Что же делать?

         В деревенской средней школе появилась учительница. Молоденькая, прямо с университетской скамьи, закончив географический факультет. Звали её Ирина Геннадьевна.
С детства, увидев свою первую учительницу, она мечтала об этой профессии.
         В университете на педпрактике ей вывели высший балл. Что говорить, была у неё учительская жилка: дед по матери учительствовал, старшая сестра и тётушка тоже шли по этой стезе.
Разместили Ирину Геннадьевну у пожилой одинокой женщины Марии Ивановны, в молодости похоронившей мужа, умершего от перитонита в длительной дороге в больницу.
В Великую Отечественную погиб и любимый единственный сын. Два пожелтевших мужских портрета висели в горнице на правой стене, а левый передний угол представлял иконостас.  После тяжёлых потерь Мария Ивановна смиренно и настойчиво молилась богу за ушедших преждевременно из жизни близких ей людей, просила им райского упокоения. Просила и за тех, кто жил на земле, чтобы Господь послал им мирной жизни.
         Мария Ивановна милосердно служила санитаркой в больнице много лет и за себя бога никогда не беспокоила. Ирине Геннадьевне она сразу понравилась: добрая, тихая, разумная...
Они зажили дружно, как мать с дочерью.
         Заняв малюсенькую комнатку, куда еле входили высоченная кровать и столик, Ирина Геннадьевна принялась готовить поурочные планы, хотя до начала учебного года было ещё две недели. Ей нужно было привести свои университетские знания в соответствие со школьной программой. В доме всегда была тишина. Мария Ивановна ходила на цыпочках молча, довольно улыбаясь, тем приветствуя трудолюбие своей квартирантки.
         Вечером, наварив в русской печи в чугунке розовой картошки, приглашала учительницу к столу. Такой вкусной картошки Ирина Геннадьевна больше никогда в своей жизни не ела. То ли сорт такой был, то ли Мария Ивановна знала какой секрет варки. Тихо за ужином лилась беседа о деревне, о людях, о красоте окружающей природы.
И, уже лёжа в постели, Ирина Геннадьевна слышала усердный молитвенный шёпот Марии Ивановны, стоящей на коленях перед образами и горящей лампадкой. Так и засыпала под молитвы.
         В ночь перед первым сентября она слышала, как эта добрая женщина просила бога послать рабе божьей Ирине здоровья, терпения и умения в учительском деле.
Знания Ирины Геннадьевны были обширные, помогали в деле и привезённые с собой книги, которые она регулярно покупала на студенческие стипендии. Она умела интересно преподносить географический материал. Использовала всевозможную методику преподавания. Например, до неё никто на уроках в этой школе не проводил географических диктантов, не устраивал географических КВН, викторин, перекрёстных вопросов, путешествий по карте, не писал рефератов... Она полюбилась ребятам. Ей было легко и радостно работать. Но не во всех классах.
         Пятый "Г" истерзал её нервы. Не она одна из учителей не могла совладать с ним. В этом классе было восемнадцать учеников. Из них большинство второгодников. Золотухину Сашке было пятнадцать лет. Он часто пропускал уроки, и директор школы сам ездил на лошади в соседнюю деревню за ним после длительного отсутствия, а учителей умолял потерпеть, дождаться его шестнадцатилетия, когда на него перестанет распространяться закон о всеобуче.
Сашка ничего не учил дома, не работал на уроках, просто делал одолжение - отсиживал урочные часы.
         Мальчишки были хулиганистые. Уроки в этом классе для Ирины Геннадьевны превратились в ад. Она не могла их заинтересовать хорошими рассказами. Они же не знали простейшего.Один из них спросил:"А у какого народа уши красные?" Ирина Геннадьевна пыталась объяснить, что есть раса краснокожих людей, но чтобы красными были только уши, такого не может быть.
К следующему уроку на её столе лежал журнал "Работница" , в котором внутренняя сторона задней обложки посвящалась новым моделям одежды. На одной из моделей на ушах были красные пуговицы-клипсы. Пришлось кроме географии сеять в них понятия о бижутерии, косметики, гигиене...поскольку, увидев у неё маникюр, все мальчишки покрасили чернилами свои ногти.
         Четыре безмолвные девочки-переростки не блистали знаниями тоже. Лида Фёдорычева, как она сама себя называла, вместо Фёдорочева, белобрысая, худая, в посыпанном перхотью материнском пиджаке практически ничего не говорила. Ирина Геннадьевна пыталась вырвать из неё хоть предложение, но тщетно.
По теме о метеорологических наблюдениях за погодой в учебнике во всю страницу была фотография небольшой метеостанции. На переднем плане стоял метеоролог с зондом в руке. Ирина Геннадьевна решила раскрутить Лиду по фотографии. Надеялась, что она назовёт хотя бы географические термины:зонд, флюгер, термометр... Лида молчала, как партизанка.Наконец, на тысячный вопрос:"Что ты видишь на фотографии?" - она изрекла:"На картинке нарисован мужик с шаром".
         В этом классе неприемлемы были методы, которые помогали учить детей в других классах. Ирина Геннадьевна шла на хитрость, чтобы их усмирить.
Коляну, как звали все мальчишку, нравились белые чешские босоножки на низенькой танкетке. Она подолгу задерживалась у его парты, а он заворожёно смотрел вниз на её ноги и как-то, видимо, в конце концов применив свои математические знания, произнёс:"А босоножки-то у вас из трёх лычек".
         Васёк любил рассматривать её наручные часики"Заря" с выпуклым стёклышком. Утихомирив одного, Ирина Геннадьевна подходила к другому и нарочно выставляла руку с часами. Замолкал и этот.
         Придя домой, она вспоминала, как ученики на переменах кидались засохшими ошмётками грязи с сапог, запускали стрелами прутья из веника, а на уроках сидели равнодушными, ничем не интересующимися болванчиками. Ирина Геннадьевна думала о судьбах этих ребят. Ну кто вырастит их них? Они не соответствовали веку. В те годы страна вырвалась в космическое пространство, они же оставались в грязи, невежестве, незнании, следуя своим родителям. За ними придут тоже не лучшие! А ведь они входят в генофонд страны...
         И тяжёлым камнем ложился на душу тревожный вопрос:"Что же делать?"