Проклятье Звёздного Тигра - Книга II, глава 3

                ДОЛГ ВЕЙЛИНА


        Кусты миалы тесно сцепились ветвями, окружив подобием стен крошечную полянку. Вил уложил Крэвина на свой старенький плащ, сел рядом, закрыл глаза и замер - не слышно было даже дыхания. Молчали и они, хотя Вил говорить не запрещал... Энт развёл огонь, согрел котелок воды из журчащего тут же ручья и сразу костёр затушил: нечего привлекать внимание. Хет подремал часок и исчез - сторожить. Молодец, одобрила Аль, ещё прилезут всякие путники отдохнуть-перекусить, а ты прогонишь. И оба, Хет и она, прекрасно понимали: того, кто по-настоящему опасен, собачьи зубы не остановят.
        Хотя она с первых дней успешно создавала впечатление, что считает силу Чар не столь полезной, сколь опасной и отлично бы обошлась без общества вейлина, - следить, как незнакомое лицо прямо на глазах теряет сходство с сырой котлетой и делается даже красивым, было интересно. Но представлять при этом, что через миг на голову свалится Луч, известный отнюдь не милым характером, - а то и вовсе преступник, которого тут ждёт сюрприз: вполне живая и проснувшаяся жертва... Без Хета было лучше. Дружба дружбой, доверие доверием, но иногда совсем не здорово, если кто-то слышит твои мысли.
        Неведомо что наделавший мальчишка, бледный и худющий, будто знак не ел, зато уже без синяков, мирно спал, закутанный в оба одеяла; его одёжки, с которых Энт так и не сумел отстирать бурые пятна, сохли на берёзе. Подал голос Вил: велел снова разжечь огонь, «а то тихо». Холодно, допустим, или темно (дело шло к вечеру) - Аль поняла бы, а «тихо» звучало диковато, но на бесстрастном лице Энта даже намёка на вопрос не появилось, и она с той же миной «всё-нормально-и-удивляться-абсолютно-нечему» вытащила спички. Точнее, одну - последнюю. Вот тут его Чар и правда нужна - ну и где она?!
        Прискакал, повизгивая и талантливо изображая Просто Обычную Псину, но с полным хаосом в чувствах, Хет и передал: ниже по ручью пруд, а вокруг высокий камыш с мыльным соком - очень удобно, чтоб помыться. Аль встала и без единого слова ушла. Вил переплёл пальцы домиком и прижал ко лбу.
        - Вот и всё.
        - Не глупи. Её одежда здесь, и фляжка вон, в траве... и куда вообще она уйдёт? К твоему Каэрину?
        - Он уж скорее твой. Замок ваш - в его Поле. Кстати, это ты хотел меня утешить?
        - Я ведь не сказал, что она вернётся только из-за тряпок и фляжки.
        - Не только. Ещё из-за Каэрина. И дома, которого мы ей не отыскали. Не сказал, зато думаешь!
        - О чём я думаю, - спокойно возразил Энт, - ты не знаешь.
        - Тоже тайна! Ты и она, полагаю, об одном. Может, и тебе убежать, чтоб случайно не проболтаться?
        Энт подложил веток в костёр, немного постоял, следя, как одна за одной они тают в пламени, потом зашёл другу за спину, снял плащ и набросил ему на плечи. Вил не обернулся.
        - Оставь себе. Я не мёрзну.
        - Если сюда пожалуют гости, Рыцарь нам понадобится. Но не тот, кто не может лгать. Ты - можешь.
        - Благодарю.
        - Послушай, нет времени на детские обиды. Ты понимаешь, что я не хотел тебя оскорбить. Завяжи.
        Казалось, он касается камня... и сейчас тот оживёт, разрезая острыми гранями и плащ, и его ладони.
        - Вил. Завяжи шнуры. Или мне завязать самому?
        - Забери. И. Отойди, - раздельно процедил Вил. - И не смей - больше никогда - предлагать такое!
        Рыцарь опустился на колени и грубым рывком повернул товарища лицом к себе.
        - Сьер в гневе? А мои сапоги ты помнишь? «Дороге плевать на гордость», и ещё там было кое-что о пути вдвоём? Обрати внимание, ты тоже не один, и позаботься чуточку о нас, а не о своём самолюбии! Я могу давать неточные ответы, но если скажу «нет» вместо «да» - мне просто не поверят. Во всём нужно мастерство, а у меня нет опыта лжи. Вообще-то Рыцаря вряд ли станут расспрашивать о Чар, но на всякий случай лучше, чтоб для расспросов выбрали не меня. Надеюсь, этот случай не наступит. Ну?
        Сощурясь и не разжимая застывшей линии губ, Вил медленно стянул у ворота завязки плаща.
        - У меня опыт лжи, безусловно, имеется. И всё-таки поверь: самолюбие тут совершенно ни при чём.
        - Я всегда тебе верю. - Он встал, пересёк полянку, гадая, сумеет ли после этой ночи даже вспомнить без дрожи запах миалы, и снова сел возле друга, в той же каменной неподвижности не отрывающего взгляд от огня. - Тут как в шэне: я не могу обещать точных бросков, только прикинуть ходы, а дальше блефовать и просить у богов удачи. Но ждать беды, не пытаясь найти выход, я не согласен. Извини.
        Полусгоревшая ветка маленьким факелом взмыла из углей и, кружась на ветру, повисла в воздухе.
        - Ты в ярости? Считаешь меня идиотом? Она считает наверняка... Энт, ну что ещё я мог сделать?!
        - Не знаю, эджейан. - Энтис вздохнул. - Ничего, похоже. Вовсе я не в ярости. Просто боюсь за тебя.
        - Я тоже. - Язычок пламени алым цветком заплясал на его ладони. - Но я не молчу. И не убегаю.
        - Ты долго молчал. - Энт наклонился - жаркие отсветы странно меняли его лицо, делая то старше, то незнакомым, почти пугающим, с кровавыми искрами в блестящих глазах, - и сдул лоскуток огня в золу.
        - Мне не больно. - Вил наконец-то глянул искоса и даже чуть улыбнулся: - Он меня не обжигает. А вот ты зря так близко полез. Только в сказке не-Вэй целует Огонь-Цветок и встречает губы принцессы.
        - Не-Вэй, - с насмешливой ноткой согласился Энт, - в сказке. Но я, хм, несколько иное дело, правда?
        - Обладать Даром и быть Вэй - совсем разное. Океан и лужица, эджейан.
        - Ты сама скромность. И сколько почёта лужице - великий океан держится со мною на равных!
        Вил не обманул его ожиданий, засмеялся, но смех прозвенел неубедительно и печально.
        - Она не простит. Я ведь рискнул и её судьбой тоже. Мне кажется, я не задел Поле. Но она права.
        - Не рискнуть, - отрезал Энт, - значило бросить человека умирать! Она сама бы не согласилась! - но хотя он очень старался уверить друга и, в общем, верил сам, слова вышли не убедительнее того смеха...
        С приближением вечера тучи всё плотнее затягивали небо, а едва стемнело, усилился ветер, и костёр из островка уютного тепла превратился в кучку едва тлевших углей и вездесущую смесь едкого дыма и горячей золы. Почему, с какой стороны от костра ни сядь, смесь всё равно летит в лицо - ни Энт, после пяти лет изученья наук, разбиравших по косточкам тайны природы, ни Вил - Вэй, которому полагалось жить с этой природой в полном согласии и знать разгадку любой тайны, - понятия не имели. Вероятно, тут был особый секрет - доступный по меньшей мере Магистру... Правда, защитить их от дыма Вил мог бы, да и без огня согреть тоже, - но если вылечить он, кажется, сумел, не нашумев, то даже ничтожное изменение погоды тотчас вспыхнет в Поле ярким сигналом тревоги. Лучше всю ночь дышать дымом!
        Аль тихо встала поодаль, почти растаяв в пятнах теней. Ребята о чём-то шептались; вслушиваться ей не хотелось. Хотелось ей одного: увидеть «находку» в добром здравии и немедленно распрощаться, но поскольку радостного события явно не предвиделось, а игры Вила с Чар продолжались, она молча легла и тесно прижалась к горячему боку Хета. «Если их нет до сих пор, уже не придут». Или... или? Одно она знала наверняка: этой ночью ей не заснуть. Доводы рассудка выглядят не слишком-то убедительно, когда дрожишь, как в ловушке, среди кустов в беззвёздной темноте, - и лишь истрёпанный, давным-давно уже не «белый» плащ отделяет тебя от неведомой опасности, если вдруг доводы эти ошибочны!
        - Если их нет до сих пор, уже не придут. - Энт поворошил ножом корни ласии, шипящие на сковородке. От запаха уже текли слюнки, но вот вкус... в общем, и впрямь надо было здорово проголодаться.
        - Может, они просто никак не решат, кто услышал первый и кому тащить меня в Башню.
        - Очень смешно.
        - А я серьёзно. - Вил пальцами выловил корешок, надкусил и грустно сказал: - Всегда думаю: сроду больше в рот не возьму эту штуку. Всё равно как тряпку жуёшь. И вот, снова...
        - Они полезные. Считай, что это лекарство. И положи назад, ещё не готово.
        - Ага. Для лекарства вкус ещё недостаточно противный. И от чего помогает - от Звезды? От пыток?
        - От глупых вопросов, - пробормотал Энт, выразительно взглядывая на пса и девушку. - Много от чего. Эджейан, в чём дело? Ты Вэй больше года, и часто лечил - и ведь не попался. А сейчас что не так?
        Вил со странным смешком бросил огрызок корня на сковородку.
        - Год, день... травинка в степи! Зато затянуть пару ссадин, сидя в дикой земле, или под носом у Луча спасать того, кто уже ступил в Мерцание, - тут большая разница. Всё живое, когда ранено и исцеляется, звенит. Растения, звери... люди громче, но всё равно тихо. А если лечит Вэй... сливается и добавляет силы, живое с живым, Кружево с Кружевом... тогда всё иначе. Шёпот и песня. Вроде того.
        - А ты можешь, ну, звенеть потише?
        - О... я плохо объяснил. Говорить можно громко, тихо или молчать, но если не дышишь - значит, не живёшь. Или взять дождь: он всегда шумит. Нет шума - нет дождя, верно? Хотя и это всё не то... Звук - лишь способ описать то, что мы ощущаем. Кружева не слышны и лишены цвета, но более правильных слов не существует. В смысле, их придумали, но если я скажу не «звук», а кэль, тебе станет понятнее?
        - Кэль шэнен сарис, айэвелан, - негромко произнёс Энт. - Это из старой поэмы, третий век от Озарения. «И трепет звёзд, и смех огня, и свежесть ветреного дня, и лета аромат». Похоже?
        - Трепет звёзд и смех огня. - Вил словно подержал слова во рту, пробуя на вкус, и задумчиво улыбнулся. - Да... немножко. В Сумраке такого просто нет. Знаешь, а мне нравится. И это перевод Рыцаря?
        - Моего дедушки. - Энт осторожно перенёс сковороду на камень. - Он любил с хиан-эле переводить.
        - А теперь? Бросил?
        - Он умер.
        - Ох. - Вил по старой детской привычке сильно прикусил губу. - Прости.
        - Да я его и не знал. Его уже лет десять не было, когда я родился. Он для меня только имя на книгах.
        - Ясно, - протянул Вил, и его глаза приобрели выражение, очень хорошо Энту знакомое: хочет что-то сказать, но по неким причинам говорить опасается. - Интересно, о чём он думал, когда переводил. И о чём вообще эта поэма, если обычный человек смог хотя бы примерно понять значение кэль?
        - Ну... ни о чём, по сути. Там нет событий. Чувства, образы... Я знаю и ещё такие стихи на хиан-эле.
        - Расскажешь? Лучшие стихи - где хотели выразить суть, душу красоты... Я всегда мечтал это уметь.
        - Ты умеешь, - серьёзно заверил Энтис.
        - Чуть-чуть. Музыкой, голосом... и всякий раз - лишь почти верно. Рядом - а не то. Как кэль у твоего дедушки. - Вил печально вздохнул. - Но он молодец. Найти смысл в грёзах Вэй, не касаясь Кружев!
        - Почему «грёзы Вэй»? Это не Вэй написал.
        - А биры белые и солнце ледяное. Сам сказал - чувства! Кэль никто, кроме Вэй, не чувствует. А что такого? Черта же только в войну появилась, а до неё и Вэй вполне могли с Орденом стихами делиться.
        - Не помню, чтобы я рассказывал тебе про Черту.
        - Не ты. - Вил с досадой проследил взгляд друга: тот не раз уже советовал при спящей Аль Книгу не упоминать. Будто он не в силах отличить, спит она или притворяется! - Черта тоже в списке секретов?
        - Хороший вопрос. - Энт подкинул нож на ладони и внезапным броском всадил в землю. - Я читал - но не в тех книгах, которые дают детям на уроках. Поздравляю, ты знаешь больше многих Рыцарей.
        Вил поражённо уставился на него.
        - Ты шутишь? Черта - совсем не тайна, я вот от мамы узнал... Рыцарям про Орден неизвестно то, о чём поют менестрели?! Не верю.
        - Рыцарю? - поднял брови Энт. И ехидно усмехнулся: - Ты никогда не задумывался, отчего тебя так заботит выбор слов? Будь ты Рыцарем, никому подобной фразы не спустил бы. Нам сильно повезло.
        - Что я не Рыцарь? Да, несомненно.
        Энт потянулся, забросив руки за голову, и лёг в траву, используя ноги друга вместо подушки.
        - Нет, что я и вполовину не такой обидчивый.
        - И чудесно умеешь менять тему, - проворковал Вил. - Нет, всё-таки верю. Если почти Посвящённый Рыцарь о Войне Чар знает лишь, что она была, то естественно, мелкие детали вроде создания Черты и подавно не всем известны. - На его губах засветилась лучезарная улыбка. - Надеюсь, я тебя не обидел?
        Энт зевнул, пряча неподходящий к случаю смех: Вил мог до сих пор - после двух лет дружбы, дорог и Книги! - пугаться, нечаянно бросив «врёшь» или «не верю», но и вправду никогда не спускал ударов.
        - Почти Посвящённому Рыцарю и песни не больше книг рассказали. - Он вдруг понял, что расхотел смеяться. Вил с обычной проницательностью посерьёзнел и внимательно вгляделся в его лицо.
        - Почему ты сердишься?
        - Этого мало? - он кивнул на Крэвина: тот дрожал во сне, под соскользнувшим одеялом виднелись следы побоев. - Думаешь, он врал? Он очень искренне говорил... о тех, кому «просто не понравилось».
        - А ты на это очень искренне молчал. Я уж боялся, ты сразу кинешься разбираться.
        - Вслепую кидаться глупо. Вот он проснётся, я расспрошу и решу... к кому и зачем кидаться.
        - Не вздумай туда идти! Если тебе завидно, как он смотрится в синяках и ранах, одолжи меч и давай станцуем с Чар. Своё удовольствие ты получишь. Рёбра тебе ломать я не стану, но с виду будет так же.
        - Тебе редко удаётся задеть меня дважды. - Энтис вылядел столь заинтригованным, что Вил всерьёз запаниковал, понятия не имея, как быть, если он примет вызов. - Хм, а интересно проверить... в другой раз и в дикой земле... только, ради нашей дружбы, не надо ловить меня на слове!
        - Отдаёшь победу без боя? - не удержался Вил.
        - Доверяю мнению специалиста. А по Канонам уменье избежать боя иногда и означает победу. Или, возможно, я просто хочу спасти друга, который даже траву жалеет, от необходимости причинять боль...
        Вил кивнул, любуясь устремлённым на него взором - невинным и прямо-таки ослепительно ясным.
        - Ну да. В точности по Канонам. И, разумеется, против силы Чар никто тут ничего не имеет. Тебе бы родиться рыбой, эджейан, - с твоим талантом выскальзывать из ладоней! Как в Тени терпели тебя?
        - С трудом. Я ведь здесь, а не там. И кто меняет тему теперь? Всё-таки ты ему не поверил?
        - Почему? Я знаю ту деревню. Гляди-ка, а с соком миалы и правда вкуснее...
        Практиковаться в ответах, призванных, не будучи ложью, истину всё ж утаить, Энт начал лет с пяти, справедливо полагал себя в этом деле мастером и ответы такого рода распознавал сразу... Здесь, среди унылой травяной пустоты - будто на островке жизни, отрезанном от мира стеной из миалы, - как нигде остро он ощущал огромность пространства, истинные размеры своей ухоженной страны. Реки в сотни таров длиной, поля до горизонта, леса «не для людей», сказал ему Вил когда-то... ему ли? Что осталось от мальчика, робевшего перед вязами-великанами, шёпотом ночей и дерзостью менестреля, в бродяге с ледком в душе - как и тело его сейчас, открытой и пронзаемой насквозь кинжалами осеннего ветра, - в душе, полной вопросов, и тайн, и обрывков старых песен? Давние сомнения - ах, но в чём он уверен теперь? Давняя мечта - белые паруса... Отсутствие плаща и одеял нравилось ему всё меньше, но он, следуя невольной философии менестреля - «терпи и надейся на лучшее», - старался о холоде не думать. Беседы отвлекали, а эта (не простая и для него, и Вил вёл себя странновато) - особенно, и ради неё он охотно отложил бы на часок плод своих кулинарных усилий, уже вполне съедобную ласию; однако Вила, от «звенящего» леченья ставшего прозрачно-бледным и осунувшимся, прямо как в памятные дни в степи, явно следовало накормить поскорее, пока не свалился от потери сил. Или вконец не разозлился - и то, и другое одинаково неприятно.
        Аль он позвал (и она, конечно, слышала, поскольку не спала, даже Луч его не разубедил бы!), но она не ответила и ужинать не стала. Вил с несчастным видом пробормотал: ну вот, она из-за него и есть не может, чудесно. Энт чуть не сказал, что она вполне может, но жутко злится и играет в молчанку, чтоб не наговорить ему, Вилу, гадостей, а посему её молчанию не печалиться стоит, а радоваться. Но не сказал, разумеется. Вот уж чего им сейчас вовсе не нужно, так это новой порции обид и скандалов.
        
        Мы сжевали половину корешков - зря Вил фырчал, вовсе они не были такие уж невкусные. Из коры и лепестков всё той же миалы я приготовил шин, и мы тихонько пили его в компании костра, сверчков, звезд в редких просветах меж дождевых осенних облаков, погруженного в тяжелый сон менестреля и успешно притворяющихся спящими Аль и Хета. Впрочем, Хет не притворялся: я видел золото его глаз, странно ярких в ночной темноте.
        Из всей этой компании костер казался наиболее живым и дружелюбным. Включая и Вила, который вот уже с полчаса неотрывно смотрел в этот самый костер немигающим взглядом расширенных глаз.
        Он прекрасно знал, что долго я не выдержу. Хватит с меня и одной Аль с ее молчаливым протестом.
        - Вил?
        - Со мной что-то происходит, - тихонько обронил он.  - Смотри.
        Я вгляделся: там, где секунду назад его рука касалась вылезшего из-под земли замшелого корня дерева, засохшего так давно, что лишь этот корень от него и остался, зеленел крохотный свежий побег.
        - Здорово, - с уважением кивнул я. - Ты раньше так не умел. А ничего, что ты сейчас, ну… звенишь?
        Он коротко усмехнулся.
        - А я не звеню. И кстати, я не умею.
        Я растерянно уставился на него, ожидая разъяснений.
        - Ну что ты так смотришь? Оно само. Понятия не имею, почему. То есть, да, я представляю, как это делается, но никогда не пробовал… и это в самом деле был бы звон порядочный, - я снова услышал его неясный смешок. - Нет, Энт, я не стал бы. Опасно и незачем.
        Меня тянуло прибавить, что «опасно и незачем» - это подозрительно похоже на всё, чем мы тут занимаемся, потому что парень уже умирать не намерен, зато нам теперь только и остается, что трястись от страха в ожидании разгневанного Магистра, - но я всего этого говорить не стал. Всё и так понятно.
        - Ничего тебе не понятно, - негромко сказал он, и я в сотый раз задался вопросом, то ли он читает мысли, то ли я их слишком громко думаю. - Ведь такого не должно быть, Энт. Нет, драки случаются, куда без них. Но мы же его не на месте драки нашли. Он до тракта долго добирался. Его боль где-то с час, не меньше, слышалась в Поле. Не просто боль - умирание. И ни один Вэй не услышал? А сам Луч? А как вообще вышло, что вейлин в деревне состарился и дело свое уже делать не может, а нового там нету? И мы тут сидим уже долго… и никто нас не находит…
        - Тебя это огорчает?
        - Не неси ерунды. Просто это неправильно. Конечно, я старался не шуметь, но боль на грани, страх - это слышится, это привлекает. Но не здесь. Здесь что-то странное. Словно все звуки заглушены. Я это понял, когда его лечил. Это что-то очень легкое, едва ощутимое, но оно есть. Повсюду вокруг нас.
        - Может, это из-за Замка?  - осторожно предположил я. - Тут рядом наш Замок. Ведь ты сам говорил, что вокруг Замков Кружева другие, а Поля вроде и вовсе нет…
        - Кружева всюду одинаковые, - раздраженно фыркнул Вил. - Да, вокруг Замков узкие полосочки диких земель, но совсем рядом, по Черте. Ты что, у Черты сидишь? Нет, тут что-то другое… слабенько, но если ощутил я, то должны ощущать все Магистры Джалайна, и в первую очередь Луч… Разве что это появилось совсем недавно. Я... - Вил потряс головой и прижал руку к виску, - по-моему, я знал... предощущал. Ты заметил вчера, мне было плохо, словно я заболел, помнишь? У Вэй иногда бывают такие ощущения... заранее.
        - Какие ощущения?  - я встревожился уже всерьез, но старался этого не показывать… и совершенно не представлял, что, собственно, он имеет в виду и как вести себя мне.
        - Волнение, предчувствие разных пакостей… крупных и не особенно… - пробормотал он рассеянно, и зная его далеко не первый знак, я отлично понимал: подробностей из него не вытянешь никакими расспросами, и продолжать разговор он не собирается.
        
        Я закрыл глаза и слушал бездонную ночь: сверчки, ветер, потрескивание костра, три тихих дыхания. Не в первый уже раз огонь постепенно и сильно завладевал мною: даже не надо было смотреть на него, чтоб видеть, он проникал яркими цветными пятнами и изломами молний под веки, обволакивал, качал, как вода... и легче, чем в воде, было в нём утонуть. Но пока, пока эти алые волны ещё держали меня... Отчего-то я знал, что никто опасный нас тут не найдёт; разве только сырой осенний холод - вот его я боялся. А Магистров - совсем нет. Зато, кажется, всё-таки боялся Вил: он не спал тоже, так и сидел у костра, кутаясь в мой плащ, мрачный, настороженный. Ждал... и, конечно, без толку было ему говорить про мою непонятную уверенность. Как тогда, с камушками шэна. Просто поглядит с сожалением или разозлится.