Журналистика - 1995

ПОКУШЕНИЕ  НА  БЕССМЕРТИЕ

Любивший похвастаться своим бессмертием Аркадий Давидович в этом году получил мощнейший удар по своей телесной оболочке.  Рядом с окошком, откуда известный всему миру аферист (т.е. афорист) выглядывал, записывая килограммы нужных человечеству изречений, его поджидала ирония судьбы, сломавшая воспетую в трудах гения ноженьку. Два месяца на больничной койке и месяц отлёжки дома – итог, который в Воронеже ни светской, ни литературной хроникой отмечен не был.

Создаётся такое впечатление, что Давидович так надоел городским издателям, что те только и ждут его смерти, чтобы насовсем забыть приевшееся имя.

/«Воронежская Ложь» № 9 (бульварно-литературная газета Вадима Булатова), 12.04.95./

*

НАСЛЕДНИКИ  УЛЬЯНОВА  А.

Первого апреля в кинотеатре «Юность» должен был состояться карточный турнир по игре «Вадя», посвящённый трехлетию нашей газеты.

Чтобы участвовать в нём пришло около ста человек. В основном, учащиеся средних образовательных учреждений. Но турниру не суждено было войти в историю города.

Кто-то из стареющих консерваторов или же из молодых террористов накануне позвонил в дирекцию кинотеатра и пригрозил, в случае проведения картёжной тусовки, разносом здания и убийством инициатора этой игры.

Телефонному обстрелу с угрозами и оскорблениями подверглись также родственники организатора турнира и семьи работников предприятия-спонсора.

Редакция «ВЛ» и организаторы турнира просят всех не состоявшихся участников и администрацию кинотеатра «Юность» принять их глубокие извинения за невольно причинённое беспокойство.

/«Воронежская Ложь», 12.04.95./

*

МНЕ  ПРИСНИЛСЯ  МЕЙСОН

Опять неправдоподобно... Но попробуйте научиться мыслить и понимать «ВЛ». Ложь всё-таки. Ну, дураку она соврёт, а умному, возьмёт да и то расскажет, что ему пригодится. А вообще-то газета теперь служит большей частью для отдыха, так сказать, для примирения головы с ногами. Мата, похабщины, всего того, что так нравилось моему контингенту читателей, уже нет. Наступает период молодого редактора. Ему и карты в руки...

А с Мейсоном мы пришли к одному мнению: что он – моё воплощение на экране. Конечно, не в буквальном смысле, не до мельчайших подробностей и штрихов, а в общем.

Он образованней меня, богаче, культурнее, остроумнее (но сценарий не пишется экспромтом), он работает на многомиллионную аудиторию, которая его обожает. Мне же достаются упрёки и непонимание родственников, угрозы незнакомых и презрение всей трудовой России.

Вот так и получается, что одни создают, а другие пожинают. Что при жизни мы Булатовы, а после смерти – Мейсоны.

/«Воронежская Ложь», 12.04.95./