Снежный Вальс

- …А потом он разбежался, руки расправил и с криком «Я лечу!» бахнулся прямо лицом в сугроб!

Она кротко хихикнула по завершению его рассказа, который Он непременно сопровождал богатой жестикуляцией рук и мимикой лица. Он тоже улыбнулся и заглянул ей в глаза, но через мгновение, почувствовав некую неловкость, спешно продолжил:

-А потом оказалось что там ледышка, и он ее лбом проломил. После этого мы по сугробам прыгать перестали.

Ироническая улыбка с его стороны, пропитанная легкой приятной грустью, вновь породила чувство восторга у Нее.

-Забавное было у вас детство.- Сказала Она.- И ты так здорово об этом рассказываешь, смешно так.

Ее неподдельный интерес и радость еще больше воодушевили Его. Но и смутили от части. Слегка покраснев, он опустил взгляд вниз и провел рукой по шее. Она же, в ответ искренне рассмеялась.

-Какой же ты все таки смешной… И хороший.

Последнее она произнесла уже серьезно и без тени какого-либо смеха и фальши. И последнее произнесенное Ею, заставило Его вновь взглянуть на нее. Услышанное Им, словно было тем, чего он тайно ждал, но в то же время и боялся услышать. Этот нежный страх в ожидании чего-то, словно сон, словно мечта, воплотившаяся в жизнь. Последнее сказанное Ею еще и ничего не значило верно, но для Него было значимым, трепещущим и нужным.
Их взгляды вновь соединились. Они смотрели неотрывно, жадно, со всем наслаждением впитывая каждый миг, наполняя тем самым душу и сердце трепещущим, всеобъемлющим и всепоглощающим восторгом. Впуская в себя нежный страх. Но после, Она отвела глаза, оборвав эту трепетную цепочку наслаждения, и посмотрела куда-то вдаль. Также пронзительно, также мечтательно.

- Я бы тоже хотела летать.- Грусть слегка просочилась в ее голосе средь романтики и чувственности произнесенных слов.- Воспарить… Кто-то хочет плыть, кто-то бежать.. Каждый хочет что-то свое, не похожее ни на что другое. А я хочу именно летать. Взлететь в высь, подняться за облака и раствориться в небе! Стать с ним единым целым… Глупо, наверное, да? – Теперь уже она смущенно заулыбалась и опустила свои, засиявшие огоньком мечты, глазки.

-Нет. Совсем даже не глупо.- Ответил Ей Он. – А желания, такая вещь, которые имеют свойство становиться былью. Не веришь? Ну давай докажу. – Он, сидя на лавочке, вытянул ноги и зажав меж коленей обе ладони, нахмурил лоб, устремил глаза в небо, что потихоньку начинало наливаться светом звезд, и принялся выбирать примеры случаев исполнений желаний, при этом слегка пыхтя и что-то забавно бурча, мягко покачиваясь. А потом вдруг резко замер, наклонил голову в Ее сторону и сказал.- Ну-у.. Есть такие, в общем. Я тебе потом как-нибудь докажу.

-Хорошо. – Согласилась Она сквозь смех. Чистый, звонкий, заразительный смех, который тут же передался и Ему.

Они оба смеялись. Просто смеялись, потому что им хотелось этого. Потому, что им было хорошо. Огонек мечты в Ее глазах вновь наполнился ясным светом. Робкий, скромный, он словно бы боялся, что его потушат, сочтут глупым и ненужным, и от того он прятался, не показывался каждому, ощутив боль от огня холода единожды. И в этот раз он был робок и с опаской показался Ему. Он не знал, но в глубине души боялся, что и здесь к нему отнесутся с недоверием, сочтут глупым. Но он увидел, что все отнюдь не так. Что не обидят его, не потушат. Что он интересен и отнюдь не бесполезен. Что его ждут. И потому огонек засиял, доверяясь, открываясь Ему. И Он этого ждал. Он хотел вновь увидеть этот блеск в Ее глазах. Для Него это было важно. Неведомо чем, но важно. Он и сам не знал для чего. Но важно. Он хотел этого, словно бы не увидев этот огонек вновь, случится что-то такое, непоправимое, что навсегда все изменит, сломает, разрушит. И не будет его, того нежного страха, который так приятен для Него. И, надеясь, для Нее.

- Ты не такой как остальные. – Ее слова оторвали Его от нахлынувших неожиданно мыслей.

- Да брось ты. – Ответил Он, не найдя более подходящих слов, поддавшись смущению. Он ждал, но для него все же нежданными оказались слова, которые Он тайно желал услышать. И от неожиданности, сам того не понимая зачем, стал оправдываться.- Такой же, как и все. Не выделяюсь, ничего…

- Нет, не такой же. – Парировала Она со всей уверенностью.- Я не знаю о чем думают люди, но я вижу, как они смотрят. Кто-то отрешенно, кто-то с сочувствием. Кто-то вообще никак. И словно сторонятся, будто бы я им что-то плохое сделала. Взгляд… А у тебя он другой. Особенный. Ты смотришь не сквозь меня, не на меня, а именно на Меня. И я это чувствую. Вижу. Потому и могу сказать это с уверенностью. Сказать, что ты не такой, как остальные.

- Ну-у.. – Он смутился окончательно.- Да нет. Я самый обычный.… А вот ты точно, не такая как все.

- Ну да, ну да. … - Ее слова пролились грустью, и тогда Он понял, что сказал не то, и не так.

- Да нет, ты не правильно меня поняла. – Он поспешно встал и присел на корточки напротив Нее. – Я не это имел ввиду. Ты…как бы это сказать…- Он отвел взгляд в сторону, словно бы ища там ответ, слова. Все, что угодно, что поможет ему выразить внутреннее состояние, но оно- это необходимое «что угодно»- никак не желало попадаться ему на глаза.
Но вдруг, к его щеке прикоснулась теплая ладошка, мягко поворачивая Его голову и вновь даруя шанс их взглядам воссоединиться.

- Я поняла. – Ни единой ноки былой грусти средь явившейся теплоты Ее слов не коснулось Его. И лишь тогда Он почувствовал, что нахлынувшее волнение от неправильно сказанных – или неправильно понятых- слов отпускает его, вновь уступая место приятному и слегка щекочущему сердце чувству.

А звезды, тем временем, полностью вступили в свои права и мириады небесных светил, во главе с красавицей Луной, возвестили о начале своего царства. Фонари, вспыхнувшие белым светом заточенных в плен плафонов ламп, хотели было оспорить право на царствие в ночи, но становились лишь дополнением общей картины и украшением атмосферы ночного города.
С небес же, на землю, плавно и сонно, одна за другой, словно бы посланники царственных звезд, стали спускаться белоснежные снежинки. Раз. И коснулась одна скамейки. Два. И легла вторая на каменный узор тротуара. Три. И опустилась снежинка на кончик носа. Он, сдвинув брови, начал увлеченно пытаться разглядеть маленькую шалунью, что захотела обосноваться у него на носу. А после, Он, все также пытаясь ухватить узористую снежинку глазами, вдруг неожиданно высунул кончик языка, убрал, повторил движение вновь. Словно бы пытался достать до маленькой льдинки, как в детстве, и съесть ее.
Она в ответ рассмеялась. Увлеченность ледяной посланницей и попытки во что бы то ни стало достать ее, создавали на Его лице неповторимый образ беззаботности и веселья.

- Какой же ты смешной все-таки.- Просмеявшись, сказала Она Ему.

- А что? – наигранно удивился Он.- А вдруг бы достал?

И вновь повторил свою попытку, что вновь рассмешило Ее.

- Глупенький.- Подвела Она итог, коснувшись уже обеими руками его лица.

Взгляды их, как и прежде устремились друг к другу. Но в этот раз ему показалось что…Мир замер…Он остановился. Вольное и никому неподвластное Время неожиданно решило остановиться. Просто так, без всяких «но» и прочих условий. И оно остановилось. Ровно на миг. Ровно в тот миг. Лишь для них двоих.
Он прикоснулся ладонью к ее, уже слегка холодной от морозного воздуха, но обжигающе горячей от нахлынувшего потока волнения и восторга ручке. Воздух словно бы задрожал вокруг, сердце, мгновенно вспыхнув ярчайшим пожаром, расправив родившиеся огненные крылья, безудержно рвалось в высь, в небеса! Взлететь в безграничье, стать ветром и окутать весь мир! Окутать Ее.
Сидя напротив Нее, Он мягко сжал в пальцах ее ладошку, и несмело, но неотвратимо желая, чуть подался вперед к Ней. По ее губам пробежала легкая нотка волнения, но и Она, повинуясь желанию, сладко манящему ее, ответила Ему взаимностью, так  же робко, слегка волнуясь, но неотвратимо и желая.
Их губы коснулись друг друга. По-началу, кротко, стеснительно, но тут же объяли себя жаркой страстью поцелуя, слились воедино, словно единым целым они и были, не желая расставаться ни на миг!
Всегда быть вместе и всецело раствориться в этой удивительной сладости любовного прикосновения!
Не желали расставаться губы. Не желали расставаться Они. И Время, любуясь этой упоительной картиной, словно бы решило, что ему некуда спешить и решило еще чуток подзадержаться, продлив тот самый миг еще ненамного.
Им не хотелось расставаться. И от того Он, даже отпрянув от ее губ, все еще старался насладиться, напиться их теплом, словно бы на жизнь вперед. И Она этого хотела. И Она не отрывалась, впитывая каждую нотку его нежности. А после, когда вместо уст воссоединились их взгляды, Он увидел вновь тот яркий и милый его сердцу огонек в ее глазах и то, как на щечках, розоватых от легкого холодка, проступили и кроткие нотки приятного смущения. И по Ее взгляду, особенному, до селе не виданному, Он понял что и он также слегка покраснел, от чего взгляд ее напитался еще большей нежностью. И сердечко ее, подобно сердцу его, преодолев, не сдержавшись в оковах тела, вырвалось стремительным потоком всеобъемлющего, до бесконечности нежного огня и устремилось в высь, в небеса! Слиться воедино с сердцем, что уже парит, с нетерпением ожидая спутницу.

- И ты не боишься? – Вдруг спросила Она.

- Нет.- Чуть шепотом сказал ей Он, крепче сжав в руке ее ладошку.

- Совсем-совсем? – Также тихо переспросила Она, торопясь вновь услышать тот ответ, который Он только что ей дал.

- Совсем-совсем. – Его взгляд всецело передал Ей искренность сказанных им слов, а после, Он заточил ее ладошку в объятия своих рук, поглаживая изящные, чуть замерзшие пальчики, согревая их и наслаждаясь каждым из прикосновений.- Да, есть что-то необычное внутри. Волнует, тревожит. Ставит перед чем-то новым и даже капельку пугает, но…- Он оторвался от созерцания ее руки и посмотрел Ей в глаза.- Но не отталкивает. Наоборот, манит, зовет. И все это волнение, тревога, страх – да, я боюсь. Но не из-за этого. Все эти чувства в унисон твердят, что я боюсь потерять…Тебя. Что это будет ошибкой, что это будет самый роковой шаг и что…- Он запнулся.- И что без тебя все будет уже не то.

Слова его спутались окончательно. Он попросту не мог подобрать слов. Но разве они нужны? Разве требуются слова там, где говорят чувства. Разве требуются слова там, где поет ветер, донося мысли и желания до душ и сердец. Разве требуются слова там, где все понятно и без слов… И Ей все было понятно. Она услышала все то, что Он так хотел ей сказать. И сказала ему то, что Он так хотел услышать.

- Я тебе верю.

В ее глазах, где до селе ярко сиял так полюбившийся Ему огонек, появился и новый блеск. Еле заметный, слабенький. Ее голосок слегка дрогнул и в ясных, небесно- голубых глазках легонько блеснула слезинка. Маленькая, но полная радости, неземного счастья. Озорная, звонкая, так и норовившая позвать своих сестричек и разрыдаться градом от нахлынувшего внезапно чувства заботы, ласки. Любви.

- А помнишь, ты сказала, что летать хотела? -  Вдруг спросил Он, о чем-то улыбаясь.

- Угу. – Кивнула Она в ответ, не произнеся больше ни слова, всерьез боясь расплакаться от волнения.

Он склонил голову на бок, словно размышляя о чем-то, потом прищурившись с улыбкой глянул на Нее и проворно быстро встав обнял ее, одной рукой взяв под коленки, другой- за плечи и подняв на руки спросил «Летим?» , после чего стремительно закружил на руках, закручивая в потоке ее счастливого смеха вереницу снежинок, создавая вокруг переливающееся облачко ярких ледяных посланниц небес.

- Лети-им! – Звонко прокричал Он в темноту ночных улиц, все крепче прижимая Ее к себе.

Летим.
Взлететь в высь, стать ветром и раствориться в небесах, окутав собой всеобъемлющим Ту, что так дорога.

И ветер, подхватив маленькие снежные узоры, пронес мимо них маленькую метель, что окутала их теплым покровом, обняла, согрела. Соединила.

- Летим. – Улыбнувшись, согласилась Она, когда Он остановился, и опустила голову ему на плечо. – Я уже лечу. С тобой.

- И я тоже. – Голос его прозвучал мягким шепотом.

Ему не хотелось больше ничего говорить. Он держал Ее на руках, нежно прижимая к себе и Время вновь, наблюдая за парой, что стояла в центре снежного вальса, начатого маленькими снежинками-шалуньями, глянуло на свои часы и против всех законов природы решило постоять еще чуток, любуясь светлой радостью соединившихся сердец.
Они оба закрыли глаза, просто слушая дыхание друг друга.

- Ну как, полетели дальше? – Спросил он Ее, не открывая глаз.

- Полетели. – Согласилась Она.

Он не торопясь повернулся и только было собрался сделать шаг, как…

- А коляска? – Вдруг отпрянула Она, вспомнив.

- Какая коляска? – Он нахмурил брови, пытаясь понять, о чем идет речь.

- Ну-у… - Она слегка наклонила головку, уводя взгляд куда-то в сторону и слегка поджав губки, а после посмотрела ему через плечо, куда вскоре, повернувшись, посмотрел и он сам.

Рядом с лавочкой, под мягким светом фонаря, уже слегка припорошенная налетевшим снежком, стояла инвалидная коляска. В монотонном сиянии лампы, на тихой, уже безлюдной улице, она смотрелась одинокой, словно позабытой. И лишь шалуньи-снежинки, пытаясь скрасить ее одиночество, то не спеша ложились на нее, то стремительно разбегались от внезапно пришедшего ветра, с каким-то задорным, игривым, слышным только им смехом закруживались в вышине, а после приземлялись туда же, откуда их, проказниц, только что прогнали.
Он с мгновение смотрел на коляску, пытаясь понять, что же он упустил.

- Забыл уже что ли? – Коротко хохотнула Она.

- Угу. – В легком смехе пролился его ответ.

- Ну вот. Память, оказывается, длинная. – Она дотронулась пальчиком до его носа.- Не волнуйся. Пойдем, заберем. А летать я смогу и так. Я уже летаю.

Она поцеловала Его, вновь согрела душу пронзительным и теплым взглядом своих небесно-голубых глаз, на что в ответ Он дотронулся до кончика ее носа своим, а после подошел к оставленной ими коляске, в которую бережно, заботливо усадил Ее.

- Ну а теперь полетели. – Сказала Она, обернувшись, и Он плавно развернул кресло, после чего они оба, не спеша, о чем-то переговариваясь и смеясь, уходили все дальше по улице в теплый свет фонарей ночного города, под ясное сияние царственных звезд, и мягкий снежный вальс, что был закружен шалуньями-снежинками под пение ветра- Всеобъемлющего Посланника Небес.


*Ноябрь 2012.