарки мне подарили и со мной были ласковые. Приходилось ей придумывать другую страшилку.

Когда я выросла, то узнала от мамы, что эта колония была филиалом городской тюрьмы. Организовали её как подсобное хозяйство, где на полях выращивали овощи. Заключённые, работающие на полях, были в основном репрессированные родственники  "врагов народа".
Либо женщины, осуждённые за избавление от беременности. За это женщин тогда сажали в тюрьму.  А также мужчины,  у которых оставался не большой срок отсидки. Колония состояла из нескольких бараков, где они жили и складов для хранения овощей и где квасили капусту. Зимой они занимались переборкой овощей и было ещё какое-то не большое производство. Ликвидировали колонию где-то года через два, после смерти Сталина.
               
     Деревянная шкатулка, которую мне тогда подарили, была сделанная в виде сундучка, окрашенная в красный цвет. На крышке вырезанные цветы и закрывалась она на крючок, сделанный из проволоки. Я очень гордилась такой игрушкой перед подружками. И они завидовали мне. Эта шкатулка храниться у меня до сих пор. Я показываю её своим внукам и рассказываю им историю о том, как она попала ко мне в руки.