Ирина Ману 2 тур

2.1
Вязаная обезьянка
http://www.proza.ru/2012/08/29/687

Длинными, зимними вечерами вязаная обезьянка мечтала о многом. Лежа на холодной батарее в не отапливаемом, не уютном подъезде, она тихонько вздыхала под скрип входной двери. Когда кто-то спускался или наоборот поднимался, обезьянка несколько оживлялась, стараясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Но кто обратит взор на потерянную кем-то заштопанную на ладошке варежку? Вязаная обезьянка грустно взирала бисерными глазками на проходящих мимо людей.

«Опять меня не нашел мой хозяин. Неужели у него не мерзнет ручонка? А вдруг он нашел себе замену, и я больше никому не нужна?» - эти мысли пугали бедное, потерянное создание.

«Нет-нет! Я не должна так думать. Завтра. Непременно завтра меня заберет к себе хозяин, и мы с ним отправимся в цирк «Шапито»», - подбадривала себя варежка, прислушиваясь к завыванию вьюги.

Наша потеряшка мечтала выступить на арене цирка. А почему нет? Обезьянка не раз наблюдала сквозь щели в платяном шкафу веселые передачи про цирк, которые показывал старенький телевизор. И, кстати, в цирке выступали ее сородичи – обезьяны.
- Тебя не пустят, - презрительно говорило зеленоватое кашне, свесившись с полки.
Обезьянка не верила ему. Оно всегда было себе на уме и сильно важничало.
- Пустяки. Тебе нужен номер, - нежно щебетало розовое женское пальто, еще более розовея от подмигиваний серого плаща.
- Да. Тебе еще нужен талант и упорство, чтобы тренировать людей. Так говаривала моя сестричка – чернобурка, - поддакивал изрядно поеденный молью старый, лисий воротник, отпоротый с бабушкиного пальтеца.
Впрочем, мало кто доверял заявлениям воротника, считая, что он все придумывает, чтобы набить себе цену.
- Не слушай их! – утешала обезьянку хоккейная клюшка. – Мы же с тобой и на стадионе побывали, и на речку ходили в хоккей играть. Сколько шайб забили! Не верю, что ты оплошаешь.
Вязаная обезьянка улыбнулась воспоминаниям: «Где теперь ее соседи по шкафу, сестричка - правая варежка? Вспоминают ли меня, как я их?»

Хлопнула входная дверь, отвлекая варежку от ностальгических воспоминаний. Кто-то отряхивался от снега, а кто-то фыркал и рычал.
- Клякса, ко мне. Куда побежала? Меня подожди, - услышала варежка мужской немолодой голос.
ОЙ! В нашу потеряшку уткнулся черный нос собачки.
- Хум, - ухватила варежку и понесла хозяину.
- Клякса, что ты нашла? Покажи? – невысокий старик погладил любимицу, прищуривая глаза. – Это чья-то варежка. Положи, где взяла. Мама-растеряша отыщет свою пропажу.
Клякса так не думала. Отрицательно покачала головой, чуть зарычав.
- Раз, ты так считаешь? – пожал плечами хозяин собачки. – Пошли домой. Вечером надо успеть на представление.

Варежку не спросили, хочет ли она покинуть опостылевший подъезд и отправиться с незнакомцами к ним домой. А, если бы удосужились это сделать, та бы согласилась бы всей шерстяной душой. Потеряшке надоело быть ничейной.
Беленькая собачка с черным пятнышком на спинке, будто кто-то писал письмо и смахнул с пера излишки чернил, да и угодил прямо в нее кляксой. От того, возможно, и имя такое дали. Кто знает.
Варежку несли осторожно, чуть прикусив зубами.
- Хм, - обезьянка попыталась оглядеться, когда ее уложили на подушечку, на которой отдыхала собачка.
Маленькая прихожая. Удивительные вещи, совсем не похожие, с которыми была знакома варежка. Неестественно большие ботинки, словно с ног великана, со смешными помпонами вместо шнурков. Чей-то красный нос (наверно, тоже потерял хозяина, как и варежка, и собачка также принесла домой потеряшку). Зонтик, у которого вместо ручки, игрушечный руль. Все вещи были в хорошем расположении духа, много смеялись и веселились. Очень радушно встретили варежку, крича приветствия со всех сторон. Утомленная, но довольная обезьянка уснула, согревшись о мягкую шерстку Кляксы.

Когда варежка проснулась, то удивилась. Где это она находится. Огромная комната, в которой столпилось столько людей перед огромным занавесом. Справа стояли акробаты, разминались перед выступлением. Слева собирали железные клетки. Откуда-то доносился грозный рык львов. Пахло яблоками и лошадьми, свежим хлебом и опилками. Но что случилось со стариком?! Он выглядел, как клоун! Белый парик, тот самый смешной красный нос и длиннющие ботинки с помпонами!
«Я же в цирке!» - догадалась взволнованная варежка. Она так запрыгала от радости, что Клякса чуть не выронила вязаную обезьянку.
Старик – клоун поглядел на огромные часы, которые занимали пол его руки, и выскочил на арену:
- Привет, Тяп!
- Привет, Ляп!
Клякса с вязаной обезьянкой в зубах спокойно ожидали своего выхода. Хозяин должен был позвать собачку на арену.
- А знаешь, Тяп, моя Клякса подружилась с обезьяной!
- Врешь! Твоя собачка  не может подружиться с обезьяной, потому что она трусишка! – рыжий клоун по имени Тяп рассмеялся и забрызгал белого клоуна – Ляпа водой из цветка, который висел на лацкане его черного пиджака с большими желтыми заплатами.
- Клякса, ко мне! – позвал клоун собачку.
Секунда и та выскочила с варежкой, виляя хвостиком. У вязаной обезьянки внутри все перевернулось: «О, нет. Это похоже на сон. На сладкий сон, что она выступает в цирке!»
- Ну и где ваша обезьянка? – Тяп потрогал нос у Ляпа, раздался автомобильный сигнал. – Бип-бип!
- Клякса, покажи.
Собачка помотала головой. У варежки закружилось, все смешалось в кучу - красивые огни, смех людей, щекотавшие ноздри запахи.
- Не хочет, - объявил Ляп.
- А за конфетку? – Тяп достал большую надувную блестящую конфетину.
Клякса даже отвернулась от рыжего клоуна.
«Вот молодец!» - улыбнулась довольная вязаная обезьянка, все больше включаясь в игру.
- А за такую? – Ляп показал настоящую, шоколадную. – Кто не побоится? Вон, ты, мальчик. Да, ты. Как тебя зовут?
Клоун с Кляксой подошли к зрителям. В первом ряду сидел раскрасневшийся мальчик лет шести, который радостно смеялся над всеми шутками и подскакивал от переизбытка эмоций в кресле.
- Кузьма, - застеснялся мальчик, оглядываясь на родителей.
- Это Кузьма! – громко сказал белый клоун. – Меня зовут Ляп. Вот тебе конфетка, угости, пожалуйста, Кляксу. Она их очень любит.
Кузьма снова поглядел на родителей. Те ободряюще улыбались и говорили ему:
- Смелее.
Клякса тем временем смотрела на Ляпа. Тот разрешил скушать конфетку. Собачка аккуратно положила перед мальчиком варежку и зачавкала довольная конфеткой.
- Мама, папа! – закричал изумленный Кузьма. – Это же моя пропавшая варежка. Та самая, которую, ты, мама, мне связала, с обезьянками!
Люди вокруг засмеялись, думая, что так было все задумано и подстроено.
Клоун озадаченно (а уж он-то знал, что ничего не было подстроено, а вышло как нельзя кстати)  посмотрел на Кляксу:
- Отдадим Кузьме его варежку?
Та была в принципе не прочь поделиться, хотя ей самой хотелось еще поиграть с обезьянкой. Кузьма понял колебания собачки:
- Не надо, дядя Ляп. Пусть Клякса выступает с моей варежкой. Одна будет у меня, а другая у вас.
Море аплодисментов. Счастливый Кузьма уселся обратно, досматривать представление. Довольная Клякса понесла вязаную обезьянку за кулисы. Но больше всех радовалась, наша потеряшка.

Вот так. Исполнилась мечта вязаной обезьянки. И пусть не все верили в нее. Главное самой верить в мечту, сильно-сильно желать ее исполнения. Тогда мечта обязательно исполнится. Попробуйте, ведь наверняка, получится.

2.2
Танюша и Василек
http://www.proza.ru/2013/11/12/917

Все пошло не так, как уговаривались вчера подруги. Дело в том, что Таня приехала погостить к бабушке с дедушкой. Она не раз бывала в деревне Василькове, и всегда, когда собирались приезжие и местные девочки все вместе, то ходили на пикник к ручью Васильку. Сбор был у холма, поросшим земляничными и ежевичными кустиками. Дожидаясь, девочки лакомились спелыми ягодами, а затем, не спеша, шагали мимо колхозного поля, засеянного пшеницей. Ветер будто поглаживал колосья, создавалось впечатление, что желтые волны сходились и расходились по большому солнечному морю. Кое-где виднелись  цветы-васильки. Бабушка говорила, что это сорняк. Но так красиво было видеть вкрапления синего, словно кусочки неба отражались на пшеничном море.
- Танюшка, не отставай!
- Замечталась!
- Девочки, вы видите такую красоту каждый день, а мне в диковинку, - Таня пыталась запомнить каждую мелочь, чтобы потом, зимой, в лютую стужу, вспоминать теплое, ярко-солнечное лето.

- Мы пришли, но придется уйти в другое место, - огорченно сказала Зина.
- Почему? – спросила запыхавшаяся Таня.
Она задержалась у старого дуба, чтобы потрогать огромный корявый ствол. Разглядела муравьишку, храбро спускавшегося к земле.
«Не бойся, еще чуть-чуть осталось, »- прошептала девочка насекомому, хотя тому было добираться довольно приличное расстояние, - «ты сможешь, ты – храбрый!»
И вот теперь увидела, что у ручья Василька уютная поляна была превращена в помойку. Видно кто-то здесь провел пикник, не убрал за собой, а вслед за ними и другие отдыхающие стали оставлять объедки, бумагу, бутылки…
- Фу! Грязно! – фыркнула Аня, пиная стеклянную бутылку.
- А давайте уберемся? – предложила Таня, готовая сейчас же кинуться собирать бумажки.
- Может завтра? – отозвалась Зина, обходя битые осколки стекла. – А сегодня посидим в другом месте.
Они ушли на соседнюю поляну, расстелили одеяла, разложили продукты. А  Тане стало грустно. Она, конечно, не подала виду, что настроение испортилось оттого, что, не сидели на любимом месте, где солнышко ярче светило, а говорливый ручей уносил их тайны, попутно прихватывая с собой опавшие листочки и расчесывая зеленые кудри трав дна и берега.
Назавтра девочки решили прийти, чтобы убраться у ручья.

Таня всполошилась ни свет ни заря.
- Деда, варежки или перчатки есть? Мы будет у Василька убираться. Чтобы не пораниться, дашь мне варежки?
- Доброе дело задумали, неугомонные птахи, - усмехнулся дедушка.
Пошел в сарай и принес большие варежки:
- Сгодятся?
- Да, деда, очень даже сгодятся, спасибо!!! – внучка тут же примерила, как в громадных пещерах скрылись руки.
- Бабуль, а у нас не найдется мешка, чтобы мусор туда складывать?
- Конечно, сердобольная, - улыбалась бабушка хлопотавшей внучке, - молодцы. Давно нужно было ручей почистить. Раньше ведь хаживали к нему часто,  водица-то Василька считалась целебной. Сейчас позабросили, в колонке да в трубах вода есть.

Танюшка не стала ждать девочек у холма, одна  вприпрыжку побежала к ручью. Высоко в голубейшем небе, какое бывает только летом, ни облачка. Под веселую песнь жаворонка девочка добежала до заветной поляны, а там никого.
«Может, спрятались девочки от меня? Играют??» - подумала Таня, но на ее «ау» никто не отозвался, лишь шмель сердито выполз из колокольчика и, шумно гундося, улетел.
Она нерешительно обернулась: «Домой? Мне одной, что ли надо? Я приехала и уехала, а им тут жить  на помойке!» Танюшка даже ножкой с досады топнула. А потом ей стало стыдно: «Если все так будут рассуждать, то и порядка не будет никогда! Да, мне есть до этого дело!» И девочка принялась собирать бумажки и пустые бутылки.

Утирая пот, улыбаясь ярким теплым лучам, которые проникали сквозь резную листву крон деревьев, Таня не сразу заметила, что к ней на подмогу пришел мальчишка.
« Наверно, чей-нибудь брат, » - пожала плечами девочка, но первая подошла к помощнику.
- Меня зовут Таня, - сняв варежку, протянула руку незнакомцу.
Тот немного смутился. В белой косоворотке, серых холщовых штанах он взглянул на нее синими-пресиними глазами:
- Василий.
- Спасибо, что помогаешь, - искренне произнесла девочка.
Василий хмыкнул, мол, что уж тут поделать. И они снова принялись за работу. Через какое-то время на поляне стало чисто. Мальчик прочищал палкой засор в трубе, из которой вытекал ручей:
- Пусть немного воды сойдет, и ее можно будет пить, - важно произнес  Василий, повернувшись к Тане.
Та в ответ улыбнулась:
- Правда? А ты знал, что вода этого ручья целебная?
Он кивнул.
- Думаю, что попрошу деда сделать туесок. Мы принесем сюда, любой путник сможет испить воды и исцелиться.
Василий помолчал, а потом сказал:
- Таня, я вчера слышал ваш с девочками разговор.
- ??
- Вы все обещали прийти, но пришла только ты. Я бы хотел тебя отблагодарить.
Танюшка махнула рукой: « Не надо благодарностей. Пустяки! »
Но Василий был серьезен:
- Хочешь увидеть исток ручья?
- Конечно, но разве мы сможем? Труба ведь.., - Танюшка не успела договорить.
Василий улыбнулся, и теперь он протянул руку:
- Пойдем!

Не успела Танюшка коснуться руки мальчика, как очутились в огромной пещере, вода, источив камни, превратила ее в белоснежный дворец. Привычного освещения не было, солнечные лучи сюда не проникали, но зато тысячи огоньков освещали зал, словно мельчайшие светильнички. Звездочками они мигали, перемещались, создавая волшебную картину звездного неба. Несколько таких светлячков прилетело к Танюшке, и нисколько не боясь, уселось на нее. Минуту назад девочка была в простеньком ситцевом платье, какое мама ей сшила этой весной, а тут как в царские платья нарядилась, в блистательных и великолепных. Но это ощущение было  лишь на мгновение. Подземные светлячки упорхнули, а Танюшка осталась в своем зелененьком платье.
- Ух, ты! Как  здесь красиво! – зачарованно воскликнула девочка и счастливо засмеялась.
- Сюда! – позвал Василий Таню.
Взявшись за руки, дети пошли дальше. К ним подлетали неведомые подземные птицы, освещая даже ярче, чем светлячки. «Как жар-птицы!» - подумала Танюшка, глядя, как те, присаживались на подземные камни, складывая разноцветные блестящие крылья. Хотелось коснуться, чтобы удостовериться, что это не сон. Но девочка поостереглась, зная, что не всем по нраву, когда их без спроса трогают. Это папа ей объяснил, когда они были в зоопарке.
- А если бы до тебя крокодил дотронулся или тигр? – произнес папа, разворачивая дочке мороженое.
И Танюшка согласилась: « Не все любят, как коты, чтобы их гладили. Хотя вон соседский кот шипит, когда чужие люди пристают к нему».

Ребята подошли к ступенькам и шагнули в следующую пещеру. Танюшка  задохнулась от восторга! Тысячи мельчайших брызг окутало их с головы до ног. Шум заглушал все остальные звуки. С высоченного обрыва падала вода, разбиваясь о камни, что лежали внизу. Водопад светился каким-то внутренним светом, а вокруг в пещере сразу несколько радуг раскинули свои дуги, превращая воду в искристое волшебство.
- Как же здесь замечательно! Изумительно! Живописно! – хлопала в ладоши девочка, подскакивая от переполнявшей ее необыкновенной радости.
- Вода проходит сквозь песок, просачивается через глину, - Василек объяснял ей, - в воде растворяется много полезных веществ. Поэтому она и становится целебной!
Удивительно, что в таком грохоте водопада, они разговаривали и прекрасно слышали друг дружку.
- Ты – волшебник? – Танюшка изумленно смотрела на своего спутника.
- Да, где там! – отмахнулся тот.
- Жаль, что с собой не было фотоаппарата, сфотографировала бы. Ведь никто не поверит!
- Поверят, я обещаю, - сказал Василий.

Они еще немного полюбовались искрящимися брызгами водопада, а потом настало время для прощания.
- Я когда-нибудь увижу еще раз тебя? – спросила Танюшка Василия.
- Приходи  к ручью и увидишь, - загадочно ответил тот.
Последний раз взялись за руку, и очутились на той самой поляне. Мешки с мусором исчезли, будто никогда их и не было в помине. Чисто и уютно. Заходящее солнце золотило воды ручья, а тот продолжал журчать, рассказывая свои бесконечные истории, которые при желании можно вечно слушать.
- Василий, - повернулась девочка к нему, но мальчика уже не было.
Исчез. Зато Танюшка увидела бабушку с дедушкой. Они сетовали, что та убежала на весь день, не пообедавши, пропала до вечера.
- Да еще мокрая до нитки! – нахмурился дедушка, качая головой.
- Заболеешь внученька! – всплеснула руками бабушка.
- Нет! Вы послушайте, что со мной произошло!
Но пока не пришли домой, не переодели, не напарили ног, не покушали, не выпили парного молока с медом, слушать Таню никто не стал. А, выслушав, конечно же, не поверили.
- Да, ручей назвали Василек в честь парня, что нашел его. Василием того кликали. Давно это было. Мне дед рассказывал, а ему его дед, а ему его, - гладил по голове засыпающую внучку дедушка.
- Привиделось тебе, Танюша, - улыбалась бабушка, укрывая внучку потеплее, чтобы пропотела, а то и вправду заболеет.
- Я не вру,- сонно бормотала девочка, прижимая к себе плюшевого мишку.

На следующий день после Танюшкиного рассказа подружкам, девочки засмеяли бы ее, но на удивление всей деревне, бабушке и дедушке, откуда ни возьмись, налетели черные тучи. Начался дождь, да тут же выглянуло солнышко, осветило всех, обогрело, будто матушка родимая обняла. Глядь, а Танюшка из серого платья, как переоделась в голубое. Русые волосы, как синей краской перекрасила. Да и дождинки на девочку, вот чудо-то, необычные, голубые капают. Те, капельки, что  на руку попали, в самоцветы превращались. Вот тут-то все и поверили, что сам хозяин ручья Василий щедро одарил девочку за доброту души и отзывчивость.

Таня не раз приходила к ручью. Но больше мальчика Василия не встречала. Она не расстраивалась, слушая журчание воды, словно  речь хозяина подземных вод. Ведь о чем-то, он рассказывал! И пусть у нее не было папиного фотоаппарата, зато Танюша выросла и стала художницей. И она нарисовала все те приключения, которые с ней произошли в детстве.

С тех пор ручей-то люди стали беречь. Со всего края  народ приходит, кланяется в пояс Васильку, чтобы испить целебной водицы, да с собой взять немощным да больным передать.