Женькины истории. 16. Обратная сторона луны

В далёком семьдесят шестом,
Как люди жили, вспомнить стоит!
Им партия светила маяком,
А пили и любили под «Пинк Флоид».

И Женька свой талант дарил
Налево и направо тоже.
Вокруг него всегда царил
Большой рассадник молодёжи.

Он песни сочинял, писал стихи:
Весёлые, задумчивые, злые.
И появлялись у него враги
С рождения глухие и слепые.

Старались всячески вредить:
"Что, мол, кропает плагиаты".
А сами начинали жить
Под Женькины и мысли, и цитаты.

А девушки, уставшие от грёз,
От школьной этики и правды,
В нём находили свой апофеоз.
Боролись за него, как за награды.

И Лена Фомина тогда ему,
Была знакомая по танцам.
При каждом случае к нему
Заискивала, веселя румянцем.

Чуть-чуть неловко, чёрт возьми,
Но Женьке было всё ж приятно,
Что Лена «Ф» его дразнит
И ждёт любовных чувств обратно.

Не дать ответа только может
Старик или слепой кобзарь.
Кого пол женский не тревожит,
Кто высох или мудрый, как пескарь.

Но Женька не был пескарём
И кобзарём он не был тоже.
Желаний дух проснулся в нём,
Усевшись на передней ложе.

Какие формы, Фомина носила.
Не есть, не пить не хочется, узрев!
И в ней была такая сила,
Что вызывала страсть и гнев!

Всё было в ней всегда манерно,
Была и вкусом не дурна.
На милом личике холерно,
Светилась милая луна.

И в эту девушку влюблялись
Мальчишки, Женькины друзья.
Между собою состязались,
Как за принцессу короля.

Она умела поднести на блюде
Свой голос и кокетливый дурман.
Была приличною на людях,
Но опыт был - огромный чемодан.

И вот об этот чемодан
Споткнулся Женька, как профан.

*

Родив в тяжёлых муках песню,
Про выпускной и школьный бал,
Он спел её и Лена лестно,
Сказала: "Ты мой идеал!".

И пригласила Женьку в гости,
К себе к двенадцати часам.
Так, музыку послушать просто,
Наговориться по душам.

При этой мысли, что он сможет
Общаться с Леной тет-а-тет,
Что их никто не потревожит,
В штанах взводился пистолет.

И на прицел мишень ложилась
В разрез упругого кольца.
И яблочко от пуль крошилось,
Он еле сдерживал живца.

Прогнав плохие мысли срочно
И успокоившись, струня
Себя, настраивал заочно,
На будущее завтрашнего дня.

А день уж был не за горами,
По горизонту шёл ногами.

*

Встречала Женьку «Серебровка»,
Ведя оврагами окрест.
Пятиэтажная коробка
Открыла проходной подъезд.

И стоя у квартиры Лены,
Волнением, подавляя страх,
Дрожали Женьки колени
И сухо было на губах.

Обычно всё.- Привет!- Приветик!
Свиданья первого стыдясь,
Пел в зале стерео кассетник
Про «мани» пел, что деньги - грязь.

На Лене «Ф» приталенный  халатик
Сидел, как эластичный бинт.
Но при ходьбе моргал развратник
И делал необычный финт.

Кричал он несколько секунд подряд:
"Под ним отсутствует наряд!".
И приоткрыв халатика глазок,
Торчал чернявый помазок.

Не мало шаловливых ручек
Скрывал секретный чемодан.
Их было, как у ёжика колючек!
Такая вот была мадам.

Откуда Женьке было знать,
Что эта девушка вообще-то,
С любым мужчиной может спать
Для счёта, не скорбя об этом.

Двойную жизнь она вела,
Приличную, а иногда не очень.
За душу, первая брала,
Вторая, за ширинку брючин.

Итак, он делал вид, что всё же
Пришел сегодня к ней, как друг.
Что музыка ему дороже,
Досужих, шаловливых рук.

И опустившись на диван,
Смотрел на Лену, как баран.

*

- Чуть музыку погромче сделать?
- Она спросила, поручив губам.
А Женька думал: "Что же делать?
Обнять её, прибрать к рукам?

Или отдаться тётушке судьбине,
Пусть, что захочет, то и сотворит?".
А заведённая турбина
У Женьке между ног горит.

Он не успел принять решение,
Как ноги Лены, растянув халат,
Показывали до умопомрачения
Всё то, чем был халат богат.

Она достала Женькину заразу
И принялась играться сразу.
В ладонях жадно теребя,
Кричала: "Откушу тебя!".
А после, пряча под халат,
Пропихивала в тёплый зад.

Руками, раздвигая дольки
И расколов в паху арбуз,
Она садилась барной стойкой,
Аналом натыкая брус.

Потом отчаянно, свободно
Меняла место ключика в замке.
И вот уже спокойно, благородно
Распахивались жалюзи в лобке.

И поменяв седло ковбоя,
На древко красного коня,
Его глотала. С озорным запоем,
Работала всех пальцев пятерня.

И снова протыкалась бурка,
Себя за извращение не браня,
Расскажет помидора шкурка,
Где побывала голова коня.

Так продолжалось вперемешку
То верх, то низ, а после в рот.
И кошка натирала плешку,
На облучке у Женькиных сирот.

А как сосала ртом фагот!?
Не рот – компрессорный завод!

*

Смотря на лунное создание,
Разочаровываясь в нём,
Он принимал её лобзания,
Обрызгивая чемодан огнём.

Ему с ней было и приятно
И отвратительно при том.
Ведь кто-то до него развратно,
Ей тыкал пальцем под хребтом.

Ну и она не сожалея
О том, что пала к алтарю,
Склоняла голову плебея
На руки своему царю.

Такая вот была мадам,
Любить умела просто срам.

*

А в зале магнитофон кассетный
Играл про «мани», деньги - грязь.
И Женька шестнадцатилетний
Любовью тешился, смеясь.

Он понимал, что похоть гробит,
За лицемерием, скрывается корысть.
Талант важнее иль любовный опыт?
И стали мысли Женьку грызть.

Всё дальше проходило гладко,
Как будто не случилось ничего.
Но Женьке было всё так гадко,
Она обидела его.

И он не мог прийти в сознание,
Собраться мыслями в себе.
Но свет погас и на прощание
Играет клоун на трубе…

Вот так закончилась лавстори
И юность кончилась. Зато
Осталось впечатлений море
И Женька понял, кто есть кто.