Эль Бимбо - фрагмент повести

Эпиграф:Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается
                Екклесиаст

«Бимбо» по-русски означает «красотка». Ольга недавно вычитала в прекрасно иллюстрированном глянцевом журнале «Мужчина и женщина» про этих самых красоток. В разделе «Полезные Советы». В далекой и прекрасной стране – Америке так называют привлекательных и неглупых девиц, преуспевающих в личной жизни.
Бимбо:
- по-американски успешны и легкомысленны;
- привлекательны, обаятельны, обворожительны;
- не боятся своей привлекательности;
- любят нравиться мужчинам;
- ведут себя самоуверенно
В Америке «красотки» хорошо знают, как себя вести, чтобы преуспеть и получить от жизни все, что нужно!
Бимбо:
- всегда получают удовольствие от жизни;
- любят себя и свое прекрасное тело;
- ведут себя как дочери миллионеров;
- в любой ситуации остаются верными себе;
- всем своим видом демонстрируют успешность и успех!
Журнал советовал прислушаться к жизненным принципам Бимбо:
Тело должно быть безупречным. На пути к совершенству много препятствий. Для совершенства нужен уход и забота. Постоянно.
Шейпинг и бассейн. Массаж и солярий. Маникюр и педикюр. Спа.
Нужна постоянная работа над собой и своим телом.
Нужна походка - легкая, изящная, «от бедра».

– Местным «красоткам» везения не хватает, – вздыхала Ольга.
Везения бы нам, женщинам. И твердости духа. Потому что всякое может случиться . . .
Может случиться болезнь.
Тело может предать! Походка – испортиться!

*****

Женское большинство
       Ваше предназначение - быть олицетворением прекрасного
       и любящего жизненного начала.
                Луиза Хей

Безжалостный свет «дежурки» проникает сквозь веки и днем, и ночью: неуютный, тусклый, неживой.
Тоскливые мысли не дают заснуть. Хочется убежать, исчезнуть, забыться. Вернуться к себе – молодой и беззаботной, не приговоренной диагнозом и не привязанной к капельнице.
Лежа с высокой температурой в промокшей от обильного, нездорового пота больничной рубашке и слушая нескончаемую мелодию вызовов, Оля представляет себя – беспечную и молодую - в любимом открытом платье цвета морской волны, идущую в знойный летний день по залитому солнцем бульвару. Цвет морской волны так идет к ее светлым волосам и серовато-голубым глазам! В этом платье она была в тот жаркий июньский день, когда они с Лешей встретились возле кинотеатра….

Вызовы, вызовы, вызовы...
Монотонные сигналы вызовов в длинном коридоре отделения создают привычный тревожный фон. Грустно звучит в электронной аранжировке такая светлая и радостная французская мелодия - «Эль Бимбо». Мелодия восьмидесятых. Мелодия не вписывается в боли и страдания, звучит диссонансом ...
В палатах - пациенты в критическом состоянии. Под капельницей. Время от времени прибегает усталая медсестра, чтобы переключить инфузатор на другие растворы, поменять иголки и забрать использованные пакеты с препаратами.

Кажется, в отделении – большинство женщин.
То ли женщины болеют чаще: принимают мучения за все человечество, то ли они выносливее в тяжелых обстоятельствах . . .

Когда организм привыкает к «химии» и хватает сил подняться, по коридору навстречу друг дружке двигаются закутанные в больничные халаты фигуры, закрытые косынками и платками.
Под косынками и платочками – наголо выбритые головы.
«Красотки» исполняют странный танец под механическую шарманку. В обнимку с капельницами на привязи. Странный танец – «Эль Бимбо» . . .

*****

Корабли надежды
       Нет любви к жизни без отчаяния в ней.
                А.Камю

На титульном листе пухлой истории болезни стареньким принтером надпечатано : « История болезни Борцовой Ольги Георгиевны, 37 неполных лет, замужем, двое детей» .
История ее болезни хранится в ординаторской. В дешевой конторской папке-скоросшивателе.
Папка становится месяц от месяца толще, разбухает новыми деталями и цифрами, становится похожей на диссертацию…
В феврале этого больничного года ей исполнилось 37...

Прямой, длинный коридор Ольга прошагала сотни раз как нескончаемую марафонскую дистанцию, таская за собой тяжелую капельницу на колесах. Иногда колеса буксовали или аппарат начинал истерически пищать аварийным сигналом (кончалась зарядка аккумулятора). Тогда приходилось возвращаться назад, в палату…
Высокий шест капельницы напоминает мачту корабля с оборванными парусами.
«Корабли» плывут по длинному коридору.

Пациенты выходят в свободное «плавание»: волокут за собой на буксире эти «корабли», вышагивая по длинному коридору. «Рейс» - туда, «рейс» - обратно - по курсу химиотерапии…
Каждый больной мечтает доплыть. Каждый надеется, что штормовое «плавание» по больничному коридору скоро закончится. А впереди ждет тихая гавань: семья, работа, дети, карьера, любимые, – все то, что из-за болезни было утеряно и утрачено так трагически и внезапно...

Ольга верит, не может не верить, что доплывет до заветной гавани!
На корабле надежды…

*****

«Прописка»
       Ничто так не воодушевляет, как сознание своего безнадежного положения.
                Альберт Камю

Ольга попала в реанимацию сразу, как только ее «прописали» в отделении, в первую же ночь…
Целый день сидели с вещами в коридоре отделения: ждали, пока освободится место. В зеркальце отражалось пожелтевшее, похудевшее лицо. Но боли она не чувствовала. Прощупывалась только увеличенная селезенка.
Консилиум врачей отделения решил, что ее надо срочно госпитализировать  «по состоянию».
Диагноз сказали мужу, когда она вышла в коридор. По его тяжелому вздоху Ольга сразу поняла: она должна остаться, и ничего хорошего здесь ее не ожидает . . .
Она заплакала. Тихо и по-детски горько. Долго сдерживаемые эмоции вырвались наружу. Мучила неизвестность: что за диагноз? Но еще страшнее было узнать правду…
К вечеру, наконец, освободилась койка в двухместной палате в дальнем конце длинного коридора. Прежнюю пациентку увезли в реанимацию.
Прощаясь с родными, Ольга крепилась, стараясь не зарыдать
Губы кривились. Ее била мелкая дрожь и было так тоскливо…

Как только поставили капельницу, прикрепив к подключичной вене катетер, состояние резко ухудшилось. Ночью она хотела встать. Внезапно закружилось голова, и Ольга упала  - прямо лицом вниз, на скользкий холодный пол.
Началась паника. Медсестра куда-то срочно позвонила, и вызванный на подмогу врач с 7 этажа забрал Ольгу в реанимацию.
 
*****

В реанимации
       То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным.
                Ф. Ницше

Реанимация находится наверху старого корпуса. Подняться сюда родственникам элементарно просто: от гардероба - на лифте, на 7 этаж и направо.
Налево от лифтового холла входная дверь ведет в операционные. Туда никого из родственников не пускают, также как и в реанимационное отделение.
На замазанной белой краской верхней половине стеклянной двери процарапана щелочка. Через нее виден только зеленоватый линолеум длинного коридора, большой оконный проем в тупике коридора и распахнутые двери операционных вдали ...

...В палате отделения реанимации она была как в удушливом, жарком, туманном бреду.
Ночью температура поднялась до немыслимых значений: 42,3 !
Это она узнала из личной карточки, прикрепленной к изголовью койки.
Когда очнулась. Раньше Ольга не знала, что бывает такая температура !
Все происходящее воспринималось как в фантастическом фильме.
Остро мучило ощущение беззащитности и наготы.
Какие-то фигуры в белом ее осматривали. Было невозможно разобрать, кто это. Хотелось спрятаться, закрыться. Но она проваливалась в забытье… Жуткий стыд потом долго грыз Ольгу: жгло ощущение беспомощности и неприличной наготы…

На третьи сутки температура снизилась, вернулось ощущение реальности происходящего.
Первое, что Ольга увидела, когда очнулась в реанимации и повернула голову, была щуплая старческая спина в родимых пятнах под ослепительным, назойливо ярким искусственным светом. Свет в палате реанимации не выключается ни днем, ни ночью. Ни зимой - ни летом.

Ольга лежала в большой-пребольшой палате.
«Коммуналка» была поделена свисающими с потолка занавесками на отсеки. Койки в палате изголовьями упирались в стенку. Между ними были всунуты громоздкие прикроватные мониторы.
Ольга была окутана проводами с нашлепками датчиков. Из носа у нее торчали прозрачные трубки.Справа, под ключицей, крепился катетер. Место подсоединения катетера было густо замазано зеленкой.
На соседней кровати, на расстоянии вытянутой руки, спиной к ней лежал пожилой мужчина. Совершенно голый под смятой простыней. Ему подавали судно. Ольга отвернулась...
 
*****

Фарс
       В трагедии мы участвуем. Комедию только смотрим.
                Олдос Хаксли

У старика-соседа по реанимации был неоперабельный рак гортани. Членораздельно тот говорить не мог. Но, вопреки тяжелому диагнозу, пациент живо на все реагировал. Частенько он бывал недоволен и выражался матом. Мычание было понятно без перевода.
Дежурные медбратья и врачи реанимационного отделения все время урезонивали и успокаивали недовольного.
Похоже, пациент являлся престарелым родственником какой-то «шишки» и попал сюда по блату.
Ольге занятно было наблюдать за перепалками между соседом и медперсоналом. Это отвлекало ее от дурных мыслей о собственном незавидном положении…
Сообразительным медбратьям удавалось быстро расшифровывать желания утомительного пациента: живая мимика, недвусмысленные жесты и неразборчивое мычание были понятны без всяких слов. Старичок был «не дурак» выпить. Он все время порывался сходить в магазин за бутылкой.
Медперсонал боялся нагоняя от своего начальства за невежливое обращение с пациентом, но сладить с этим шустрым алкоголиком было нелегко.
Старичку обычно обещали «сбегать». Он успокаивался на время и засыпал!
В каждой трагедии всегда есть что-то комичное...

*****
Утром санитарка в зеленой униформе принесла Ольге записку и мобильник от томившегося за дверью отделения Алеши.
Мобильник передавать в отделении реанимации нельзя: микробы, микробы. Но тут разрешили, потому что неизвестно, что больше поддерживает пациента – лекарства, скальпель или родное словечко …
Санитарка сочувственно протянула ей трубку, но Ольга только прошептала:
- Потом, сейчас не могу говорить,пусть муж придет позже...

Кризис миновал. Это было начало долгого пути – пути возвращения с «того света»…