Касания. 4 глава

               

       Михаил объявился через неделю. Позвонил утром в субботу и предложил встретиться. Все это время Алексей был полностью поглощен романом, и работа ощутимо продвинулась. Его сознание вышло на какой-то особый продуктивный уровень, когда все новые и новые мысли,  дополняющие и обогащающие сюжет, являлись бесперебойно, круглосуточно. И даже глубоко за полночь, когда выходил из-за стола, то обыденные житейские мысли его не посещали. Выключал свет, укладывался в постель, занимал удобное положение, но не проходило и пяти минут, как вставал и делал новую запись. Для этого была приготовлена пачка листов и карандаш. Записывал нервно, размашисто и вновь возвращался в постель. Напасть так просто не отпускала, и он поднимался снова и снова, боясь упустить что-то особенно важное. Утром эти правки и дополнения вносил в саму плоть текста, которая продолжала набирать вес в обнадеживающем темпе. «Неделя пролетела незаметно, словно дуновение ветра перевернуло семь листов в одном порыве». Сравнение возникло у него в момент разговора по телефону с Михаилом. На всякий случай записал его, но тут же счел вычурным. Подчеркнув фразу два раза, вывел жирный вопросительный знак, отложил карандаш и сосредоточился на монологе друга.

       - Я заказал дорожку в боулинге. Предлагаю размяться. После того как проведу занятие, встречаемся.

       Предложение понравилось Алексею. Действительно, не мешало бы размяться и пресечь проявления гиподинамии.

       Боулинг находился в торгово-развлекательном комплексе на третьем этаже рядом с кафетерием. На двух первых уровнях были торговые павильоны, а на четвертом кинозалы. В выходные дни здесь и днем было людно, а к вечеру посетителей становилось еще больше.

       Алексей встретился с другом уже на месте.

       В последние годы Михаил набрал лишние килограммы и стал выглядеть респектабельным мужчиной, крепко стоящим на ногах. А принадлежность к педагогическому коллективу сформировала его классический стиль в одежде. Это придавало ему, несомненно, дополнительный лоск: строгий костюм, идеальная стрелка брюк и сорочка, ворот которой редко затягивал галстук, этим предметом гардероба он обременял себя в исключительные, официальные моменты своей службы. Черные упрямые волосы были всегда стрижены ежиком. Эспаньолка завершала образ интеллектуала. Но сейчас он был в синих джинсах и темном джемпере. Очевидно, он успел заскочить домой -  предположил Алексей и посмотрел в его непроницаемые карие глаза.

       - Старик, надо встретить кризис среднего возраста во всеоружии, полным сил и с улыбкой, - бодро сказал Михаил, доставая фирменные кеды для боулинга.   
       - Я с детского садика нахожусь в перманентном кризисе, с того момента, когда начал общаться с социумом. То кто-нибудь сломает любимую игрушку, то «банан» за сочинение, то девушка не пойдет со мной танцевать, то в армию заберут, то жена объявит, что я форменная свинья. И это еще не все. Так что еще один возрастной кризис как-нибудь проскачу, - Алексей был в приподнятом настроении. - Слушай, а ты действительно подготовился. Классная обувка.

       - Я тебе как психолог говорю, надо больше двигаться. Движение – жизнь. А как у тебя дела с Инессой?

       - Лучше скажи, что у тебя с этой серьезной брюнеткой с аппетитными формами? 
       - Коллега. Завучем в гимназии работает, в соседнем районе. Сегодня попросилась на индивидуальные занятия. Тоже не в восторге от социума.

       - Индивидуальные занятия, - Алексея развеселила эта двусмысленность. – Не из-за нее ли ты решил привести себя в порядок? У тебя явно появилась женщина. И ты ею дорожишь, - проговорил Алексей, наблюдая переобувающегося друга, и тут же подумал, что возможно Михаил в большей степени дорожит выпавшим шансом новых отношений. Именно шанс, как новая занимательная игра, стимулирует и интересует его друга.
         
       Тот, подтянув живот, затягивал шнурки.

       - Кстати, мне пришла идея, что я тоже могу собрать свою группу, - он не стал уточнять, что мысль эту подсказала Виктория.

       - Ты не ответил насчет Инессы, - Михаил напомнил о своем вопросе.

       - А что это тебя так беспокоит? Лучше признайся, ты спишь с той брюнеткой?

       - Конечно, нет. Она завуч в гимназии. Познакомились на педагогическом семинаре.

       - Твое категоричное «конечно, нет» звучит как «конечно, да».

      Михаил выпрямился. Он выглядел внушительнее, чем его друг, хотя был всего на полголовы выше Алексея.

       - Старик, рад был бы, но не позволяет профессиональная этика.

       - Серьезная дамочка. Пойду, подберу себе что-нибудь.

       Завсегдатаи или те, кто находил особую прелесть в экипировке, имели при себе сменную фирменную пару, удобную и красивую. Для прочих же в боулинге была дополнительная услуга – предоставлялась спортивная облегченная обувь, всех размеров.

       Алексею было приятно взять в руки шар, ощутить его тяжесть и гладкую поверхность. В этом предмете было три отверстия для пальцев, но, тем не менее, это был все-таки геометрический абсолют. Архаичная, неподвластная пониманию современного человека тайна заложена в этой форме. Окружность шара, как и линия земного горизонта, гипнотизирует.  Она притягивает взгляд наблюдателя и вводит в пространные отвлеченные глубинные мысли о конечности и бесконечности всего сущего. У шара нет края, нет начальной и тупиковой точки. Шар уютен в человеческом сознании и неуютен как предмет в бытовом пространстве человека. Он  беспокоен, всегда ищет для себя место покоя, скатываясь в нижние пределы. Но, остановившись, имеет всего одну точку касания с полом. Или еще дополнительную, если замер у стены, словно он осторожен с окружающим миром. И с чужеродным предметом у него всегда одинаково геометрически выверено расстояние от точки касания до центра. Разве это не пример уравновешенной и беспристрастной натуры. Шар - вот идеальная форма самодостаточности.

       Алексей вспомнил, как в детстве они с пацанами нашли подшипник и, удовлетворяя свое любопытство, разбили его. Это удалось с большим усилием - легированная, каленая сталь корпуса поддалась с трудом. Блестящие маленькие шарики, подпрыгивая, искрами разлетелись в разные стороны. Собрав, мальчишки поделили их между собой, сделав самой настоящей конвертируемой валютой в своих операциях по обмену ценными детскими вещами.

       Алексей сосредоточился и послал шар, который уверенно сбил фигуры, оставив нетронутой всего одну, а сам свалился в незримые глубины, где его подхватил хитроумный механизм, чтобы поднять на исходную позицию.

       Громкая музыка, заглушающая грохот катящихся шаров и одновременно  тонизирующая игроков своими ритмами, не располагала к полноценному общению. Звучали короткие реплики, дополненные жестами.

       На соседней, справа, дорожке три девушки лет двадцати пяти неуклюже катали шары, и каждое неудачное попадание вызывало у них взрыв смеха. Заряд веселья передавался окружающим и, наверное, иммунитет от этого был только у натур наделенных природой мрачностью.

       Алексей засмотрелся на смешливую рыжую. Она при каждом всплеске смеха прикладывала ладони ко рту, при этом сгибалась вперед и ни на секунду не оставалась на месте. Подруги в этом не отставали от нее, показывая руками на шары, пролетающие мимо фигур, и буквально давились от смеха. Новенькие устроили настоящее представление, обратив на себя радушное внимание окружающих.

       Партия началась. В то время как шары Михаила ложились крайне неудачно, Алексей провел два страйка и  не скрывал радости. Ситуация его веселила еще и тем, что соперник, покраснев, угрюмо пыхтел, выглядя при этом действительно забавно. После двух бросков в заходе, практически всегда, две или три кегли на площадке были нетронутыми - фреймы оставались открытыми. Михаил всегда близко к сердцу принимал поражение в любой игре. В своих мыслях Алексей допускал, что и профессию психолога его товарищ выбрал потому, что она допускала манипуляции с людьми посторонними. Корректировка чужих судеб для многих является большим искушением. В этом, несомненно, всегда есть превосходство учителя над учеником. Только на этот раз потешить свое самолюбие ему не удалось.

       После игры они остановились в кафетерии, представлявшем собой самый настоящий общепит, только современный, с внимательными и улыбчивыми девушками за прилавком и богатым ассортиментом. Михаил взял поднос и принялся заказывать блюда, указывая милой брюнетке с большими серыми ясными глазами, что ему приглянулось. Выбрав рассольник, картошку, салат и сок, он потрогал свою эспаньолку, расспрашивая о начинках пирожков. У него явно разыгрался аппетит, и все его внимание было уделено пище. Алексей же взял кофе и кусок медового торта.

       - На сладенькое потянуло? – пошутил Михаил, когда они занимали места за круглым столиком.

       - Надо восстановить уровень глюкозы, чтобы лучше соображалось. А ты стресс гасишь? – Алексей кивнул на обильный обед товарища.

       - В следующий раз я тебя сделаю. Ты говорил о задумке собрать группу, - он с деловым и заинтересованным тоном перешел на другую тему.

       - Я подумал, что неплохо было бы собрать людей, желающих начать писать, и проводить с ними занятия вроде твоих.

       - Ты созрел для мастер-класса.

       - Думаю, это будет интересный опыт.

       - Это можно оформить и финансово. Я тебя порекомендую одной экзальтированной даме. Она очень богата, так что ее странности - лишь нюансы. Любит искусство и литературу в частности.

       Пиджак, в котором Алексей посетил лекцию, был на нем и сейчас. Он достал из его внутреннего кармана ту самую шпаргалку, что содержала копию интернетовского текста. 
       - Интересная проблема. Я много материала скачал на эту тему. Может и мне пригодиться, - сказал Алексей и протянул запись Михаилу.

       Тот небрежно просмотрел листок и вернул его другу.

       - О, смотри. Это тот увалень из твоей группы. Я не запомнил как его зовут? Наверное, он где-то поблизости живет.

        Слова относились к человеку, промелькнувшему в людском потоке, двигающемся по эскалатору. Один подъемник вел  на четвертый этаж, второй, параллельный спускал посетителей торгового центра. Увалень, как его обозначил для себя Алексей, поднимался.

       Михаил привстал со своего места и вышел из-за стола, пытаясь увидеть этот самый объект.

       - Странно, - протянул он.

       - Что странно?

       - Да так, - Михаил вновь занял стул. -  Его зовут Анатолием, - прозвучало уточнение.
 
      Алексей четвертовал шпаргалку и практически ровные части уложил стопкой, рядом с салфеткой. Он занялся тортиком, отделив чайной ложечкой от него часть, когда услышал вопрос, от которого уходил даже в собственных размышлениях.

       - Так что у тебя с Инессой? – неожиданно сменил тему Михаил, вернувшись к той, что прозвучала ранее, но так и не получила развития.

       - Посмотрим. Все еще наладится, - несколько отстранено проговорил Алексей.

       - Мы всегда до последнего надеемся на положительный исход. Думаем, что все утрясется и наладится. Но это всего лишь игра, которую мы хитроумно ведем сами с собой. Это самообман. Если быть честным самим с собой, то надо рвать отношения в самый подходящий момент.

       - А где эта точка невозврата? -  Алексей уставился в тарелку и аккуратно ложечкой, словно ножом, порезал мягкий кусок торта. Он ощутил тонкий запах меда, смешанный с приторным карамельным.

       - Человек должен сам это почувствовать. А может, кто-то знающий подсказать… Я, как-никак, психолог. Тебе необходимо срочно найти женщину. Как у тебя с женщинами?

       - Есть одна, - его самолюбие выдало эту фразу, но уточнять детали встречи с Викторией он не желал. - Я сейчас над романом работаю. Нет времени.

       - Всегда найдется отговорка. Человек уж так устроен, всегда найдет себе оправдание, - Михаил рассуждал, вальяжно развалившись на стуле. – А что за женщина? Расскажи.

       - Ничего особенного. На серьезные отношения сейчас нет времени. Сроки поджимают. Не хочу отвлекаться. К тому же, Инесса…

       - А что Инесса?

       - Тянет меня к ней. К тому же, она моя жена. Что ты ко мне привязался?

       - Вон те дамочки. Какая тебе больше нравится?

       Троица девушек тоже переместилась из боулинга в кафетерий.

       - Рыжая - интересная, - не задумываясь, ответил Алексей.
 
       Зеленая кофточка эффектно гармонировала с ее огненными густыми космами, потерявшими после игры опрятную ухоженность прически и теперь придававшими раскрасневшейся хозяйке вид разгоряченный и вызывающий. Молодость, соединенная пусть и с внешне обманчивой дерзостью, была обольстительна и привлекла его внимание. Алексей вспомнил выдержку из романа Набокова, что подружка Лолиты, как образно выразился писатель, принадлежала к особому клану рыжеволосых, чьим избранным и тем самым отличительным цветом был зеленый. Девушки продолжали весело перекликаться между собой. Со здоровым, завидным аппетитом, пренебрегая этическими нормами застолья, поглощали картошку и мясистые сардельки. Алексей даже пожалел, что поскромничал с выбором, остановившись лишь на куске торта.

       У Михаила зазвонил телефон.

       - Да. Я же сказал, позвоню, когда освобожусь, - тихо, но внятно проговаривая каждый слог, сказал Михаил и нажал кнопку сброса. Он радушно посмотрел на друга и произнес уже для него:   
       - Недавно один забавный случай произошел – прямо анекдотец. Моя знакомая взяла и изменила запись в телефонной книжке своего сотового. Теперь ее бывший муж не по имени обозначен, а просто «скотина». И доводят до такого отношения именно потому, что на что-то еще надеются. Ведь была большая любовь… Спорные вопросы остались, он ей звонит – у нее на экране высвечивается эта самая «скотина».