Границы неба. Часть 3

(Окончание. Начало http://www.proza.ru/2013/11/14/1216 
http://www.proza.ru/2013/11/15/456)


Время в Мургабе – вдали от семьи и родных - тянулось медленно, хотя дел было «выше крыши»: борты встречал и провожал чуть не каждый день.
«Интересно, топит ли Рахматулло в эти выходные баню?», – подумал Шахин о знакомом замбое таджикских погранцов.
Он только что проводил очередной борт, но уходить со «взлетки» не хотелось: почему-то вдруг вспомнил об их, с ребятами из экипажа, еженедельных походах в расположенный в центре Владикавказа «помоечный пункт». Находившийся рядом с пунктом междугородних переговоров, он был удобен еще и тем, что оттуда они сразу по прибытии могли позвонить родным, после чего со спокойной совестью позволяли себе расслабиться.
Там были все… кроме Баира.
…Сто дней. И каждый день (а то два и даже три раза в день) – боевые вылеты. Аэродром полевой. Грязи по колено. Ноги сводило от сырости все время… за исключением самих полетов – в вертолете была печка хорошая.
Он тогда никак не мог понять, как же штурман находил в себе силы в этих условиях от бани отказываться?! И ведь каждый раз делал это под благовидным предлогом: то друзья в гости приехали, то устал смертельно и просто хочет отоспаться, то надо «хвосты подчистить» в летной документации (за неделю накопившиеся)! Лишь где-то к концу командировки «раскололся». Оказалось, их бурятские шаманы  говорили, что вода смывает защитное поле. Вот он и ограничивал, как мог, контакты с ней, пока находился в боевой обстановке. Странно, что при этом он умел оставаться аккуратным и подтянутым, всегда свежевыбритым и на вид абсолютно чистым (регенерация кожи что ли особенная?).
«С тех пор прошло, дай Бог памяти, лет десять… не меньше. Как же быстро бежит время»!
***
Аргунское ущелье… Полоска земли, с двух сторон окруженная горами. Задача начавшейся 19 декабря 1999 года Аргунской операции (а значит и их, летчиков авиаполка РФ в РТ, присланных сюда на усиление!) – во-первых, отрезать чеченских боевиков от Грузии, тем самым лишив  поддержки оружием и живой силой;  и, во-вторых, не допустить их перехода вглубь России, в Ставрополье.
Решали ее сообща, объединив возможности всех силовых ведомств. От пограничников  операцию возглавлял бывший начальник Московского погранотряда, полковник Алексей Золотухин.
Летчики в составе авиационной группы из десяти вертолетов – шести «восьмерок» и четырех «крокодилов» - шаг за шагом, километр за километром перекрывали границу, выставляя на сопках погранпосты.
Вылеты каждый день, но, слава Богу, не каждый день - бой.
«Хотя… смотря что считать боем», - вглядываясь в кристально чистый в эти минуты горизонт, задумчиво бросил Шахин в пустоту.
***
… Под коротким крылом Ми-24 бесконечно проплывали острые хребты... Облачная пелена исчезла, рассеялась, и горизонт открылся целиком. Приникший к окуляру Баир вдруг насторожился: слева по борту, за скальным выступом, он неожиданно заметил движение. Присмотрелся. Так и есть!
- Командир, за скалой – «духи».
-Уверен?
- Да. Видимость ведь «миллион на миллион»!
- Понял….
Их «двадцатьчетверка» залпом выпустила «сигары». Скальный выступ, где укрылись боевики, закрыло облако огня и дыма. Полет продолжился. Вот уже впереди замаячила запланированная для высадки десанта высота. Казалось бы, можно успокоиться, но экипаж по-прежнему сохранял бдительность, держа «подопечных» на «восьмерках» под неусыпным вниманием до самой посадки.
***
Это был вылет 21 февраля 2000 года. Несмотря на то, что он, в принципе, мало чем отличался от остальных, Шахин запомнил число из-за событий следующего за ним дня, а, вернее ночи - с 22 на 23.
...В тот день с утра им поставили задачу дежурить на случай вылета в поддержку вышедшей вперед разведгруппе и… впервые подвесили к их «двадцатьчетверкам» не НУРСы, а управляемые ракеты. Они так и не поняли, почему, когда уже вечером, после дня тревожного ожидания, начали зачехлять вертолеты. А что еще было делать? Солнце скрылось за горизонтом. Ночные же полеты в горах без экстренной необходимости по инструкции запрещены. Экстренного же ничего - связь с группой есть.
Вдруг, уже садясь в машины для отъезда на базу, они получают приказ: «Вам на вылет»!
Не поверили. Было уже темно. Шахин и его ведомый – Андрей Польшаков - забежали на КП уточнить задачу.
Точно - связь с разведгруппой потеряна. Надо вылетать.
Опять расчехлили машины. По «улитке» еще раз сверили координаты цели…
Пока дошли до указанного квадрата, ночь окончательно вступила в свои права – ни зги не видно.
Штурманы двух кружащих на высоте 1200:1800м. «двадцатьчетверок», «прилипли» к лазерным дальномерам; «бортачи» напряженно вслушивались в эфир.
- Есть! - доложил один из них. – Командир, старший группы разведчиков на связи!
В «ожившем» переговорном устройстве послышался перемежающийся щелчками и хрипами напряженный голос:
- Гора экранирует сигнал, – докладывал он обстановку. - У нас – раненые. Отход на базу отрезан. Боевики ведут массированный обстрел дороги из бокового ущелья.
- Вас понял. - Шахин вытер пот со лба. – Обозначьте ракетой цель.
Он обернулся к Жене Саранцеву (в этом полете штурманом был он):
- Ракету видишь?
- Да, но… там вроде ничего. Хотя да… есть! Вижу дом… свет вроде даже в окошке на втором этаже.
- Андрей! – окликнул по рации Шахин ведомого. – Нашли!
- Давай сделаем еще круг, присмотримся, - ответил тот.
- Понял.
Уже завершали маневр, когда на выходе их «круга» ведомого обстреляли. Только тут до летчика дошло, каким лакомым куском они для боевиков были.
«Если бы они прицелились удачней…», - мелькнула в голове опасливая мысль.
Он тут же отогнал ее: «Если бы...  Оно, это самое «если бы», не произошло, а себя ребятки демаскировали».
- Трассер откуда заметил? – окликнул ведомого.
- Заметил! Цель вижу, – ответил Польшаков.
- Погоди минутку, дам знать разведчикам, чтобы отходили под нашим прикрытием, и начнем…
- Жду.
- Да. Понял. Отходим, - доложили с земли.
- Андрей, готовь управляемые! Цель обозначу!
…Всполохи огня освещают ущелье.
 Минута… две… три… Лишь  стрекот винтов в ночной тишине…
- Есть! Цель захвачена! – подтверждает ведомый. – Пуск!
- Наблюдаю, - подтвердил Шахин и… минуту спустя. – Отход. Уходим на базу.
***
…О результатах ночного вылета узнали лишь на следующий день.
- Ну, вы и летаете! – широко улыбаясь, подмигнул Шахину заглянувший наутро «в дежурку» Травкин - летчик одного из армейских экипажей.
- Ну, вы и стреляете! – бросив на коллегу какой-то непонятный взгляд, ухмыльнулся, входя, летчик-погранец Леша Лабанов.
Вошедший следом Игорь Пчелкин, в поддержку сказанному, улыбаясь, изобразил пальцами «кавычки»...
Как оказалось, те целый день вывозили из ущелья трупы пятидесяти чеченских боевиков, оставшихся там после ночного вылета двух пограничных «крокодилов».
***
 Летчик, как наваждение, стряхнул с себя «картинки» прошлого – хватит на сегодня воспоминаний! Ночи в Мургабе итак короткие, а завтра…

 ***
Сон Шахина в эту ночь был тревожным и тяжелым: как кадры киноленты в нем мелькали то лица погибших в Калай-Хумбе в сентябре 1996 друзей и однополчан - летчика-штурмана, капитана Игоря Будая и борттехника, капитана Валерия Стовбы; то орел, разбившийся о фонарь его собственного вертолета (успев перед тем вспороть когтями и крыльями лопасти) – кровь… перья на стекле; то умерший в декабре 2007 отец (терзая мозг, через сон пробивались воспоминания об их прощальных визитах к родственникам - «как будто отец знал»…- вновь и вновь звучали в ушах слова матери)…
Просыпался, вновь засыпал. К чему бы это?
«Завтра суббота. Уже можно домой, в Душанбе, выдвигаться. И не только можно, но нужно. Похоже, совсем здесь заработался, да, видно, и недостаток кислорода сказывается – все-таки высота почти четыре тысяч метров! Невесть что снится!», - заключил он, в очередной раз проснувшись.
Встал. Хлебнул прямо из под крана холодной воды. Успокоился. Снова лег. И даже не понял, когда вновь «ушел» в сон. И снова закружился калейдоскоп. Теперь в нем мелькали воспоминания из детства: отец, вытащивший его восьмилетнего из того самого, фиолетового, водоворота; долгие беседы у ворот дома с другом – Женей Ляскало, их занятия авиа моделированием и… первая встреча с «небожителями» - летчиками «кукурузника», опыляющего садвинсовхозовские поля его родного Шахринау…
«Все мы родом из детства», - заключил, выходя из сонного оцепенения Шахин. На часах было уже шесть – самое время подниматься!
***
…Домой добрался лишь к вечеру. Уже у порога, лаская и расслабляя, охватила атмосфера родного очага – щебетание девочек в глубине квартиры с «солированием» младшей - Амины, увещевающий их за что-то нежный голос Зули… и даже вопли очередной «стрелялки» Искандара не раздражали – он снова ДОМА!
Вкусный ужин, вечер с близкими – окончательно умиротворили, снова подводя Шахина к сделанному уже много лет назад выводу о том, что семья – главное, что привязывает летчика к Земле, дает ему ощущение покоя и стабильности.
… Спал он в ту ночь, как младенец и… ему снова снилась голубая вода Каратага. Но на этот раз она плавно перетекала в величественные небеса. К ним… на недосягаемую высоту… на крыльях винтокрылых птиц  возносилась граница. Его граница. Граница его Родины!

_________________
1. Замбой – заместитель по боевой подготовке.
2. Миллион на миллион - идеальная видимость.
3. Улитка - разбивка участков карты-километровки на квадраты небольшого размера, порядка 600х600 м, пронумерованные по спирали.
4. «Бортачи» - бортмеханики

Душанбе. Август 2013г.