Защищая Владимира Бенедиктова

17 ноября – день рождения замечательного поэта Владимира Григорьевича Бенедиктова (1807-1873).
«Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте» (1Фес. 5:19-20), – советовал апостол Павел. То же самое касается творческого духа и пророчества.
Пример тому – поэт Бенедиктов, стихами которого восторгались Жуковский, Крылов, Тургенев, Тютчев, Фет и даже Тарас Шевченко был в экстазе от его лирики. Кроме того, он успешно переводил коллег по перу с немецкого, французского и польского языков.
Но вдруг критик Белинский наклеил на него ярлык поэта невысокого вкуса. И раскритикованный автор десять лет не прикасался к перу... Кстати, поэт работал в министерстве финансов, был директором банка и в 1860 году вышел в отставку в чине действительного статского советника.
В стихотворении «Защищаю Бенедиктова» Евгений Евтушенко заметил:

Защищаю Бенедиктова,
его серый сюртучок.
Невезучим было дитятко,
невезуч был старичок.

Почему же столько горечи,
как подумаю о нём,
о Владимире Григорьиче,
тайно выжженном огнём?

Он совсем не самозванствовал,
знал, что колокол – другой,
и так скромно самозвонствовал,
как бубенчик над дугой.

Млели пышущими пышками
барыньки в шлепках румян:
«Душка! Он почище Пушкина!
Он чиновник, но шарман!»

За овацией – овация,
а потом – вдруг ничего.
Обозналась наша нация,
приняла не за того.

Эх, Россия, что за лютая
у тебя такая страсть –
то захваливать залюбленно,
то помочь упасть, пропасть.

В этом столько было дикого
с прапрадедовских времён.
Защищаю Бенедиктова,
незабвенья стоит он.

Век его в могилу скушную
не стряхнул, а грубо стряс,
но пушиночкой от Пушкина
долетел он и до нас.

Пусть в его стихах нет щедрых метафор, эпитетов и гипербол, но нельзя остаться равнодушным, читая такие вдохновенные строки:

Над нами те ж, как древле, небеса
И так же льют нам благ своих потоки.
И в наши дни творятся чудеса,
И в наши дни являются пророки!

Бог не устал, Бог шествует вперёд,
Мир борется с враждебной силой змия.
Там – зрит слепой! Там – мёртвый восстаёт!
Исайя жив, и жив Иеремия.

Не истощил Господь Своих даров,
Не оскудел верховной благодатью, —
Он всё творит — и Библия миров
Не замкнута последнею печатью.

Кто духом жив, в ком вера не мертва,
Кто сознаёт всю животворность Слова,
Тот всюду зрит наитье Божества
И слышит всё, что говорит Егова.

И, разогнав кудесничества чад,
В природе он усмотрит святость чуда,
И не распнёт он Слово, как Пилат,
И не предаст он Слово, как Иуда,

И брата он, как Каин, не сразит,
Гонимого с радушной лаской примет,
Смирением надменных пристыдит,
И слабого и падшего подымет.
 
Не унывай, о малодушный род!
 Не падайте, о племена земные!
 Бог не устал, — Бог шествует вперёд;
 Мир борется с враждебной силой змия.

И хочется воскликнуть: «Слава Богу за то, что Он вчера, сегодня и во веки Тот же!» Пожалуй, автор такого поэтического шедевра в защитниках не нуждается.
Ярким примером поэтического мастерства Бенедиктова является его стихотворение «Могущество песни»:

Когда нечистый, злобный дух
Овладевал царём Саулом, —
Давид лелеял царский слух
Священной арфы стройным гулом,

И силу адскую смиря
Великой песнию Господней,
Певец освобождал царя
От злого духа преисподней.

Давно исчезли те цари,
Упали храмы Соломона,
И в прах низверглись алтари,
Но в песнях жив певец Сиона.

И, преходя из рода в род,
В венце молитвы и терпенья,
Живёт израильский народ
Библейской мощью песнопенья.

Ещё в раннем стихотворении «Молитва» (1838) поэт просил Бога:

Творец! Ниспошли мне беды и лишенья,
Пусть будет мне горе и спутник и друг!
Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья,
Глубокий, прекрасный, священный недуг!

Я чувствую, Боже: мне тяжко здоровье;
С ним жизни моей мне невидима цель.
Да будет же в мире мне грусть — изголовье,
Страдание — пища, терпенье — постель!

Земная надежда, как призрак исчезни!
Пусть мрачно иду я тропой бытия!
Но в сладких припадках небесной болезни
Да снидет мне в душу отрада моя!

Когда же, отозван небес произволом,
Меня он покинет — желанный недуг,
И дар мой исчезнет, и стройным глаголом
Не будет увенчан мой тщетный досуг, —

Дозволь мне, о небо, упавшему духом,
Лишённому силы, струнами владеть, —   
На звуки склоняясь внимательным слухом,
Волшебные песни душой разуметь!

С земли воздымаясь до горнего мира,
Пророческий голос отрадой мне будь!
До сердца коснётся знакомая лира —
Увлажатся очи и двигнется грудь!

В 1857 году Бенедиктов изложил свой поэтический «символ веры»:

Верю я и верить буду,
Что от сих до оных мест
Божество разлито всюду –
От былинки вплоть до звезд.

Не оно ль горит звездами,
И у солнца из очей
С неба падает снопами
Ослепительных лучей?

В бездне тихой, черной ночи,
В беспредельной глубине
Не Оно ли перед очи
Ставит прямо вечность мне?

Не его ль необычайный
Духу, сердцу внятный зов
Обаятельною тайной
Веет в сумраке лесов?

Не Оно ль в стихийном споре
Блещет пламенем грозы,
Отражая лик Свой в море
И в жемчужине слезы?

Сквозь миры, сквозь неба крышу
Углубляюсь в естество,
И сдаётся — вижу, слышу,
Чую сердцем Божество.

Не оно ль и в мысли ясной,
И в песчинке, и в цветах,
И возлюбленно-прекрасной
В гармонических чертах?

Посреди вселенной храма,
Мнится мне, Оно стоит
И порой в глаза мне прямо
Из очей ее глядит.

Лучшие адвокаты Владимира Бенедиктова – его собственные стихи. И в заключение этих в какой-то мере апологетических заметок я хочу процитировать стихотворение «Пора!» (1860), актуальное и сегодня:

О христиане, братья, братья!
Когда ж затихнет гул проклятья?
Когда анафемы замрут?
Пора! Мы ждём. Века идут.
Учитель, преданный распятью
И водворявший благодать, —
Христос — учил ли вас проклятью?
Нет! Он учил благословлять,
Благословлять врага, злодея,
Гореть к нему любви огнем
И, о заблудшем сожалея,
Молиться Господу о нём.
А вы? — Вы, осуждая строго
Co-человека своего,
Пред алтарем, во имя Бога
Зовёте кару на него.
Вы над душой его и телом
Готовы клятвы произнесть,
Каких в пылу остервенелом
Сам ад не в силах изобресть.
И вам не страшно имя Божье
Взять на язык, хулу творя?
Навет на Бога — при подножье
Его святого алтаря!
Кощунство в храме благодати!
Уж если клясть вы рождены —
Не Богом проклинайте братии,
А чёрным автором проклятий,
Что носит имя сатаны!
И вам же будет посрамленьем,
Коль проклинаемый ваш брат
Ответит вам благословеньем,
Сказав: «Не ведят, что творят!»

(«Бриллианты мысли», 1997)