Сумерки в Дели, ч. 3, гл. 10. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть третья

Глава десятая

Бегам Нихал сильно беспокоилась о здоровье своего мужа. Она сама делала для него лекарства и готовила разные вкусные блюда. Его зубы выпадали один за другим, и Бегам Нихал пропитывала для него мягкий хлеб маслом, смешанным с мукой, чтобы он мог легко это пережевать. Но ее зрение ухудшалось. Однажды, когда она спускалась по ступеням, она споткнулась и упала. Дилчайн и Бегам Джамал подбежали, чтобы ее поднять.
«Аллах спас твою жизнь! – сказала Бегам Джамал. – Ты не повредила себе ничего?»
Дилчайн выглядела очень удрученной и сказала:
«Не позвать ли мне Хакима Каримуддина «Возвращающего зрение?» Он поможет вылечить твои глаза!»
«Да, позови его завтра. Очень трудно ничего не видеть!»
Хаким Каримуддин пришел и дал ей какой-то особый бальзам и белые пилюли, которые надо было размельчать на камне и растворять в воде, а получившуюся смесь накладывать на глаза. Но всё это не принесло никаких улучшений.
Боясь упасть снова, Бегам Нихал стала передвигаться с тростью. Большую часть своего времени она проводила, нарезая на мелкие кубики орех арека, и смотрела перед собой невидящими глазами.
Она не ходила никуда, только к Асгару, и то время от времени. Джехан Аре исполнилось пять лет, и она превратилась в восхитительного ребенка. Белкис стала часто болеть, она ослабла и похудела.
Асгар больше не любил свою жену. Но он теперь не относился к ней с таким безразличием, как несколько лет назад.  У него появились другие интересы, он завязал отношения с другими женщинами, и к своей жене он стал попросту равнодушен. Но он привязался к Джехан Аре, и поэтому принял Белкис как нечто неизбежное, нечто, что нельзя оставить без внимания и от чего нельзя избавиться.
Бегам Шахбаз была очень опечалена, и она доставала всевозможные амулеты для своей дочери, говоря, что все ее беды –  следствие какого-то колдовства. Она говорила, что Асгар что-то с ней сделал такое, что она стала медленно умирать, чтобы снова обрести свободу и погрузиться в мирские удовольствия.
Бегам Нихал тоже чувствовала, что отношения между мужем и женой серьезно испортились. Но она не корила в этом Асгара. Она говорила, что Белкис недостаточно хорошо относилась к ее сыну и стала обузой его жизни. Когда она приходила к ним в дом, она всегда говорила ее матери, что надо бы посоветоваться с каким-нибудь целителем или врачом.
Асгар постоянно жаловался своей жене:
«В доме нет никакого порядка. Тебе всё равно. Моя жизнь стала ужасной, о Боже! Я не знаю, зачем я только родился на свет! Я женился, надеясь обрести покой, но всё впустую…»
                ***
Белкис лежала на кровати, глядя в потолок. Бледные, болезненного вида ящерицы ползали по стенам, и ей было страшно одной в этом доме. По вечерам тусклый свет заходящего солнца проникал в комнату через дверь и падал на ее лицо. По мере окончания дня чувство безнадежности заполняло ее сердце и заставляло думать о смерти. Теперь она очень часто думала о смерти, поскольку смерть представлялась ей единственным путем к освобождению от печалей этого мира.
Но мысли о Джехан Аре наполняли ее страхом. Что будет с ней, если она умрет? Кто будет о ней заботиться? К ней будут относиться плохо и без должной заботы. Вероятно, Асгар женится снова вскоре после ее смерти. Какой будет его новая жена? В любом случае, она будет мачехой, и Джехан Ара как сирота будет терпеть жестокое обращение и ненависть этой женщины. Эта мысль постоянно глодала ее сердце.
Она сама видела мало любви и хорошего отношения. Но всё-таки у нее было кое-что. Минуты радости, испытанные ею в начале ее супружеской жизни, вспоминались ей в ее горе. Время от времени легкая улыбка отблеском памяти появлялась на ее губах. Когда она вспоминала ушедшее счастье, ей приходили на ум поцелуи Асгара и любовь ее отца.
Она могла бы умереть на своей кровати, погрузившись в мечты. Солнце село бы и ночь бы пришла со своими звездами и тишиной. Она бы прижала Джехан Ару к своей груди, вслушиваясь в великий покой, в великое умиротворение, лежащее за пределами Ночи. Счастливые лица приходили бы к ней в ее сне и говорили о счастье и любви. Они бы отводили ее за руку в уединенные кущи и прекрасные сады, или же проходили с ней вдоль берегов сладко журчащих ручьев. Она резко пробуждалась и видела, что рядом никого нет. Она обнимала дочь и лежала, вслушиваясь в ночь и в биение своего сердца.
Однажды ночью она видела страшный сон. Она купалась в реке с подругами, которых не могла признать. Она стояла на берегу и прыгала в воду, погружая свое тело и лицо в холодный и приятный поток. Затем она услышала, как кто-то зовет ее откуда-то сзади. Она обернулась. Там стоял какой-то мужчина и манил ее пальцем. Когда она подошла к нему, она поняла, что это Асгар. Посмотрев на него внимательней, она вдруг увидела, как его лицо изменилось и он постарел. Его лицо покрылось морщинами и кожа стала дряблой. Его нос заострился и стал выглядеть довольно зловеще. Он прыгал на этом лице, большой и отвратительный, и ноздри были черными и глубокими. Мужчина смотрел на нее с большим вниманием, и один его глаз горел ярче другого. В его глазах было нечто настолько страшное, что капли пота проступили на ее лице. Испугавшись, она открыла глаза. Тишина заполнила ее уши, и ее сердце забилось сильнее. Неосознанно она прижала Джехан Ару к своей груди, и так и лежала с ней, широко раскрыв глаза. Но образ этого мужчины, с его устрашающим носом и горящими глазами, не покидал ее сердца. В его образе было нечто столь ужасающее, но притягательное, что она закрыла глаза и снова увидела его лицо. С большим трудом она открыла глаза и разбудила свою мать, которая спала рядом с ней.
Четыре дня после этой ночи ее преследовало это лицо, этот нос и эти горящие глаза. Ей казалось, что она увидела олицетворенную смерть, ужасного монстра, протягивающего к ней свои лапы и тянущего ее к себе.
Бегам Шахбаз послала за Пурджи, пожилым человеком с козлиной бородкой, который всегда носил голубой тахмат и голубой тюрбан на своей голове.  Он прочитал несколько стихов из Корана и подул на Белкис. Затем он ее благословил и сказал, что она может ни о чем не беспокоиться.
«В мире много злых духов, - сказал он. – Иногда они приходят и смущают нас в наших снах. Не думай об этом и ничего не бойся. Слово Божие – лучшее средство от всех бед!»
Он оставил амулет, который надо было полить водой и потом эту воду пить по утрам в течение семи дней.
Но Белкис знала, что всё это бесполезно, и она стала думать о смерти. Ибо, говорила она, смерть гораздо предпочтительнее такой жизни.  В другом мире, по крайней мере, будет свобода от этого бремени и этой боли, неизбежно сопутствующих бед этой жизни.
Мысли о Джехан Аре печалили ее больше всего. Что случится с ребенком после ее смерти? И только ради нее Белкис еще хотела немного пожить.
«Мама, почему ты всё время лежишь в постели? – спрашивала ее иногда Джехан Ара. – Почему бы нам не поиграть?»
Слезы проступали на глазах Белкис и, с большой поспешностью целуя ребенка, она говорила:
«Мама плохо себя чувствует, моя луна! Когда ей станет лучше, она будет с тобой играть… Но ты должна быть хорошей девочкой и любить своего папу!»
И Белкис сказала своей матери:
«Мама, обещай мне одно! Ты будешь заботиться о Джехан Аре, если я умру!»
«Что случилось с тобой, дочка! – ответила Бегам Шахбаз с дрожью в голосе. – Твои враги должны умереть, а не ты!»
«Никто не может быть уверен в жизни и каждый когда-нибудь умрет! – ответила печально Белкис. – Если умру я, ты должна будешь заботиться о моем ребенке! Хорошо, мама?»
Характер Бегам Шахбаз представлял собой странное смешение противоположностей. Она, вне сомнения, любила свою дочь, но ей так же не хотелось себя особо утруждать. Она была ветрена и себялюбива. Даже став вдовой, она не перестала носить дорогие одежды и драгоценности. Она любила себя больше, чем что бы то ни было еще в этом мире. Если к ней кто-то приходил, она говорила только о своих проблемах, выдумывая несуществующие болезни, чтобы привлечь участие и внимание.
Но, несмотря на всё это, Бегам Шахбаз любила Белкис, вероятно, потому, что Белкис очень сильно любила ее. Бегам Шахбаз нравилось заботиться о ком-то так, что бы этот кто-то также заботился о ней. Ее старшая дочь, жившая теперь в Калькутте, не любила ее так сильно. Вот почему, когда Белкис сказала ей о своей дочери, Бегам Шахбаз опечалилась и пообещала сделать всё, что в ее силах. И это обещание на какое-то время всё успокоило…