Дорожно-транспортное происшествие

Она уже знала, что у них будет ребенок, догадывалась об этом с самого первого дня, и вот сегодня, наконец, окончательно в этом убедилась. Ее распирало от желания сказать ему, но не хотелось это делать это сейчас, в машине, так же как не хотелось говорить это утром перед отъездом, наспех. Ей мечталось сказать это ему в какой-то более подходящий момент, как-нибудь по-особенному, так, чтобы это запомнилось на всю жизнь. А еще ей это даже доставляло некоторое удовольствие: она уже знала, а он еще нет. Однако ей с трудом давалось скрывать свою радость, даже он, обычно не слишком внимательный, заметил необычность ее настроения и периодически бросал на нее вопросительные взгляды и приподнимал брови, а она в ответ делала безразличное лицо.
Они ехали на дачу к родителям, он по привычке обгонял впереди идущие автомобили, обходя их и слева, и справа, и по обочине со скоростью, сильно превышающей допустимую. Марина так и не смогла привыкнуть к его езде. Она, наоборот, была слишком правильным водителем, и они часто препирались по этому поводу. Она считала, что он ездит очень неосторожно, гоняет и неоправданно рискует, он же всегда заявлял, что у него все под контролем, он прекрасно чувствует скорость, габариты, ситуацию и, к тому же, гораздо внимательнее, чем она. Она же, со всеми своими правилами и осторожностями, уже пару раз попадала в дтп, тогда как он за 15 лет стажа отделался лишь несколькими царапинами, да и то, в основном, не по своей вине. Опять же он всегда ведет себя очень корректно – не выдавливает с дороги медлительных водителей, всегда предупреждает, когда собирается перестроиться, и ни разу никого не подрезал. Она не раз призывала в сторонники родителей и друзей, но никто не смог повлиять на него, все давно махнули на это рукой.
А он не собирался отказываться от своего стиля вождения. Почему он должен лишать себя этого маленького удовольствия? Точнее большого удовольствия. То, что для кого-то было лишь скучной раздражающей поездкой, к тому же отнимающей кучу времени, для него превращалось в увлекательнейшую игру. Только так, он считал, и можно выдержать длительное время за рулем. Иногда он пытался ехать какое-то время в одном ряду, но надолго его не хватало.
А еще это настраивало его на философский лад. Кого-то, может быть, тянуло на философию под звездным небом, кого-то на берегу моря, а его во время поездок. Вот сейчас, например. Такой чудесный день, осень, синее небо, прохладный прозрачный воздух. Впереди прекрасный день, хотя и самый обычный, кому-то, может быть, он даже показался совсем скучным – просто день на природе со своей семьей. С Маринкой ему очень повезло, им хорошо вместе, и после того, как они поженились, стало только лучше. И карьера наконец пошла в гору. Скоро можно и о детях подумать. Он покосился на жену. Странная она какая-то сегодня. И фырчит меньше, чем обычно. Сидит чего-то сама с собой улыбается.
Он на большой скорости обогнал идущие друг за другом фуры.
-Марина поморщилась, нахмурилась и обхватила себя руками.
-Ладно, Марин, - вдруг сказал он - обещаю, вот как у нас будет ребенок, я сразу же перестану гонять. Буду ездить осторожно, как подснежник! Вернее даже не когда он родится, а уже когда забеременеешь. И даже когда буду ездить один. Что, не веришь?
-Она молчала, и выражение ее лица стало еще более странным, как будто она очень хотела улыбнуться, но сдерживалась. Потом все-таки не удержалась и улыбнулась, она немного отвернулась от него, но ее выдала ямочка на щеке.
Он подозрительно покосился на нее.
-Чего это ты так загадочно улыбаешься?- И вдруг догадался.
-Как? Уже? Маринка!
Он обнял ее одной рукой и прижал к себе. Потом взял за руку. Счастье переполняло его. Подумать только! Их здесь уже трое. Целая семья. А через пару лет можно и второго. Пожалуй, и в самом деле пора менять привычки. Хотя ерунда все это, можно попасть под машину, стоя на автобусной остановке. Он взглянул на спидометр – когда это он успел так разогнаться? Слишком увлекся своими мыслями. Впереди, подергиваясь, ехал старый автобус, перед ним грузовик, а перед ним джип, на встречной полосе вдалеке что-то виднелось. Успеваю, оценил, он и вывернул на встречку. Джип почему-то вдруг тоже ускорился. Последнее, что он успел увидеть, это искаженное ужасом лицо водителя автомобиля, несущегося навстречу.
Боль. Кажется, что болит все сразу. Глаза не открываются, невозможно повернуть голову, и невозможно пошевелиться. Он попробовал пошевелить пальцами рук. Левые как будто шевелятся. Правая рука сжимает что-то скользкое и холодное. Маринка! Как он мог забыть про нее. Про них.
Резкий свет, голоса.
-Так, этот вроде живой. Что с бэхой?
-Ну тут вообще. Надо вырезать. Похоже, что.. Хотя.. – кто-то трогает его, боль стала острее, кажется, он застонал. – Мужик живой вроде еще.
- А женщина? Красивая!  надо же, как ее..
Молчание. Слишком долгое. Почему он молчит? Невозможно дышать. Теперь даже боль куда-то пропала.
-Ну чего там?
Опять это бесконечное молчание. Ускользающее сознание успело уловить:
-Жить будет!
Он с ненавистью глядел на муху, которая в очередной раз пыталась усесться на кончик пальца, торчащего из гипса. Откуда она взялась? Осень уже. Как его уже все это достало!
Вошла Марина. Улыбается, такая красивая, живот ее совсем не портит, хотя оказалось, что их там целых двое. Наверное, не такой уж он безнадежный, раз ему дали еще один шанс?
-Привет, подснежник!