Последние объятия

Как же я ненавижу её! Знали бы, какая ярость сейчас блещет по всему моему телу! По глазам так и разливается пыл, а кулаки были небрежно сжаты до такой степени, что покраснели от того, что кровь яростно приливала к самым пальцам. Губа была искусана от прилива нервозности.
Я шёл на встречу, как можно скорей. И даже не потому, что хотел её увидеть, как то было обычно. Нет, нет, что вы. Этих соплей с меня хватит. Да, я люблю её… в отличие от этой безчувственной лживой твари! Как можно было догадаться врать мне на протяжении года, а затем в один из прекрасных встреч бессовестно поведать мне ужасное.
               Как сейчас помню: холодный август, на улице уже чувствуется скорый приход осени. Вечер, часов восемь. С большим рвением я буквально «летел» через всю улицу, чтобы заехать за ней и прокатиться с ней по городу. Затем завезти её в приличный ресторан, где мы бы поужинали, потанцевали… Так оно и было. Я заехал за ней, предварительно предупредив за три часа, хорошо помня, как они любят долго собираться. Она шикарно выглядела, впрочем, как всегда, но сегодня она выглядела ещё более шикарно: на ней было вечернее черное платье, дорогой парфюм, и сама она цвела и благоухала. Признаюсь, не без грешных мыслей я тогда был. Но я сдержал поток инстинктивных желаний, сообладая с собой, и улыбнувшись ей, повёл её к автомобилю. Я чувствовал, что вечер обещал быть необыкновенным!
Мы приехали скоро. Всю дорогу она слушала музыку, и на лице её не было и ни следа от улыбки. Вся на серьёзе. Меня только забавляло это, от этого она казалась мне ещё более милой глупышкой. В ресторане мой столик уже был готов, и я усадил её за стул. Играла шикарная инструментальная музыка, я никогда не забуду, как заливала свою грустную песню скрипка… а убранство ресторана! Стены были украшены узорами, люстра была большой и шикарной, и в общем всё заведение изнутри было сделано в стиле рококо. Всё это выглядело так изящно, что даже самые профессиональные художники не смогли бы передать всю ту красоту, что тогда нас окружала. А как изящно выглядела она на фоне всего этого! Хищные карие глаза впились в мои, смущённые, серые. Она закинула ногу на ногу, а платье красиво облегало её изумительные ножки… И опять тёмные мысли громом нагрянули в мою голову. Но я вновь попытался сосредоточиться на ней.
Я пригласил её на медленный танец. И вновь скрипка пела свою мелодию. И наши медленные движения попадали в такт музыке, и мы кружили, кружили… и я забылся с ней, забылся в её душистом запахе, забылся, аккуратно обхватив её осиную талию.
Вечер прошёл. Я довольный повёз её до дома. Вот только до своего. Средств на это развлечение ушло уйма, признаюсь. Меня крайне это ужаснуло. Но оно того стоило… я был счастлив, и она, кажется, тоже была на седьмом небе от счастья. И тогда мы приехали. Долго она подозрительно отпиралась, чтобы мы пошли с ней ко мне домой. Дома у меня никого не было, да и у  неё никто никогда не был против ночёвок у меня. И она не отрицала этого, вот только почему-то подозрительно терялась в ответе. Тогда, не найдя ответа, она всё же неуверенно и как-то даже раздраженно согласилась войти ко мне. Меня это слегка насторожило, но я постарался не обращать внимания. Мало ли, может, мне показалось.
Та ночь была также незабываема. Она была неотразима и так легка. Она порхала, подобно маленькой птице, а я, подобно огромному дикому зверю, просто уподобился мрачному желанию, насытился своей жертвой. Не помню, сколько времени прошло, но прилично подустав, мы улеглись наконец и нас накрыло сладким, душистым, крепким сном.
На следующее утро я проснулся, когда её уже не было в кровати. Я не был удивлен, так как я обычно вставал весьма поздно, а она вполне могла приготовить мне кофе. Во всяком случае, я так надеялся на это.
Наконец, собрав силы, я встал и заглянул в коридор. Там сидела она и, видимо, приводила себя в порядок. Я хищно улыбнулся и приобнял её сзади, на что получил «шипение» в ответ и что-то вроде «отойди от меня». Сказать, что я был удивлён – ничего не сказать. Ну ладно, сослался на то, что вчера весь вечер и вся ночь были нашими – может, просто устала от меня.
-  Куда собираешься?
- Домой.
Удар. Её раздражённый голос меня крайне напугал. Сглотнул подступающий к  горлу страх потерять её.
- Почему так рано?
- Потому что.
Второй удар. Опять раздражённый голос. Теперь точно нет оснований надеяться, что мне просто показалось.
- Что-то случилось? Почему ты так злишься?
- Ничего не случилось!
Ого. Почти перешла на крик. А теперь начала собирать остатки своих вещей, которые огромным складом лежали у меня на шифоньере. Страх сдержать уже было трудно, но показывать я его ни в коем случае не собирался. А тут ещё она мимолетно пролетела подле меня и буквально понеслась к выходу из моей квартиры. Ну всё, теперь скрывать, что я боюсь потери отношений с ней, было просто бессмысленно. Я моментально сманеврировал и схватил её руку под локоть, когда та уже открыла двери, чтобы покинуть мою квартиру.
- Марина! – крикнул я и со страхом и недопониманием посмотрел в её карие глаза, которые сейчас метали молнии.
-  Я тебя не люблю!
Большой удар. Подобно молнии. Я мгновенно отпустил руку и просто бездумно смотрел, как захлопнулась дверь, и как это нечто изящное и легкое упорхнуло от меня уж навсегда. Я пребывал в некой безысходности, в голове крутился всего один вопрос: «Почему?».
Следующая неделя была ужасной. Дни безумно долго тянулись, сменяясь один за другим, я очень много курил, моя голова часто была занята не работой. Я пытался дозвониться до неё, написать, но она нагло игнорировала меня. Я не понимал, что к чему. Я просто не знал, что я сделал. Я чувствовал свою вину, хотя я даже не знал причины. Я был рассеян и часто предавался депрессиям и апатии.
Наконец-то дождался того, чего так ждал! Она наконец-то ответила мне, спустя неделю! Я обрадовался и кинулся ждать, пока она назначит мне место и время встречи. Парк. Вечером. Опять вечер. Какой-то пережиток прошлого, того дня, заставлял меня теперь ненавидеть это время. Восемь часов.
И вот я собрался и пошёл в парк, полный голой ненависти от того, сколько боли она причинила мне. И я даже не знаю, почему!
Ах, вот и она. Стоит, ждёт. Вся такая красивая, что аж прям жутко. Легко одета, но красиво: джинсовые штаны, легкая кофточка, туфли на высоком каблуке. Изящно смотрится при её-то стройных ножках. Видно, что мёрзнет. Неужели на встречу со мной так приоделась? С трудом верится.
- Ну, теперь, может, объяснишь, что это было? – спросил я, тщательно скрывая волнение.
- Я тебе сказала всё, как есть. – холодно и бесстрастно ответила она, даже не поднимая на меня свои чёрные бусинки. Я насупился и попытался скрыть ярость.
- Тогда почему? Всё же было так хорошо… - мой голос уже звучал не так уверенно, как до этого.
- Я люблю другого, Антон. И ты должен отпустить меня к нему, коли любишь.
Она остановилась на мне взглядом, всё таким же бесстрастным и жестоким. Сожаление, обида и злость во всю играли у меня в голове. Я не знал и что ответить. Я люблю её… я не хочу отпускать её от себя.
Тогда невольно я попросил, удивив тем самого себя:
- Тогда дай мне разрешение на последние объятия?
Она замешкалась. Видимо, задумалась. Немного поёрзав, она всё-таки нехотя вытянула руки вперёд и приготовилась к моему «нападению». Я схватил её, что было мочи, я слышал её истошный вздох, и не отпускал. Я стоял, обнимая её, и не хотел отпускать более никогда.
Внезапно в голову дарила шикарная мысль: оставить её навсегда только своей, не отдавать никому. Я слышал, как кто-то говорил мне тихо: «Обними её ещё крепче! Пусть она станет навеки твоей!». Я, очарованный этой мыслью, невольно начал сжимать её покрепче. Нет, не от ненависти, исключительно от любви!... Я слышал, как она пыталась что-то сказать мне, кажется, она пыталась кричать, оттолкнуть меня. Наивная… она же такая слабенькая, такая хрупкая, как птичка…
Я стиснул её во все мочи и произнёс:
- Теперь ты навеки будешь со мной!
Она еще немного посопротивилась судьбе, но всё же через некоторое время перестала брыкаться, и я почувствовал, как она обессилила. Биение её чересчур влюбчивого сердечка прекращалось, дыхания уже не было слышно. Я жадно вдохнул её сладкий запах и с увлечением понес её к себе в автомобиль. Теперь уж ничто нас не разлучит. Теперь она только моя.