Ну, Мейлах! Часть девятая. Мейлах в октябре

               

                Политикой не занимался.
                Поэтому, живой остался.


         - Ну, Мейлах, раз ты миня так громко обидел, так  уже и про твою любимую политику ни видиржу:
         Ой, Люди! То ж он  чуть что, так кирчит:  «Я марксист, я коммунист», а того ни ведает, кто эти глупости видумал. Это же три, как всегда, умных, еврея нерусской национальности:  два бородатых, камлатых и ищё один,  маленький, рыжий, плешивый, бородка колышком.

Должность у ниго ещё такая смешная была – называлась Ленин, что ли? Покоя иму только не было – то по заграницам, то по ссылкам, то по шалашам, только по общагам не шлялся: у ниго же папа был начальник, как у нас заведующий ГОРОНО, только с хорошей зарплатой!

 У ниго всё было, при такой зарплате. Только у ниго сыну Вове ни хватало революции. Сделал – Великую Октябрьскую - и вроде успокоился. Так потом, от скуки, додумался бревно по субботам носить куда попало. Показал дурной пример, а его подхватили по всей необъятной.

Фаня Каплан по субботам не хотела таскать брёвна и хотела его за это застрелить, а, может, за Надю заревновала, когда услышала песенку:
         У подруги своей Нади, он нашёл чего - то сзади,
         А потом создал трактат – «Шаг вперёд и два назад»!

         Она правильно обиделась. То, что он нашёл у Нади, так у Фани было не хуже - кто разбирается, а он у неё даже искать не собирался, он тогда записочки подруге Инессе Арманд писал и заодно полное собрание сочинений. Ну да ладно, у большевиков таких партийных интересов хватало и без Фани. И чего уж ей на это так обижаться, можно было и потерпеть. В конце концов, хватало нормальных мужиков, без марксистской подкладки. Они живут без политической религиозности, потому не мешают быть интересными для женщины. Это я про нормальных мужиков говорю.

         Так вот, эти хлопцы, которых Мейлах защищает от миня, хорошо випили и придумали коммунизм, а вы, дураки, давитесь им, стройте! Лучше бы они велосипед хороший придумали или швейную машинку «Зингер», а то, чёрт ведает что! И ты, Мейлах, туда же. Люди, мало иму войны, так ещё коммунизма подавай  своими руками! Смех сказать!

         Ну, что молчишь ярый коммунист? Лучше бы сам туалет почистил, чем про глупости другим людям голову беспокоить, да ищё к рибёнку с такой работой приставать. Бессовестный!
         Я свои лучшие части фигуры потратила, чтобы тибе было забавно, а ты, ниблагодарный, рибёнка ва что хатишь вляпать? Ни  стыдно, проказник? Ты хорошо помнишь мою фигуру или тибе напомнить? Она по бёдрам была такая крутая, что семиструнная гитара от зависти обрывала струны, когда хлопцы их дёргали глядя на миня! Что ты на это скажешь?

         Мейлах не ожидал такого наступления и, слушая монолог, виновато прищуривал глаза, а потом осторожно, как кот по соломе, стал продвигаться за угол дома. Ему было неловко, а тётя Рая, неистощимо продолжала вслед Мейлаху:
         - Мужчина называется. Как увидит миня, так пуговицы на брюках сами разбегаются, а он ещё квакает на моего сина. Снайпер! Только и можешь стрелять грушами – продолжала строчить обиженная тётя Рая. Мейлах не отзывался.

         - Я тибе устрою встречу инфаркта с миокадром – распалялась она, - знать тебя больше ни желаю!
Миша! Смотри, чтобы ни брал у ниго больше бритву. Пусть сам ею бреется хоть пипирок горла или ищё чего - нибудь!

         Мейлах никому не доверял свою бритву фирмы «Золинген», добытую в партизанах. В ту пору люди могли пользоваться только лезвиями «Нева», пригодными лишь для заточки карандашей. К бритве Мейлаха никто не имел возможности прикасаться, кроме Миши. В этом сражении мы были на стороне Мишиной мамы, поэтому, прежде чем отдать Мейлаху бритву, ею  заточили не только карандаши… Враг был достойно наказан!

         - Рахиль! Ну, что ты налетела на бедный Мейлах, как степной вихрь на ишак? И, что он тибе такое смишное сделал? – вдруг раздался скрипучий голос тёти Доры, соседки по дому.  - Он же хороший человек. Ума палата!
         - Какая там ума палата? Скажи: ума скворечник, я соглашусь – возражала ей Рахиль,  - И вообще, не встревай свой нос, куда даже собака не нюхает. Защитница!

Ну что ты понимаешь в мужчинах? Старая девушка. Чтобы твоё любопытство порадовать, так я тибе прама скажу:  когда я с ним ругаюсь, это его возбуждает на подвиги. Ты ни знаешь иго особенности. Мы с ним сами разберёмся. Может быть, это наши маленькие хитрости… Слушай, Дора, а. что это ты иго так закрываешь от миня? Я знаю, какая ты хитрая! В прошлый раз, когда ты у миня была в гостях, то всё хвалила капусту, а ела колбасу. Пусть бы ты давилась капустой, а ты вибрала радоваться колбасой! Здесь что – то ни так…

 Я думаю, это очередная хитрость. Проста ты хатишь саблизнуть Мейлаха. Если ты к ниму такая хорошая, пусть бы иму лучше зубы наладила, а то он ходит с одним бивнем, как носорог. Ночью, даже страшно становится, когда виглянишь наружу из - под иго одеяла.

         - Как, ты ни знаешь из чиго делать зубы? А из того золота, что тибе старый Абрашка отжалел за весёлое поведение. Ты же иму подливала в стаканчик вино и сибе тоже, чтобы он ни такой страшный был, а потом проворнее шевелился тибе на удовольствие. Я иму гаварила: ни пей Абрамушка, а то Иванушкой станешь. Ни послушался!

          Когда? Тогда, когда прибегал к тибе вечерами за пирмидоном от головы, а уползал утром, чуть живой, за пилюльками от сэрца, пока, к счастью для ниго, ни помер. Он ни видиржал, как ты иго через свои вальцы прокатала. Устроила иму «Девятый вал», как на открытке у Айвазовского, а иму даже лёгкий бриз уже поздно,  сказал трупопотолог, когда разобрался в его вайнтробах. Сэрца лопнуло - и всё. Накрылся капутом!

 Я думаю, что ты Мейлаха тоже мечтаешь прокатать через свои мощности, в виде бёдер или, что у тибя там водится около них. Ты для начала иго хотя бы подремонтируй! Сибе вон какие зубы вылепила – любая лошадь позавидует, а Мейлаху хоть какой дай рассады на зубы. Пусть из сибя изобразит кавалера – тебе будет приятно и мине интиресно, какой Мейлах будит с твоими зубами  наперевес!
         Вообще, Дора, нужно с тобой разобраться по всем делам, только нет времени сичас.

                *  *  *

         Проблемы с туалетом всё же отвалились. На Мишу стали давить другие пользователи, которые такую работу уже выполняли. «Что делать»? – как сказал когда – то Владимир Ильич, на должности Ленина. Кто тут виноват, если никто ни виноват!

         Теперь уж тётя Рая стала просить Мишиных друзей помочь выполнить эту работу. Мы топтались рядом, слушали её просьбу и не могли отказаться, тем более, что она обещала нам дать деньги на танцы.