Моя книга. Глава 5. Тетя Валя

 Тетя Валя была старше моей мамы на 16 лет. В середине 50-х годов, отслужив на границе начальником заставы, вернулся в Алма-Ату Владимир Иванович Полуэктов. С женой Валей и сыновьями - Толиком (родился в 49-м) и Сережей с 53-го года.

 Офицерам после увольнения из армии всегда тяжело наладить жизнь на "гражданке". С трудом дядя Володя устроился учителем физкультуры в школу. Буквально слепил своими руками маленький саманный домик в Тастаке - пригороде Алма-Аты. А большой(так мне казалось в детстве), уютный дом построили Полуэктовы в Горном Гиганте - пригородном совхозе - уже в конце 59-го года.

 Баба Дуня все время болела. Работать в совхозе уже не могла. Поэтому маму мою фактически вырастили тетя Валя и дядя Володя. Мама вспоминает, как утром старшая сестра делала всем одинаковые бутерброды: мазала хлеб маргарином. И если бывало лакомство в виде конфет-подушечек, то делила поровну между Томкой и своими детьми.

 Сюда, к тете Вале, принесли меня, новорожденную, из роддома. Сказано громко: "роддом". На самом деле, фельдшерско-акушерский пункт. Толик и Сережа вспоминают, как они 16 января 60-го года на коньках-снегурках, привязанных к валенкам, по накатанной до зеркального блеска дороге скользили в этот самый пункт. Там в окошко им Томка показала впервые свою дочку.

 Приехал на пару дней из гарнизона папа. Уехал обратно. А мама и я жили в теплом доме Полуэктовых еще несколько месяцев. Пока не уехали в Приозёрск. Но каждый год, сначала с бабой Дуней, потом с родителями и сестрой Валюхой, я приезжала к тете Вале.

 Алма-Ата для меня была как сказка наяву. Из пыльной, раскаленной пустыни, проехав только 12 часов на поезде, я попадала в рай. Здесь росла трава, цветы, деревья. Жужжали пчелы, пели птицы. И пахло яблоками. Здесь был мой родной дом и родные люди, которые меня любили и ждали.

Каждое лето гостили у тети Вали и мамины приозерские подружки с мужьями и детьми. Всем находилось место, и всегда дом был полон обитателей. А борщи варились ведерными кастрюлями, салаты резались тазами.

Кроме гостей и нас в самой маленькой комнатке постоянно жили квартиранты. Полуэктовы сдавали за копейки жилье курсантам пограничного училища, расположенного неподалеку. Молодые курсантские жены вынашивали и рожали детей. Когда их мужья заканчивали учебу и уезжали с семьей на заставу, то по цепочке давали тети Валин адрес следующей молодой семье. И все семьи, жившие когда-то у Полуэктовых, переписывались с хозяйкой дома долгие годы.

 Дядя Володя со временем закончил заочно пединститут. Работал учителем биологии и завучем в школе. Часто он брал меня и сестру мою Валю с собой на пришкольный участок, где росло все: от картошки-капусты до яблок-клубники. Дядя Володя любил приговаривать: "Ешьте клубнику. В ней витамины живые. Их ешь, а они пищат." А мы с Валюхой силились рассмотреть в ягоде эти самые витамины и расслышать, как они пищат.

 Тетя Валя называла и меня, и сестру "доча". Мы никогда не слышали, чтобы она ругалась, кричала, злилась на кого-то. Всегда была спокойная и доброжелательная. Как ей это тяжело давалось - один Бог знает.

 Однажды на горном таджикском перевале перевернулся грузовик. В кузове ехала семья молодого начальника пограничной заставы. Слава Богу, все отделались ушибами. Только жена офицера сильно ударилась спиной о дорожный камень. Плакала не от боли, а от радости, что удар пришелся ей в спину. Потому что в руках у нее был маленький сын. Это была тетя Валя.

 С тех пор здоровье ее стало ухудшаться. Тетю Валю преследовали головные боли, было трудно ходить. Но никогда она не жаловалась. Все терпела в себе. Только во сне, когда тетя не контролировала себя, очень сильно стонала.

 Район, где жили Полуэктовы был застроен сплошь уйгурскими домами. Уйгуры - беженцы из Китая, нашедшие в Алма-Ате пристанище. Помню большую уйгурскую семью, жившую по соседству. У них было много детей, с которыми мы дружили. Мой ровесник Таштырган, Фарида, Халида. Глава семьи - старенький дедушка в яловых сапогах с галошами, в темно-зеленой шляпе и с клюкой. Мы его побаивались. Отец и мать - красавица Жанет.
 
Откуда у уйгурки французское имя - для меня осталось загадкой. Но она стоит перед глазами: стройная, с какой-то балетной осанкой и посадкой головы. Помню их гостеприимный дом с разноцветными одеялами от пола до потолка, с вкусным чаем с молоком, подсоленым и с лепешкой.
 
Тети Вали не стало в 74-м году. В это время мы уже жили во Львове. У тети было предчувствие, что всем нам надо с ней увидеться в последний раз. Мы приехали и провели в Алма-Ате незабываемое лето, в конце которого тетя Валя умерла. На поминки соседи-уйгуры приготовили большой казан плова.