19. Володькин сон

   Ветер, поднимая клубы пыли, дул с запада, откуда наступали шведы. Нетронутая полтавская степь сотрясалась от стука копыт. Со стороны речки Веркслы показалась группа всадников, направляющаяся через равнину на северо-запад, к Будищенскому лесу, где лагерем стояли казаки нового украинского гетмана Скоропадского. Один из всадников отделился от группы и направился к Володьке. Володька, сидя на своем упрямом ишаке, заерзал. Три минуты назад ярко светило солнце. Теперь же, с приближением всадника, тучи затянули все небо. Стало совсем темно, но в наступивших сумерках Володька, все-таки, узнал всадника. Это был Серега.
   – Слышишь, пацан!  Ты что здесь торчишь? Шведов не видел, в натуре? – спросил Серега.
   – Не видел. Я, собственно, хотел спросить, как мне в Молдавию проехать. Я рекрут, меня в армию направили, а я заблудился.
   – А, так ты – турок! Румын проклятый! Пособник предателя Мазепы! Теперь тебе каюк. Сейчас корешки прискачут, и тебе – труба. Мин херц Игорь! – обратился Серега к одному из всадников, вместе с которыми он скакал. – Я тут турка поймал, продался Карлу Двенадцатому.  Присылай коменданта.
   – Ах ты, вражья турецкая морда! – прорычал, внезапно появившийся, словно из-под земли, комендант Коля. – Сейчас я разорву твою гнусную рожу на фашистский знак. Серега, давай веревку, свяжем его и отправим к прокурору. А может, сразу его на дыбу посадить? Что с ним возиться.
   Володька, не успев переключить «канал»,  почувствовал, что его перевязали веревками и кинули на лошадь, позади Сереги. В правый бок что-то больно давило, он задыхался. Наконец, боль немного успокоилась. Его усадили в середине просторной комнаты, сплошь заставленной пустыми койками.
   «Да ведь это царские палаты», – пронзила Вовку догадка. – «Но как я сюда попал? И почему меня не развязывают?».
   За столом сидели трое. Вовка присмотрелся и ужас объял его: за столом сидели Серега и Коля, а между ними незнакомец. Лица его разобрать было невозможно. Незнакомец медленно поднялся, упершись  головой в потолок. В левой руке он держал скипетр, на правой надета боксерская перчатка. Вовка напряг зрение и увидел, как скипетр превратился в, вырванное с корнем, молодое дерево. Вокруг, на койках, сидели какие-то люди в высоких шапках, похожие на бояр. Внезапно высокие боярские шапки превратились в армейские фуражки. Присмотревшись, Вовка с ужасом отметил, что это офицеры, которые, все как один, осуждающе смотрели в его сторону, что-то злобно шепча.
   – Что будем делать с презренным, Женька? – ударив деревом об пол так, что затряслись все койки, прокричал нечеловеческого роста незнакомец. – Какую казнь назначишь ты ему, особа приближенная к прокурору. Вынеси свой вердикт.
   Незнакомец ударил об пол еще раз. Окно с грохотом раскрылось, то ли от порыва ветра, то ли от удара. В раскрытое настежь окно верхом на венике влетел «особо приближенный к прокурору» с огромным мечом в руке и щитом на брюхе. В другой руке болтались аптекарские весы. Одет он был в черную мантию.
   – Всемогущий самодержец! Рассмотрел я материалы уголовного дела в отношении вассала твоего, антихриста, продавшегося туркам и установил, что нарушил он  двадцать восемь пунктов устава проживания в двенадцатой комнате и, кроме того, хотел отравить корешка нашего, Серегу, какой-то жидкостью, – отчеканила «особа», сидящая на венике и размахивающая весами. – И, исходя из этого, требую самого страшного наказания – изгнания из двенадцатой, пожизненно!
   – Нет! Только не это! – дико заорал спустившийся на парашютных стропах, откуда-то сверху, комендант Коля. На его подбородке красовалась рыжая остроконечная бородка, а глаза светились, как два прожектора. – Требую сжечь его, заживо, сию минуту.
   Володька, все еще связанный, теперь лежал на холодном полу с ужасом наблюдая, как Коля пытается разжечь костер в центре комнаты. Искры, разносимые сквозняком по всей комнате, попадая на голое тело, больно обжигали. Нечеловеческого роста «самодержец» в боксерской перчатке подошел к Володьке и своим сапогом пятьдесят третьего размера надавил на кадык.
   – Отвечай, самурай харакиревый, петикантроп потрошенный, зачем хотел отравить кореша нашего Серегу? – пробасил «самодержец». – Говори, турок. Молчишь, гад! Так умри!
   Володька почувствовал, что задыхается и начал судорожно хватать воздух. Попытался вскочить, чтобы убежать. Но ватные ноги не хотели повиноваться.

   Весь покрытый каплями холодного пота, Володька раскрыл глаза. На него с интересом смотрели две пары глаз – Колины и Серегины.
   – Серега! Ты видел турка, брыкается во сне, словно аллаху молится. Двадцать минут пытаюсь разбудить и все безрезультатно. Вставай, поросенок, на службу пора, – тормошил Коля Володьку.
   – Бред какой-то! Ужас и кошмар! – еле ворочая языком, вымолвил Володька, пытаясь окончательно проснуться.
   – Вставай, собирайся. Поехали на службу,  вот где настоящий бред начнется, обильно сдобренный и ужасом и кошмаром! – весело подбодрил Володьку Серега. – У тебя еще все впереди!