Нефертити и остальные. Сериал. Часть 2. 2 серия

Поздно вечером из дворца фараона вышли три человека с отличиями младших офицеров гвардии. Освещая  путь факелами, они свернули с главной улицы в переулок. Навстречу им попался какой-то простолюдин. И шедший впереди офицер грубо отпихнул его к обочине. Хотя все они были одного звания, было видно, что двое из них держались в отношении того, кто шел посередине, с особым почтением. Шедший впереди старался освещать ему дорогу, а шедший сзади был готов подхватить его под руку, если тот поскользнется или споткнется.
Первый офицер уверенно вел остальных за собой. Видимо, он уже не  раз проделывал этот путь. Наконец, они подошли к небольшому, окруженному глухой стеной  дому. Привратник, увидев офицеров, бросился отворять дверь. Они вошли. Первый офицер вел себя как дома. Он передал факел слуге, и, не дожидаясь приглашения, пошел внутрь помещения.  Двое других последовали  за ним, поминутно озираясь. Внутри они увидели зал, устланный циновками. Стены были обмазаны белой глиной. На них красовались грубые рисунки с обнаженными танцовщицами. Их формы были явно преувеличены. В зале было полно народу. На грубых скамьях за круглыми столами, сложенных из кирпича-сырца сидели младшие офицеры пехотных полков, лоцманы барок, сборщики налогов, надсмотрщики и младшие писцы. Вся эта публика пила пиво и вовсю веселилась. Увидев вошедших, некоторые встретили их приветственными кликами: “А, Хоремхеб, привел дружков из гвардии! Приучаешь гвардейцев к настоящей жизни! Как поживает Большой Дом? Передай ему, что мы молимся о его здоровье! Мы слышали, что он умеет веселиться и не мешает веселиться другим!”
Хоремхеб сухо поклонился, но одному из гвардейцев явно понравились приветствия. Его губы тронула улыбка, глаза прищурились от удовольствия, взгляд стал томным и ласковым. Он подозвал к себе хозяина заведения и заказал пива для всех. Потом все трое уселись за дальним столом. Хоремхеб был как всегда сдержан, сух, почти мрачен, но было видно, что обитателей харчевни это не удивляло.  Второй явно привык везде получать удовольствие и готовился хорошо отдохнуть. У третьего глаза светились от возбуждения и любопытства. Он пил пиво большими нервными глотками и жадно впитывал происходящее. У него была странная фигура: большой живот, тонкие ноги и круглые бедра, как у женщины. Все это вызвало бы насмешки, если бы не большие медные кинжалы, висящие на поясе у пришедших. Когда хозяин заметил, что пива выпито достаточно, и голоса пирующих, перебивая друг друга, стали звучать громче обыкновенного, он хлопнул в ладоши. Занавеска, отделяющая зал от боковой комнаты, всколыхнулась, и в зал вошли трое музыкантов, играющих на флейте. Под восторженные выкрики они сели у входа, скрестив ноги, и музыка, длинная, плывущая волнами в пропитанном пивными испарениями воздухе, стала вытягивать из души темные похотливые желания. Тут же, извиваясь, появились обнаженные танцовщицы в полупрозрачных накидках. Они шли друг за другом по кругу, поворачиваясь к зрителям то грудью, то спиной, изгибая руки и складывая ладони в лодочки. Одна из них, самая юная, с подведенными до висков синей краской черными порочными глазами, с пухлыми ярко накрашенными губками,  вздернутым носиком, вышла вперед и, повернувшись лицом к мужчинам, стала медленно делать мостик, широко расставляя ноги. Зал заревел. Мужчины вскочили, но хозяин таверны, дородный человек, у которого по случаю в руках покачивалась увесистая палка, стоял с краю и всем своим видом предостерегал особо ретивых. Зрители потребовали еще пива. Девушки исчезли. Флейтисты продолжали играть. Один из гвардейцев, блестя глазами, наклонился к уху Хоремхеба и стал ему что-то нашептывать. На лбу у него блестели капельки пота. Хоремхеб кивнул головой, встал и подошел к хозяину. Увидев, что Хоремхеб снимает с рук золотые обручи, хозяин засуетился и сам приподнял занавеску, приглашая войти внутрь. Не обращая внимания на обнаженных женщин, Хоремхеб подошел к юной танцовщице. Та вскочила и бросилась к нему на грудь. “Хоремхеб, -  воскликнула она, - ты не забываешь свою маленькую Кийю! Я увидела тебя в зале и специально танцевала для тебя танец желания! Ты останешься со мной на ночь, любимый? – спросила девушка, гладя его мускулистую грудь и руки. Хоремхеб покачал головой. Он подвел Кийю к занавеске, приподнял ее и указал девушке на мужчину с полными бедрами. “Это Большой Дом, он хочет провести с тобой ночь”, - сказал он коротко. Эти слова поразили девушку, как удар грома. Она упала на колени и простерла руки. “Большой Дом!” – простонала она, - живой бог! Жизнь, сила, здоровье Черной Земли!”
“Тише, - сказал Хоремхеб, поднимая ее и закрывая рот ладонью, - никто не должен об этом знать”. Он накинул на девушку накидку и вывел ее через черный ход на улицу. Девушка пошатывалась, и ее приходилось поддерживать. Хоремхеб обогнул угол дома и встретился с Эхнатом и Эйе,  переодетыми  гвардейцами. Эхнатон жадно ощупал девушку. “Спасибо тебе, Эйе. То, что придумало твое сердце, великолепно. Ты не покидаешь вод благорожденного. И ты, Хоремхеб, молодец, я сделаю тебя человеком из золота”.
Они пошли во дворец. Хоремхеб шел невозмутимо впереди, освещая факелом дорогу. Хоремхеб впервые в жизни улыбнулся. Эйе тоже улыбался в предвкушении наград и почестей. Он уже давно заметил разлад в отношениях между Эхнатоном и Нефертити. Он понял, в чем дело. Он также знал, куда простолюдин Хоремхеб ходил развлекаться. И мысль, дикая, невозможная, проникла в мозг этого изощренного царедворца. С помощью Хоремхеба познакомить страстного, неукротимого в стремлении к развлечениям фараона с уличной девкой, поразить его новизной и с помощью этой девки еще более приблизиться к трону.