Человек с улицы

               
 Уже вторые сутки лил мелкий дождь. Обычно в народе его называют «ситным», словно кто его просевает через мелкое сито. Я глянул в окно своей маленькой квартиры, которая находилась в полуподвальном помещении. На улице было безлюдно в такое время, и только единственный фонарь, покачивающийся от небольшого ветра, поскрипывал и освещал то одну сторону, то другую нашего небольшого дворика, скорее похожего на необитаемый остров. Я смотрел на столь непривлекательный вид и радовался, что моя квартира была тепла и уютна в любое время года. В то время я, по воле судьбы, остался холост и получил в «награду» этот, так сказать уголок, за который благодарил судьбу-злодейку.
 Сидя у окна в столь позднее время, и, рассматривая выхватываемые фонарём кусочки двора, я увидел человека, прижавшегося к стене, стоящего под небольшим навесом, чтобы как-то спастись от моросящего дождя. Насколько я мог разглядеть, одет он был не по погоде. Стоя под навесом, то и дело переминался с ноги на ногу, чтобы не застояться на одном месте.
 - Что же заставило его в такую погоду быть его на улице? - подумал я. Постояв немного у окна, я прошёл на кухню, достал пачку сигарет и, вытащив одну, прикурил. Подойдя снова к окну, я выпустил дым на стекло. Когда дым рассеялся, я вновь глянул в окно и увидел, что на том месте, где стоял человек, никого не было. Присмотревшись, я увидел, что он переместился чуть дальше. Пригнувшись, он, видимо, мастерил место, чтобы можно было присесть.
 Не знаю, что на меня нашло, но вдруг я накинул плащ поверх рубашки и вышел во двор. Проскочив по лужам, которые образовались от дождя, подошёл к незнакомцу.
 - Добрый день, или как иначе сказать,- обратился я к сидящему передо мной на каких-то картонках, мужчине. Я не мог определить в то время, сколько ему лет, но взгляд был не злой, как обычно бывают у такого рода обывателей подвалов.
 - Пусть будет добрый вечер,- ответил тот, и я почувствовал в его голосе какой-то весёлый резонанс.
 - А позвольте узнать,- начал я, поддержав его шутливый тон,- как вас занесло в столь нелепую погоду в наши края? Неужели потеряли любимую собачку своей жены и теперь не желаете возвращаться без неё?- подзадорил я его на ответ.
 - Совсем наоборот, это теперь я подобие собачки, что надоела своей хозяйке,- и он иронически улыбнулся.
 Так как он был заросшим, я понял, что бритва не касалась его лица почти недели три.
 - А знаете что,- вдруг весело произнёс я,- пойдёмте ко мне. Я организую чай, да и дождя там нет. Всё лучше, чем под дождём мокнуть.
 Он посмотрел на меня и, как бы обдумывая моё предложение, спросил:
 - А не боитесь?
 - А чего мне бояться, у меня не хоромы. Драгоценностей нет, чего бояться, когда Бог за нас уже всё подумал.
 - И то верно,- произнёс незнакомец,- поднявшись с подстилки.
 Он прихватил небольшой пакет, в котором видать были кое-какие вещи и, наверное, документы, которые он носил с собой. Мы прошли через двор, и спустились ко мне, ступая по ступенькам вниз.
 - Осторожно, света у нас нет - разбили лампочку, - предупредил я.
 Мы вошли в комнату, и я включил свет. Теперь я мог хорошо разглядеть человека, пришедшего со мной. Он, войдя, остановился, оглядывая мое жилище, словно приценивался, покупать его или нет.
 - Ну что, - сказал я, - оставляй свои вещи. Снимай туфли и проходи в комнату. Как видишь, тут нет богатства, но стулья и стол присущи, как в любом жилище, - и я ему подмигнул.
 Он прошёл и присел на табурет возле кровати.
 - А теперь, давай знакомиться,- предложил я ночному гостю. - Меня зовут Александр Григорьевич, а если по-простому, то можно без отчества - просто Александр.
 - Меня - Фёдор,- и он протянул руку.
 - Фёдор, ты посиди, а я сейчас чайку организую,- обратился я к нему. Я прошёл на кухню и поставил чайник, наполненный водой, на огонь. Когда я вошёл в комнату, то Фёдор, как сидел, так и продолжал сидеть в той же позе. Он верил в провидение и доброту, получая в жизни своей подачки, в виде пустой бутылки или давно ненужных сухарей, что скапливались у некоторых хозяек, но что бы так.... Его мысли блуждали между фантастикой и реальностью.
 - Послушай, Фёдор, смотрю я на тебя и вот, что подумал. Есть тут у меня кое-какая одежда. Думаю, она тебе будет в пору, а ты тем временем, пока чай ещё не готов, давай-ка  в ванну и приведи себя в нормальный вид. Да и отогреться тебе бы надо, а то, не ровён час заболеешь.
 Я достал новый станок для бритья и повесил полотенце. Положил кусок хозяйственного мыла и стал напускать в ванну воду. Затем достал из шкафа кое-что из белья и одежду, что бы он мог переодеться после ванны.
 Фёдор смотрел и не понимал, верить этому чуду или нет. За всё время, что скитался, он видал многое. Люди на всякое способны. Он смотрел в мои глаза и понимал, что есть люди не от «мира сего», как их принято называть за их человечность.
 Он кивнул в знак согласия головой.
 - Как мыться в ванне не забыл? - спросил я в шутливой форме, чтобы не обидеть его.
 - Да, вроде нет,- ответил он, пошёл в ванную и прикрыл за собой двери.
 Уже давно вскипел чайник, а он всё ещё отмокал в горячей воде после стольких дней скитания и обитания, где придётся. Сон мой улетучился, и я уже не думал о времени, а думал о судьбе этого человека, которого жизнь пыталась сломить, но на пути судьбы-грешницы встал я со своей добротой и человеческой теплотой. Если бы все, кому подают руку помощи, могли бы оценить её щедрость! Жаль, что это порой не так. А чаще всего страдают те, кто эту руку помощи подаёт.
 - Но опять же,- подумал я,- а кто, если не мы.
 Вскоре из ванной комнаты вышел Фёдор, раскрасневшийся, что рак, которого только что вытащили из кипящего котла. Одежда ему оказалась в пору. Теперь, когда был им принят более благородный вид, выглядел он где-то на лет пятьдесят. Светло-карие глаза. Волосы, хоть и были немного длиннее обычной причёски, но уложены на бок и придавали ему вид, приятный во всех отношениях. Черты лица были не грубые. А если точнее сказать нежные. Если бы я его увидел раньше, до бродяжничества, то мог бы подумать, что он интеллигент. Плечи были чуточку приспущенные, но это всё от того, что он вёл такой образ жизни. Хотя сутул он не был, да и ходить старался ровно.
 - Эка, брат, – подумал я мысленно,- судьба видать тебя сильно закрутила.
 - С лёгким паром,- встретил я его.
 - Спасибо,- ответил он, улыбнувшись краешком губ. Видать горячая вода размягчила его, застывшую от бездушия людей, душу .
 - Вот, словно тяжкий груз, сбросил с плеч,- добавил он, глядя на меня. Мне понравился его живой оптимизм.
 - Ты пока мылся, чай и остыл, так что снова будем разогревать,- с весёлой нотой заговорил я и поставил на плиту чайник, полный воды. Ждать пришлось недолго. Крышка чайника стала подпрыгивать под паром, и я выключил конфорку и налил в чашки воду, бросив туда по пакетику чая. Потом подошёл к холодильнику и достал из него кусок колбасы, оставшийся после вчерашнего обеда. Нарезав его на кусочки, разложил на тарелку и пригласил Фёдора.
 - Давай перекусим, - предложил я, указывая на хлеб и маргарин, лежащий на блюдце. - Чем богаты, тем и рады. - Не стесняйся, будь как дома,- и я посмотрел на него.
 Он улыбнулся и, опустив голову, вниз тихо ответил:
 - Дома - то я давненько не был. А за угощения спасибо,- и, взяв кусок колбасы и хлеб, начал кушать, запивая горячим чаем.
 За время, пока мы ели, он не проронил ни одного слова, не считая ответов на мои вопросы, которые я изредка задавал. В нём не было недосказанности, хотя в ответах он был сдержан. Его лицо не отражало озлобленности на близких людей, которые его предали и выставили на улицу. Он не винил мир за свою нынешнюю тёмную полосу в жизни. Даже, наоборот, в его душе было спокойствие. Так мы сидели в тёплой кухне, располагающей к беседе, если не дружеской, то хотя бы человеческой. За окном уже чувствовался рассвет, смешавшийся с моросящим дождём. Фёдор посмотрел в окно, и я уловил его взгляд. На его лице чётко вырисовывался вопрос:
 - А что же дальше?
 И тут я, наверное, прервав его мысли, попросил рассказать вкратце о себе…
 Он поведал, что работал на одном заводе мастером. Была семья и дети, взрослые уже, а тут перестройка. Предприятие работало нестабильно. Частые задержки с зарплатой. Приходил с работы на пружине, а тут жена, с вечными претензиями и запросами. Мол, мои друзья крутят и едут зарабатывать, а ты неудачник и прочее. Так скапливался настоящий снежный ком, пока не произошёл сход семейной лавины.
 - В итоге - развод, имущество за ней - а я на улице. - Он перевёл дыхание и, помолчав немного, продолжил:
 - Первое время жил у друга, сам понимаешь, там чужая семья, и я не мог быть непрошеным гостем в ней. Жил случайными заработками. А потом и тех не стало. В стране разлад, неразбериха. Каждый выживал, как мог. Мне ли тебе рассказывать. Итог – улица и никому ненужная человеческая жизнь. Сам-то я механик, да только......, - и он опять замолчал.
 - А знаешь, Александр,- обратился он ко мне,- сколько таких блуждающих по всей стране? Никому мы не нужны. Теперь в лучшем случае нужна сила, а умы – извини на свалку. Где, что прихватить или отобрать, они мастаки.....
 Я смотрел и видел, как жгучая боль съедала его изнутри. Так мы сидели некоторое время, молча. На улице появились первые прохожие, спешащие на работу или по своим делам, закрывшись разноцветными зонтами. Страна варилась, бурлила, словно в кипящем котле, после перестроечного времени. Телевидение старалось придать розовый цвет происходящему в стране.
 - Послушай,- обратился я к Фёдору, - давать ответ не обязательно сразу. Поживи у меня несколько дней, а там что-то и придумаем. Всё равно я живу один, да и мне не скучно будет. Вижу, мужик ты прямой и открытый, корысти нет – оставайся. У меня тут одна идея зародилась. - Я ему улыбнулся, и дружески похлопал его по плечу. - Не пожалеешь. Думаю в твоём положении лучше не придумать.
 Утро оказалось обыденным, и вскоре дождь, что шел, не переставая всю ночь, прекратился, словно кто-то его остановил приказом свыше. На небе появились голубые проталины, поющие небесными хоралами. А на востоке, пробиваясь сквозь серость туч, уже взблескивали первые дрожащие лучики. Ещё вчера лужи, стоящие во дворе, вызывали брезгливое отношение, сегодня же они засияли необычными радужными красками, отражая кусочки неба и солнечную улыбку. Во мне что-то дёрнулось и, как в детстве, захотелось погонять колесо, бегая по лужам.
 - Эх! , - подумал я, глядя на Фёдора, который сидел и о чём-то думал.
 - Да брось ты думать, - обратился я к нему. - Говорю же тебе, есть у меня мысль, и думаю, она тебе понравится.
 - Ты, браток, посиди-ка здесь, а я сбегаю в ближайший гастроном. У меня картошка закончилась, да и кое-что нужно подкупить. Я ненадолго, мигом - туда и обратно,- крикнул я ему уже с порога, когда закрывал дверь.
 Когда я возвратился из магазина, он сидел в той же позе, разница была только в том, что у него в руках была моя книга, которую я так и не мог дочитать.
 - Интересно? - спросил я, войдя в комнату.
 - Да, интересно. У меня дома была целая библиотека, - ответил он, не отрывая взгляда от книги. - А последнее время я только и читаю, что объявления да афиши.
 - Главное, не падать духом,- подбодрил я его. - Ты пока почитай, а я что-то приготовлю. Знаешь, на пустой желудок разговор не идёт, - сказал я и удалился на кухню. Вскоре запах, мной приготовленного обеда, заполонил комнату.
 В проёме двери, ведущей в кухню, появился Фёдор.
 - Да, ты я вижу, быстро управляешься,- сказал он.
 - Да, мне не привыкать, любой бабе фору дам, - усмехнулся я. - Знаешь, жизнь она хороший порой учитель. Чего пустой разговор вести иди мой руки и присаживайся к столу.
 Фёдор ополоснул руки и присел на стул возле стола. Запах жареной картошки с салом манил, словно грибы грибника, напавшего на хорошую поляну.
 - Как думаешь, - спросил я Фёдора за обедом. - А что если бы в деревне выпал случай жить – смог бы?
 - А почему нет, человек остается человеком, где бы ни жил. Работать везде можно ответил тот.
 - Есть у меня в деревне родственница. Одна живёт. Дети в городе, да и у каждого семья. А она одна с хозяйством. Муж- то был, да давно исчез. Всё за длинным рублём гонялся. Первое время писал, а потом и совсем сгинул, ни слуху, ни духу. С тех пор сама и живёт. Многие сватались, да набивались в женихи, только все получали отворот-поворот. Серьёзная она, да и не любит баловства. Вот я и подумал, а может вас свести. Два горемыки, а вдруг, что получится.
 Фёдор слушал, и было заметно, что в его глазах пробежала искорка надежды, которая вспыхивает, освещая, тот случайно высветившийся путь, и нужно только запомнить направление.
 - Ты же меня совсем не знаешь, - обратился он ко мне,- а душу раскрываешь.
 - Да пойми ты,- вырвалось у меня. - Ну как же без веры? Людям надо доверять. А поверил тебе, потому что глаза у тебя честные. Многих видел на веку разных – потому и поверил. Вижу, есть желание у тебя выбраться из этой ямы. Погоди, у меня где-то была фотография её.
 Подойдя к комоду, я порылся в нём и нашёл альбом.
 - Давно не заглядывал,- подумал я, смахивая насевшую пыль.
 - Вот она,- показал ему фото Надежды.
 Фёдор смотрел и видел женщину с добрыми глазами и еле уловимой, как у Джоконды улыбкой.
 - Ну, как она тебе? Чем не пара?
 - А может, я ей не понравлюсь, - с грустью сказал Фёдор.
 - Э, брат, да ты совсем не знаешь женщин. Поверь, всё будет хорошо. Конечно, внезапно приезжать не станем, а вот предупредить можем. Женщины не любят сюрпризов, и тем более, когда она не приготовится к встрече.
 - А!...- и он указал на одежду.
 - Можешь не волноваться. Одетый будешь, как под венец, - и я похлопал его дружески по плечу. - Вижу, мужик ты толковый, и я хочу тебе помочь. Тебе бы немного тепла да ласки - горы бы свернул. В деревне без мужских рук плохо.
 Ну как решено? - Я смотрел на него и ждал решения.
 Фёдор же смотрел на меня и думал:
 - Какой чудной мужик. Не встреть я его, неизвестно как бы повернула жизнь. Согласен,- и он махнул рукой.
 - Не зря видать судьба свела нас с ним в дождливую погоду, - подумал он.
 Вечером я позвонил Надежде.
 - Здравствуй, дорогой, - услышал я. - Давно ты не звонил,- и в трубке послышался весёлый смех. - Чем ты занимаешься? Взял бы, да и приехал к родственнице, а то вы там мхом обрастёте в своём городе.
 И опять я услыхал смех в трубку. Так она смеялась, когда была в хорошем настроении.
 - Ну, что там у тебя?- спросила она. - Знаю, просто так тревожить не станешь.
 - Да, правильно думаешь, - согласился я. - Хочу заскочить на пару дней. Возражений не будет?
 - Нет, я всегда тебя рада видеть.
 - Надя, а ты часом мужиком не обзавелась?
 - Ты что? Свихнулся что ли? Какие мужики! Тут куда не глянь - одни алкаши, да и те норовят на бабские плечи влезть. Где их теперь хороших взять? Саша, не смеши меня,- услыхал я.
 - А вот и нет, я тут одного присмотрел, самостоятельный и на вид нормальный. Как думаешь, на смотрины примешь?
 - Давай приезжай, не покусаю же. - И опять в трубке послышался смех.
 - Тогда жди, через пару дней,- произнёс я.
 - Хорошо, буду ждать.
 Два следующих дня прошли в серьёзной подготовке к встрече. Нужно было приодеть Фёдора, и я выбрал ему кое-что из своей одежды, которая ему была в пору. Вроде ждала этого часа.
 - Фёдор, теперь можно и на смотрины,- улыбнувшись, сказал я.
 Пятница выдалась немного туманной. Мы встали пораньше и, перекусив, тронулись на автостанцию.
 - А может статься, что автобусы ходить не будут,- засомневался Фёдор.
 - Так уж и не будут,- возразил я.
 Когда мы вошли в помещение вокзала, возле кассы стояли пара человек и ещё человека четыре сидели на скамейках возле своих дорожных сумок. Мы приобрели билеты и, осматривая вокзал, ожидали, когда объявят посадку на рейс. Ждать пришлось недолго, и вскоре диктор объявил посадку. Мы с Фёдором вышли на платформу, где стоял наш автобус. Дверь в автобус была открыта, а водитель уже сидел на своём месте. Предъявив билеты, мы прошли в салон и устроились на свободные места. В салоне, кроме нас, было две пары молодых людей, которые тихо разговаривали о чём-то между собой.
 - Кто ещё на Андреевку?- спросил водитель, посматривая через двери на платформу. Никого больше не было, только бабуля с большой сумкой, и то, видно, на другой автобус. Ещё постояв минуту, водитель закрыл двери и, развернувшись, сделав небольшой круг по территории, выехал с автостанции.
 Фёдор повернулся к окну и посмотрел на утренний город. Тот ещё находился в плену лёгкого тумана, который вот-вот собирался растаять в безбрежности небесного океана. Ещё вчерашний мрачный город с его враждебностью к таким, как Федор, сегодня старался понравиться ему. Теперь Фёдору казалось, что не было того злого времени, когда он был брошен в лапы зловещей судьбы.
 - О чём задумался?- прервал я его мысли.
 - Да так, ни о чём, просто смотрю.
 - И правильно делаешь, жизнь состоит из чёрных и белых полос, словно зебра, - добавил я. - Жизнь надо воспринимать так, как она проходит, но, главное, не сгибаться перед ней.
 - Согласен, - кивнул Фёдор, и впервые, за последнее время, широко улыбнулся. Остальную дорогу мы ехали, молча, даже откинувшись на сиденьях, немного задремали.
 - Кому нужна была Андреевка? Подъезжаем,- выкрикнул водитель. Открыв глаза, я заметил, что народу прибавилось, и многие тоже мирно посапывали в такт покачивания автобуса.
 - Спасибо,- поблагодарил я водителя и начал пробираться на выход, переступая через небольшие сумки, стоящие на проходе. Фёдор шёл за мной. Показались первые дома, и водитель, притормозив, тихо подкатил к остановке. Размяв ноги после дороги, мы тронулись по обочине, чтобы не создавать препятствие встречному транспорту. На часах было девять часов утра. Деревня уже гудела, что улей. В каждом дворе копошились мужчины и женщины, поглощенные своими заботами. По дороге, навстречу ехала повозка. Молодой паренёк, лихо, управляясь с поводьями, гнал лошадёнку.
 Проходя мимо деревянного дома, я услыхал окрик.
 - Саша! Что-то давненько тебя не было в наших краях. Никак навестить приехал Надежду,- крикнула баба Полина, загадочно скосив глаза на Фёдора.
 - Да, это мой сосед, - сказал быстро я, разбив все подозрения хитрой бабы.
 - Ну-ну, верю, а как же! Ой, Сашка, быстро у тебя всё получается, да и востёр ты на язык. Иди уже, а то, Надежда заждалась.
 -А то, как же, - ответил я.
 - А бабой- то, Саша, не обзавёлся? - спросила она, не дав мне опомниться.
 - Куда мне такому рысаку, да ещё хомут, - и смеясь, добавил:
 - « Мне бы чисто поле, да рассвет».
 - Все вы мужики такие, не любите хомут, - и, махнув рукой, пошла по своим делам в избу.
 Дойдя до перекрёстка, мы свернули в улицу.
 - Как здесь фантастично,- вздохнул Фёдор, видя красоту. Дома утопали в зелени. В каждом дворе виднелись большие клумбы с цветами, издающими аромат.
 - Ну что, нравится,- спросил я его?
 - Я, словно в сказке,- ответил тот.
 - А вот и наш двор, - показал я на дом с калиткой.
 Можно было видеть, что хозяйка любила чистоту и порядок во всём.
 Почуяв чужих людей, на цепи залаяла собака.
 - Тишка, - окликнул я, - и пёс, будто вспомнив меня, начал вилять хвостом.
 На лай вышла Надежда.
 - Встречай гостей, Надежда, - и, войдя во двор, обнял её. - Знакомься - мой друг Фёдор.
 - Надежда,- сказала она и протянула ему руку.
 - Фёдор - ответил он.
 - Да, что это мы стоим тут, проходите в дом, - засуетилась она.
 Пока гости отдыхали с дороги, хозяйка хлопотала на кухне, гремя посудой.
 - Надюша, мы тут выйдем, перекурим, да и с дороги руки сполоснём.
 - А ты всё дымишь?- донёсся из кухни голос Нади.
 - Да, вот проклятая привычка, а бросить не могу, - произнёс я с горечью в голосе.
 Пока я курил, Фёдор рассматривал двор и мысленно представлял, как тяжело одинокой женщине вести хозяйство.
 - Саша, бросай курить, и идите с гостем в дом. С дороги надо покормить вас, а то с утра ничего во рту не было, наверное. На столе уже всё было приготовлено и ожидало гостей.
 - Присаживайтесь, - предложила Надя.
 - Ну, мужчины, - обратилась Надежда к ним, - давайте открывайте спиртное и наливайте – тогда может и разговор свяжется,- и она улыбнулась.
 - И то, правда, - подхватил я идею и быстро налил рюмки.
 - А теперь, выпьем за приезд и за знакомство, - предложила Надя и, подняв рюмку, выпила. Мужчины не заставили себя ждать.
 Фёдор выпил. Он почувствовал поток, который прошелся, обжигая внутри. Сказывалось то, что он давно не употреблял из-за своей жизни, когда не то, чтобы выпить, а порой и поесть было не на что. Теперь, сидя напротив хозяйки, Фёдор спокойно мог её разглядеть. Несмотря на то, что она жила в деревне, выглядела Надя моложе своих лет. Её взгляд был чист и отражал душевную теплоту, которая была свойственна простым людям из деревень.
 - Вот истинный ангел, чего нельзя сказать о моей бывшей жёнушке,- подумал Фёдор и незаметно улыбнулся.
 - Что приумолкли, а давайте ещё по одной,- предложила Надежда.- Может тогда разговор пойдёт, а то всё молчим. Раз приехали, значит должен и разговор быть. Как думаешь, Саша?- старалась поддержать разговор она.
 - И то верно,- согласился я и налил себе и Фёдору понемногу.
 - А мне не надо, а то мне ещё корову доить. На вас надежда плохая, - улыбаясь, бросила Надя, – вы народ городской.
 - Тогда мы выйдем во двор, - сказал я.
 Мы вышли на улицу, чтобы побыть с Фёдором наедине.
 Оставшись одна, Надежда убирала грязную посуду, а сама думала о Фёдоре:
 - А что, мужчина неплохой, немногословен, но, видно, что обладает незаурядным умом и явно не из сельских мужиков. Интеллигент – однозначно... А что мне терять, жизнь проходит. А вдруг это счастливый билет, который судьба посылает мне в руки. - И она улыбнулась…
 - И как тебе моя родственница? - начал, было, я, когда мы вышли во двор.
 - Что сказать, женщина привлекательная и, как мне показалось, очень умная. Сказать по правде, очень понравилась, да только пока я не знаю, как к ней подступиться, - ответил Фёдор.
 На крыльце появилась Надежда с ведром для дойки.
 - Саша, вы пока погуляйте, а я тем временем подою Зорьку - ждёт меня она.
 Весело глянув на нас, Надежда пошла, размахивая ведром, будто бы ей было лет двадцать.
 - Ну, что я тебе говорил! Парень тебе повезло! Уж кого, а Надежду я знаю. Ты только поговори с ней – не знаю как, но не мне тебя учить.
 Я ещё постоял немного и решил оставить Фёдора одного, чтобы он мог поговорить с Надей, когда та будет возвращаться.
 Я зашёл в дом и стал у окна.
 Вскоре появилась Надежда, неся ведро с молоком. Я видел сквозь приоткрытое окно, как она остановилась возле Фёдора. Я не стал обнаруживать себя, выглядывая в окно, и поэтому не мог слышать, о чём они говорили. Было видно, что разговор между ними необычный. Перестав наблюдать возле окна, я присел на стул.
 Когда они вошли, можно было заметить, что разговор не прошёл даром. У него некоторое унынье сменилось на весёлость. В глазах появилась искорка надежды, а Надежда вся сияла. Я заметил, что мой расчёт оказался верным. По улыбке можно было понять, что ей было интересно с ним. И то, о чём они говорили, дало положительные эмоции. Теперь, разговаривая, они старались ловить взгляд друг друга.
 - Что и требовалось доказать, - мысленно подумал я, глядя на двух совсем чужих людей, между которыми прошла искра, обещавшая воспламенить совсем было потухшие чувства.
 Близился вечер, и уставший день, со вздохом, уходил в розовый горизонт. Он выполнил свою функцию и теперь мог отдохнуть. Мы вышли и расположились под рябиной у забора.
 - Фёдор, смотри, какой закат, не каждый художник смог бы изобразить на полотне такое.
 - Да, - произнёс тот, глядя на полоснувшие по облакам вспышки уходящего солнца, придавая им фантастический вид.
 Пока мы сидели и перекидывались фразами по поводу жизни, Надежда в доме готовила ужин. Вскоре и она присоединилась к нам, присев на маленький стульчик.
 - Вот так целый день, Саша, и кручусь. То одно, то другое. Сам понимаешь - одна всё. Да и на работу надо, не то, что у вас в городе, отработал и на бок.
 Надежда замолчала, мы тоже молчали, и никто не хотел нарушать возникшую паузу. Вдруг Надежда не выдержала, и первая нарушила молчание:
 - Саша, а когда вы собираетесь ехать? Может, погостите у меня, чего вам там делать в городе. У нас тут природа, смотри, какая, да и воздух не такой, как у вас в городе. Чего торопиться Саша?
 - Надя, ты права, да только дела у меня дома. Остался бы ещё, да не могу. Может Фёдора тебе оставить? Фёдор, ты как, останешься?
 Он только пожал плечами, показывая, что всё зависит от хозяйки.
 - И правда, Фёдор, оставайтесь. Вам куда торопиться? Да и мне не будет одиноко, а может, что и поможете по дому.
 - Всё решено, - подвёл итог я, - значит остаёшься.
 Тут я увидел взгляд Надежды, которая смотрела на Фёдора, а её глаза говорили:
 – Останься, ты мне нужен.
 На следующий день, попрощавшись с моим другом Фёдором и Надей, я сел в автобус и поехал домой. Только к вечеру я вернулся к себе. Мой дом встретил меня, как обычно, тишиной и уединением. Первым делом я включил телевизор. Передавали новости. Кто-то требовал свободы, мелькающие флаги и разгоны митингующих. Что за время, никак не могут жить в мире. Я подошёл к окну и глянул во двор. Одинокие окна уже зажгли огни. Я усмехнулся и подумал, как порой всё зависит от случайности.
 Почитав на сон грядущий, я улёгся и вскоре заснул.
 Через пару дней я позвонил Надежде. В трубку послышался весёлый голос.
 - Как настроение, - спросил я?
 - Саша, у меня всё нормально, - ответила она. - Фёдор мне помогает.
 Я услыхал в её голосе нотки радости и счастья, будто ей выпал огромный выигрыш.
 - Надя, я рад за тебя, дорогая, передавай привет Фёдору.
 - Хорошо, передам.
 - А это тебе за Фёдора, и я услышал летящий с другого конца провода поцелуй.
 - Спасибо, - ответил я, - и будьте счастливы.
 - Спасибо, Сашенька. Ты не забывай, приезжай, будем рады тебя видеть. И частые гудки в трубке сообщали, что разговор закончен….