Выправил положение

  Ночь. Снег. Морозные узоры покрыли все стёкла окон, а двенадцатилетняя  девочка смотрит в окно. Тут раздался телефонный звонок.
- Алло! Привет, Галя! Слушай, не подскажешь, что нам задавали сегодня? Сама понимаешь, болею.
От этого голоса у Гали разом вспотела спина и задрожали руки. И неудивительно. Звонил Сидоров. Староста. Его не было в школе. Заболел. Теперь ей, как помощнику старосты звонит. Девочка, секунд десять помолчала и сказала, с дрожью в голосе:
- Погоди, минуту. Я сейчас. Достану дневник.
Пока она рылась в портфеле, Дима спросил:
- Галь, ну чего ты, как не родная? Забей. Ну, подумаешь, тебя чуть-чуть помучил. Не надо всё так близко к сердцу воспринимать. Мы сами виноваты. Мы тебя почти не знаем. А уже стали всё, как говориться "по секрету всему свету" рассказывать.
  Галя разом впала в отчаяние. Сжав в руке дневник она тихо сказала:
- Так, значит вы во всём виноваты, да? А кто потерял хорошую подругу? Кто окончательно испортил о себе мнение? На кого теперь смотрят как на сумасшедшую?!
Последняя фраза звучала особенно грозно и Саша попытался выправить положение:
- Галя, я знаю, что ты его спалила, чисто ради мести мне. Но и ты меня пойми. Я был просто в шоке. Сама понимаешь. Стресс. И мне было обидно за друга.
Ангелина почувствовала подступающие слёзы. Она сдержалась и сказала:
- Математика: номер триста пятьдесят два, триста пятьдесят. Русский: упражнение двести восемнадцать. Просто сложные прилагательные выпиши. Всё, - буркнула она в трубку. - Пока.
- Подожди! - крикнул Саша, но было уже поздно. Галя бросила трубку. Свои обрезанные волосы она заплела в хвостик и, надулась.
  Из-за своей полной фигуры она сильно комплектовала, но на диету не могла сесть. Галя была меланхоликом и холериком в одном лице. Настоящий гуманитарий, но математик на двойку. Она сочетала в себе очень много всякий черт и особенностей, между прочем полностью противоположных друг другу. Она присела на кровать и задумалась.
 Самое плохое, то, что она любила старосту и, даже призналась, ему. По дурости. Но потом она ухитрилась парня спалить лучшей подруге. Теперь для неё было всё потеряно. Но Саша прекрасно понимал Галю, хотя та себе в голову вбила то, что её никто не понимает. Вот вбила и всё! И Саша сам, понимал, что со сложным характером и заниженной самооценкой, Галину, почти невозможно переубедить. Сидоров был хорошим боксёром, его нередко печатали в газетах. А Галя? Просто девочка, которая пишет книги, и популярна не меньше Сидорова. Саша не хотел, чтобы Галя считала себя виноватой и поэтому снова набрал её номер. Но ответила не Галя.
- Алло, Галя! Это ты?
- Извините. Этот вопрос должен задать вам я. Капитан полиции Белов. Данный дом был уничтожен пожаром. Все жильцы погибли в том, числе двенадцатилетняя девочка. Это, случайно не та самая Галина, которой вы позвонили? Если вы ей кем-нибудь приходитесь приезжайте на опознание. Я вам всё расскажу.
Саша не стал медлить, потому что её дом находился недалеко. Выбежав он увидел огромную толпу людей еще вдалеке. Он подошел поближе. Выли сирены, мелькали полицейские, спасатели и медики. Сидоров подошел, сам не знаю к кому, и спросил у полицейского.
- Что тут произошло? - его голос дрожал и был очень слаб.
- Взрыв. Погибли все. А ты, случайно кто?
- Не может быть... Я только что разговаривал с Галей и она была жива. Что это значит?
- Вы, молодой человек, что-то путаете. Смерть наступила примерно, три часа назад.
Тут мелькнули медики, вынося тело одноклассницы. Саша подошел к ней. Ничего про взрыв не напоминало. Всё те же спокойные черты лица были неподвижны и было видно, что перед смертью она что-то ждала. Только чего она ждала, Дима не знал. Он уже полностью забыл про болезнь. Он тихо склонился над ней и, тихо вздохнув, сказал, с дрожью в голосе:
- Как это могло случиться? Как?
Саша автоматически взял её вечно холодную руку, и даже сам удивился: она, хоть и не жива, но рука тёплая. Сидоров понял: что, Галя, не могла просто так умереть, не оставив о себе ничего. Сидоров, отошел подальше, едва сдерживаясь. Конечно у Гали были недостатки, но человеком она была хорошим. А теперь...
  Саша вернулся домой, полностью шокированный. Он плюхнулся на кровать и закрыл глаза. В голове ничего не укладывалось. Какая-то буря кипела в нём. Саша нашел в себе силы и встал. Он сел за письменный стол и решил записать где-нибудь свои мысли. Хотя дневник он не вел. Но, ведь бумага всё стерпит? Саша взял первую попавшуюся тетрадь и был сам удивлён. Тетрадь-то Гали! Саша открыл тетрадь и у него волосы встали дыбом: " Не понимаю. Не понимаю. Я его люблю. Сильно. Хотя осознаю, что он такого ничтожества недостоин. И потом нельзя любить против воли. Конечно, я вбила себе в голову всякую чепуху, от которой теперь невозможно отделаться. Ему, конечно на меня насрать. Это я прекрасно осознаю. Очень трудно видеть его каждый день в школе, любить и еще осознавать, что я ему, как собаке пятая нога. Всё не могу уже об этом думать. Но я не буду настаивать. Пусть всё останется, как есть."
Тут раздался крик. Крик, который замер в самом начале. Но остановить крик в душе невозможно.