В ночное

В ночное
 Прошло ещё три года. Наступил 1965 год, кстати, я ждал его с нетерпением. Ведь родители сказали, что возможно, через пару лет поедешь снова в Нелидово. Наступили  весенние каникулы, а  у  нас в  школе  шла  волна эпидемий,  мучил в основном непонятный кашель. Взрослые были в волнении. Только помню, мы с отцом ехали в поезде, я на верхней полке, там тепло и дымом пахло, может от тепловоза, а  может от тех, кто курил. Позже я узнал, что это был поезд Киев – Мурманск и он как раз следовал и делал остановку в Андреаполе, а  до деревни Жар  – рукой подать, ровно сутки по тем временам, пешком, на перекладных. А  вот и деревня Жар. Знакомая тропа, по которой с ребятами бегали в соседнюю деревню. Отец впереди, я с самодельным рюкзачком за спиной и с авоськой в руках. Тёти Фроси на этот  час не было, на двери то ли замок, то ли штырёк. Не стали кого-либо ждать,  вошли внутрь и легли отдохнуть.
«А вот и гости, а мы на большак с Ваней ходили», - услыхал сквозь сон голос хозяйки дома. «Поднимайтесь, щи в печи, ваши любимые, Саша», - обратилась она к моему отцу. Да, папа любил наваристые щи или борщ, какие варила наша мама, что значит родственники, один к одному. Через  какое-то время ворвался Федя и уже с порога спросил: «Надолго?». «До осени», - выпалил я. Даже обрадовался. Мы вышли и сели на крыльцо. Кратко рассказал ему, как прошли эти три года. Школа, Дворец пионеров, духовой оркестр, хореографическая студия, ИЗО - студия, пионерский лагерь…«Школу, пятый класс, буду учиться здесь, в Воронцово», - предупредил Федю. «Вот здорово, вместе ходить будем, у нас всегда первая смена», - уточнил Федя. Весенние каникулы, в связи с паводком  затянулись и когда пришли в школу, пешком каких-то два с половиной километра, нам сказали, что захватим, целую неделю летних каникул. Но и эти дни я уже и не помню, для нас они видимо были незаметны.
Лето. Самая лучшая пора для всех, для взрослых, для нас детей больше всего. В это лето я знал, что к нам вот-вот приедут мои двоюродные сестрёнки с Нелидова  – Таня и Лена. Часто выглядывал на дорогу, но всё равно прозевал. Первым подал знак своим лаем,  Дунай. Как собака он был очень добрым и ко всем ласкался, а мы его к тому же ещё и баловали, лишним кусочком хлеба или сахара. В это лето ему достанется. «В ночное пойдём?», спросил Федя. «Это недалеко? Тогда пойдём», - ответил ему.
Федя рассмеялся и смеялся он точно так, как прошлый раз, когда я бегал с булыжником, будь он неладен. Я улыбнулся, а что мне оставалось делать. Девчонки занимались своими «женскими» делами, помогали тёте Фросе, а нам надо было заняться нашими «мужскими» делами. В конюшне я увидел колхозного конюха, дядю Гришу, я знал его и его жену тётю Веру, часто у них бывал дома,  видел, как он выгонял в поле скот, а сам сидел верхом на коне. Дядя Гриша был без одной ноги, но умело садился на лошадь и ловко «стрелял» кнутом. Я пробовал, не получалось. Тётя Фрося приготовила мне «тормозок» в узелке, что там было, до сих пор не знаю, воспользоваться им не пришлось, такие случились обстоятельства.
«Мы поедем вдвоём, вон на том скакуне», - с улыбкой сказал Федя, он всегда почему-то улыбался. «Думаю, выдержит таких седоков, как мы, ему не привыкать»,- уточнил он. На лошадь мы легко сели с телеги, Федя впереди и держался за поводья, я за его спиной и держался за его рубашку. Ехать было не так далеко, всего три километра, в Бабаново. Деревни там давно не было, а название осталось. Дядя Гриша первым въехал в лес по лесной дороге, мы с Федей дождались, когда пару десятков коров и три десятка овец гурьбой последовали за ведущим, и, подгоняя последних, последовали за стадом. Разговаривать между собой мы не разговаривали, а только покрикивали на животных и старались «стрельнуть» кнутом.
«Скоро Бабаново, там загон, а пока на поле они попасутся», - уточнил Федя. Я что-то ответил, так  как почувствовал, что на том чем я сижу на лошади, стало как-то неудобно и заныло, стал ёрзать.
«Знаю, потерпи, скоро приедем», - сказал мне Федя.  И вдруг наш конь остановился, стал часто оглядываться назад и тихонько ржать. «Ну что ещё там, чего  крутишься, хочешь свалить нас», - проговорил Федя и натянул поводья. Этого было достаточно, что лошадь всё равно рванула с места за животными.  Я оглянулся назад и почувствовал удар в плечо, зацепил последнюю ветку на дереве и плюхнулся на землю. Лошадь с Федей быстро удалялись. Рядом почувствовал чьи-то шаги, уже сам чуть не вскочил на ноги, но краем зрения увидел четыре мохнатые лапы…Волк? Волк! И я закрыл глаза. Я прекратил дышать, посопев надо мной, услышал, как волк удаляется, открыл по одному глаза и посмотрел им вслед, видел только троих. Они побежали своей дорогой, не думаю, что я был на то время аппетитным.
Когда я выходил на поле, на лошади ко мне мчался дядя Гриша, увидел мою разорванную рубашку и убедившись , что со мною всё в порядке, ловким движением руки, подхватил меня под руку, усадил на лошадь позади себя. «Едем, в Бабаново, там спокойно, да и лето, волки не сильно голодные, а вот падать не надо», - сказал дядя Гриша и медленно поехал к стаду.  Федя хоть и был напуган произошедшим, улыбался и приговаривал: «Ну, ты даёшь, а если бы съели?» Зато понюхали…  я тогда, кажется, заплакал, наверное, от радости, что живой.