Прозрение

Настоящая проститутка та, которую нельзя купить. Остальные – дилетанты.

-  Мне всегда казалось, что ты ко мне неплохо относишься.
-  В этом есть доля правды. А с чего это ты решил выяснять отношения? На тебя это не похоже.
-  Просто начал издалека. Ну да ладно. Гриша, прикажи перестать кормить меня таблетками и санаторными калориями. Не отравляй мои последние деньки. Жил, как мужик, и уйти хочу подобающим образом.
-  Далеко собрался? - доктор, не таясь, улыбнулся.
-  Не придуривайся. Я все вижу.
-  Видеть, положим, ты не можешь – ослеп. Очки одеваешь для понта. Не бойся, никому не скажу.
-  Спасибо, родной. Хоть в чем-то угодил. Правда, пожалей: мы оба знаем, что мой, так сказать, роман с жизнью дописан. Так давай не будем портить впечатление от прочитанного запахом касторки. Пришел в этот мир с криком, ушел под аплодисменты. Артист должен умирать на сцене, а не в хосписе.
-  Вот что, артист: я, прежде всего, врач. Не гадалка и не Господь Бог. К тому же ты столько раз уворачивался от косы…  - Григорий опять улыбнулся,  – глотай пилюли, а на счет еды распоряжусь. Пойду, меня внук заждался. Можешь не провожать.
-  Остроумно. Хотя и цинично. Да ведь что с тебя возьмешь – реаниматолог, хренов.

Дверь закрылась, и вновь накрыла пустота. Одна рука нащупала кнопку проигрывателя, другая – пачку сигарет.
-  Спасибо курить разрешили. Впрочем, это лишний раз подтверждает…

Пронзительные стоны извлекаемых из старых досок гвоздей вынимали душу не столько из приговоренного к сносу ближайшего дома, сколько приводили в отчаяния одинокую соседку.  Она металась по комнате, не находя места, и конца и края ее мучениям не было и не предвиделось. 
-  Старуха. А как еще прикажешь тебя называть? – спрашивала женщина у пыльного зеркала, - Кому ты нужна?

И то, правда. Дети разлетелись по городам и весям в поисках своего, персонального счастья – им мамка более ни к чему. Да и что могла дать вышедшая в тираж путана местного разлива? В прежние годы финансовые ручейки держали отпрысков вблизи материной юбки, но как только они иссякли, на смену им пришли редкие поздравительные открытки, по большей части в виде бесплотных эсэмэсок.
Родственники отдалились: они и прежде осуждали ее ремесло, а нынче крепленое  ханжество и подавно  не способствовало проявлению сострадания или, хотя бы, показного внимания.
Пособие по старости да морковка с огорода – вот и вся компания.  Правда у забора покоилась черная иномарка, вросшая большущими колесами в придорожную грязь. В салоне буйствовала паутина, а единственное целое боковое зеркало смотрело в прошлое невидящим глазом.
Мириться с таким прозябанием Нинон более не могла.

Мобильник ответил подзабытым скрипучим голосом:
-  Я думала, ты померла.
-  Нет еще. На эту тему и поговорим.

У старости свои, неоспоримые преимущества. В том числе и ограниченность в выборе. Посему Нинон особенно тщательно готовилась выполнить задуманное.
Снесла к знакомому армянину немудреное золотишко. На вырученные деньги купила яркую бижутерию и приоделась. Нельзя сказать, что это далось ей легко.  Нестандартная фигура – гордость в молодости – нынче приводила в замешательство мелких и коренастых «манагеров» по залу:
-  Ну вы, бабуля, и вымахали.
С верхней одеждой кое-как проблемы решили, а вот с туфлями сорокового размера пришлось намучиться.

Потом долго и терпеливо восстанавливала навыки непринужденной походки на высоченной шпильке. Тренировалась при опущенных занавесках до нестерпимой боли в голеностопах.
 
Ненавистные прежде стекляшки никак не хотели сочетаться с неброским, соответствующим возрасту платьем и вязаным жакетом.
 
К счастью в старомодном трюмо сохранились остатки былой роскоши: французские духи и шикарный косметический набор (подарки отзывчивых клиентов). Пудра, тушь и жидкий крем, конечно же, подсохли, но при определенной сноровке могли  пойти в дело.  На худой конец можно было воспользоваться химическим карандашом и подручными средствами.
 
Теперь машина. Эта проблема посерьезнее. Пришлось снять «гробовые» и отдать местному самоделкину. Через месяц корейский паркетник натужно чихнул и завелся. Шустрые мигранты вылизали и натерли воском авто до почти первозданного блеска.
-  Какой бы ни попался глазастый клиент, угадать возраст машины из окна квартиры не сумеет, - удовлетворенно кивнула мадам и разменяла последнюю крупную купюру.

Перед железной дверью Нинон слегка замешкалась: пока доставала зеркальце, пока поправляла прическу…
Тряхнула гривой крашеных волос и решительно нажала кнопку звонка.
-  Не заперто. Входите.
Прошла в сумрачный коридор. Огляделась. Стены увешаны сценками из охотничьей жизни, фотографиями детей и собак.
-  Ну что же Вы. Не тушуйтесь. Гардероб по ходу направо.
В гостиной бубнил заморский джаз. На столе в красивой хрустальной вазе семь крупных белых хризантем. Ведерко со льдом обнимало букет незнакомого шампанского.
Нинон в нерешительности присела на краешек дивана и долго не знала, куда девать руки. Наконец она сложила их замочком на животе, но прежде стащила с указательного пальца кольцо с фальшивым бриллиантом. Затаилась.
-  Уже лечу. Извините, бога ради.
Послышался громкий стук и шарканье ног.
Кавалер предстал в канотье, шелковой рубашке, с бабочкой и костылями под мышкой:
-  Вот и мы. Вашу ручку, мадемуазель.
Он неуверенно протянул свою, ладонью вверх. Нинон разлепила пальцы  навстречу. Клиент покрутил головой и шумно втянул воздух.
-  Вечер добрый, - едва коснувшись губами ледяной кисти, - Вы продрогли?
-  Мерзлячка я.
-  У Вас, видимо, замедленное кровообращение.
-  Во-во. Не успевает прокачивать, - Нинон отвечала этой шуткой (намекая на свой немалый рост) всякий раз, когда ее обвиняли в чрезмерной фригидности.
Клиент юмор не оценил.
 … Странный он какой-то.
-  Будьте добры, передайте бутылку. Вы пьете шампанское?
-  Пью ли я шампанское? - усмехнулась про себя Нинон, - Пью, когда предлагают.
Но вслух ответила:
-  Немного.

Если бы Нинка знала это слово, она бы сказала, что заказчик учтив, однако говорил мало и непонятно. Гостья понемногу раздражалась, и начала было жалеть о своем опрометчивом поступке.
"Поздно", - провинциальная гетера свято блюла неписаное правило: клиент всегда прав. 
"Клясть сводню тоже не за что – не так-то легко в наши дни  сыскать покупателя на залежавшийся товар", - решила Нинон и взяла себя в руки.

Эпилог
-  Ну- с, артист, как самочувствие?
-  Ты знаешь, я передумал помирать. Давай свои пилюли. И вот еще что: распорядись прекратить для меня готовить.
-  Любопытно. Вроде не пост на дворе. Наслушался по радио о пользе голодания?
-  Упаси Бог! Просто, нашел классного повара.

P.S. Температура автора может отличаться от температуры персонажей.

16.11.13