Чавин, Сечин и Чанкильо. Глава 7

ГЛАВА 7. ... И ТИХОНЬКО СКРИПНУЛА ДВЕРЬ


Самый главный итог  сегодняшнего посещения Чавина такой. Если раньше я хоть между делом и задумывалась, что да, вполне может быть, существовали раньше на земле цивилизации и,  скорее всего, высокоразвитые — если, конечно, ничего с датировками случайно не напутали...  и если ничего умышленно не фальсифицировали — то  за суетой будней  эти возникавшие мысли были все как-то больше чисто умозрительные. Как проскользнувшее по безоблачному синему небу легкое полупрозачное облачко: откуда-то залетело, а потом куда-то делось — то ли уплыло, то ли просто растворилось в небытии. Что было, что не было...

Я  и раньше посещала сайты, которые заставляли — пусть  даже и мимолетно — допустить такую возможность — это я насчет предшественников. Какие сайты? Например... назову только три в порядке убывания их популярности. Первый — это хорошо всем известный Саксайваман, расположенный рядом с Куско, который поражает циклопическим размером камней и совершенством их обработки и кладки — там есть  даже один весом в 140 тонн. Второй - это менее  известный широкой публике город Чокекирао, заросший бурной растительностью-малесой и затерявшийся высоко в горах — в  36 километрах от ближайшей деревни Качоры — в одну сторону это будет дня полтора езды на лошади и карабкания по горным отлогам. И третий — совсем неизвестный широкой публике водопад Батан — он находится в трех часах езды от красивого и ныне мирного города Аякучо — мирным он стал после того, как там прекратило свои активные действия Сендеро Луминосо.

Я называю именно эти три, потому что в них — своеобразный срез по категории популярности, а также чтобы обратить ваше внимание на то, что, кроме  известных и непонятных мест, в Перу есть  множество мест как непонятных, так и малоизвестных.

Первый упомянутый мной сайт обильно представлен в интернете, а про последние два я ничего рассказывать здесь не буду, вместо этого лучше допишу обращенную к ним книгу.

Хочу только добавить, что до того, как я попала в Чавин де Уантар, меня почему-то больше всего приводили в замешательство не общеизвестные места, типа величественного Саксайвамана или же тоже по-своему величественного  Ольятайтамбо, а приводил в замешательство именно водопад Батан — может быть, именно сочетанием своей загадочности и безвестности. Тем, что люди сюда практически не ходят. Ни заезжие туристы, ни местные жители. То есть, ходят, конечно — люди всюду ходят — но вот сюда, к водопаду Батан, выбираются они совсем нечасто и задуматься над его странностями мало кто удосуживается.

Но знаете, когда я попала в Чавин, то даже трудно сказать, что именно с моим восприятием произошло — потому что непонятные вещи, как уже сказано выше, видеть мне было не впервой, и читала я про них тоже, и даже не в одной книге, и даже не только про Перу.

Попав в Чавин и увидев даже то  немногое, что дошло до сегодняшнего дня, и из этого немного — то немногое, что раскопали — в целом, выходит совсем немного по сравнению с тем, что здесь находилось раньше и что открывалось взору прибывшего сюда пилигрима... и, тем не менее, я как-то  пригнулась под грузом впечатлений. Даже удивительные каменные блоки-лего, выполненные из андезита и расшвырянные по Пума Пунку — в  Тиауанако, недалеко от озера Титикака — не  произвели на меня в свое время такое впечатление,  как Чавин — хотя должны были бы.

А вот здесь, глядя на частично раскопанные останки Чавина де Уантар, как-то сложно отделаться от ощущения, что мы просто очередные обитатели нашей планеты. Такие же временные, как и предыдущие. Они побыли тут какое-то время — и куда-то исчезли. Нас ждет, очевидно, тот же самый удел — и речь идет не о конкретном человеческом индивидууме, чей век и вовсе недолог, а обо всей нашей человеческой совокупности в целом.

Я не призываю с этим моим впечатлением соглашаться или его оспаривать — оно личное и субъективное, но чтобы возникло тоже субъективное, но ваше личное, сюда для начала надо приехать и все увидеть своими глазами и прочувствовать Чавин на себе — ознакомление с его фотографиями, сделанными другими людьми, и чтение посвященной ему научной литературы помогают, но слабо, потому что непосредственный контакт с местом отсутствует. И даже кто приезжает, с их восприятием тоже все индивидуально складывается — и каковы будут итоги визита, даже самому визитеру Чавина заранее предсказать это проблематично. Это, в общем-то очевидно — но кто временами не упускает из виду даже очевидные вещи?

Я тоже читала и смотрела - но все ранее прочитанное и все ранее увиденные дивные места оставались как-то в стороне от меня мейнстримовской. Словно образовалось два отсека ума, и они между собой сообщаться никак не планировали. А вот сегодня — сегодня меня в солнечное сплетение ударили, и удар — даже удивительно — оказался почему-то неожиданным, и от него перехватило дыхание — и самопроизвольная кубмхака образовалась — на выдохе... уххх... да еще какая затяжная.  А ведь уже  пару месяцев прошло после  визита в Чавин.

Но давайте увиденное мной в Чавине де Уантар осмотрим еще раз — поднимемся с  центральной площади к Храму Новому и Старому, пройдем по подземным галереям, осмотрим статую Лансон, и обелиск Тельо, и каменные головы фелинос, которые вделаны в стены, и зайдем в расположенный на окраине городка музей, где выставлены найденные во время раскопок артефакты — многие из них, несомненно, бесценные.

По широкой каменной лестнице я  поднялась из утопленной в земле центральной площади на прилегающую к ней площадку, повернула налево, прошла вперед, свернула направо.  По земляной дорожке поднялась по склону невысокого холма, поросшего по сторонам от дороги пожухшей короткой травой с твердыми и круглыми стебельками, и подошла с левой стороны к зданию, которое сейчас называют Новый Храм, а местные жители называют его  Кастильо, или Замком, потому что, по их мнению,  оно  именно на замок и похоже. Так за ним это параллельное название и закрепилось.

Перед Кастильо  в земле выкопана еще одна площадь — от  площади центральной она отличается размерами и формой — гораздо меньшая  и прямоугольная. С трех сторон закрытая,  открытая только со стороны центральной площади, где к ней снизу ведет каменная лестница. 

Кстати, помните, я говорила, что в Тиауанако тоже есть утопленная в земле площадь — неподалеку от приземистого каменного портала, ведущего к Каласасайе. Та, где в произвольном порядке каменные головы в стены понатыкали - помните, да? Похоже, что вырытые в земле площади, если мы говорим именно про этот регион, не уникальная разработка Чавина. И не то, чтобы  их тут было много — таких утопленных в земле площадей, но они были. Например, сразу вспоминается еще Карал Супе и его площадь.

С этого места, где я стою, мне хорошо видно, что и находящаяся подо мной квадратная центральная площадь, и находящаяся рядом со мной площадь прямоугольная, и само здание Кастильо, возвышающееся прямо передо мной, идеально сопрягаются друг с другом. Что и неудивительно. Археологи, изучающие этот комплекс, считают, что все они были построены за один заход — то есть, спроектированы и выполнены в один и тот же этап.

Я подошла к краю площади, села на землю, сняла кроссовки и носки — хотелось поставить босые ноги на сухую и теплую землю. Осмотревшись по сторонам и отметив, что единственный посетитель здесь — это я и что больше никого в радиусе моего обзора нет, я легла на сухую и еще хранящую запах утреннего рассвета траву и стала смотреть на бежево-черные горы — те, что поднимаются за Новым Храмом.

Почти сразу их каемка засветилась двумя цветами: красным и зеленым. Зеленым, где за ними простиралось только синее небо — и красным, где за ними шли белые облака. Полоска была узкая, да и  само свечение — не очень интенсивное. По сравнению с тем, как светились горы в Чокекирао — вообще ничего особенного.

Но пролежала я так недолго.  Не прошло и пяти минут, как твердой и хозяйской походкой подошел бдительный страж в коричневой рубашке и с прилипшим к руке свистком — и сказал, что лежать здесь нельзя. Потом, увидев, что я лежу — о ужас —  в раздетом виде — босиком, добавил, что босиком тут ни ходить нельзя, ни сидеть, ни, тем более, лежать. 
-  Это еще почему? -  неуступчиво спрашиваю его.
- Министерство культуры запретило, - лаконично отвечает находчивый секьюрити.

Оххх... с этими секьюрити-второгодниками — ... ну прямо...  нет слов. Но при этом, однако, какой молодец — отсутствие выдающихся академических успехов — а это было заметно даже при беглом взгляде на его лицо — никак не помешало ему проявить несомненную креативность для предъявления достойного ответа.

Пересев с земли на низкую и узенькую скамеечку, стоящую неподалеку от края прямоугольной площади — и не забыв при этом одеть кроссовки — можно с не очень далекого расстояния рассматривать две круглые колонны и положенные на них прямоугольные каменные плиты перекрытий — они стоят как раз перед Новым Храмом с восточной стороны и образуют портал.

С близкого расстояния рассматривать колонны  нельзя — непосредственный доступ к ним уже перекрыт. Можно только по памяти — из увиденных ранее фотографий и рисунков — воскрешать перед своим внутренним взором резьбу по камню, которая украшает портал.

Поглядывая на него время от времени как на точку опоры для развертывающейся памяти, я принялась вспоминать — и первым делом решила вспомнить, что же там было изображено на нешироком каменном карнизе, который раньше лежал поверх перемычки портала.

А вот что. Все птички, застывшие горизонтальным поясом на карнизе, представлены в технике плоского рельефа — и с обеих сторон своими  клювиками обращены к порталу. Эти милые птички когда-то залетели в Чавин и тормознули здесь на века и даже на тысячелетия.  Они стоят боком к зрителю, словно позируя, а головы их развернуты в три четверти оборота.  Птички – в тандеме со змейками, которые расположились на птичках в самых неожиданных местах, вытянув тело и голову одной прямой линией или загнув ее в сторону или вверх. На птичках еще видны загибающиеся, как хоккейная клюшка, цепочки клыков, которые находятся совсем не там, где разместиться им определила природа. Птички – со второй запасной маленькой головкой поверх основной. С острыми когтями на манер крюков, которые мимоходом - одним взмахом - могут располосовать встретившуюся им плоть Одним словом. милейшие создания.

Каждая птичка непохожа на стоящую по бокам от нее, но похожа на свою пару, находящуюся на противоположной стороне карниза. Их головы обращены к порталу, а те, что, образуя центральную пару, стоят рядом, словно в зеркальном отражении, и нацелились друг в друга своими клювиками.

Они все примерно одинакового размера и одинаковой формы и отличаются друг от друга только деталями оформления: местоположением клыков, глаз, запасных голов и вытянувшихся или изогнувшихся на них змей.

Повспоминав некоторое время птичек, зависших на карнизе,и оценив их самобытность, я переключилась на дистанционный осмотр колонн. Да... вот John  Rowe пишет, что... да-с... кто такой Rowe?  Это авторитетный исследователь давних культур Перу, включая Чавин де Уантар, заслуженный профессор по антропологии (Emeritus), из Беркли,  который получил M.A. и Ph.D в Гарварде — и автор многих интересных книг и статей, посвященных докобумбовским культурам Перу. Он и в Колумбии тоже проводил свои исследования, но эта часть его научной деятельности для нас в данном контексте не так важна.

Он пишет, что, когда эти колонны нашли, они не стояли, а лежали — читай: валялись где-то на дороге — и  что при реставрации их поместили на одну ступеньку ниже и на большем расстояним друг от друга, чем это было до того, как они взяли и на землю повалились.

Колонны метра два высотой  и диаметр у них... — для точности вашего восприятия я бы и хотела указать их диаметр — и когда  мне встретятся их точные размеры, непременно это сделаю, а сейчас могу сказать, что на глаз, который смотрел на эти колонны издалека, диаметр у них был около полуметра.

Колонны двух цветов — одна белая, другая черная. И тут пропагандисты Cosmovision Andina любят в трактовку колонн впаять символизм — в частности, распространенную  в Андах концепцию  дуализма. Hanan и urin. Верх и низ. Небо и земля. Мужское начало и женское. Но это все, на мой взгляд, может быть отчасти спекуляцией в поддержку местной идеологии для укрепления национальной self identity— что эти колонны представляли для тех, кто их изваял и украсил, мы на самом деле не знаем. Кроме того, при желании и при соответствующем креативном настрое дуализм, также как и фракталы, впаять можно практически во все.

Колонна, стоящая на южной стороне портала — белая; та, что на северной — черная. Первая — выполнена из гранита, вторая — из известняка.  Вот... стоят два таких высоких цилиндра — белый и черный — и оба ахроматических цветов. Первый — испускает «равномерное для всех длин волн видимого спектра электромагнитное излучение». Второй —  электромагнитное излучение в себя вбирает и его уже никуда не выпускает. В нем — полное отсутствие светового потока — в  системе RGB он даже обозначается как шесть  нулей.

Но в реальности — применительно к колоннам — хорошо помнить, что белая колонна — не такая уж она белая и черная — не такая уж черная, как их называют.

На колонны положены две невысокие плиты — и образовавшийся таким образом из колонн и перекрытий портал выкроил себе из бесконечного пространства небольшой его кусочек — и стал пропускать через него  людей.

Колонны так же, как и карниз, сплошь украшены резьбой — на каждой в плоском рельефе представлено по большой фигуре - и каждая вытягивается почти на всю высоту предоставленной ей колонны. Фигуры обращены друг к другу, когти к когтям, клюв нацелен на клюв — но при этом друг до друга им не дотянуться: они разделены проходом. Зато тот, кто через портал проходил - он вполне мог представить, что и клыки,и когти, и клювы обеих фигур были нацелены именно на него.

Изображения эти довольно интересные — в смысле,  не очень нам сегодня понятые. То ли это символические животные... то ли это люди, которые находятся в процессе преображения в животных... то ли идет  обратный процесс трансформации — из животных в людей. Насчет последнего варианта, кстати,  я не слышала — и не читала, чтобы в чавинском контексте он кем-то  рассматривался.

Эти колонны называются «колоннами с фальконидами», и по  виду  фалькониды больше всего смахивают на гибрид человека и хищной птицы.

В них сразу видна типичная для чавинских традиций трактовка птиц, животных и людей. Острые и загибающиеся внутрь когти на ногах, крылья с глазами, выступающие изо рта и тела сомкнутые клыки.

Для полноты и простоты восприятия эти фигуры на колоннах  удобно разделить на три составляющие их части — иначе во множестве деталей можно и потеряться. Условно разделить их на голову, торс и ноги.

Когда  на египетских фресках фигуры изображаются в каноническом египетском стиле, то,  как известно, голова и ноги показаны в профиль, а торс и глаза – в фас. Глядя на чавинские фигуры, я вспомнила про Древний Египет потому, что фигуры на колоннах были тоже изображены с разных точек зрения, как это практиковалось и в египетском каноне, но, кроме того, тут — по сравнению с Древним Египтом — были еще и свои местные наработки.

Вот — смотрите... так... голова у этой фигурыы на колонне показана в фас, но не просто в фас, а еще и на 90 градусов  закинута вверх. Как будто эту голову отрубили, а потом боком, то есть ухом, приложили к туловищу. Обращенная вверх пасть с невмещающимися в  нее треугольными и чуть закругляющимися книзу острыми клыками. Загнутый под прямым углом клюв, зависший над пастью и клыками. Шеи нет.

Смотрим дальше... торс и руки — они анфас. А вот ноги — на них вид предоставляется сбоку, что дает зрителю возможность в полной мере оценить торчащие на ногах когти — загибающиеся и острые, как серпы.

Независимо  от возможного вложенного в эти фигуры глубокого символического смысла – может быть, даже  очистительного и защитного – на манер некоторых гневных буддийских божеств – птички-мутанты точно что знали, как прозвести должное впечатление на посетителя, проходящего мимо них через доверенный им портал.

Представили их? Если да, то поздравляю. Но лучше — не на ночь глядя.

Еще один самый интересный экспонат — а табличку с пояснением древние устроители этого комплекса опять не оставили. Какое удивительное легкомыслие. И где же после этого эстафета поколений...