Про Вольгу и Микулу!

Сменившись с суточной вахты, сторожевой гридень Вольга, разминая уставшие ноги, спустился по внутренней лестнице с верхотуры. Впереди были свободные трое суток. Именно так и выглядел черёд. День и  ночь, через трое. Хватало времени оттянуться, придти в себя и дела насущные молодые справить. В Государстве, где проходил наёмную  службу молодой воин, были разные придворные должности. Конюшие отвечали за коней, спальники соответственно, кухари, повара, ключники, да егеря – все имели свой вид работы. А вот по его разрядному Приказу, четверо молодцов тянули лямку,обозревая боевые горизонты, поскольку старую сказку  некоего скальда Пушкина все отлично знали, то и дразнили их соответственно. Тут надо заметить, что гридни были парнята не хилые, могли шутку стерпеть, а могли и шуткарю так навалять, не сразу и унесёт, сперва отлежится малость! Да! Вы спросить можете про особенности службы ихой. Отвечу! Ну, чего может увидеть человек, пусть и со шпиля башни? Версту, пять, десять, и то,в погоду хорошую. А границы страны простирались в сотнях вёрст отсюда. Вот тут-то и вступало в дело хитроумие армейских набольших военачальников. Через каждые двадцать вёрст, на возвышенностях, были организованы хорошие  запасы хвороста для сигнальных костров. Стоило какой-никакой вражине появиться в пределах видимости приграничного поста, как огни загорались, ообщая о направлении приближающегося  противника. Да ещё и конные заставы в специальных местах, призванные обеспечить скорость для гонцов с важными вестями. В столице же обнаружить и доложить о сигнальных огнях и должен был стоящий на страже парнище! Однако, врагов на горизонте не было, божий день предстоял впереди чудесный, так что вперёд и с песней. Была и ещё одна центровая причина для очень даже хорошего настроения. Как пелось в старой  солдатской песне: "Сегодня Нинка соглашается, сегодня жизнь моя решается!" Пусть не некая Нинка, но согласие о проведении приватной встречи сегодня ласково и мощно грело сердце. "Я  её точно надысь к рукам приберу",- подумалось бойцу.- "Как нам верхоглядам и положено. Мы, завсегда, наверху быть должны. По уставу службы и сущности мужеской!" " А то, всё кудахчет: "Нет, нет!» "Будет отдаваться",- я сказал! И сам парень твёрдо верил, что договорённость с девицей достигнута, и та перестала "не мычать,не телиться, да и нет не говорить, да уями милого дарить!"- по очень меткому выражению начальника дворцовой стражи, правда, сказанному  им  по поводу его собственной   жены,  застигнутой  на сеновале с пришлым французским сенешалем И игравшей в глухую и тупую  молчанку с мужем! По дороге встретилось широко известное в городе заведение, именуемое "Голубой Дунай"! Чего оно такое –Дунай, отчего он голубой, а, к примеру, не синий или рябой, не знал никто. Название прижилось, менять его необходимости теперь не было. Занесли в разряд загадок, плюнули и забыли. Какая разница? Кто там чего пьёт, а кто только шалыми деньгами дразнится! Был и иной вариант этой пословицы. Не для дам! Но сейчас не об этом. Вольга смело открыл дубовую дверь, сладостно вдохнул пропитанный неземными ароматами воздух и вошёл. Пахло сразу копчёной говядиной, свежевареным пивом, острым, пришедшим с далёкого Востока хаши, но перекрывая всё, стоял устойчивый запах случайно пролитого на тяжёлые столы местного наикрепчайшего напитка, именуемого хозяином, пришельцем с берегов Итиля рыжим Иосифом, "Хацапетовкой", а остальными потребителями сего волшебного напитка вовсе без затей "Рыгаловкой". Это было исключительно точное определение экспертов! Слегка загребая ногами посыпанные на земляной пол опилки, Вольга прошёл к столику у окна и сел так,что бы и окно и дверь были в поле зрения. Отдых отдыхом, а получить от вражины  скрытого какого в незащищённую спину удовольствие малое. Лучше мы сами это проделаем.С вами. И, представьте, прав оказался. Не совсем, но прав. Прямо из-за его стола, с уровня пола появились мощные широкие плечи и сидящая на них кудлатая голова.  Расчёсанные на прямой пробор льняные волосы, серо-стальные глаза. Затем о стол облокотились две ручищи, да такого размера, что вообразить кулаки было даже и чуть жутковато. Опёршись на руки, человек вспрыгнул на лавку. Во весь рост выглядел он очень даже круто! Под длинной белой рубашкой, пестрядинными портками, меховой короткой безрукавки было ТЕЛО! Могучая грудь, крепкий живот и квадратные ноги, размера такого, что стоя на полу доставал этот мужичинище глазами ровно до столешницы стола. Так с лавки и пробасил незнакомец гласом велиим, густым и нутряным:   "По здорову ли живёшь, молодец добрый?  Вижу, служивый ты. А я вот оратай. Ору землицу нашу матушку, ору, да поорываю. Селянин я местный. Вольга, трудно и очень медленно приходя в себя, пробормотал ответные слова. Явление из под стола могучего пахаря,  а  на старом языке оратай именно пахарь  и означало, было и слишком внезапным и не совсем запланированным. Дело в том,  что та дева, которую собирался осчастливить внезапным натиском Вольга, была племянницей Микулы по отцу, Селяниновича, имевшего приличные пахотные наделы и получавшего отличные урожаи. Между тем Микула уселся  на лавку, предварительно подложив под себя извлечённое из под стола седло. Похоже, именно за ним и лазил перед этим оратай! Теперь оба- два стали почти вровень. А тут появился и пресловутый Иосиф,  имевший сказочный нюх на всякие проблемы и, буквально, исчезавший до их полного исчерпывания. Это был хороший знак. Достав из портов золотой динар, в числе другой добычи доставшийся ему во время последнего похода на не очень разумных соотечественников владельца питейного заведения, Вольга намазал одну сторону горчицей и прилепил на оконную слюду. Иосиф сразу всё понял. Означало сие действо одно, пить и гулять будут, пока средствия не окончаться. А вот быстро пропить такую деньгу было мероприятием хоть и почтенным, но из области сказок повитухи местной, некоей бабушки Новодворской, которая славилась тем,что плела бабам, своим будущим роженицам, историю за историей и небывальщину за совсем уже враками! Микула посмотрел на Вольгу с одобрением. А стол уже ломился от мяса, рыбы, квашенной капусты, пирожков с пасленом и прочими дарами кухни и природы. А вот и  злая искомая "Хацапетовка"! Огромный глиняный кувшин украшал самую середину. Не было забыто и пиво. Разлив по первой, без тостов и промедления два гулевана приступили к застолью! Понеслась душа в рай! Только глубокой ночью рыжий корчмарь Иосиф, тряся пейсами и взбрызгивая руками и слюной, уговорил гуляющих покинуть заведение, правда, дав им на дорогу флягу и кус хлеба с мясом. Хозяйственно сунув припасы в холщовую суму, Микула, свет  Селянинович, подхватил под руки Вольгу, подлез под плечо и вытащил на улицу. Добрый молодец всё порывался плясать под лихую песню: "Раз я в баню шла, кузнеца вела, утомились..." И так далее про все ихние похождения и мытьё! А оратай, подумав, своим чудовищным голосиной затянул новую песню,  пришедшую с берегов Днепра с бродячими кобзарями: "Реве, та стогне Днипр широкий..." - но внезапно расплакался и начал объяснять Вольге принципы устройства лемехов и отвалов семирядного плуга! Тут бы им и спать лечь на широком приволье, да приключилась одна чёртова неурядица. Откуда-то с черного беззвёздного неба свалилась яркая огненная фигура в облике довольно большой тарели с яркими огоньками по краям диска, переливающими и манящими. Друзья,а к этому времени собутыльники окончательно подружились, оговорили все свои проблемы, да и забыли о них, включая визит к девице, так и сели на мягкую травушку-муравушку. Тарелка, оказавшаяся своим размером с приличную избу, совершила мягкую посадку. Мигание стихло, откинулась часть верха. На землю в глубоком молчании спускалось невиданное существо, чем-то напоминавшее большую лягушку.Как раз вышла луна, и в её мягком сиянии хорошо были видны щелевидные глаза, широкий рот и длинные тонкие пальцы на передних лапах. Задние же украшали на вид мягкие чёрные сапожки. Два добрых молодца недобро посмотрели друг на друга. "Ты её видишь",-спросил Микула?" "Ага"!- послышалось в ответ.- "Вижу"! "Это хорошо, а то я осенью праздник урожая справлял, так нарезался, домовой с водяным в дом гостями  заходили, самогон требовали и со мной же его пили. Три дни! Пока моя баба меня до реки не допёрла и в свеже образованную полынью не пиханула. Только тогда, представь, я в себя пришёл! Между тем, существо подошло,вынуло откуда-то из себя две маленькие крупинки и ловко сунуло в уши тому и другому, тут же оба услышали речь неведомого земноводного. "Здравствуйте, братья по разуму. Я прилетело с прекрасной  звезды,  расположенной так далеко, что у вас нет определений для таких расстояний. Самоназвание..." "Эй,ты, лягушка!- начал своё обращение к ней Вольга,- "остынь. У нас всё есть. Подумаешь расстояние. Вот ты знаешь, сколько это дохуя? Молчишь? А я знаю! Это чуть больше чем до  ебё*ой матери, но чуть меньше,чем до ху*вой мамы! Понял, фуфло порожняковое? Это тебе не блекотать. Следи за речью!" А Микула, почесав в потылице, добавил: "Парняга правду одну говорит. Есть ещё и до морковкина заговенья, но это про что, то мне не ведано!  Я больше по пашеничке специалист. А про морковку я всё знаю. И, к примеру... " Пришёл черёд перебивать зелёненькому. "Мы все дети Галактики",- проговорило существо. И опять встрял Вольга. Ты мою маму не тронь.Ещё раз услышу про неё слова бранные, обзовёшь как, получишь от души. Мать мою, женщину почтенную, Секлетеей прозывали, по отцу я Кириллович. И никакая там ваша Галактика ко мне отношения не имеет. Понял?  Чей ты там сын, то по тебе видно. Из квакающих! А меня от таких не выводи. Скажи хоть ты, Селянинович!" "И правда",- ответствовал землепашец.- "Ты, вроде как,  в гостях у нас оказался, а на три твои слова, две враки и оскорбление. Я то ведь тоже не от Галактики вашей происхождение веду, а от своих честных родителей, паря. Пришелец  из космоса,  а мы уже убедились,  что это был именно он, скромно и прилично случаю,ответствовал. Извинился в мягких выражениях и перешёл на нейтральную тему. "По здорову ли все в семьях ваших?  Третьи мужья четвёртых жён челенгуются у вас удачно?  Как проходило в этом году парное опыление? Старые алконавты среди ответственных профитролей кренгуются с нужной девиацией? Пролиферизация алколоидов нейтральных сред для мнимоцерепарапупсов митруется? С какой долей синей целевой вероятности?" В ответ на это, Вольга достал из сумки заветную флягу, порезал на сумке же мясо и хлеб и сказал: "Весной прошлой приказный дьяк Парамон  Хренопласт из чешуи и кожи рыбной сшил шар огромный зело, астянул его над сортиром летним, бросил туда дрожжи и ждал, бъяснив всем предварительно, что  газа нужного выделится немеряно, он, тем газом шар наполнив, и взлетит к небу! А вместо газа вонь такая  пошла, хоть святых выноси, всё  содержимое на улицу попёрло и прямо в амбар правителя,  где сберегалось, что во время Полесья было собрано и передаче князю предназначено было! С Парамоном просто разобрались, на шпиль сторожевой башни подняли, да вниз пиханули, хоть и не птичка,а полетел, даже не чирикнул ни разу! А что бы протори с убытками восполнить всех горожан и селян округ данью обложили. Так что и хату бывшую дьяковой, невесть кто ночью поджёг, детишки с бабой по дворам сейчас маются!"  Микула Селянинович молча разлил в три глиняные кружки содержимое фляги, свою пригубил,выговорил "Зело, борзо", да и маханул до дна не глядя. Вольга тоже от приятеля не отстал, выпил и выразительно посмотрел на зелёного пришельца. Тот с большой опаской понюхал содержимое, опустил туда палец, который мгновенно почернел. Существо запрыгало на одной ноге, дуя на поражённую конечность. "Я это не могу вводить в организм",- услышали собутыльники.- "Смертельная отрава! Это же этиловый спирт. На нём именно и передвигается мой звездолёт,а вы... Пить космическое горючее! О времена! О нравы! Куда я попал? Не дамся." Существо судорожно рвануло за какое-то колечко, и мгновенно тело его облеклось в некое подобие шпиля башни, через секунду пришелец стартовал к далёкому тёмному небу. А два приятеля, посмотрев друг на друга, решили было, что всё им привиделось. Но неподалёку стояло то, на чём прибыл неземной гость. "Слышь, Микула",- проговорил Вольга.- "А тип этот брехал о запасах горючего. Поищем? Может и нам сгодится."  "Тёмно же, как у грека в пидсрачнике", услыхал он в ответ. "А вот мы огонька разведём." Вскоре горел костёр, а друзья, взяв по горящей ветке, отправились на поиски. Осветив диск и ничего не определив, Вольга приблизил открытый огонь к выходящей наружу трубке. Вот тут-то и полыхнуло. Отброшенные страшным взрывом, лишившиеся бровей и ресниц искатели выпивки, бежали к реке, что бы погасить загоревшуюся одежду, а затем побрели по домам. Ни о каких девицах сегодня не могло быть и речи. Наутро на месте взрыва вообще не было  признаков присутствия дивного воздушного аппарата. Даже трава зеленела и пахла. Свежестью. А на далёкой окраине Галактики зареклись вступать в контакт с жителями проклятой ими планеты!