Роза с клитором Пестрые рассказы

 На переломе эпох, когда в школе еще изучали  Чернышевского, а в рекламе  рядом с любым товаром изображали  красоток  с обильными формами и красавцев с мускулами в тех местах, где природа их не предполагала, одна девочка написала в сочинении:
«Вера Павловна и Лопухов любили друг друга, но любовью не занимались». По-русски говорят иначе, но по-русски девочке нельзя.

 Кажется, в 5 классе мой одноклассник Пикалов однажды спросил:
- Ты словарь Ожегова читаешь?
Я удивился:
- Кто ж словари читает, это справочная литература, она нужна, когда что-нибудь непонятно.
Пикалов, хрупкий беленький мальчик, смотрел на меня с сожалением:
- Да мне вот все, кроме того что проходят в школе, непонятно. Ты просто нелюбознательный. Я тебе напишу список, а ты посмотри у Ожегова что это.
На следующий день он вручил мне список: дефлорация, вагина, пенис, мастурбация, эякуляция, содомиты, промискуитет и т.д. Закрылся я у себя в комнате и стал читать, даже ладони вспотели от такой сексуальной словесной агрессии. Как-то нехорошо стало от того, что люди столько слов навыдумывали про это. Я решил Пикалову ответить своим списком, по которому он ни одного слова у Ожегова не найдет, и переписал все известные мне маты. Увы, слов было мало, всего пять. Пикалов явно выигрывал. Я добавил идиомы. Так получилось внушительнее. Пикалов просмотрел мой список и возмутился:
- Нецензурщина. Это я и без тебя знаю. Этого приличные люди не говорят. Сломать целку. Непристойно. Дефлорировать.
Я отмахнулся:
- Надоел ты мне со своей ботаникой. Флора-фауна. Заебал, - выпалил я и почувствовал, как краснею, я никогда прежде не матерился.
Все ж таки Пикалов был очень осведомлен.
Но и к 8 классу он оставался все таким же хрупким и беленьким. Сама внешность отталкивала от него всякий цинизм. Бывало, крупные мальчики с наметившейся растительностью вязались к нему:
- ****ь, ни одна целка не дает. Дай, хоть тебя помацаю.
Его зажимали, обнимали, целовали. Вечно у него был засос на шее. В 9 классе пошли танцы. Девочки активничали, устраивали застолья, иногда с вином. Честно говоря, целоваться лично я воспринимал как обязанность, за которой как-то угасала потребность. Помню один обескураживший меня случай. Танцевал я с Розой, пышной брюнеткой, льнущей ко всем по очереди. И вдруг чувствую, в живот мне что-то упирается, явно не мягкое-женское. Дотерпел, а потом спрашиваю у Пикалова:
- Слушай, а что Роза гермофродит?
- Ого, да тебя до тела допустили. Ну и как оно, она что тебе вдула?
Подвыпивший Пикалов не шел на роль референта, а норовил обвить мою шею руками.
- Дурачок, это у нее клитор возбудился. Дать она тебе не даст. Не ты первый пробовал. Потанцуй еще пару раз, а потом заставь отсосать. Они, сучки, все сосут…
 Ко мне Пикалов не льнул. Знал, что получит не засос, а по шее. Целовать его я не считал своей обязанностью. Впрочем, как и Розу с клитором.
Я вообще никого не обязан целовать. Ну, разве что захочется.
 Так оно сложилось еще в 9 классе. А теперь дурни  считают, что сексу пропаганда учит. Может и Ожегов научить, тут уж как пойдет.


Таганрог Август 2012