Глава 7 Утро в гостинице

Для Шипица пробуждение оказалось мучительным.  Нестерпимо болела голова. На части раскалывалась. Кажется, он и проснулся-то от боли. А ещё, его всю ночь мучили кошмары. Ему снились абергонцы, они гнались за ним, хватали со всех сторон, они были повсюду, и от них не было спасения…   
     Нет, для настоящего алак-вурда существует только один напиток - клауретта. Всё остальное – отрава! И пить иномирную гадость он больше не станет! Хотя, сейчас он не отказался  бы и от бутылки самой дешевой туарачиллы. Очень уж голова болела. После родимой клауретты такого не бывает. Хоть всю ночь пей, а на утро встанешь как стеклышко. В чем - в чем, а в напитках алак-вурды разбираются. И навязался же на его голову этот как его... Шипиц осторожно приподнял голову. Потом сел.
— Что, Влахушко, паршивенько тебе? — надменно взирая на его мучения молвила землянинка. Она стояла у окна, против света и алак-вурд не мог разглядеть выражения её лица. 
Шипиц обхватил голову руками:
— Как думаешь, ресторан уже открылся?
— О-о-о! Видать, и вправду тяжко! Извини, здесь, как и у нас - только после одиннадцати....
Шипиц молча поднялся, распахнул дверцы шкафа.
Мария молча наблюдала, как он роется в карманах своей одежды. Наконец, не выдержала:
— Чего потерял-то?
— Мундштук где-то был. От аппарата вокзального. Хоть его пососать, может, полегчает.
— А ты пробочку от графина нюхни!
— Злая  ты....
Мария осеклась. И, вправду, чего это она взъелась. Алак-вурду и без того сейчас худо. Она примирительно предложила:
— Ванну прими. Холодную. Говорят, помогает.
Шипиц, подхватив с вешалки полотенце,  отправился в ванную. И тут же послышался его яростный рёв:
— Я убью этих тарелочников!
Мария злорадно улыбнулась. Ничего - ничего, ей  сейчас тоже не сладко. Она не спала всю ночь, безрезультатно пытаясь пристроиться на краешке кровати, и забылась коротким чутким сном лишь под утро.
Шипиц отмокал долго. Мария, "на минутку" блаженно вытянувшаяся на кровати, успела даже задремать. Сказались бессонная ночь и напряжение последних дней.
Её разбудил стук в дверь. Она лихорадочно вскочила, оправляя полы халата. Сначала, ей показалось, что стучал Шипиц. Уж, не сделалось ли ему плохо! Она замерла в нерешительности. Чем же она, слабая женщина, может помочь здоровенному мужику?
Стук повторился. Стучали во входную дверь.
   Мария пошла открывать,  но у зеркала, висевшего на стене в прихожей задержалась. Всю жизнь, сколько себя помнила, она была блондинкой, причём, натуральной и очень этим гордилась. Она никогда ни в какой другой цвет волосы не перекрашивала и, теперь, видеть себя жгучей брюнеткой ей было непривычно. Подправив причёску, она отметила про себя, что добавить румянца щекам было бы не лишним. Что идёт блондинке не очень хорошо для брюнетки.
В дверь постучали снова. Мария щелкнула замком и дверь открылась.
На пороге стоял абергонец. В нос ударил едкий запах серо-водорода.
Мария невольно отступила в глубь комнаты, прикрывая рот ладонью, будто в задумчивости потирая пальчиком кончик носа.
Абергонец выглядел удивлённым и, даже, как показалось Марии, озадаченным. Ушки-антенки напряжённо топорщились, тонкая ниточка губ вытянулась вертикально, а пятачок носа съёжился до размера двухкопеечной монетки. Примерно так выглядят все абергонцы когда обращаешься к ним с каким-нибудь неожиданным вопросом.
 Замешательство абергонца длилось недолго, и через секунду послышался механический голос лингвера:
— Рад встрече. Я назначен вашим гидом. У вас горное восхождение и преодоление водной преграды....
Мария болезненно поморщилась. Она совсем забыла, что сегодня у них  по программе день экстрима. Честно сказать, она предпочла бы что-нибудь поспокойней, а лучше, целый день пробездельничать.
Абергонец внимательно разглядывая клиентку начал медленно раскачиваться из стороны в сторону:
– Несколько странный маршрут, учитывая..., – абергонец попытался заглянуть в номер. – Мне говорили, будет алакская семейная пара...
— Так и есть. Мой муж - алак-вурд. А я, соответственно, алак-вурдовка.
Абергонец дождался пока лингвер отстрекочет перевод:
— Могу я его видеть?
— Увы, сейчас он принимает ванну, – на одном дыхании выпалила Мария,   мужествеено преграждая абергонцу дорогу. В её очаровательную головку закралась вполне резонная мысль - а не шпион ли этот зелёный человечек! Чего это он всё высматривает, всё чего-то выспрашивает? — Но, к назначенному времени мы будем готовы.
  — Через час я  жду вас в фойе гостиницы.  Не забудьте одеться соответствующе. В буклете всё прописано. Будут пожелания?
 — Спасибо, вы очень любезны, но нам ничего не нужно. Хотя..., не могли бы вы прислать нам бутылочку пива или..., как это у вас называется..., э-э-э....
— Туарачилла, —  подсказал абергонец и добавил: — Странно, мне говорили, что алакеры употребляют исключительно клауретту.
— Раньше, я, тоже, так думала! — устало вздохнула Мария.
Сзади чуть скрипнула дверь в ванную.
— Мар-ри-йа, кто там?
Мария обернулась. Шипиц стоял обмотав полотенце вокруг бёдер. Высокий, поджарый, с рельефными  мускулами рук и  квадратиками пресса. Мария невольно залюбовалась. Ах, ему бы недельку на пляже пожариться и – чисто Аполлон, был бы!
  — А-а, тарелочник! — Шипиц приобняв Марию за плечо, заботливо поправил ей чёлку и чмокнул в висок. — А я, думаю, с кем это ты тут?
Мария улыбнулась ему в ответ. Прильнула к широкой груди. Его чёрная густая шевелюра вилась блестящими от воды колечками. А руки... совсем даже не холодные... И губы...
  Алак-вурд чуть отстранил от себя женщину и обратился к абергонцу:
 — Ну?
Абергонец снова  выглядел удивлённым.
 — Чего надо-то?
— Это наш гид. Он пришёл сказать, что будет ждать нас внизу, – Мария будто оправдывалась.
— Так и пусть ждёт....
— О-о, узнаю истинного алакера! - даже в искажённом лингвером голосе абергонца чувствовалась  насмешка.
— Ты хотел сказать «Алак-вурда”! – скрежетнул зубами Шипиц. – П-шёл прочь! 
Категоричность его тона не допускала вариантов  толкования, а взгляд оказался красноречивым, так что абергонец благоразумно предпочёл ретироваться.
 — Чмо огуречное, — подытожил Шипиц закрывая дверь. — Лучше бы туарачиллы  принёс.
   Он вернулся к шкафу:
— Слушай, ты точно не брала мунштук? — он ещё раз обшарил  одежду. — Странно, пробка на месте, а мундштук пропал.
— Дался он тебе, — вздохнула Мария. — Лучше оденься. Нам скоро уходить....
— Не, ну, всё-таки, жалко – сувенир! А, может, спёр кто? Надо будет пробку с собой забрать. Не доверяю я здешней прислуге, — Шипиц, выбрав одежду, земные джинсы и клетчатую рубаху, направился в ванну. –  А пробочку, ты, всё-таки, возьми, видать, штука ценная, раз твой землячок ради неё вчера старался так.
Шипиц, словно на подиуме продефилировал в ванную,  а Мария провожая его взглядом, подумала:
"Интересно, как бы он выглядел в лосинах при дворе Екатерины Великой? Наверняка, ходил бы у неё в фаворитах!"
Она и не подозревала, насколько её предположение  было близко к истине.
Клан Шипицев, один из  древнейших кланов Алака, но далеко не самый богатый и не самый влиятельный  на протяжении нескольких веков  верой и правдой служил главенствующей ветви  лардов дома Ромаринов. Но, не смотря на  свою, ставшую притчей во языцах преданность царственному   дому по  вассальской лестнице поднялся не так уж и высоко. Максимум чего достигли Шипицы за долгие годы службы так это  право состоять в личной охране Первейшего Ларда - ларда Наколоса. Но для многих и это казалось недостижимым благом. И завистников у Шипицев хватало.  А головокружительная карьера самого Влаха-Да  за короткий срок выслужившегося из рядового караульного до  Так-Пана лейб-гвардии и начальника всей дворцовой стражи не давала покоя и кое-кому внутри клана.  Ещё никто из Шипицев не взлетал так высоко. Но, по совести сказать, столь высокого ранга Влаха-Д заслужил вовсе не храбростью и лихостью проявленными в боях, хотя и в этом ему нельзя было отказать. Секрет его успеха  заключался в некоторых услугах оказанных им кое-кому на женской половине царствующего дома.
Из ванной Шипиц вернулся заправским ковбоем из вестерна, вот только цветом лица “подкачал”. Слишком бледен для властелина прерий. В остальном же, он вполне мог пройти кастинг на роль какого-нибудь Джона или Билла, отбивающего у краснокожих дикарей похищенную белокурую красотку.
Мария мечтательно  вздохнула, сгребая одежду и, в свою очередь отправляясь переодеться, вот только сама она теперь вовсе не блондинка.
На этот раз она выбрала всё ярко красное. И спортивный костюм, и кроссовки, и бандану. Купальник она надела сразу. Купаться и загорать в их планы не входило. Но, им же предстоит преодолеть водную преграду. Так что, он вполне может пригодиться. А то, что он слишком открытый, так это проблемы алак-вурда. Ей то что!  Ей скрывать нечего. Ей есть, чем гордиться.  Она критически осмотрела себя в зеркало.  Всё же, у брюнеток тоже есть определённые преимущества. Можно, не ограничивать себя в выборе цвета.
Выходя из ванной, она прямо-таки  лучилась от переполнявших её жизнерадостности и оптимизма. Но, категоричный взгляд Салекса, энтузиазма ей поубавил.
— Что-то не так!
— Ты бы припудрилась, что ли, – обречённо вздохнул Шипиц. – А то разрумянилась как не знаю кто!
Мария побледнела как полотно. Она совсем забыла, что вчера вечером неосмотрительно  пыталась избавиться от косметики. Совсем смыть “белила” с лица и открытых частей тела ей, конечно,  не удалось, но, кое-где, марафет оказался подпорчен, и теперь "фассад" нуждался в реставрации. Так вот почему абергонец смотрел на неё с таким удивлением. Даже, при её, присущей всем блондинкам белизне кожи,  без соответствующего макияжа на бледнолицую алак-вурдку она никак не походила.
Шипиц же, наоборот, её внезапной бледностью остался доволен:
—Вот так  – значительно лучше!
Но, по остальным критериям, в его глазах, она не выдерживала никакой критики. Спортивный костюм был слишком обтягивающим. Как можно иметь, а тем более выставлять на показ такие формы! То ли дело алакские женщины! Всё прямое, ровное! Красота! Глаз радуется!