Тип-тип

               


     В станционном поселке Сущево, что на Псковщине, мой брат купил старую избу, в которой уже несколько лет никто не жил. На это указывал и бурьян, разросшийся вокруг дома, и заброшенный  рядом колодец, на срубе которого поселилась  ярко зеленая мокрица, и покосившееся невысокое крыльцо с перилами. Сам же дом  выглядел неплохо. Стены его были обшиты тесом и покрашены оранжевой краской, немного поблекшей от дождей, резные  наличники с какими-то финтифлюшками смотрелись кокетливо, указывая на то, что тут когда-то жил выдумщик.

     Во внутренних покоях избы стояли стол, платяной шкаф, резной буфет со стеклянными створками, за которыми просматривалась посуда, две табуретки и длинная лавка вдоль стены, покрытые густой пылью, но вполне пригодные для использования. Справа, в стороне от входной двери, возвышалась русская печь с облупившейся побелкой: на шестке чернел чугунок и прислоненный к нему ухват, сбоку из печурок торчали холщевые рукавицы. Оставалось только убраться и жить в свое удовольствие.

     Но не тут-то было. Осматривая чердак, брат обнаружил, что у печки обвалился боров, а заглянув в подпол, он увидел наполовину разрушенный под ней фундамент. Печь могла в любую минуту рухнуть. Предстояло разобрать ее по кирпичику и сложить заново.

     Разобрать-то особого труда не представляло. А вот сложить уже требовался мастер. Да, где его взять. Нынче и днем с огнем их не найдешь. Но брату моему  повезло. Сестра его жены, жившая в селе постоянно, посоветовала:
     - Найми Тип-Типа.
     - А кто это?
     - Да наш сельский умелец.
     - Почему Тип-Тип, а не Тимофей или как там его…
     - Сам позже узнаешь.
     - Не подведет?
     - Ручаюсь. Только приготовь побольше валюты.
     - Он чего, в Америку ездит отовариваться?
      Сестра жены рассмеялась, показав на чекушку, стоявшую на холодильнике.
     - Ну, так как? Договариваться?
     - А, давай, - махнул рукой брат.

     Ранним утром следующего дня, когда брат выкашивал бурьян, разросшийся вокруг избы, сестра жены подвела к нему тощего скуластого  мужика с мясистым в синих прожилках носом, в истрепанной джинсовой рубахе и в сандалях на босу ногу. Он радушно улыбался, жмурясь, от попадавших в глаза лучей солнца.

     - Значится, надобность во мне испытываете? – сказал он охрипшим голосом, которым обычно говорят не опохмелившиеся пьяницы.
     - Поможете мне русскую печь сложить? – спросил брат.
     - Какие дела! Я тут всю округу печами обложил. А теперя без работы хожу. Мало строят. А ежели строят, дак сразу им газ подавай. – Печник вздохнул:- Жалко, уходит из быта русская печь.
     - Ну, не совсем. Сегодня мне сложите, завтра кому-нибудь другому, - с сочувствием сказал брат.
     - Хорошо бы. А то  ведь от безделья сопьешься  напрочь, - посетовал печник.
     - Да ты, родимец, и так уж на краю бездны. – Молчавшая доселе  сестра жены брата с осуждением посмотрела на печника.
     - Уж скажешь! Я всего-то по тип-тип. Да и то, когда поднесут. На свои-то не больно разбежишься.
     - А тип-тип – это сколько? – улыбнулся брат.
     - По три наперстка сразу и до следующего разу, а следующий раз, когда захочется, - рассмеялся печник. – Вот  сейчас я бы не отказался, чтобы облегчить душу и набраться энергии…

     Через три года, после того, как брат купил избу, я приехал навестить его. Он теперь каждое лето жил в Сущеве, а жена его, уйдя на пенсию, и на зиму оставалась там. Печник, по прозванию Тип-Тип, сложил  удивительно жаркую печь. Достаточно было одной охапки дров, чтобы тепло в доме держалось всю ночь и весь день.  Тип-Типа в живых уже не было. Он спился. Только русская печь в братовом доме напоминала о нем отличной тягой, переходящей в гудение и ласковым теплом.