Конец зоны всех ограничений. Глава 21

Come back home.

вот и всё мое путешествие, слава крепкому кораблю.
птицы вдоль заката плывут как титры, крайняя закручивает петлю.
мир стоит, зажмурившись, как трёхлетняя девочка в ожидании поцелуя,
сплошным
"люблю"
(Вера Полозкова).

Утро последнего дня. Когда события, люди, лица сменяют друг друга бешеным картинками, как в калейдоскопе, некогда думать и печалиться. В конце путешествия приходит психоэмоциональная и физическая усталость. Обычное ощущение – смыть билет в унитаз, сжечь в пепельнице, выбросить в окно, просто проигнорировать его существование. Держит мысль, что виза всего на 1 месяц, что если уж так рвать со всем, то лучше заранее позаботиться о полугодовой визе, а так нет смысла бросать всё из-за месяца, 2,5 недели из которых прошли. Под иллюзорным «всем» я понимаю клятый офис, где мне до истерик выносят мозг, где кромешный ад. Есть и другие причины. Но…эти мысли вечно со мной. И в этот день Натаха как-то приутихла. Лениво передвигаясь, добрались до моей любимой кафехи, напоследок заказала алу парата, которых, конечно же, не было в меню. Рядом за столом итальянки в возрасте выносили мозги официанту: «а принесите нам омлет, только помидоры нарезанные ломтиками, и чтобы помидоры были свежие, ты слышишь, свежие, и кофе без молока и ласси без воды и льда» и ещё долго в таком духе. Когда официант подошёл к нам и услышал: «Алу парата ор чай», по-моему, он был счастлив, что белые обезьяны не будут его больше мучить. Алу парата так себе оказались, всё-таки самые вкусные были у Йоги и у тётушки в Маникаране, которая при нас готовила. Жара, жара, жара сводит с ума. Надо идти покупать всякое говно. Нахожу прекрасные зелёные штаны за 100 рупий, правда того самого пресловутого качества, а потом и блузку к ним, получается почти шальвар-камиз – настолько всё в тему. С шарфиком мучились долго – то дорогой, то не подходит в цвет. Наконец, всё было куплено. Пошли в Хималаю – там сидели 3 продавца, и ни 1 не бельмеса по инглиш, даже не поторговаться нормально. На мои попытки взять у главного калькулятор, чтобы писать там свою цену, главный нахмурился, калькулятор не дал. Как ни странно, это была единственная открытая Хималайская лавка, а из-за жары идти куда-то снова было лень. Купили биди с собой, чтобы ощущать это индийское настроение и не курить всякую дрянь, которую пихают в сигареты. Заказали такси в аэропорт, манагер загнул 400 рупий, был осажен до 350, дальше не пошёл ни в какую. Очень жарко, лень торговаться, the hell with him. Я выбросила свои полотенца  - всё равно протухнут сырые по дороге, да и они уже три Индии выдержали, порядком поистрепались, выкинула штаны, за 50 рублей они выдержали две Индии, что весьма не плохо. Долго думали, в чём ехать, в такое невыносимое пекло надеть джинсы казалось чем-то ужасным и невозможным, почти как надеть шубу, но, подумав, решили, что всё равно взмокнем насквозь за 1 секунду на улице, так что без разницы. Напоследок отправляемся снова поесть. Я так и не поела тали нормального, заказали то, что быстро можно было приготовить. Сидела, ковыряла вилкой чоумен, цедила противный чай, запихивала биди в пепельницу. Почему надо уезжать туда, где тебе плохо, и нельзя остаться там, где тебе хорошо? Почему я сейчас должна сесть в такси, сесть в самолёт и оказаться в аду вновь? Прощальный взгляд на Мейн Базар. Берём сумки, таксист опоздал на 20 минут. Чало, чало!!! (Поехали!) Постояли немного в пробке на Мейн Базаре, напоследок сквозь открытые окна крики рикшавал, гудки, оглушительные сигналы, запахи и звуки Пахарганжа, и дальше по Нью Дели в аэропорт, мелькают за окном картинки, я запрещаю себе сосредоточиться хоть на чём-то, иначе просто остановлю машину и вернусь в Пахарганж. Доезжаем до аэропрта. Внутри божественная прохлада. Задать вопрос можно только сотрудникам в оранжевом. Находим не сразу.
 - Где курилка?
 - После прохождения контроля.
 - Так ведь зажигалки нельзя с собой по правилам вашей страны.
 - Не волнуйтесь, леди, в курительной комнате есть зажигалка.
Ну ладно, проверим.
 Вот к листку прибытия таможенники придрались, а вот к листу убытия – нет, специально тяп-ляп заполняла, как обычно. Ну а смысл? Чуть дольше простоять на контроле, переправить под его диктовку? Всё равно выпнут ведь.
Находим курилку. После прохлады аэропорта последний раз вдыхаю тропический зной, курилка за какими-то решётками, как в тюрьме, но, о чудо, она находится на улице, я ещё в Дели, я ещё в Дели, какое счастье. Мы не можем с Натахой прикуриться от агрегата, ещё и потому что у нас биди – их долго раскуривать надо, в отличие от сигарет. Подкуриваюсь от сигареты какого-то парнишки, разговорились с этим индусом молоденьким – идеальный английский, он учится в США, приезжал к родителям, выглядит он отлично, говорит, что его друг учится в Ирландии, что там очень скучно, и что он сделал российскую визу, и что он летает на пати в Москву, в Москве крутые пати. Может, и не врёт. Спрашивает, как Индия. Чувак, я тут третий раз, я обожаю Индию. Видимо, чувак не совсем понимает, как можно добровольно третий раз лететь в Индию. Приходит парень весь в белом, ковыряется с агрегатом, у него не выходит подкуриться. Я говорю Наташке: «Смотри, не мы одни лошары, не умеем!», тут парень оглядывается: «Вы русские? Нет, вы русские? О, никогда бы не подумал, что можно в жопе мира встретить русских». Дружище, аэропорт в Дели – это не жопа мира. Вот глухая деревня в Гималаях с кучей русских – это, действительно, жопа мира. Парень с Одессы, ходил кору вокруг Кайлаша, крыша у него сдвинулась, видимо, первый раз в Азии, с ужасом рассказывал о Катманду, о нищите. Если б я ему сказала, что видела я, он бы был поражён. В общем, он совсем невменько оказался, слава богу, мы не летели одним рейсом.
После курилки пошли в Макдак, Макдак с индийскими сэндвичами я бы уже не выдеражала, потому просто смотрела, как Наташка поедает свой ведж сэндвич. Мне так больно всегда уезжать, будто любимого человека покидаешь. Впрочем, это уже было. Потому что знаешь, что ты теряешь и к чему возвращаешься. Посадка. Как обычно из Индии через одно место запускают в самолёт – по зонам. Какой смысл – всё равно толкучка всегда. Я не досмотрела суперстрашный триллер на пути туда, решаю найти его и смотреть, чтобы было страшно, чтобы не думать. Пялюсь в экран, бар безлимитный, но что-то бухать не хочется. Еду на этот раз давали такую, что даже я не смогла съесть ничего. Тряслась от страха в своём триллере, пялилась в окно. Жаль, что нельзя так сделать, чтобы самолёт упал только со мной одной. Дубай. Наташка очень устала, это видно, она нервничает, злится. Расстилаем свои спальники, я проваливаюсь в липкий сон посреди самого большого аэропорта в мире под арабские и английские речи. Завывания  - созыв к молитве выдёргивают из сна. Утро. При электрическом свете ничего не понять – ночь, день…
 Едим какую-то гадость по талонам. Садимся за столик к индусу, мест больше нет.
 - Вы из Индии летите?
 - Да, как вы догадались?
 - По моли у вас на руках.  – И показывает на мои ниточки запястье.
 - А вы в Индию из Дубая?
 - Да, я тут работаю.
 - А вы откуда?
 - Россия.
 - Россия? Вы шутите? Я думал, вы из Германии, русские же не говорят по-английски.
 - Говорят. Но мало.
 - У вас хороший английский, – льстит, подлец.
Желаем друг другу приятного полёта.
В курилке на нас смотрят странно, во-первых, потому что мы курим биди, которые пахнут и выглядят как джоинт, во-вторых, мы стреляем зажигалки. Ну как объяснить, что из Индии нельзя брать в ручную кладь зажигалки и спички?
Я надеялась, что из Дубая будет тот же экипаж, что и туда. Хотела, чтобы была Сандра. Сандру я приметила ещё 3 года назад, потому что она похожа на Ренату Литвинову, только красивее. А в этот полёт я случайно с ней познакомилась. Сразу её узнала. Она из Литвы, и не говорит по-русски, ей понравились мои волосы, идеально белые, без желтизны, поговорили с ней о красках для волос, она записала, чем так выбелиться можно. А Наташка познакомилась с Пухляшом, он из Израиля, Наташка была без линз, и Пухляш ей показался красивым, а после виски…в общем, закончилось всё фотками на бортовой паллороид в шапках экипажа Эмирейтс. Они там все офигели от нашей 15-ти часовой стыковки, Пухляш дал нам пакет со всякой ерундой, типа беруш, носков, повязок на глаза, зубной пасты, щёток, воды, спрайта и тп, даже принёс нам в конце полёта шоколад и пирожное. В общем, тусили мы с бортпроводниками весело, они офигевали, что две девки попёрлись в Гималаи. А поскольку я Сандру каждый свой полёт видела, я надеялась, что ну а вдруг, правда я видела её всегда на отрезке Санкт-Петербург – Дубай. Разумеется, экипаж был другой. Куча русских, все бухают, как свиньи, в туалет очередь. На пути туда мы были втроём русские – мы с Натахой, и тётка, летящая в Бангкок, может, и были ещё, но никто не говорил по-русски, не бухал, не орал, не создавал очереди в туалет. Может, потому что в Дубаи было +38 глубокой ночью, то есть в Эмиратах стояла жара? Но обратный путь – это была жесть. 6,5 часов показались мне вечностью.
Питер. Как ни странно, солнечно. Зимой жёстче приезжать в унылую серость и холод. Как обычно на контроле меня всегда спрашивают: «Откуда прилетели?», видимо вид у меня тот ещё – не мытая больше суток, сгоревшее лицо, искрящиеся бешеные глаза. Разумеется, я отвечаю всегда, что из Дубая, мне шмон не нужен, а так да -  с толпой пакетников  прилетела из Дубая, что с меня взять?
Агрессия чувствуется сразу -  в работниках аэропорта, в кондукторе в автобусе, в людях вокруг. Я хочу это развидеть. Всё это развидеть. НЕМЕДЛЕННО. Я хочу улыбок, искрящихся, настоящих, пусть, пусть они вичкантрят, сколько влезет, я буду радостно всем отвечать. Я вернулась в ад.
Ложусь в ванну, смывая индийские запахи. Всё случившиеся кажется сном, прекрасным сном, приснившимся не мне.  Хотя нет. Не так. Мне снится сон, что я лежу в ванной в питерской коммуналке. Вот сейчас я открою глаза, а на меня смотрят Гималаи, Харш, улыбаясь, передаёт мне косячок, Йоги улыбается мне, Сонам трясёт кудряшками, Г. обнимает меня. Вот-вот, стоит только проснуться, ещё немного и я проснусь. Проснусь непременно. Окунаюсь в воду с головой.