Подарок судьбы

Рассказ
Внучке Машеньке
- Деда, а я яблочка хочу.
- Яблочка, – хмыкнул дед, сидевший в саду на видавшем виды диване. Перед ним на журнальном столике стояли, лежали игрушечные бокальчики, тарелочки, шкатулочки, которые он, пользуясь редким в это время ярким солнечным днем, покрывал бесцветным лаком. Вся эта посуда была выточена из дерева на самодельном токарном станке в присутствии Машеньки для ее многочисленных кукол. И теперь дед спешил довести начатое дело, что называется, до ума, да и время отъезда домой, пока еще единственной, а поэтому и всеми любимой, внучки начинало поджимать.
- Яблочка, говоришь? Так беги в комнату, там на столе в вазочке они давно тебя ждут.
- Нет, я хочу с дерева.
- Опоздала, моя хорошая. Осень, осыпались яблочки. Пораньше надо было приезжать. А сейчас, видишь, и листва почти вся сброшена.
Легкий, по осеннему прохладный ветерок шевелил поредевшую крону. Нет-нет, да срывался золоченый лист и, кружа, падал то на землю, устланную золотым ковром, то на столик, за которым работал дед, а иногда совершено случайно, словно заблудившись, лист застревал в кудрях деда. Тогда он становился смешным и забавным. Машенька бежала к нему и звонко кричала.
- Подожди, дедуля, не шевелись, я с тебя осень сниму.
Дед, стараясь, не шелохнуться, подсаживал внучку себе на колени, и она выбирала из слегка поседевших колец его кудрей осень и говорила:
- Вот, еще три осени к тебе прилетело.
- Ох, лапушка, а, сколько их уже пролетело.
Балагуря с внучкой, дед еще раз просматривал крону яблони. Машенька тоже задрала свой курносый носик вверх.
Яблоко, одно-единственное, небольшое, но яркое, белое с красными полосками, висело на самом конце длинной ветки. Увидели они его одновременно.
- Яблочко, деда!
- Да, это для тебя оставлено.
- Сорви.
- Как??
- Ну, так, – Машенька вытянула руку вверх, растопырила пятерню и подпрыгнула.
- Да, дружок, у меня не лучше твоего получится.
- А как достать?
- Не знаю, садовой удочки у нас нет, палкой сбивать как-то неудобно. Знаешь, – нашелся дед, – девочка ты хорошая, пригожая, не балуешься, бабушке помогаешь, вот и попроси у яблоньки, чтоб она тебя угостила.
Машенька посмотрела на деда и так же серьезно, как он, спросила:
- Деда, а ты не шутишь?
- Нет, почему шучу? Серьезно. Надо сильно захотеть, сильно об этом подумать и тогда твое желание может исполниться.
Машенька, внимательно выслушала деда и, ничего не говоря, отошла к забору, где она играла в буфет. На стойке, сооруженной дедушкой, стояли разнокалиберные бутылочки с соками собственного приготовления, в печи пекся праздничный торт, специально приготовленный на день рождения дяди Сережи. «Он – вчерашний солдатик и соскучился по домашней пище, – говорила про него бабушка, – и его нужно хорошо кормить». То, что дядя Сережа вчерашний солдат, Маша знала. У них есть фотка, с прошлого приезда, где она рассмешенная, глазки щелки, в шапке-ушанке, съехавшей набекрень, да в громадных черных глубоких сапогах.
Машенька вынула торт из печи, украсила его сначала желтеньким песочком, потом розовым, затем покрыла тоненьким слоем коричневой жижицы из глины – яблочным джемом понарошку. Довольная сделанным, присела. И вспомнила разговор с дедушкой. Яблочко все так же покачивалось на недосягаемой высоте, Дедушка, конечно, шутил, когда говорил, что нужно хорошенько попросить, и тогда твое желание исполнится. И потом, она вовсе не совсем хорошая-пригожая девочка. Вчера у бабушки бусы порушила, нечаянно, конечно. Бабуля у нее добренькая, зашла в комнату, посмотрела на плачущую от огорчения Машеньку, хлопнула пухленькими ладошками около курносого носика, закрыла синие глазки. И запричитала. «Все, – говорит, – не могу смотреть на плаксу! В чем дело?»
Машенька сразу призналась, что виноват не котенок Кузька, который долго терпел, пока она его пеленала и украшала бабушкиными драгоценностями, но нечаянно перевернутый вверх тормашками, котенок вдруг сильно рванулся и выпал из покрывала, потянув за собой все обилие украшений, тесемка от рывка лопнула, и камушки рассыпались.
- Ну, это разве беда? – зажурчала бабуся и принялась помогать Машеньке собирать разбросанные по комнате клипсы, брошки и прочую женскую радость. Так они и ползали, считая вслух найденные агаты.
- Один, два, – считать Машенька уже умеет. Потому что она теперь школьница. Только чуть- чуть не настоящая, а подготовительная. Все у них взаправду. И учебники, и ранец, разрисованный зайцами, и домашние задания, только они после обеда спят, ну совсем как в детском садике. Учиться Машеньке нравится, она и здесь, приехав к маминым маме и папе, делает уроки. Рисует в клеточках палочки и кругляшки. После чего, как сказал дедушка, «играет в саду в свое удовольствие». Дедушка у нее тоже хороший и совсем не ругается. Про это у них сегодня серьезный разговор был.
Она, ковыряя слежавшийся песок, сломала лопатку, расплакалась. А дедушка говорит:
- Нашла, о чем слезы лить, пошли, сейчас другую лопатку найдем.
Вот тогда она и спросила:
- Деда, а почему меня здесь никто никогда не ругает?
- Ну, во-первых, что толку ругаться. Во-вторых, ты у нас недолгий, желанный гость. А в-третьих, ты не права. Вспомни, как вчера во время обеда я на тебя рассердился за твои капризы.
- И совсем не страшно, – подумала Машенька. Дедушка и бабушка у меня очень хорошие, а я – нет. Хотя, конечно, и я хочу быть хорошей, но как-то все не получается.
- Серединка наполовинку, – сказала про нее маме учительница на родительском собрание. – Сидит, пишет, старается, а то вдруг встает, собирает портфель и без спросу на выход, к дверям. Я ее спрашиваю: «Маша Малинкина, ты куда?»
- Играть, Татьяна Николаевна.
- Как играть, сейчас урок. Надо заниматься, писать.
- А-а-а-а, Татьяна Николаевна, надоело. Вы не расстраивайтесь, я завтра еще приду.
- Ну, что тут скажешь?! – жаловалась маме учительница.
Машенька загрустила и стала смотреть на осень. Потом, очнувшись, принялась искать заветное яблочко среди ветвей. «Отсюда не видно», – решила она и вернулась к журнальному столику. Но и оттуда яблочко не просматривалось.
- Деда, – уныло и почему-то шепотом сказала она, – яблочко пропало!
- Дед отложил кисть и задрал голову вверх.
- М-м-да, – хмыкнул он, – иди и поищи яблочко, оно тебя под деревом ждет.
Машенька побежала в указанном направлении. И тут же раздался радостный возглас:
- Вот! Смотри, смотри, деда! Самое настоящее!
В ее крошечных ладошках яркое яблоко было большим и красочным.
- Ну что тут скажешь? Подарок судьбы!
- Подарок судьбы? – переспросила Машенька.
- Да, подарок судьбы! «Перед приездом дочери был ураган, весь плод посбивало, а вот надо же, одно единственное удержалось», – подумал дед.
- А что такое подарок судьбы?
- Ну, это, как сегодня говорят, вопрос очень интересный, Как бы тебе получше, да попонятней объяснить… Тут, Машенька, в двух словах не скажешь. Ну, например, неожиданная удача. Вот как сегодня. Аванс, что ли...
На счастье деда, который, похоже, начинал зашиваться в своем объяснении столь сложного и многопланового понятия, как ПОДАРОК СУДЬБЫ, на крыльцо дома вышла бабушка и звонким певучим голосом стала звать Машеньку.
- Оно, конечно, с подарком ясно, – размышлял дед. – Подарок, он и в Африке подарок, а судьба? Тут трактат можно написать, многотомный.
Живая, подвижная Машенька мгновенно отреагировала на возможность стать центром внимания взрослых и побежала домой, уже на ходу рассказывая, что она девочка хорошая-пригожая, и яблонька сделала ей подарок судьбы.
Минут через десять пригласили на обед и деда.
Когда он вошел в зал, где за столом собралась вся его семья: жена, сын, дочь с внучкой, не было только зятя, но как оказалось, и он не забыт. Яблоко, которое лежало на отдельном блюдце – кушать нельзя. Потому что, это ПОДАРОК СУДЬБЫ. И Машенька этот подарок судьбы повезет далеко-далеко в Сибирь для папы, который их ждет с мамой уже вторую неделю.
Вот ему-то она и вручит такое непростое яблоко.
- Ну что ту скажешь, – подумал дед. Подарок судьбы. Вы, наши дети, для нас самый дорогой подарок судьбы. Дай-то Бог и вам в жизни такой удачи, как нам с благоверной. И было ему тепло на душе в этот осенний день. От суматохи за обедом, от внимания детей. А может, от излучающего летний зной яблока, Которое было не просто поздним яблоком, а ПОДАРКОМ СУДЬБЫ. Дай Бог, не последним.
Липецк. Октябрь 1998 год