Фундаментализм и абсолютная мифология

Принято считать наука разрушает  религиозную веру, а религиозная вера  враждебная науке. Католики сожгли Джордано Бруно, а научно-марксистские большевики сбросили с колокольни священника. Также могут приподноситься сюда и более философские тезисы, для высвечивания этой проблемы и ситуации. Но суть таковых всё равно публицистична, то есть, высвечивает нам факты, которые принято считать подтверждением мысли, которая  вовсе не может быть подтверждена  подобного рода «примерами». 
 Упустим всю возможную череду аргументов, поскольку на наш взгляд всё станет яснее. Если мы попытаемся  выяснит природу институтов духовной культуры, нежели  перебрасываться диффамациями, как это делали Остап Бендер и ксендзы Козлевича в «Золотом телёнке». 
Интеллектуальных институтов, или отправлений сознание не два (по полушариям)  и не три. Они имеют разные функции, их природные антагонизм  -  выдумка. И конфликт между религией и наукой  не имеет онтологической основы, также как и опереточный конфликт между физиками и лириками.   Конфликт люди с равными политическими ориентациями.  Религия может поддерживать, может не поддерживать какое-то политическое направление, может  настаивать на своём нейтралитете. Так, например, делал Иисус, когда говорил богу богово, кесарю кесарево».  Те или иные конфликты между лириками и физиками не носят характер закона, это именно недоразумение той или другой стороны, или даже обеих. 
Недоразумение как раз заключается в том, что  люди, размышляя и бытийствуя  в рамках какого-то института,  некоторые или даже многие  нередко его абсолютизируют, считают это отправление  самым-самым, особенным, важнейшим, единственно полноценным, а прочие презирают, демонизируют, игнорируют.  То есть, конфликт создаётся фундаменталистами, фанатиками того или иного духовного института (родство, этническое национальное мышление, искусство, религия, этика, наука, философия, технологии, юриспруденция).  Игнорирование любого из этих институтов  создаст проблему и самому игноранту, и тем, с кем он неизбежно войдёт в конфликт.
Разъясним. 
ЯЗЫК.
Человек возникает, как разумное существо, как обладатель второй сигнальной системы, то есть возможности пользоваться языком.  Изначальный язык или не имеет дополнительных институтов, либо эти институты имею инвалидную форму, которая порой даже кажется «сознательно»  покалечена.  Это примитивное мывшление. Иногда в антитезе со следующим миропорядком эту фазу называют матриархат. Ментальность или дискурс  этого примитивного человечства практически идентичен бредовому дискурсу.  В бредовом дискурсе психолингвист не может обнаружить ничего е кроме бессмысленных повторений  одного и того же. За «бредовый нарративом» последует « мифологическое мышление», потом «эстетика эпической обрядности»  с  этнографической незатейливостью,  потом религиозная метафизика, потом  рационально-теоретическое светское мышление, наконец  -технологическое  или даже, наверное, лучше сказать высокотехнологическое мышление, так как техника в широком смысле возникает уже  с каменного топора.
Проблемы создаёт фундаментализм, когда  он заставляет один из дискурсов  подавить и даже вообще выдавить  другие, подобно тому как средневековые  блюстители веры сжигали ведьм на том основании, что они женщины.   Но подавление-выдавливание любого из дискурсов-институтов  культуры деструктивно (фундаментализм какого-то одно или двух-трёх дискурсов – обратная сторона этого же явления) .
Даже бредовый дискурс нельзя запретить.  Потому что  «бредовый дискурс» - это  работа той же функции, на которой построен язык в принципе. Человек просто повторяет, то что услышал, но без особой связи, смысла, тенденции.  Без этого свойства – способности задерживать-запоминать  сигнал  и потом  воспроизводить  - второй сигнальной системы не существует. Бред воспринимается как «бред», потому что  повторение оказывается  «фундаментальным» и никой ориентирующие мифологии, какого-то пафоса или осмысленного  направления в первичном примитивном мышлении почти нет.  «Почти» - не случайная оговорка. Все  «системные» институты  существуют вместе, но с разной акцентировкой и разной развитостью этих институтов.
МИФОЛОГИЯ. ТРАДИЦИИ.
Мифология накапливает  не что значимое и знаковое. Это накопление происходи спонтанно. Мифология состоит в том, что это фонд значимого и важнейшего обергегается, чтится, ценится.  Самая мифология  представляет особый институт. Мифв ф оформляются как  рассказы легенды, которые привязываются к топонимике социума, отражается в обрядовой сфере, прикладном искусстве. Но если мифологический человек захочет шагать за пределы своих традиционных понятий, он столкнется с силами табу.  Мифология, хотя и структурней  первично-инфантильного маразма , работает также на «неразвитие».  Первичный бред есть неразвития по причине первичного инфантильного маразма. Мифология, делая услугу институту памяти, структурируя вокруг себя  тексты, всё же фундаменталистки культивирует  «неразвитие» в форме традиционалистской консервации вокруг «понятий» своего пантеона. 
ЭПИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА. 
Традиционализм можно обнаруживать не только в племенном строе джунглей и океанских островов. Он обнаруживается и в древних деспотиях, первичных государствах-полугосударствах, воекнных демократиях античности.  Но героический эпос  древних народов позволяет структурировать и самоосознавать свою этническую идентичность. В остальном он ничего не позволяет, даже не гарантирует прочной государственности, даже не позволяет противостоять внешней агрессии, так как  за пределам своего космоса, язычник терялся и ошибался, нередко такие ошибки оказывались роковыми, так как  сосед  мог себя вести вовсе не по законам мифологии обреченного на поражения народа.  Космос этого «эпического» человека структурирован, в нём есть вождь-герой, он же победитель-завоеватель,  пращур династии, основатель этноса.  Структура этноса исключительно эстетическая.   Такой эпос спонтанен, он не навязывается, не проповедуется обществу. Скорее наоборот,  элита первичных государств обретает свою власть  располагаясь в предании традиции и всячески эту традицию поддерживая. Первичная власть освещена  традицией. Цари – потомки  мифологических героев. Даже великие завоеватели не делают попыток менять верования  завоеванных народов. 
РЕЛИГИОЗНАЯ МЕТАФИЗИКА.
Организованные, государственные, имеющие развитое  богословие  религии (христианство ислам, модернизиролваные формы индуизма и китаизма) уже эффективнее скрепляют государство. Более того  «новая» (то есть, тем или иным образом нарушившая традицию) религия может существовать в античном обществе лишь локально и  «в катакомбах». Как ещё одна традиция христианство также для античного руководства ещё одна из традиций,  но  в  христианстве относительно религиозных соседей есть то, чего поздние христиане очень не любили, в нём есть принципиальный и сознательный прозелитизм.  Христианство не может состояться, то есть широко распространиться  иначе кроме  с помощью военно-политических институтов. Но и военно-политическим институтам христианство в самых общих своих свойствах также очень интересно. В нём есть  универсальные философско-осимысленные ценности, которые могут приняты всеми слоями общества (особенно нижними и трудовыми), на этой предлагающей перспективу и удовлетворяющее  «пользователя»   христианской идее может состояться  государственная структурализация.  Религиозное реформатроство (например, христиан или мусульман)  создаёт собственно государство.  «Монотеистические»  религии способные сплотить племена и княжества для преодоления так называемой «феодальной раздробленности» (которая на самом деле никакая не «феодальная», а родимое пятно античности с её традиционалистской государственностью. Новые сознательные религии Христианство в каком-то смысле.  Но и монотеистические религии с их потенцией к государственности  порой сжигают ведьм, просто потому что они женщины, а еретиков просто потому, что они ученые или философы.  Умная и высокоценностная религия чревата фундаментализмом не меньше диких язычников. Причина тут не в самой религии, а в фундаментализме. Народная мудрость русских поговорок объясняла это следующим образом:  «бог-бог, будь сам не плох»,  «на бога надейся, а сам не плошай», «научи дурака богу молиться, он лоб расшибёт». Эти поговорки придуманы не Сталиным и даже не Белинским, это  фольклор, зафиксированный в 19 веке, но бытовали эти разговорные клише, скорее всего, и раньше.  Абсолютизацию религиозной сосредоточенности, зацикливание на  религиозной щепетильности, чрезмерное усердствование, кстати, осуждалось  православными богословами,  в православно верующий народ таких людей называл просто «дураками, расшибающими лоб».
НАУЧНО-СВЕТСКОЕ МЫШЛЕНИЕ.
В научной (казалось бы, свободной от обскурантизма нише) фундаментализм также возможен. «Абсолютная» наука теряет внимание к нравственности, так собственно наука  исследует объекты, выделяя в них посредством категорий видовые черты.  Наука может игнорировать и личность и нравственность.  Научное мышление может  оказать не только урон общественной нравственности, но даже и самой науке, может  парализовать  общественные и политические движения, так  как научное и тем более вульгарно-научное мышление не особенно заботится о прагматическом и технологическом прогрессе.  Наука исследует, наблюдает,  а иногда и более того, просто пишет некие диссертации, которые никто кроме  участников диссертационной защиты никто и не читает. Даже если один институт (скажем, науку) укрепить философией и  нравственной метафизикой (что уже, конечно, было бы лучше), проблемы всё равно возникнут, если  окажутся неразвитыми или дискриминированными иные институты.
ТЕХНОЛОГИИ.
Кроме, науки существует институт техники или технологий.  Он не есть «департамент» научного мышления (в донаучную эру техника как-то  тоже существовала: строились  дворцы, каналы, храмы, пирамиды, мосты, акведуки; лечились болезни, культивировались и взращивались полезные растения, приручались домашние животные, строились корабли, ковалось железо, бронза, золото, серебро, придумывались формы письменности , возникали математика, поэтика, астрономия).   Техника достигла высот, на фоне которых фантазия Жюля Верна кажется смехотворной архаикой.  Технологический прогресс в каком-то смысле стал в наше время фундаменталистским.  Последствия такого фундаментализма технологи во много раз превосходят  трагедии религиозного фанатизма.  Технологии позволяют купировать все достижения демократического гуманизма и гуманистического просвещения.  Профицит информации и информационных потоков способен  покалечить человек не меньше, чем это удавалось папуасам ,поедавшим мозг своих стариков.  Технологии нашей высокотехнологической эры просто своей интенсивностью, своей  тотальной экспансией, просто вытесняют все возникающее в процессе творчества, так что многие вековые институты развития и воспитания человека атрофируются.  Кроме того нынешний управляющий класс  вынужден управлять общество «высокотехнологично», так что самым эффективным средством такого управления является применение стратегий и тактик, связанных с деидеологизацией, зомбированием, манкуртизацией, шизофренизацией. То есть, постмодернистский человек самыми разнообразными способами «отчуждается» от своей человеческой и личностной природы целенаправленно в интересах  стоящих перед управителями общества.  Технологический, деиделогически-технологический тупик есть «высший тупик», а вовсе не «предельность рынка».
МОДЕРНИЗАЦИЯ
Надо также учесть, что помимо того, что общество эволюционирует от формации к формации, каждая новая фаза не срезает предыдущую. Понятия «род, родственник» не исчезает,  не исчезает понятие традиций, базовых представлений, вся  наша высоконаучная эрудиция так или иначе располагает в  или вокруг некоторых  значимых тем, которые суть та же мифология (которую мы называем базой).  Не исчезает этническое мышление.  Не исчезает  нравственная метафизика, система ценностей, психологическая доминанта, мировоззренческая сверхзадача (в чём-то напоминающее понятие « бог».
 Общество развивается,  запуская в культурное пользование ступень за ступенью  те институты, которые изначально лишь находятся в потенции. Старые институты не исчезают вполне, они модернизируются.  Так реформация модернизировала в Западной Европе  христианство, но модернизировало его по- разному.  Возникали лютеранство, кальвинизм, англиканство. В католическом  мире происходила модернизация , например, в лице иезуитов.  Россия также производила религиозные реформы, но они носили несколько иную природу и функцию, нежели европейская реформация, так что подлинной религиозной реформацией явилась революция 1917 года, когда возникла коммунистическая вера.
Таким образом, социальная революция (переворачивание) представляет собой изменение в природе дискурсов-институтов сознания.  Эти перевороты, конечно, связаны и проистекают от изменений в производственно-техническом бытии, но суть всё ж в том, что реформируются институты нашей культуры. При этом могут получать и активизироваться институты, которые ранее были вообще  в маргинальном, почти невидимом состоянии, но также происходит модернизация  существовавших ранее и вполне развитых институтов.
Технократизм  влияет на науку. Меняет природу искусства (например, появляется кино).  Все дискурсы-институты трансформируются.
КРИЗИС
Стагнация, кризис, контрреволюция  происходит от недоразвитости или устаревания  формата существующих институтов. 
Институтами культуры являются  язык, мифология со всем репертуаром традиций,  эпическая  эстетическая обрядность этнической героики,  философско-государственные религии,  наука, технологии.  Видимо, существуют также институты, отвечающие за целостность  сознания (например, история со всякого рода историографиями), предполагающие учет всех  институтов.
И конечно, неразвитость  «всех» институтов или игнорирование иных институтов будет неизбежно или даже целенаправленно приводить  к  фундаментализму того или иного рода. Фанатик-ученый, запутавшийся в нулях,  или философ, не видящий ничего кроме своих императивов,  отрицаний отрицания, экзистенциализмов и деконструкций,  художник-поэт, утонувший в озере, принятом за луну, отразившуюся в нём, ничем не лучше  религиозного мракобеса.
Про «контрреволюционные», тормозящие, паразитирующие или как говорили в старом добром марксизме «реакционные» проекты можно сказать, что они бывают трех видом: неразвитие (1), ограниченное развитие (2), «безграниченное»  высоконаучное технологическое развитие в  направлениях, равнодушных или враждебных интересам общества и личности (3).   Все эти «контрреволюционные» , регрессивные  проекты используются для сохранения и увеличения своего доминирования «привилегированными» сословиями, кланами,  «семьями». 
ИСТОРИЯ И ДОИСТОРИЯ
Так что современный человек, как определенная видовая форма,  ещё не достроен, что позволяло Марксу говорить, что история пока не началась.  В определенном смысле мы можем говорить, что человек как вид возник 60-100 лет назад, когда появился  homo sapience sapience, со всеми теми условиями, которые обеспечивают  возможность речи и мышления:  прямохождение, мозг,  развитые  лобные и височные  доли,  рука, приспособленная для орудийной деятельности, и так далее.  Но вторая сигнальная система – это форма.  Суть человека – культура, которая возникает благодаря мышлению и речи.  История  «предысторического» человека заключается в становлении всех этих институтов.  Мы видим, что новые институты  активизируют своё развитие поэтапно, и также поэтапно происходит  интеграция, расширение и социальных групп:  от родоплеменных деревень, к маленьким  государствам, к большим, к империям, к международной интеграции и так далее. 
Так что сейчас всплывает не только потребность создания целостного многоинституционального культурного устройства, но должен появиться некий институт  всемирного  тяготения (но уже не в физико-ньютоновском, а в социально-гуманитарном, философски-коммунистическом отношении).  Советский философ А. Лосев,  говоря об этом интегративном  интеллектуальном отправлении,   предлагал понятие «абсолютная мифология». По-моему  понятие Лосева удачное. И вполне вписывается в предлагаемую нами логику шестиступенчатой структуры социальной эволюции (1. первичная инвалидно-примитивная фаза, 2 . мифология-традиционализм «патриархата», 3.  эстетическо-героический эпос перво – или пред- государств,  4. Ф Философская метафизика государственных религий, 5.  Рационально-теоретическое мышление обществ модерна, он же капитализм, включая его социалистическую периферию-оппозицию , 6. Технологический квазидемократический,   симулятивно-глобофашистский  постмодерн ).
Если эту идеологию  «предысторической»  суперфазы рассматривать  как первый этап большого (опять же шестиричного) цикла, то теперь  весь конгломерат институтов человеческой культуры должен  снят с помощью   всемирной космогонической картины, которую вполне логично называть  «абсолютной мифологией».   Только такая  «мифология»  должна охватывать не  сакральные точки  жизни племени, этноса или даже целой империи, а всей мировой цивилизации со всем  её основными сюжетами до сегодняшнего дня, всеми  дискурсами, культурными  институтами. Человек (и тем более широкие слои общества)  не может ухватить всё или  даже очень много, поэтому нужен именно иконостас, некий вразумительный по размерам канон всемирного (если угодно,  «многополярного»)  целого.    Лосев абсолютную мифологию сопрягает с  Историей, Личностью… 
НОВЫЙ ПРОЕКТ
Новая «библия-коран». Но она уже создаётся  не в Палестинах, Мекках,  обращается не ку Аврааму, Иакову, а  ко всей истории, известной нам: и добиблийской, и послебиблейской, и истории всех ареалов ойкумены .  Эта, «другая»  история, оказавшаяся за пределами  канонов религиозных писаний, также есть история священная,  существенная, просвящающая, проясняющая знанием о ней наше понимание общественного бытия, его перспектив.   Кконечно,   на этом месте возникнет нечто совсем иное нежели секты , распространившиеся повсеместно (бахаи,  мунигиты и т.д.),  хотя в какой-то степени этот  пришествие ньюэйджевых  паранаучных ясновидящих оракулов  из так называемых НРД  указывает на потребность  в новой действительно  всемирной космогонии,  универсальной для всего современного мира, мифологического каталога выстраивающегося из нашего времени, как будто христы, Муххамеды, Кришны, Будды и прочие пророки-евангелисты  пришли вчера-сегодня и знакомы не только с притчами Соломона, сурами Корана,  тезисами Книги Перемен или шлоками Бхагавад Гиты, а  со всеми достижениями современной мировой науки, философии, багажом искусств, поэзий, исторических уроков мировых войн, революций, географических открытий, технических достижений, всемирного кругозора.    
Возможно, всё сказанное не представляется читателю как нечто новое, но поныне нет ещё не всемирной  истории, не всемирной религии, не всемирного языка. То есть,  если и говорить, что некая всемирность,  некая-то всемирная парадигма-матрица всё же есть, то она крайне синкретична. И интенсивность информационных потоков  увеличение  технологических изменений   лишь увеличивают винегрет этой квазиматрицы, так что мир движется ко всемирному троглодитству. Вернуться  назад в 1984 год невозможно, ведь возрастает всё и население также.  Так что или  «новый каннибализм»   или авангардный прорыв  за пределы  большого технократического хаоса. 
Рождение гомо сапиенс  60-100 тысяч лет назад можно уподобить зачатию. Предстоящая метаморфоза состоит в том, что человечество должно выйти из эмбрионального состояния своей культуры, и родиться.  Абсолютная мифология, это также и всемирная традиция, в советской культуре явно были черты и признаки таковой, но она всё-таки не была мировой, она была лишь эмбрионом  всеобщей мировой культуры.  В общем  почти все механические условия для появления мировой культуры есть (транспорт, связь,  уровень развития техники, всемирный характер деловых и политических связей, «глобальный рынок»).  Нет  только самого текста.