Лена Митрохина

ЭТО НЕ СМЕШНО!
Как многие маленькие девочки в детстве я мечтала стать актрисой. В мире радужных фантазий я блистала на сцене, танцевала и пела, ослепляя слушателей талантом и красотой. В реальности же, робкий и застенчивый характер не давал мне раскрыться и выразить себя на полную катушку. За трусость жизнь впоследствии не раз подшучивала надо мной. Иронию судьбы я не сразу распознавала. Принимая те или иные роли, мы ,порой, искренне верим в то, что они нам подходят. Вживаясь в образ, мы существуем в нем иногда всю жизнь. В минуты озарения, стресса, испуга, в общем, сильного переживания, маски слетают и тогда мы видим свое истинное я. А истинное я, в моем понимании, это тот, кем ты должен был стать в идеале.
Так, сложилось, что первые мои роли были сплошными недоразумениями. Вспоминая некоторые эпизоды из детства, я смеюсь до слез. Тогда же, в далекие восьмидесятые, мне было вовсе не до смеха. Дебютировала я в образе Емели -дурачка. Дело происходило в первом классе музыкальной школы. Тучная учительница сольфеджио с прической в виде Пизанской башни сразу невзлюбила меня. В классе было пять девочек и один мальчик. Этот дефицитный хлопец был нарасхват. Учительница холила и лелеяла его всячески, прощая даже не выученные задания. Еще одной ее любимицей была дочка директора музыкальной школы. С ней она всегда разговаривала заискивающе, сюсюкая и радуясь каждому ее высказыванию, как откровению, данному свыше. Я же, будучи в ее глазах серой мышкой, в лучшем случае получала холодную похвалу.
И вот однажды, перед новогодними праздниками, учительница объявила о том, что мы начинаем готовить театральную постановку. Музыкальный калейдоскоп из разных сказок должны были представить известные всем персонажи: Дюймовочка с принцем-женихом, Мальвина, Красная Шапочка и Емеля с подругой печкой…Мы все очень обрадовались. Предстояло распределение ролей, разучивание песенок и подготовка костюмов. Я была в приятном предвкушении, возможно, мне достанется роль Дюймовочки, ведь в классе я самая маленькая по росту. Но каково же было мое разочарование, когда Пизанская Башня объявила, что именно мне придется исполнить роль Емели! Но, если я Емеля, кто же тогда Дюймовочка?! Девочкой в цветке стала бройлерная дочка директора музыкальной школы, прекрасным принцем - единственный мальчик в группе. Это вопрос, как оказалось, был изначально решен. Остальные роли расхватали более бойкие девочки, непривлекательный же Емеля достался мне. Я покорно приняла возложенную миссию и даже не пыталась пожаловаться родителям. Моя мама – простое и абсолютно беззащитное создание, принимала указания учительницы как должное. «У Мариванны «жопыта» больше», она понимает, кому какая роль подходит!»,- уважительно изрекала она. С увлечением мама принялась шить мне костюмчик: плести лапоточки, вышивать льняную рубашку и кроить штанишки почему-то в виде шаровар. Костюм вышел знатный. Надев его, я и вправду почувствовала себя Дурачком. Репетируя свою партию, я старательно пела: «Кааак по щучьему веленью. Кааак по моему хотееенью. Пееечка топлена на слаааву!!!»
Постепенно мне стала нравиться роль Емели, обида отступила. Какая разница кто ты - Мальвина или Буратино, главное, ты - на сцене и тебе аплодируют…
Отчетный концерт прошел на славу. Родители и учителя умиленно смотрели на своих чад. Малыши так трогательно выступали, так старательно играли свои роли, что в конце представления вызвали бурные овации зала. Кто-то из зрителей выкрикнул: «Молодец, Емеля!» В этот момент я была почти счастлива.
Спустя некоторое время нас пригласили на телевидение принять участие в передаче «Серебряный звоночек» и проиграть всю постановку уже для телезрителей. Целый день режиссер мурыжил бедных детишек под палящими софитами. После множества дублей, спектакль был зафиксирован на пленку. Все с замиранием сердца ждали эфира. Передача должна была выйти через месяц. И вот, наконец, наступил мой «звездный» час. Удобно примостившись на диване, мы с мамой замерли в ожидании. «Кааак по щучьему веленью…», - пропищал чей-то тоненький чужой голосок. После - мы вместе плакали, мама - от счастья, а я – от горя. В моей голове никак не могло уложиться: кто этот маленький мальчик в нелепой шапке и лаптях и что он имеет общего со мной? Маска была сброшена, и я вдруг поняла «шутку юмора». «Это не смешно!»,- рыдала я у мамы на коленях, а она не понимала, отчего я так расстроена.
На следующий день в школе ко мне то и дело подбегали однокашники и спрашивали: «Это тебя вчера показывали по телевизору?» На что я хмуро отвечала: «Нет, это была не я!»
20.11.13