У каждого своя моль и свои тараканы

       – Лена? Это ты что ли? Здравствуй!

       – Ой, привет, Галочка! Я тебя даже не узнала!

       – Слушай, сколько мы уже не виделись?

       – Да лет пять, наверное, прошло. Ну а где нам теперь встречаться? В школу-то мы уже не ходим. Дети выросли – и родители разбежались. А ведь раньше общие интересы были, я думала, что будем и дальше как-то общаться.

      – Да... такие вот дела... И дети наши тоже: дружили – не разлей вода, а как повзрослели – куда только школьные друзья делись?

      – И не говори! У них теперь на первом месте жёны или подружки. И друзья уже новые, с кем в университете учились или по работе. А как твой Игорь, женился, наверное?

      – Да пока нет.

      – А Руслан женился недавно – на своей однокурснице. Сначала хотел жениться на одной девочке из медицинского, ну прямо так загорелся, что срочно надо жениться, а то её уведут! Она как бы такая моделька была, блондинка с ногами и грудью, такие всем нравятся. А потом передумал и вернулся к этой. Она тоже – «ништо сабе дзеука», а грудь – дело наживное, вырастет со временем.
 
      – Правда что! А не вырастет – имплантаты вставит.

      – Ещё чего, деньги переводить! Нормальная у неё грудь, по её фигуре – больше не надо. Родит – и везде поправится.

      – Ну а вы-то как, довольны невесткой?

      – А мы-то при чём? Они живут у её родителей, так что нам как-то всё равно, варит она борщ или этим её мамаша занимается. Пускай сами разбираются. А так она девочка хорошая, спокойная, я к ней уже привыкла. Они с Русланом давно дружили, я уж думала, что им надоест. Но ничего, решили пожениться. А до того жили вместе около года – то у нас, то у них.

      – Сейчас многие так живут – с кем хотят и где хотят. По-другому уже и не женятся.

      – Галь, мне, честно говоря, это не очень-то нравилось. Это же ещё не семья, ответственности никакой не понимают, дома ничего не делают. Она постирает своё бельишко – и всё. А Руслан, конечно, привык на всём готовом, ну и что мне делать? Единственный ребёнок, пусть учится. То есть опять мне одной – и покупать, и варить, и убирать, представляешь, Галь? Но по большому счету, какая мне разница? Что на трёх человек готовить, что на четырёх. Она девочка аккуратная, поест – тарелку в раковину поставит. Иногда, конечно, спросит: «Елена Владимировна, может, что сделать нужно?»

      – Ну так и нашла бы ей какую-нибудь работу!

      – А что она может делать? Только что посуду помыть. А потом будет ногти рассматривать, а то вдруг отклеились. Руслан, правда, квартиру по выходным пылесосил, он к этому с детства приучен.

      – А мой Игорь с той своей девочкой расстался, я так жалела! Они на третьем курсе хотели пожениться, а мы его отговорили.

      – Ну и зря! Пускай бы женился.

      – Да ты что, Лен, какая может быть семья в двадцать лет? И учился-то он на платном. А потом у них как-то всё само разладилось. Игорь, конечно, обижался на нас, как будто они из-за нас расстались.

      – Если бы любовь была, не расстались бы. А может, и была, но прошла, это ведь такое дело. Я книжку читала недавно – «Любовь живёт три года».
 
      – Наверное, так и есть. Всё когда-то проходит. Оба поумнели и остыли. А может, оно и хорошо, что не успели пожениться. Чего зря жениться да разводиться? Значит, надоели друг другу. Он потом с другими девушками встречался, но как-то так – недолго, несерьёзно.

      – Значит, не те девушки были. Он парень-то видный, куда торопиться?

      – Кто их знает. А потом уже на работе, когда у них новогодняя вечеринка была, познакомился с сестрой одного своего коллеги. Красивая девочка, ничего не скажешь. Одевается хорошо, родители на неё денег не жалеют. И такая умненькая, воспитанная. У них в семье две дочери, и обе на машинах ездят – родители-то богатые.

      – И давно он с ней встречается?

      – Да уже года полтора.

      – Если она из такой семьи, не упустил бы. Они вместе живут?

      – Да как тебе сказать...

      – Ну как, спит он с ней или нет?

      – Конечно, спит, сейчас ведь все так – сначала спят, а уже потом женятся. Она иногда ночует у нас, а вообще-то я не спрашиваю, что и как. Они сами разберутся.

      – Ну и правда, что ж ему, смотреть на неё, что ли? Смотреть неинтересно. Кто сейчас просто так дружит? Только младшие школьники. А остальные уже с пятнадцати лет сексом занимаются – им простой любви, видите ли, мало. Ну, может не все, а половина – это точно. Пишут, что среди выпускниц девушек всё меньше и меньше. Они теперь ничего не боятся, и на вид все такие взрослые.

      – Правда, Лен! Это нам раньше втолковывали про любовь и целомудрие, да всё запугивали, а теперь молодёжь сразу к делу переходит. И хорошо, если у них хоть какие-то чувства есть, а не просто так – лишь бы переспать.

      – Есть чувства или нет, а всё равно от этого дети появляются. А женятся-то потом не все – зачем жениться, если люди не подходят друг другу? Всё равно ничего путного не выйдет. Вот и получается, что дети по-любому растут без отцов.

      – А вот раньше не особо задумывались, подходят или нет. Встретятся, понравятся друг дружке, погуляют месяц – и идут расписываться. Сколько таких историй в газетах печатают – старушки вспоминают свою комсомольскую молодость. И ведь тогда никто не проверял невесту до свадьбы, что и как она там умеет. А сейчас даже не принято, чтобы невеста была девушкой. Сначала её тестируют – один, другой, – а время-то идёт!

      – Ну да! Поматросят и бросят. А вот недавно по телевизору передача была – оказывается, в двадцатых годах у нас тоже была сексуальная революция. И мужики сочиняли всякие самодеятельные указы, типа: «Все сознательные женщины-комсомолки отныне становятся общими», и нудистские пляжи у них были. И даже если по закону женились – можно было сразу расписаться, а на другой день развестись, если не понравилось. А нормальные люди – многие жили хорошо, до самой золотой свадьбы, а то и больше.

      – Но согласись, Лен, раньше народ и терпеливее был, и скромнее. Женщины понимали, что ради семьи надо где-то уступить мужу, где-то смолчать, а муж, если гулял, то старался скрывать это от жены. Погуляет, «съездит в командировку» – и домой.

      – Да и тогда по-всякому было, люди-то все разные. Кто скрывал, а кто и уходил из семьи. У меня вот отец как бы скрывал, да только у него это не очень-то получалось. Мать всегда догадывалась, что он ей изменяет, плакала, скандалила, драться лезла, а он тогда злился на неё. А я-то всё понимала... Знаешь, Галь, я так переживала за маму! И всё равно они жили вместе, а куда ему деться от своего дома? Жалко ведь бросать, когда всё своими руками сделано. И маме тоже некуда было уйти с детьми, не ехать же к родителям в Оршу.

      – Да ты что? Ну надо же! Я и не подумала бы, что он гулял. Он на родительские собрания когда приходил – такой из себя солидный, порядочный дедушка. А ведь не каждый дед пойдёт вместо родителей, это вообще подвиг.

      – Ну так и что, порядочные не гуляют, что ли? Они такие же люди, им тоже хочется чего-то новенького. К старости отец, конечно, остепенился и сейчас делает вид, как будто ничего такого не было, морали читает, когда есть кому. Нормальный дед. И многие мужики точно такие же, а что, скажешь, нет? Только их личная жизнь никому не известна и не интересна. А про артистов разных, про писателей сейчас столько всего и по телевизору показывают, и в газетах пишут. Ты читаешь какие-нибудь журналы – «Биографию» или «Караван»?

     – «Караван» иногда читаю. Но, честно говоря, мне так жалко бывает, когда узнаёшь об известном человеке что-нибудь... ну такое, не очень хорошее – как он жену обманывал или от родного ребёнка отказался, или алименты не хотел платить. Лен, ну вот почему они нисколько не боятся, что люди обо всём этом узнают и перестанут их любить?

      – Авось не перестанут! Люди сами точно такие же. Кто не без греха? У каждого есть какие-то недостатки, многие тоже изменяли, разводились и точно так же экономили на собственных детях. Вот они-то как раз подумают: «Он такой же, как и я. Может, я даже лучше него, порядочнее».

      – Да, ты права. Получается, для кого-то история этого артиста или писателя выгодна – как оправдание его собственных поступков. Ну конечно, за такую «поддержку» человек может понравиться ещё больше.

      – А лично мне всё равно, что артисты делают в жизни. Они ведь особые, так сказать, творческие личности, им всё дозволено, лишь бы они пели-танцевали дальше. Да и что бы тогда писали в газетах, что бы люди читали, если бы не сплетни о знаменитостях?

      – Но не всё же сплетни, что-то ведь подтверждается. Ну и биографии их рассказывают, как они учились, кто дети, интересно же.

      – Ну вот видишь, и ты тоже следишь за светской жизнью. Я и говорю – люди нуждаются во всякой гламурной ерунде, потому что у самих жизнь скучная. Вот они и подсматривают за другими.

      – Почему это – подсматривают?

      – Ну, это я в том смысле, что подсматривают-то, конечно, журналисты, а остальные ждут, что они там увидели пикантного. А если задуматься, сами читатели согласились бы, чтобы о них написали вот так же откровенно? Ну или хотя бы часть правды? Как говорится, у каждого свой скелет в шкафу, но никому ведь не понравится, если его будут разбирать по косточкам.

      – Да уж точно!

      – Артистам от этого в любом случае польза – о них лишний раз напишут, деньги за интервью ему самому или его бывшей жене заплатят, внимание привлекут к их персоне. Обыватели почитают и придут на концерт – любопытно же посмотреть на таких смельчаков. И про себя не стыдно рассказать, и детей не жалко.

      – И правда, они сейчас всё-всё рассказывают – и с кем, и как, и сколько раз. А обычному человеку что будет, если всё о себе рассказать? Один только позор и никакой пользы.

      – Вот то-то и оно. Так что мы с тобой не будем давать интервью. Так, поговорим между собой о том о сём, а всем-то зачем сообщать? Они сами живут точно так же – в таких же квартирах, с такими же зарплатами и проблемами.

      – И скелетами в шкафу...

      – Да брось ты, Галь! Какие у нас скелеты? Одна только высохшая моль. Но это никому не интересно. У каждого своя моль в шкафу и свои тараканы в голове. Чем тут хвастаться?

      – Это точно. Мы люди простые. Может, хоть о наших детях напишут что-нибудь хорошее?

      – А что? Может, и напишут!

      – Ну ладно, Лен, мне идти надо, мои мужики скоро с работы придут, они сами-то ничего не сварят, кроме кофе. Рада была тебя видеть! Ты позвони как-нибудь, у нас телефон всё тот же. До свидания!

      – Пока-пока!

_____________________________

Фото из интернета