День открытых небес

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ НЕБЕС

Едва лучи солнца позолотили облака, скучившиеся у вершины горы, как из их кущи показалась седовласая голова старца. «Опять дрыхнут!», - озираясь, пробормотал старец. Словно услышав его, из соседних облаков показались заспанные лица архангелов.

- Опять спим на посту? – сварливо спросил старец.

- Никак нет, - по-военному бодро отрапортовал Михаил. – Бдим, Отче!

Отче в ответ укоризненно покачал головой, но распекать не стал - поберег нервы. Сегодня был назначен День открытых небес для Ангелов-хранителей. Отче вылез из перины облаков, рукой отогнал одно, кряхтя, взгромоздился на него и поплыл в сторону синевшего моря. С высоты птичьего полета он осмотрел свое отражение в морском зеркале, пятерней расчесал волосы и бороду, вынув при этом несколько перышек облаков, застрявших в бороде. Из проплывавшей мимо грозовой тучи выжал пригоршню воды, умылся, еще раз глянул на свое отражение и отправился в обратный путь.

Михаил и Гавриил уже растащили лишние облака по сторонам, разровняв площадку и соорудив кресло для Отче.

- Много ангелов-то прибыло? – поинтересовался Отче.

Гавриил раскопал дырочку в гряде облаков и взглянул вниз.

- Страсть Господня!

- Как принимать будем: по номерам, или по живой очереди?

Михаил тоже взглянул в дырочку, выковырянную Гавриилом.

- Что ты, Батюшка, какая очередь?! - Замахал он руками. - Да тебе и года не хватит, не то, что одного дня!

Отче так же, как и Архангелы, склонился над дырочкой.

– Святые совсем не работают что ли? И чего это все ко мне норовят, – удивился Отче.

- Жалуются Ангелы-хранители, что от Святых проку никакого нет, - робко доложил ему Гавриил. – Обещаниями только тешат.

- И что, все Святые таково работают? - заинтересовался Отче.

- Да почти, - чуть слышно признался Гавриил.

Михаил при этом делал вид, что внимательно разглядывает вершину горы.

- Ладно, со Святыми разберусь позже. Подашь список, кто бюрократию разводит. А принимать сегодня буду по тематике.

- Это как? – не понял Михаил.

- Сейчас допустишь до моего лика всех болезных. Их, как всегда, больше всех. Остальных разобьете по группам - рабочих, ученых, крестьян, ну и так далее…

Михаил с Гавриилом пошли открывать проход.

- Ты что же это, крысятничать вздумал? – сквозь зубы, чтобы его слова не коснулись слуха Отче, спросил Михаил, увязая в облачности.

- Не понял, - удивился Гавриил.

- Своих закладываешь, - пояснил Михаил.

- Да достал уже этот Божественный бардак! – Вспылил Гавриил. – Кто-то пашет без продыха, а кому-то манна небесная сыпется.

- Смотри, узнают Святые, кто на них накапал, греха не оберешься… предупредил его Михаил.

- А как они про то узнают? - Гавриил изучающе взглянул на сотоварища.

- Молчание, оно, как известно, золото, – многозначительно молвил Михаил.

- Понял, - недовольно буркнул Гавриил. – Что просишь?

- Две пары крыльев.- Потупив очи, произнес Михаил.

- Ты не офигел часом?! – возмутился Гавриил.

- Мои облезли, а новые еще не скоро получать. У тебя, я знаю, есть запасная пара.

- На Землю меньше мотаться надо, - зло буркнул Гавриил.

-Ох, грехи наши тяжкие, - вздохнул Михаил. – Смотри, друже, мое дело предложить…

- Еще и другом называешься, – упрекнул его Гавриил.

- Дружба дружбой, а крылышки врозь, - усмехнулся Михаил. – Ты забыл, как на прошлой неделе заложил меня?

- Так ты же самочинно на землю летал!

- Мог бы тоже по-дружески прикрыть.

- Ладно, - обреченно согласился Гавриил. - Ночью отдам… Слова-то какие – «накапал, крысятничаешь»! Где только набрался?

- А ты не отрывайся от народа, еще не то услышишь…

Едва показалась щель в облаках, как в нее тут же десятками начали впархивать нетерпеливые просители.

- Куда? – пытался остановить их Гавриил. – А ну, назад!!! Осади!!!

Михаил лязгнул мечом по ножнам, отчего в небесах раскатился грохот пушечного выстрела:

- Заходят только болящие!!!

В проеме образовалась давка. Михаилу с Гавриилом пришлось приложить немало усилий, чтобы навести порядок. Пространство перед «креслом» Отче постепенно заполнялось сотнями Ангелов-хранителей. На вскидку их было не менее шести тысяч. Это были маленькие Ангелочки, одетые в белые, до пят, хитоны, скрывающие их половую принадлежность.

На первый взгляд это была безликая толпа. Их различали лишь номера у каждого Хранителя на лбу, похожие на татуировку. Номера были выполнены по подобию автомобильных номерных знаков. На них имелся даже код региона. Кроме того, в белокурых локонах на самой макушке у ангелов мерцали красноватые огоньки. У кого - один, у кого – два или три, и уж совсем редко – пять, расположенных наподобие нимба. У большинства же ангелов этих посверкивающих огоньков не наблюдалось вообще.

Образовалась толчея, все стремились протиснуться пред самые очи Господа, при этом совсем небожественно толкались, пинались, пыхтели и ругались. И опять громом среди ясного неба прогремел грохот меча Михаила, и Гавриил громогласно объявил:

- Тихо всем!!! Отче говорить будет!

Толпа благоговеянно замерла. Отче достал из складок белоснежного хитона бумажку и начал зачитывать:

- Кто с онкологией, СПИДом, гепатитом - можете сразу отправляться по домам, продолжил Отче.

- Почему?! – недовольно взревела толпа.

- Сколько можно повторять? От этих болезней спасения нет!

Толпа продолжала роптать.

- Да, признаю, прошляпили дьявольские штучки. Биоритмы у меня с ним разные. Я – жаворонок, а он – сова. Не владею я собой по ночам. – Объяснял Отче. - Вот и пакостничает, когда сплю. А тот, кто не добдел, будет наказан со всей строгостью Божьего суда. – Отче выразительно посмотрел в сторону Михаила и Гавриила. - А пока ступайте, мы работаем над этим вопросом.

Толпа поредела.

- Что касаемо травм различной степени тяжести. Это уж будьте любезны, разбирайтесь сами. А у кого с летальным исходом – пожалуйте на Божий суд за недогляд. Каждую вторую среду месяца – милости просим на комиссию!

На утоптанной площадке, осталось всего сотен пять-шесть ангелов, и те разделились надвое. Два-три десятка ангелов, гордо посверкивала четырьмя или пятью звездами над головами. В другой, более многочисленной группе, редко у кого проблескивал жалкий одинокий огонек.

- Ну, о чем просите? - обратился Отче к толпе без звездочек.

Из толпы вышел самый решительный:

- Об одном молим за своих подопечных – пошли им, Господи, денег…

- А при чем деньги-то? Вы же исцеления просить прибыли. – В недоумении застыл Отче.

- Так как же, батюшка, без денег-то нынче лечиться? Ведь не то, что на операцию, на лекарства никаких денег не наберешься! Да еще каждого доктора, и медсестер денежкой ублажить надобно. За каждый укол, за каждую банку да клизму…

- А это еще зачем? Ведь это их работа! – недоумевал Отче.

- Да как же без того? Без денежки они даже градусник не поставят. А где же их набраться? Почитай, от начала и до конца жизни платить надобно. В роддоме – заплати, в яслях – плати, в школе – дай, в институте – дай, за устройство на работу – дай, на погребение – дай. Да еще и житейских трат не меряно - налоги, тарифы, инфляции... На лечение-то и не остается ничегошеньки. За тем и прилетели, чтобы хоть снадобий нашим болезным было на что прикупить.

- А сами-то эскулапы среди болящих есть? – поинтересовался Отче.

Ответом было молчание.

- Так что же, они сами-то не болеют, что ли? – поразился Отче.

- Как же не болеют, - ответствовал все тот же бойкий Ангел. – Только они бесплатно лечатся. Системная консолидация!

- Эх, как завернул-то! – умилился Отче. - А снадобья? Говорите же, дорогие непомерно?

- Так ведь, батюшка, это они нашим дорогие выписывают. А которые при больницах, тем и вовсе бесплатно все выдается. Нет, не выдается, - смешался Ангел, подбирая нужное слово.

- …Берется…

- Н-да! – озадаченно покачал головой Отче.

- Ну, - обратил он лико к «звездной» группе. – А вы с чем пожаловали? Судя по звездам, ваши всех эскулапов купить в состоянии. Вам-то, пятизвездочным, что от меня понадобилось?

- О здоровье пришли молить, Отче наш! – возопили «звездные».

- Как, и вашим не хватает денег на лечение? – удивился Отче.

- Денег-то у них не меряно. Только от них и беда вся. За деньги эти, эскулапы здорового человека угробить готовы, чтобы денег из него побольше вытрясти. Болезни какие-то мудреные выдумывают, и цены соответствующие назначают за лечение. Потом новые недуги, еще страшнее, находят. Лечат и лечат, а здоровый человек от того только чахнет. Потому и просим о здоровье, чтобы превозмочь это врачевание.

- Так пусть не лечатся. Вы для чего при них находитесь? Оберечь не можете? – разгневался Отче.

- Так ведь эскулапы так запугивают, что люди от страха рассудок теряют.

- Ну да, жить-то всем хочется, с деньгами и без них. – Согласился Отче. – Надеюсь, алкоголиков, наркоманов среди присутствующих нет?

- Так это тоже болезнь, Отче! – возопили некоторые из Хранителей.

- Выдумали тоже! – покачал головой Отче. – Грех это! На удочку дьявольского искушения попались!

- Так ведь не могут справиться сами!

- А вы для чего? А может, и вы с ними вкупе?.. – подозрительно вглядывался Отче в толпу.

- Да ни Боже мой! – зашумели заподозренные в грехе Ангелы.

- Ну, так, ступайте, и работайте!

Сотни три Хранителей уныло побрели на выход.

- А остальные - милости прошу в канцелярию за пособием Божественных сил, - сделал широкий жест Отче, указав рукой в сторону горного пика. – Не в первый раз, поди знаете, как оформлять? А не знаете, там подскажут.

Осчастливленные Ангелы-хранители радостной ватагой взмыли вверх.

- Запускать, Отче? – спросил Михаил.

- Вот что Гавриил, созови-ка мне на вторник всех эскулапов…

- Души?! – обрадовано встрепенулся Гавриил.

- Ну, ты палку-то не перегибай! – прикрикнул на него Отче. – Их Ангелов-хранителей пока… Что ж они все, как один, стяжатели? Должны же быть среди них и доброхоты. К совести их хочу обратиться.

- Отче, ты думаешь, поможет? - засомневался Михаил.

- Посмотрим. Ладно, запускайте следующих..

И, уповая на Божью милость, снежным метельным кружевом летели и летели ангелы-хранители рабочих и земледельцев, транспортников и скотоводов, рыбаков и летчиков, ученых и военных… И не было им числа… И все жаловались на лиходеев-начальников, на мздоимство, на несправедливость и неустроенность жизни…

Вот уже и ночь опустилась на землю. И только здесь, наверху последние лучи солнца слабо золотили истоптанные в мокрую кашу облака. Уставший Отче вершил суд уже не вставая с кресла. Кто-то, осчастливленный, отправлялся за получением Божественного пособия, а кто-то ни с чем отправлялся восвояси.

Отче все более слабел и грустнел от тщеты Божественной помощи. «Сколь ни давай им пособий, а ничего не меняется, - уныло думал он. – Только больше и больше с каждым разом просителей. И когда они обустроят свою жизнь земную?»

И наступил момент, когда пред ликом Отче остался один единственный проситель.

- Ну, а ты с чем пожаловал? Аль отбился от своих? – Спросил его Отче.

- А я прилетел по просьбе моего подопечного восславить тебя. Просил он передать слова благодарности за труды твои праведные. За то, что денно и нощно печешься о нем, грешном, и не оставляешь его ни в радости, ни в скорби. За солнышко ясное, за травку зеленую, за ночь, что отдых чреслам дает. За лето теплое, за зиму холодную, за весну радостную, за осень благодатную. За то, что даешь ему силы голод, стужу и все тяготы земные одолеть. Да святится имя твое, Отче!

Приободрился Отче и воссиял лицом, потому что только благодарность людская вселяли в него силы.

- Ну, порадовал ты меня, Ангел! А сколько же лет твоему подопечному будет? – спросил Отче, приглядевшись к Ангелу. – По тебе вижу, что не молод годами?

- Девяносто второй минул.

- Ух, ты! – удивился Отче. – И что же ты просишь для него? – полюбопытствовал Отче.

- Ничего, Отче. Прибыл едино возблагодарить тебя за все земные блага. – Скромно отвечал Ангел.

- И здоровья не надо? – удивился Отче.

- Для своих лет ему хватает. – Ответствовал Ангел.

- И денег в достатке?

- Не жалуется.

- Никак зажиточно живет?

- Не лучше некоторых, но и не хуже других, - упорствовал Ангел.

- Как же так? – поразился Отче. – Всем от меня что-то надо. Целыми днями только и делают, что просят кто здоровья, кто благополучия, кто защиты. Одному только человеку ничего не надобно?

- Не надо, Отче, - упорствовал Ангел. – Он рад тому малому, что ему отведено, и не завидует большому, что имеют другие. Потому и живется ему легко, что обида не гложет, и зависть душу не разъедает.

– Ну, ступай, милый, получи двойное пособие. Пусть еще жизни порадуется.
Ангел улетел, а Отче загрустил:

- Эх, люди! Не ведают, что творят! Открыл я им недра земные не наживы ради, а дабы облегчить их жизнь, они же ухитрились все во зло обратить. А о главном своем богатстве - милосердии, которое никакими благами не заменишь, видать, забыли!

И, уставший от бесконечных и бестолковых людских бед, надолго отвернулся Отче от людей.