Агент веры

... Вырвавшись с наполненных кричащей фальшью переговоров, Эдвард вспомнил, что снова находится недалеко от Парка. Он любил иногда сказать секретарю, что запланировал еще несколько дел в городе, а сам спешил в Парк – зарядиться ярко-зеленой энергией, избавиться от офисной серости и подобострастия.

Войдя под своды вековых дубов, он выдохнул разом скуку выхолощенного делового центра - пустоглазых "людей-винтиков” в лифте, из последних сил терпящих общество друг-друга, напыщенную выставку мобильников на столе, дежурные остроты, пустые улыбки  и конфетки, поданные уже в "стодвадцапятый" раз и снова оставшиеся нетронутыми...

Он почему-то вспомнил, как одна из коллег, приходя в офис, высказывала оригинальные и интересные мысли, и это вызывало уважение - на первых порах… но когда через час-другой приезжал директор и говорил ТО ЖЕ САМОЕ, только более ярко, с оттенками и нюансами… боже мой, все становилось настолько очевидно, что даже не вызывало иронии… так, просто кривую усмешку. “Офисные промокашки” – придумал он тогда жесткое определение.

Зачем сегодняшнему бизнесу офис?.. – всегда задавался вопросом он. Признайтесь, ведь это - средство контроля для слабых, для тех, кто не может работать в системе заданных координат: поставленных целей и сроков. Эдвард пользовался всем необходимым для того, чтобы решать деловые вопросы и здесь, среди природы. Он нашел уединенную лавку, где можно было оставаться самим собой, не играя  офисного болвана, и достал планшет. Нужно было ответить на несколько сообщений.

… Он любил это место в Парке. На берегу пруда, окруженная зеленью эта скамья явно была свидетельницей многих робких поцелуев вечерами, но сейчас, днем – пустовала. А ему было прекрасно видно тех, кто проходит по аллее.

Вот – деловым шагом мимо него прошелся «молодой джентльмен» (Эдвард любил иногда такие, режущие обыденно-серую речь, выражения), явно одетый согласно «трендам» уличной моды. Эдвард всегда задавался вопросом: есть высокая мода, есть дефиле, есть новые коллекции модных брендов...и есть вот эта, уличная мода, которая словно живет по своим законам.. скажем, кто-то ввел моду на оправы красного цвета (Эдвард, будучи давним очкариком, обращал на это внимание) и вся Италия (а он увидел это именно там) ходит в оправах разнообразных оттенков алого.. Откуда это? Как это сочетается с модными показами и трудом модельеров? Кто является законодателем, формирующим новые тенденции? Помните доморощенную уличную моду 90-х: спортивный костюм Adidas, бордовый пиджак, черная кожаная куртка... Да... были времена.

Тут Эдвард увидел, что с аллеи точно в его направлении снова кто-то идет. «Вот черт, кого несет в мой закрытый клуб?» – подумал он.

Мужчина приблизился. На вид - лет сорок-сорок пять. Странный ищущий взгляд. Засаленные волосы с вкраплениями седины, светло-зеленая рубашка с видавшим виды воротом, пиджак с блестящими от времени лацканами и рукавами... прямые брюки, явно короче чем следует, обнажали серые носки и стоптанные штиблеты, стремящиеся запылиться так, чтобы гармонировать с носками. "Тоже уличная мода..." - подумал, мысленно вздохнув, Эдвард - подходящая для какого-нибудь провинциального городка.

Субъект тем временем подошел ближе. Он внимательно оглядел скамейку, взглянул на Эдварда (тот еще больше углубился в планшетные дела). Незванный гость достал мятую газету, расправил ее, сел, и вздохнув, попытался принять непринужденный вид.

Краем глаза Эдвард уже понял то, что гость пришел явно не за уединенностью, а чтобы заговорить с ним. И со скрытым раздражением ждал этого момента - примерно так ждут визита врача или сантехника, который точно придет, но когда это случится, известно только провидению.

Наконец, поерзав, незнакомец решил начать. "Доброго дня, уважаемый" - начал он. (Денег будет просить, что ли? - подумал Эдвард.) "Добрый…" - вслух неопределенно ответил он.
"В такие дни особенно чувствуешь свое внутреннее одиночество" - с непонятной интонацией - то ли спрашивая, то ли утверждая,  произнес субъект. К чему ты клонишь? - подумал Эдвард, промолчав.

"Я должен Вам рассказать одну историю" - решив, что контакт установлен, сказал незнакомец. (Так-так - подумал Эдвард, все-таки деньги?). "- Я был успешным бизнесменом" - какой-то заученной фразой заявил он. "У меня было все". - пытаясь поймать взгляд Эдварда, продолжал он - "Жена, машина, квартира". (Действительно, предел мечтаний - усмехнулся про себя Эдвард).  "И тут я решил дать себе отдохнуть. Я стал выпивать. Один повод, другой. Одна компания, другая. Перешел с вина на крепкие напитки, водку... Ну и покатилось... Потерял все" - театрально махнув рукой, закончил засаленный пиджак.
И?... - подумал Эдвард.  "- Знаете, что меня спасло?" - почти впившись глазами в Эдварда, спросил субъект. Решив, что Эдвард уже горит от нетерпения, что же спасло человека от зеленого змия, он, наконец, решил рубануть сплеча: "Бог".

"Да, да, да. Бог, к которому все мы должны придти. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше для нас!" - отчеканил новообращенный божий раб. "Да... меня зовут Анатолий" - торопливо произнес он, пихая Эдварду под нос сомнительной чистоты руку с заметной траурной каймой под ногтями... "А Вы верите?" - Анатолий решился на вопрос. Эдвард поиграл желваками и решительно закрыл планшет. С ним уже происходила пара подобных историй, но в тем разы он решил подыграть, и быть "заблудившейся овечкой" -  получив за терпение полный комплект рекламных материалов, включая ветхий и новый завет, календарь соответствующей тематики и приглашение на мюзикл (новая форма донесения библейских истин до целевой аудитории).

Но сегодня зерно попало в благодатную почву. Он решил высказаться.

"Послушайте." - начал он. Во-первых, Вы даже не спросили, готов ли я к диалогу сейчас... - неужели Ваша Вера не учит элементарной вежливости?" - это во-первых. Эдвард сделал паузу. - "Во-вторых. Не кажется ли Вам, что Вера - это интимная часть души человека. Вы считаете себя посланцем Иисуса? Очнитесь, да Вы - просто рекламный агент. Причем начинающий. Пытаться рекламировать Веру - эту совершенно непредназначенную для всеобщего обозрения часть жизни, духовного опыта человека, понимания им мира, это, извините, за сравнение, все равно, что рекламировать нижнее белье! Потрепанный жизнью агент Веры открыл рот, то ли как будто его огорошили сказанным, то ли желая что-то возразить. Однако  промолчал.

Сделав еще одну паузу, Эдвард продолжил: "И самое главное. То, что Вы рекламируете, к Вере не имеет никакого отношения. Вы рекламируете Церковь. Я не спрашиваю, и не хочу знать, какую Церковь Вы представляете, свидетели ли это Иеговы, классическое православие, или что-то еще. Но Церкви нужна паства. И эти огромные тиражи Вашей рекламной продукции - прямое доказательство этого... Но вложения в рекламу должны окупаться. Это простой закон любого бизнеса. А Церковь - это бизнес. Который должен окупаться. И тогда и появляются - вербуются! вот такие как Вы.

Меня искренне потрясает то, как светится изнутри лицо человека верующего. Я иногда встречаю таких людей - часто женщин, и они отличны от нас - это можно сразу увидеть. Это цвет и состояние кожи лица... ни одна даже самая состоятельная красавица, проводящая время в спа, курортах и употребляющую самую здоровую пищу никогда не станет такой. Такое просветление - выражающееся вот в этом внутреннем свечении дает только Вера. Настоящая.
И я хотел бы добавить - когда я сейчас говорил о Церкви, я имел в виду институт Церкви. Конечно, храмы, где в течении многих поколений накапливалась, концентрировалась энергетика, которая делает их святыми местами, являются местом, где душа человека может обратиться к Вере.

Но есть и нарост в виде института Церкви - где часть менеджмента (да, именно менеджмента! - повторил Эдвард) видит в своей деятельности обычную карьеру с банальными материальными благами, в пастве - жирных клиентов, а в Вере - эксплуатируемую духовную потребность человека. Есть, знаете ли, такие человеческие потребности, на которых всегда можно будет зарабатывать - от физиологических - например, необходимости посещать уборную, до высших, духовных, на которых точно также можно делать деньги.

Поэтому - не льстите себе. Человек должен придти к Вере сам. Помогать ему цинично-рекламными методами - это не богоугодно, я в этом уверен... И напоследок, отвечая на Ваш вопрос.

Я еще не пришел к Вере. Но у меня свой, может быть долгий и трудный путь, но именно мой путь. Я, считаю, что есть некий высший разум, и мы не одиноки во вселенной. Но я не считаю человека венцом творения, увы. Я не могу понять, как в самых святых местах планеты до сих пор происходят войны, например, между иудеями и мусульманами... И я думаю, Вера должна быть едина. И она не должна быть косной и основанной на том, что сейчас смотрится уже не как учение, а как наивная детская сказка. А человек должен Верить, в этом сомнений у меня нет. И Вера должна быть его стремлением стать чище, быть лучше".

Эдвард понял, что сказал, что хотел. И ему как-то сразу стало легче. "Верьте и будьте искренним в своей Вере". - вместо прощания, сказал он незваному гостю. Не дожидаясь ответа, он взял кейс и быстро удалился - стремясь скорее найти другое уединенное место, где мог бы спокойно завершить сегодняшние дела.