Плащ цвета персикового мороженого

- Миш, как ты относишься к тому, чтобы поиграть в разговор доктора Джеймса Ватсона с доктором Шерлоком Холмсом. Между прочим, хоть это для игры и не важно, но забавно, что известного американского ученого, Нобелевского лауреата, совершившего вместе с Френсисом Криком главное открытие в биологии 20 века, звали точно также, как помощника Шерлока Холмса 1. Я даже подумал, что одной из причин, по которой талантливый и эксцентричный Френсис Крик выбрал для разговоров о структуре ДНК молодого доктора философии, классического биолога Джеймса Ватсона, который, в силу различий в возрасте, (Ватсону было 23, а Крику было 35) занимался наукой лет на двенадцать меньше чем физик Френсис Крик, так вот, одной из причин выбора Френсиса Крика могло быть это совпадение имен.

Крик подумал - Поиграем-ка мы, пожалуй, с доктором Ватсоном в расшифровку рентгенограммы ДНК (сделанную Розалинд Фрэнклин и тайно изьятую из ее лабораторного журнала и скопированную ее боссом Уилкинсом, а затем продемонстрированную Крику и Ватсону). Обрати внимание, мало того, что он Джеймс Ватсон, он еще и доктор, как и помошник Шерлока Холмса !
Лева замолчал, ожидая реакции Миши. (на самом деле, помошник Шерлока Холмса Ватсон был доктором медицины, а биолог Ватсон во время работы с   Криком еще не был доктором философии)

- Я тебя внимательно слушаю, и жду, что ты еще скажешь про Крика и Ватсона, это любопытно, так что продолжай, не стесняйся, добродушно поддел друга Миша.

- Мне представляется весьма вероятным, что Крик видел себя в роли Шерлока Холмса в этих “криминальных” расследованиях структуры ДНК. Но не того Шерлока Холмса, который знал ответы на все вопросы доктора Ватсона, а того, мысль которого направляли в неожиданное русло “дурацкие” вопросы Ватсона и стимулировали к поиску ответа, благодаря возникавшему в результате необычному углу зрения. Я думаю, что ты не возражаешь, если в нашей игре ты будешь  в роли Джеймса Ватсона, а я попробую поиграть в Шерлока Холмса. Это не только потому, что ты всегда быстрее и лучше других умел сформулировать вопросы преподавателям на лекциях, но и потому, что, возьму на себя смелость предположить, тема, которую я хочу предложить мне знакома в большей степени, чем тебе, поскольку я специально читал и размышлял о прочитанном, хотя и мне не все ясно и нужен помошник в твоем лице” – так длинно и несколько неуклюже начал разговор Лева со своим университетским товарищем в ирландском пивном баре верхней части района Ист Сайд Манхеттена.

Лева был возбужден, как молодая собака перед охотой, поскольку друзья давно не виделись, накопилось и помимо жгущей Леву идеи о чем поговорить, а густое красно-янтарное холодное пиво Сэмюэл Адамс которое могло бы остудить пыл, все не несли, что уже начинало слегка нервировать в большей степени Леву, нежели хладнокровного Мишу. Друзья втсречались раз в год, когда профессор Миша приезжал из Калифорнии на ежегодную научную конференцию в Нью Йорк.

- Левка, ты так вдохновенно сегодня плетешь, что у меня нет никаких
возражений, согласен на все” – слукавил Миша, который похвалил, чтобы снизить градус пыла Левы. Он и поспорить мог бы по многим пунктам, но именно поэтому, решил не возражать вообще, чтобы не отвлекаться от домашней заготовки Левы, но не удержался.

- Но позволь, все-таки, узнать, почему ты так распределил роли между Ватсоном и Криком в открытии структуры ДНК ? Хоть я уже плохо помню, много лет прошло с тех пор как книжку читал, но у меня не возникло такого видения ролей в их общении между собой после прочтения “Двойной спирали” (2).

- Ты меня удивляешь, отец Михаил, видно, что ты подзабыл книжку. Точного ответа на твой вопрос у меня, конечно, нет, но прежде всего, на мой взгляд, книжка супер необьективна, и, может быть, тем и хороша, поэтому трудно по книжке судить как было на самом деле, но я воздержусь от дальнейших комментариев, исключительно с целью не уходить от намеченной темы. Скажу только, что я дословно помню первую строчку рассказа Ватсона о событиях, приведших к открытию: “Я никогда не видел, чтобы Фрэнсис Крик держался скромно. Возможно, в обществе других людей он скромен, но я его таким не видел”.

- Иными словами, получается, что по мнению самого Ватсона Крик ставил себя выше Ватсона”.

- Убедил, твое видение небеосновательно. Роли могли быть распределены Криком именно так, как ты предположил. Однако, ближе к делу, на какую собственно тему ты хочешь поговорить со мной, Ватсоном, как Шерлок Холмс? спросил Миша, не без дружеской усмешки, с одной стороны, продвигая разговор ближе к сути, а с другой стороны, закругляя отступление про Нобелевских лауреатов. Ведь он, действительно, уже смутно помнил “Двойную спираль” и был лишен аргументов, которые могли бы быть основаны на впечатлениях от этой книги.

- Мишка, я к чему это про Ватсона и Крика, это я к тому подбросил тебе кость, что если ты считаешь разговор Ватсона с Холмсом детской игрой, то давай поиграем в игру нашей молодости - разговор двух будующих Нобелевских лауреатов, Ватсона и Крика, которые играли в детскую игру Ватсона и Холмса. Кстати, не мне тебе рассказывать, что этот прием хорошо известен среди ученых – рассказать неспециалисту, лучше всего, собственному ребенку-подростку, о какой-то проблеме, и сам рассказ плюс его вопросы, порой, могут помочь увидеть вещи  в новом свете.

В этот момент принесли наконец пиво и салаты и, друзья, поблагодарив и оба тепло улыбнувшись приятной официантке, основательно отхлебнули из высоких уже начинающих покрываться влагой толстостенных кружек холодного и вкусного пива, утолившего, наконец, жажду, усилившуюся в процессе ожидания.

- А ты помнишь твой метод расшифровки первичной структуры ДНК,
возникший в твоей голове тогда, когда никто не знал даже приблизительно, как бы это можно было сделать, и который ты излагал мне в пивном баре, называвшемся в народе Сайгон, и было это где-то незадолго до конца войны во Вьетнаме ? Тогда я был в роли Ватсона.

- “Как не помнить, Лева, конечно, помню, но ты уже не томи, и не отвлекайся, вечно у тебя какие-то длинные вступления, так что если бы ты не был моим другом, я бы мог заподозрить, что ты на мне опробуешь какие-то свои психологические тесты или какую-то новую манипуляционную технику.

- “Твое последнее замечание, отец Михаил, не следовало бы комментировать, но не могу удержаться- а на ком же ее опробовать, как не на друзьях? Ха-ха. Ладно, к делу. Ты знаешь что нибудь об Александре Македонском?

- “Помню из школьной истории, что его сначала греки прозвали Непобедимым, они это узнали попробовав, но безуспешно, сопротивляться вторжению его войск, а позже он получил прозвище Великий, учитывая и непобедимость, и гигантский размер империи Македонии, возникшей благодаря его завоеваниям.

- Замечательно верно. Я не сомневаюсь, что ты знаешь намного больше, но позволь, все же, сделать некоторое введение, тогда и интересующая тема будет понятнее. Македония – маленькая страна, расположенная в центре Балканского полуострова, не имеющая выхода к морю, в древности, до правления Филиппа и Александра, имевшая очень близкий размер к теперешней Македонии. Македония расположена на запад от Болгарии и на восток от Албании, с юга она граничит с Грецией, а с севера с Сербией. 3 Отец Александра, Филипп второй, существенно расширил границы страны путем завоеваний, покоряя независимые страны и народы, как на прилегающих территориях, так и на отдаленных, находящихся в составе Персидской империи. Он завоевал и подчинил Македонии города Греции, бывшие независимыми государствами, но в составе Персии. Действительно, как пишет Плутарх, (в “Жизнеописаниях”) в результате невиданных доселе войн Филиппа и, после его смерти, войн Александра, было создано величайшее из государств, когда-либо существовавших. Границы царства Александра протянулись от Индии до Геракловых Столпов (то есть самой восточной части Испании) с  востока  на запад и от Альп до порогов Нила  с севера на юг. Плутарх пишет, что Александр взял штурмом более трех тысяч городов, покорил восемьсот племен, народов и народностей, сражался с десятью миллионами людей, из которых  три миллиона уничтожил во время битв и столько же захватил  в плен. Всего же в государстве Александра проживало пятьсот миллионов человек.

          На самом деле, границы государства такие и были, а вот цифры, очевидно, сомнительные. Например, за тринадцать лет правления Александра невозможно взять штурмом 3000 городов, то есть 230 городов в год, то есть, каждые полтора дня по городу, но ведь надо еще и дойти до следующего города, чтобы взять его штурмом, а не только время на штурм, которого отведено, тоже, маловато. Есть и другие несовпадения с первоисточниками у Плутарха. Например, история смерти Аристотеля, якобы убитого по приказу Александра (по Плутарху), хотя по другим источникам он умер через год после смерти Македонского. Лева прервал свой рассказ и основательно смочил горло выпив сразу полкружки из только что принесенной новой пары.

- Здесь, мне кажется уместным упомянуть об основных источниках сведений о том времени. Из первичных, то есть живших в то время, обычно выделяют Птолемея I Сотера4, македонского генерала при Александре и его близкого друга с детства, (хоть он и был на 11 лет старше Александра). По некоторым сведениям, Птолемей был сводным братом Александра. Птолемей стал правителем Египта, части Македонской империи, после смерти Александра. Позднее он провозгласил себя фараоном и был основателем династии правителей Египта - Птолемеев, правившей почти 300 лет и закончившейся со смертью Клеопатры в 31 году до н.э. Птолемей был участником всех битв  своего друга, и других событий, которые он описал в книге и письмах, находившихся в знаменитой Александрийской библиотеке, (кстати, основанной сыном Птолемея ). Первоисточники не сохранились до наших дней из-за двух пожаров библиотеки, но подробно пересказаны другим древним историком, Аррианом. Конечно, Птолемея можно подозревать в необьективности в пользу Александра, и в свою пользу.

Что касается трудов римского историка Арриана, жившего в 1-2 веке н.э., то они, возможно, заслуживают большего доверия, претендуя на обьективный подход, поскольку в них содержались и похвалы Александру и осуждение его. В книге “Военные Походы Александра” (Anabasis Alexandri) в описаниях сражений Арриан, будучи сам военным человеком, полагается на сведения из вышеупомянутой книги генерала Птолемея I Сотера. Кроме того, ему были доступны и другие источники, ныне утерянные, как и книги Птолемея, а именно, книги Калистенеса, племянника Аристотеля (Аристотель был воспитателем Александра ряд лет) и Аристобулуса, который сопровождал Александра в его походах, был архитектором и инженером. Важным первоисточником считал Аристобулуса и Плутарх, который тоже использовал его записи для написания своих трудов.

Был еще знаменитый житель Афин, оратор Демосфен, который выступал с обличительными речами против Филиппа, названных позднее Филиппиками, и был врагом Александра тоже. После него сохранились записи его 65 речей, которые не отличались обьективностью, но уже не в пользу Македонских царей.
 
Таким образом, только по косвенным признакам можно судить, в какой степени следует доверять тому или иному источнику, в частности, по наличию или отсутствию очевидного искажения или умолчания фактов, признаваемых другими источниками. Но даже Арриану, который не только восхваляет Александра но и отмечает его слабости, ошибки и плохие дела, нельзя вполне доверять. Однако, если Арриан не пишет о каких-то преступлениях Александра, упоминавшихся другими авторами, то это может быть как следствием отсутствия точных знаний о преступлениях, так и свидетельством высокой культуры автора, исключающей возможность даже упоминания о подозрениях в преступлении, при отсутствии точных сведений.

- Очень интересное введение. Но, Лева, дорогой, скажи на милость, как же ты собираешься разобраться с преступлениями Александра, если даже первоисточники содержат противоречивые сведения?

- Очень может быть, что нам это и не удастся, как и всем, кто пытался сделать это до нас. Но если говорить о подходе, то исключительно методом дедукции, инструментом доктора Холмса, и, конечно, при помощи доктора Ватсона, его наводящих вопросов, которые иногда заставляют усомиться в том, кто кого ведет, то есть, задавая вопрос всегда ли доктор Ватсон не знает на него ответ. Кстати, понятие дедукции было знакомо еще Аристотелю.  Речь пойдет только об одном преступлении, но очень важном, убийстве царя Македонии Филиппа второго, отца Александра Македонского.

- Теперь понятно, что разговор о Шерлоке Холмсе был не случайным, я -весь внимание.

- Замечательно. Тогда, начнем, пожалуй. Итак, время действия – конец весны 336 года до н.э. Место преступления – театр в древней столице Македонии, Эги (Aegeae). Недавно этот город был обнаружен археологами и найдено место захоронения царей Македонии, в том числе и Филиппа второго, при раскопках в северной части Греции, граничащей с Македонией и называемой тоже Македонией.
Прекрасное весеннее утро, солнце едва прошло половину пути к полудню, на небе ни облачка, в насыщенном ароматами цветения утреннем воздухе еще чувствуется быстро улетающая ночная прохлада, и в чередовании прохладных и горячих воздушных волн уже угадывается приближение жаркого дня. В театр сьехались видные деятели Македонии и делегаты других стран и народностей, покоренных за годы правления Филиппа второго. Изогнутые по кривизне театра каменные скамьи уже заполнены гудящей толпой именитых гостей, благоухающих модными и дорогими восточными эссенциями, в одеждах из просто белых или еще и орнаментированных тканей. В боковой левой части верхнего горизонтального прохода театра появляется Филипп, окруженный охранниками, а слегка позади Филиппа идут рядом сын Александр и его дядя, царь Эпирии, тоже Александр, свадьба которого была накануне.

          К слову, его вчерашняя свадьба сделала его не последним из возможных претендентов на Македонский престол. Появления главных участников праздника и ждали гости, уже заполнившие театр, пришедшие на постановку драмы и пение. По неизвестной причине Филипп не захотел войти в театр через центральный вход, как обычно, но, подьезжая к театру, приказал двигаться дальше к боковому левому входу. Войдя на галлерею через этот вход он будет иметь возможность продлить церемонию торжественного прохода к царским местам, а левая сторона, возможно, была избрана потому, что позволяла ему во время движения по горизонтальной галлерее оставаться повернутым к публике своим единственным левым глазом. (Правый глаз ему выбила стрела, неосторожно пущенная из лука, и несколько странно то, что лучник скрылся и никогда не был схвачен, чтобы понести за свою оплошность наказание, хотя царь и приказал найти его). Было у Филиппа еще какое-то неясное до конца соображение, даже не соображение, а просто необьяснимое беспокойство, о причинах которого Филиппу не хотелось задумываться в этот праздничный, радостный для него день, заставившее его войти в театр необычно, через боковой вход. Собравшиеся устремляют взгляды на царя и приветствуют его криками, а Филипп, в окружении охраны, продвигается вдоль фигур греческих богов, украшающих этот проход по правую сторону от Филипа и процессии. Приветственные крики не умолкают и Филипп, достигнув центрального выхода из театра и прохода вниз, прежде чем спуститься к царским местам в центре театра, останавливается между расположенными по бокам статуями Зевса и Посейдона.

          Филипп умиротворен и счастлив, и его радость по поводу замужества его дочери Клеопатры, сводной сестры Александра, уже не омрачена беспокойными мыслями о недовольстве этим браком некоторых членов его многоженной семьи. В частности, могли быть ущемлены интересы его первенца, Александра, идущего позади Филиппа, любимого но, по мнению, Филиппа чрезмерно честолюбивого сына, и, конечно же, матери Александра Олимпии. Накануне, во время торжественного обеда по поводу свадьбы, Филипп слегка беспокоился, как бы какая-нибудь неожиданная выходка сына Александра не омрачила праздник, как это уже бывало, но Александр,  внимательно следивший за происходящим, был необычно тих и, даже, незаметен. Во время обеда он сидел рядом со своим сводным братом Птолемеем Сотером (будующим фараоном Египта), с которым изредка обменивался негромкими замечаниями, и с его лица не сходила слегка ироничная полулыбка.

- На этот раз, пронесло, спасибо громовержцу Зевсу. Видимо мальчик становится мужем. И Олимпию я переиграл, теперь эта ведьма заткнется. Не ее это дело решать кому быть моим преемником. Я сам решу, когда прийдет время. Ее надежды на то, что ее брат Александр, правитель Эпирии, будет всегда на ее стороне, теперь тоже ушли безвозвратно -  удовлетворенно отметил про себя Филипп, и остановился, отыскивая своим единственным левым глазом Александра, который был по левую руку и слегка позади отца, желая перехватить его взгляд, будто желая убедиться, что и сейчас обойдется без эксцессов. Но Александр в это время заинтересованно смотрел в темный центральный проход (проход был почему-то не освещен), ведущий из театра, в конце которого был виден участок ярко освещенной солнцем пыльной улицы.  На дальней стороне улицы, рядом с высоким покрытым зеленью каменным забором, в тени дерева, бросавшего на улицу тень из-за забора, стоял человек в коротком плаще цвета персикового мороженого. Он держал левой рукой поводья двух перебиравших ногами стройных, гнедых лошадей.

Крики собравшихся стали громче, когда процессия остановилась. Филипп, не поймав взгляд Александра, посмотрел наверх на своего пра-пра дедушку Зевса, как бы, желая найти одобрение, если не у Алесандра, то у Зевса, но и тут почувствовал, что не нашел ожидаемого, то есть, не получил поддержки у многообещающего настоящего и не нашел поддержки у славного прошлого. Неясные и неприятные предчувствия вместе с подкатившим приступом изжоги от вчерашнего неумеренного возлияния затмили на миг ощущения радости и умиротворенности, с которыми он входил в театр. Но Филипп мужественно продолжал играть ту роль, которой от него ждали. Он приветственно поднял руки и повернулся к зрителям, взгляды и тела которых были обращены к царю. Однако, в следующий момент произошло именно то, неожиданное и страшное, что он смутно предчувствовал. Со слепой, правой стороны лица Филиппа, стоящего с поднятыми руками, к нему шагнул один из охраняющих Филиппа, Посиниас, который однажды был любовником Филиппа, но не был больше востребован. Посиниас опустил левую руку на правое плечо Филиппа и одновременно правой рукой, выхватив из ножен короткий меч, молниеносно вонзил его что было силы в живот Филиппа. Затем он бросил окровавленный меч на каменный пол, резко оттолкнул ударив двумя руками в грудь одного из охранников, оказавшегося на его пути, и побежал к выходу.

          Все произошло так быстро, что около Филиппа в первое мгновенье возникло замешательство. В следующий миг Александр, оторвавшийся в этот момент от созерцания замечательной цветной картинки в темном квадрате прохода, бросился к отцу, который согнувшись почти пополам, медленно оседал на пол, и подхватил его, не дав упасть. С другой стороны подоспел поддержать Филиппа его новый зять, и они осторожно опустили истекающее кровью, корчащееся от боли тело на плиты площадки. Тем временем двое людей из охраны бросились за Посиниасом и в темном пространстве прохода на улицу догнали его. Видные только силуэтами из-за яркого света на улице позади прохода, орудовали своими мечами черные фигуры. Сначала первый из преследователей рубанул мечем вдогонку, в область между плечем и шеей, а потом уже упавшего убийцу оба преследователя много раз кололи и рубили, наверное, уже мертвого. Александр, склонившийся над отцем, на мгновение поднял голову и посмотрел в проход, где те двое наносили последние удары, на заднем плане две лошади неспешно перебирали ногами на том же месте, а человека в плаще с капюшоном уже не было видно. Вот такая история.

- Картинка, как живая, не иначе как ты видел это своими глазами, и история интересная. Но что же здесь неясно ? Убийца – известен, преступление совершено при многочисленных свидетелях, возможный мотив убийства - месть отвергнутого любовника, тоже известен, ты имеешь в виду, что не установлено, были ли сообщники и, если были, то кто они ? Это тоже были отвергнутые любовники?

- Ха-ха, смешная идея. Надо сказать, что ты недалек от истины. Филипп был весьма любвиобилен. У него было семь официальных жен, живших в разных помещениях дворца.  Многоженство разрешалось царю по законам Македонии. У Филиппа были и любовники мужчины, и мальчики, что тоже не преследовалось по закону и не считалось предосудительным. Последний раз Филипп взял себе в жены Клеопатру, племянницу Атталуса за год до описанных событий. (Хочу обратить твое внимание на тот факт, что Клеопатрой звали и сестру Александра, свадьба которой была накануне убийства Филиппа). Насчет сообщников убийцы - видимо были. Есть основания предполагать, что это был заговор, а Посиниас был орудием убийства, но предполагаемые сообщники не были отвергнутые любовники.

- Очевидно, что смерть Филиппа была кому-то на руку. Александру ?

- Ты зришь в корень. Конечно ему. Он стал царем. Он единственный, на тот момент, законный наследник.

- А еще кому ?

- Матери Александра, Олимпии, которая давно утратила свое влияние на Филиппа и опасалась, что может появиться другой преемник, от последней жены Филиппа, или им мог стать ее брат Александр, царь Эпирии, или ребенок брата, который мог появиться в результате брака, и тогда не только не сбыться честолюбивым мечтам о царе-сыне, но и жить при Македонском дворе станет еще хуже, а может быть, даже опасно. Дело в том, что уже давно двором в значительной степени руководили приближенные к царю военначальники, которые имели большое влияние на Филиппа, и с которыми Филипп почти ежедневно пьянствовал и устраивал оргии. Кстати, греки поражались тому, в какой степени пьянство было нормальным стилем жизни при македонском дворе, а воспитатель Александра Аристотель особо предостерегал Александра против этого порока.

- А Филипп мог сделать преемником не Александра ?

- Конечно. На самом деле как раз по этому поводу возник серьезный конфликт во время свадьбы Филиппа с Клеопатрой, последней женой Филиппа, произошедшей за год до убийства Филиппа. Друг Филиппа, влиятельный генерал Атталус, чьей племянницей была Клеопатра, ставшая последней женой Филиппа, давно спланировал эту свадьбу, как раз для того, чтобы помешать Александру стать преемником Филиппа. Более того, Атталус на свадьбе открыто высказался по этому поводу, предложив тост за появление у Клеопатры настоящего преемника Филиппа. Дело в том, что Олимпия – мать Александра, не была македонянкой, она была принцессой Эпироса, маленького царства на территории теперешней Албании, что означает, что и в Александре была не чисто Македонская кровь, и на этом и сыграл Атталус.

          В ответ на тост гневно вскипел Алесандр, позволив себе то, что не советовал ему делать Аристотель ни при каких обстоятельствах - давать волю над собой негативным чувствам. Александр вскочил и так громко, что было слышно каждому находящемуся в просторном зале, медленно и угрожающе сказал:

       - Ты посмел назвать меня ублюдком, не так ли?  И с силой швырнул золотой кубок с вином в Атталуса, и попал, и облил его вином, чем вызвал одобрительный смех своих друзей и осуждающий ропот бородачей, друзей Филиппа, людей старшего поколения, но никто, включая Атталуса не отреагировал действием на поступок Александра. Александр, сохраняя достоинство, неторопливо направился к выходу, однако, Филипп рванулся вслед за сыном, вытаскивая на ходу меч. Может быть для невооруженного Александра ситуация могла бы закончиться также печально, как для Андрия,  в конфликте с его отцем Тарасом Бульбой, но Филипп был сильно пьян и не дойдя до Александра растянулся на полу. Александр остановился и прежде чем уйти, еще раз высказался:

- И этот человек собирается перебраться из Европы в Азию, а не может преодолеть расстояние от одного стола до другого.

Никто не посмел засмеяться в ответ на эту реплику. В тот же день Олимпия с Александром, спасая свои жизни, срочно покинули Пеллу и перебрались на родину Олимпии в Эпирос, которым правил брат Олимпии Александр, (тот самый после свадьбы которого был убит Филипп), а позднее, в Илирию. Тогда-то, из опасения мести Филиппа, в добровольном  изгнании и возникло у Олимпии решение убить Филиппа. А теперь, после женитьбы брата, ситуация стала еще хуже, потому что коварный Филипп почти поссорил ее с братом, создав, так сказать, конфликт интересов между Олимпией и ее братом. Но судьба Филиппа, видимо, была уже решена Олимпией.

- А были ли люди, которые не хотели чтобы Александр стал царем, потому что сами были не прочь занять его место ?

- В окружении Филиппа, среди военначальников - “стариков”, (кстати, носивших в отличие от молодых бороды) практически, не было сторонников Александра, но едва ли был среди них такой лидер, который рискнул бы прийти к власти убив царя. И ведь после убийства Филиппа попытки стать царем никто не сделал. Александр же, практически у ног поверженного, умершего отца, был провозглашен царем придворными людьми близкими к Олимпии и Александру. Следовательно, в момент убийства в театре, возможно, не было такого человека и его сторонников в достаточном количестве, чтобы суметь провозгласить его царем, или они себя не обьявили. Однако, Александру, для того, чтобы стать царем и удержаться, надо было, несмотря на легитимность, преодолеть явное или скрытое сопротивление стариков из окружения Филиппа. Именно поэтому, ряд людей был просто убит по приказу Александра без промедления, как только он стал царем. У Александра был свой круг близких людей, главным образом его ровесников, воспитывавшихся с ним в некоем подобии интерната для детей знати, находившемся в Мизе, неподалеку от столицы Македонии. Кстати, как я уже говорил, великий Аристотель, ученик Платона был их наставником втечении нескольких лет. Все они получили прекрасное образование и воспитание, в том числе, и в военных науках и умениях, то есть они могли сменить главных военначальников Филиппа без ущерба для, так сказать, боеготовности македонской армии. И, что особенно важно, были абсолютно преданы Александру. Опираясь на этих людей Александр и взял под контроль ситуацию став царем.

- А было ли случайным то, что убийство случилось на следующий день после свадьбы сводной сестры Александра ?

- Хороший вопрос. Убийство на следующий день после свадьбы, в театре - как раз, одно из обстоятельств, указывающих на то, что оно, скорее всего, было не спонтанным, и не одиночкой совершенным, а организованым, потому что, очевидно, убийце труднее остаться в живых, когда убийство совершается в открытую.  Убийца- одиночка, если хочет оствться в живых, вряд ли рискнет совершить публичное убийство. А Посиниас хотел остаться в живых, он пытался спастись!

- Ты хочешь сказать, что у Посинаса хоть и был личный мотив, но если бы другого мотива не было, то убийство произошло бы в более подходящем месте и в более подходящий момент ?

- Конечно. А раз он пытался спастись, то есть, ему было не все равно, убьют его или нет, то, видимо, был дополнительный мотив, например благородный - преданность Олимпии и сочувствие к ней, также как и он унижаемой Филиппом. Или приземленный - деньги, которые ему заплатили за убийство, а может быть и оба мотива. Тебе, наверное, не надо обьяснять, что человек в плаще цвета персикового мороженого ждал с двумя скакунами именно Посинаса, после убийства.
 
- Да, я догадался. Ну а почему он не достаточно быстро улепетывал, у тебя есть соображения ?

- Я полагаю, что если человеку заведомо грозит смертельная опасность, и жизнь ему не опостылила, то он бежит изо всех сил, забыв обо всем. Даже если бы ему сильно нездоровилось, он помимо воли по приказу сознания, забыв о нездоровье, должен был лететь, как стрела. Остается предположить, что ему обещали, что его не догонят или, если и поймают, то не убьют, а потом помогут бежать, и он не очень-то торопился, зная о гарантированной невидимой поддержке.

  - Почти согласен. Но если Посинасу обещали последний вариант, то есть его поймают, то зачем ему лошади ? Все же он не рассчитывал что его догонят, может быть ему обещали, что за ним не будут слишком быстро бежать?

- Ты прав, но то, что лошади понадобятся, вряд ли входило в планы заказчика, это был камуфляж. Но об этой части плана Посинаса в известность, ясное дело, не поставили. Ведь куда как безопаснее для заказчика заставить убийцу замолчать мгновенно. Так и было спланировано, хотя набожная Олимпия впоследствии проявила внимание к уже останкам Посинаса, похоронив их с почестями. Поэтому, вероятно, пообещать-то пообещали, но в охране был еще один, по-настоящему, свой человек, который был полностью в курсе дела и должен был ликвидировать Посинаса, тот самый, который первым его и догнал. А первым его догнал Пердикка, который был в родстве с царской семьей, и который был другом Александра, (был старше его на девять лет), а впоследствии участвовал уже как военначальник во всех походах и битвах Александра.

- Но ведь и этот мог рассказать, что был в курсе убийства Филиппа, и ему приказали убить Посинаса, предупредив таким образом убийство.

- Нет, не мог. Прежде всего, не было в этом смысла. Пердикка ничем не рисковал, в отличие от Посинаса, поскольку о роли Пердикки не знал никто, кроме Олимпии. Будучи же другом Александра и доверенным лицом Олимпии Пердикка, выполнив поручение, получал от ставшеего царем друга многие привелегий. То есть, ему не было смысла открывать заговор врагам Александра. А если заговор не удастся до конца, и Филипп останется жив, то открывать заговор, для Пердикки, просто, смертельно опасно, - знал о покушении на царя и не предупредил - за это верная смерть. А то что Пердикка убил Посинаса, а не сохранил его жизнь, тоже не вызывает особых подозрений - а разве не должен охранник любым способом задержать или убить убийцу любимого царя? И у охранника в такой ситуации очевиден личный мотив расквитаться с убийцей – ведь убийца подставил охранника, его могут казнить за то, что не справился с прямыми обязанностями, не уберег царя.

- Пожалуй.

        - Вообще, с точки зрения заказчика, то есть Олимпии, момент был очень подходящий и в том смысле, что самые серьезные оппоненты Александра и наиболее доверенные лица Филиппа, военначальники Атталус и Парменион, которые могли бы воспрепятствовать воцарению Александра, в это время были, так сказать, в коммандировке в Малой Азии. Они подготавливали вторжение в Персию войск Филиппа, который как раз после свадьбы должен был к ним присоединиться. Следовательно, в отсутствие Атталуса и Пармениона легче было произвести передачу власти Александру, что и произошло при тех же зрителях практически сразу после убийства. Так что, зрители получили реальную драму, срежиссированную Олимпией,  которая была посильнее театральной, хотя пение не состоялось. Ты знаешь, дополняя мой ответ на твой вопрос почему в этот день, я думаю, вполне возможно, что главным соображением почему убийство совершено именно так, а не иначе, было то, что Олимпия хотела сама посмотреть на срежиссированный ей спектакль. Кстати, ее место в театре было очень удобным для того, чтобы увидеть все своими глазами - как раз напротив площадки центрального прохода, где разыгралась драма. И еще одно не самое последнее соображение Олимпии – убийце труднее не быть убитым, если убийство публичное, в особенности если дано такое поручение надежному человеку.

- Насчет драмы, срежиссированной Олимпией, которую она хотела посмотреть - тонко подмечено. И насчет того, что Посинасу так труднее спастись - тоже верно, и цинично. А любопытно, что сомнения Александра на свадьбе своего отца в том, что Филипп едва ли сможет отправиться в Азию, коль не может добраться от одного стола до другого, таки оказались пророческими.

- Вау, а этого я не заметил, Ватсон – голова.

- А то! 

- Продолжая твою идею, вот что интересно - непочтительное действие Александра по отношению к Атталусу в тот день свадьбы Филиппа (ты помнишь, он бросил в Атталуса кубок с вином) имело суровое продолжение сразу вслед за смертью Филлипа. Став царем Александр приказал убить Атталуса, хоть тот и добрался в Азию. Так что две роковые свадьбы на двух Клеопатрах с промежутком в один год сменили власть в стране. Но поворотной была именно та, первая свадьба, Филиппа. Именно тогда Филипп и Олимпия вступили в финальный этап своей схватки, став уже абсолютно непримиримыми врагами. План Олимпии был безупречен – сначала она разберется с Филиппом, а потом, Александру ничего не останется другого, как разобраться с ближайшими сподвижниками Филиппа. Видимо, она решила не втягивать Александра в историю с отцем, чтобы не отягощатьего его совесть, иначе не видать ему великих достижений. А она, потомок Ахилла, меньше чем великих деяний для своего сына, потомка Зевса и его сына, Геракла, и не ожидала.  И вышку получили оба обидчика Олимпии – и брачующийся, то есть Филипп, и организатор той свадьбы Атталус.

- Левка, ты меня зачем втянул в эту историю ? Дай спокойно разобраться, не забегай вперед со свими умозаключениями. Ты лучше расскажи об Олимпии, она что, такая, как говорят в России, крутая ? И еще, в Македонии в четвертом веке до новой эры женщины действительно обладали достаточно большими правами ? Для того, чтобы организовать заговор при царском дворе, надо чтобы у тебя был круг влияния при дворе. Забитая пятая жена, если считать в обратном порядке, не может возглавить заговор против царя. Хотелось бы оценить твою идею про “увидеть своими глазами самой срежиссированный спектакль.”

- “Насчет прав женщины, это смотря какая женщина, а насчет Олимпии - не такая уж она была забитая. Во-первых, она была принцессой соседней страны Эпироса, когда Филипп взял ее в жены. Когда Филипп женился на Олимпии, то не последним его соображением было улучшение, путем брака, отношений с Эпиросом, поэтому Филипп и относился к ней, как к принцессе. Но Филипп и любил Олимпию, по крайней мере по некоторым сведениям. По другим сведениям их отношения не сложились с самого начала, поскольку шестнадцатилетняя принцесса, якобы, была беременна от другого, когда выходила замуж за Филиппа, но Филипп об этом не знал. То есть Александр не был сыном Филиппа. Однако вполне возможно, что источником этих сведений как раз и были заинтересованные лица, недоброжелатели Александра, не хотевшие видеть его на престоле.  И она много лет имела очень большое влияниее на него и, отчасти поэтому, хотя и благодаря личным качествам тоже, ее уважали и любили при дворе. Она была очень красивая женщина, что отмечают все источники. Она имела независимый нрав, позволявший ей диктовать свои вкусы и пристрастия. В частности, Олимпия была служительницей культа Дионисия, бога вина и веселья, который происходит из более древнего египетского культа Озириса, одним из обрядов которого является поклонение Фалосу. Одним из предков Олимпии, по преданию, был древнегреческий герой Ахилл, тот самый, без которого не могла быть выйграна Троянская война. Кстати, по линии отца (Филиппа) предком Александра был герой Геракл, сын самого Зевса. Как личность, Олимпия была значительнее остальных шести жен Филиппа и, действительно, играла заметную роль при дворе, несмотря, даже, на патриархальный характер отношений при дворе.”

- Понял, на забитую не смахивает. Я полностью принимаю и твою оригинальную идею насчет “увидеть своими глазами”. Поскольку речь у нас, по сути, о семейной разборке, то расскажи пожалуйста и про отца. Мне он представляется неоднозначной личностью.

- Позволь заметить, хоть то замечание, которое я сейчас сделаю, и нельзя назвать строго доказанным обобщением, но среди людей наделенных властью почти никогда не встречаются однозначные личности. Сама природа человека, подразумевает неоднозначность. А наделенный властью человек, даже если он безусловный злодей, все равно что нибудь хорошее да сделает, даже помимо своей воли. И безусловно положительный лидер, в свою очередь, навредит помимо своей воли. Ведь он тоже - всего лишь человек.

- Левка, позволь и мне заметить, что ты становишься занудой - ну что ты цепляешься к словам и из-за этого уходишь от темы, ты зри в корень.

- Хорошо, хорошо, вернемся к нашим баранам. По поводу Филиппа. Он прожил 46 лет, из которых 23 года правил Македонией. Он превратил Македонию в империю. Его войны были столь успешны, что подросток Александр, который с детства мечтал о военных подвигах, всерьез беспокоился, что отец ВСЕ завоюет и ему нечего будет завоевывать.

Как ты правильно отметил, Филипп был человеком и правителем неоднозначным. С одной стороны, он был искусный военный тактик и стратег, он создал непобедимую македонскую армию и сильный флот и благодаря его завоеваниям Македония многократно увеличилась в рамерах и обогатилась. В состав Македонии были включены соседние страны Иллирия, Фессалия и Греция и он был готов к походу в Азию, против Персии.  Он немало преуспел в своей деятельности благодаря разнообразным дипломатическим приемам, а когда ни дипломатия, ни военная сила не помогали, то пользовался и подкупом. Ему приписывают известное и сейчас выражение - “Осел, нагруженный золотом, возьмёт любую крепость.” Некоторые применяют его к отношениям между мужчиной и женщиной. В значительной степени успехи Филиппа были результатом его жизни в Фивах в молодости, когда он приобщился к великим достижениям греческой культуры.

С другой стороны, при дворе Филиппа процветали пьянство, азартные игры, содомические оргии. В своих страстях он был, как и в пьянстве, более чем невоздержан. У него было не меньше семи жен, каждая из которых была, так или иначе, связана с завоеваниями или расширением влияния Македонии на другие страны, что тоже является указанием на его неоднозначность.
Двойственность личности Филиппа следует из тех разноречивых оценок, которые давали ему его современники. Вот как о нем писал историк Юстин: “В беседах был и льстив, и коварен, на словах обещал больше, чем выполнял… Как оратор он был красноречиво изобретателен и остроумен; изощренность его речи сочеталась с легкостью и сама эта легкость была изощренной.”

А следующая цитата принадлежит некоему Феопомпу, жившему при царском дворе: “Если и был кто-нибудь во всей Греции или среди варваров, чей характер отличался бесстыдством, он неизбежно был привлечен ко двору царя Филиппа в Македонии и получил титул 'товарища царя' . Ибо в обычае Филиппа было славить и продвигать тех, кто прожигал свои жизни в пьянстве и азартных играх… Некоторые из них, будучи мужчинами, даже чисто брили свои тела; и даже бородатые мужи не уклонялись от взаимной скверны. Они брали с собой по два или три раба для похоти, в то же время предавая и себя для той же постыдной службы, так что справедливо бы их называть не солдатами, но проститутками.”

- Все понятно. Я примерно так и думал. А какова все –таки роль Александра в убийстве Филиппа ?

- А это, как раз, наиболее темная часть истории. Собственно, я и затеял этот разговор, чтобы с твоей помощью, доктор Ватсон, попытаться пролить хоть какой-то свет на его роль. Превалирует мнение, что если был заговор, что не доказано, то организатором была Олимпия, а Александр не участвовал в заговоре.

-  Не лишним было бы сделать набросок портрета Александра.

- С удовольствием. Он был хорошо сложен, среднего роста с глазами разного цвета: один – черный, как южная ночь, а другой – голубой, как яйца черного дрозда. Он рано получил ясное представление о том, зачем он живет, а в двадцать лет стал царем. Усилия Филиппа и Олимпии позволили дать Александру гармоничное, хорошо продуманное воспитание. Маленьким мальчиком он получил от матери мистическое воспитание, которое сменилось затем на противоположное, реалистическое.  Из теплых материнских обьятий еще маленький мальчик попал на несколько лет в интернат. В замке Нимф в Мизе воспитатель Леонидас, который был родственником Олимпии, учил Александра и детей македонской знати военным наукам и приучил к аскетизму, так пригодившимся ему и его друзьям впоследствии, в лишениях многолетних военных походов. Леонидаса сменил Лисимах, научивший Александра играть на лире, прививший ему любовь к искусствам, в частности, познакомивший его с великой поэмой Гомера Иллиадой, ставшей любимой книгой Александра на всю жизнь. С четырнадцати лет воспитателем был уже тогда известный философ, ученик Платона, Аристотель, специально приглашенный Филиппом из Афин для обучения Александра и других детей знати. Аристотель завершил начатое другими воспитание Александра в военных науках и искусствах, а также преподавал многие научные дисциплины, в частности, ботанику, зоологию, классификацию, логику, искусство спора, религию, философию. Аристотель был и замечательным воспитателем - он учил Александра быть хозяином своих страстей, искусству быть счастливым, как наиболее справедливым образом должно быть устроено общество.
 
Нужно сказать, что щущение собственного, особого предназначения, возникло у Александра  очень рано и было не только результатом особого самоощущения и приобретенных в Мизе знаний, но и доверительного отношения родителей, в частности Филиппа. Когда Александру было шестнадцать, Филипп отправился в военный поход против Фракии, а Александра оставил царствовать вместо себя. Александр усмирил возникший в отсутствии Филиппа бунт в покоренных Филиппом землях на севере Македонии, взяв штурмом столицу. Затем он создал колонию из нескольких народностей и новый город, и назвал город в честь кого? В честь себя - Александрополисом. Два года спустя Филипп доверил Александру командование левым крылом кавалерии Филиппа в очень важных боях против Фив и Афин. Александр показал себя способным военначальником и проявил личное мужество, что очень порадовало Филиппа, который гордился Александром.
 
Все историки рассказывают такой случай, произошедший когда Александру было четырнадцать лет. Александр отличился сумев оседлать и проскакать на коне Буцефале (ставшим знаменитым вместе с Александром и бывшим его боевым конем много лет), чего не удалось нескольким попробовавшим это сделать взрослым воинам. Здесь проявились и наблюдательность Александра, догадавшегося, что конь пугается своей собственной тени, и характер – не побоялся вступить в соревнование со взрослыми воинами. Отец был смущен тем обстоятельством, что его воины не смогли сделать, то, что смог его подросток-сын, и одновременно восхищен Александром, и в награду купил ему этого, необыкновенно дорогого коня.

Случившееся Филипп прокоментировал так: “Тебе, Александр надо  искать другое царство, потому что Македония для тебя слишком мала”. Узнав об этом, Олимпия сказала Александру - берегись отца, то ли потому что услышала в этой фразе угрозу, то ли настраивая сына против отца.

- Все понятно. Маленьким Александр был под влиянием матери, подростком идеализировал отца, мечтая при этом о таких же военных успехах, как у отца, и продолжал мечтать о подвигах. А в, так сказать, студенческом возрасте отец уже не был для него героем, но от отца зависело исполнение честолюбивых планов Александра, поэтому надо было сохранять с ним хорошие отношения. Тем более, что отец дал ему и страной поруководить в свое отсутствие, и в битвах покомандовать.

- Абсолютно верно. И в шестнадцать, и в восемнадцать лет у Александра не могло возникнуть и малейших сомнений относительно планов отца сделать его своим преемником. Отец явно готовил его к этой роли. Надо было лишь не портить отношений с отцем, который был-таки приличным самодуром.

-   Но за год до убийства все поменялось, верно ?

- Да. Ближайшему окружению отца не хотелось видеть Александра преемником, поскольку они опасались лишиться своей власти и влияния, которые имели при Филиппе. Аталус и другие справедливо полагали, что Александр их просто заменит на своих приятелей. И Аталус выстроил долгоиграющий план удаления Александра из числа претендентов на царствование. Свадьба Филиппа - часть плана Аталуса, а аггрессия Филиппа против сына, поведение Аталуса, все указывало на то, что будующее Александра, как преемника своего отца, становилось не очевидным. Свадьба сестры Александра – событие с тем же негативным знаком для Александра.

- А Александр понимал, что его отстраняют от будующей власти ?

- Конечно, это очевидно. Об этом ясно говорит его поведение на свадьбе отца с Клеопатрой. Но та схватка с Аталусом и с отцем говорит еще и о том, что Александр не собирался сдаваться.

- Согласен. Так что, получается, что Александр участвовал в заговоре матери и убийстве отца ?

- Я так не считаю. Образно говоря, топор для Александра был готов у его врагов, но еще не был занесен над его головой. Сменяющий Александра наследник мог и не появиться. Вот, у Клеопатры, жены Филиппа, родилась дочь. До появления следующего возможного наследника было, по крайней мере, девять месяцев и это могла быть опять девочка. Наконец, после свадьбы дочери Филипп собирался в поход против Дария, царя Персии, трудного врага и мог там погибнуть. А на время его отсутствия правителем, наверное, был бы оставлен Александр. Так что, поезд еще не ушел для Александра.

- Левка, и это все, что ты можешь сказать в защиту Александра ? У него же очень сильный мотив.

- Это общие соображения, а конкретно, я нашел только одну деталь поведения Александра во время убийства, которая снимает в большой степени с него подозрения.

-   Из твоего рассказа я не заметил ничего такого.

- Значит я плохо рассказал или ты невнимательно слушал. Напоминаю, непосредственно перед нападением Пасинаса, когда Филипп пытался поймать взгляд Александра, тот долго смотрел в проход театра – помнишь, всадник с двумя оседланными лошадьми? Так долго, что прозевал движение Посинаса к Филиппу?”

- Да, так что из того ?

- А то, что Александр не ждал убийства, и не знал, кого ждет человек с двумя лошадьми, поэтому так долго и рассматривал. Его больше интересовало то, что происходит на улице, а не в театре. А если бы знал, то не стал бы туда смотреть, и так все понятно, кого там ждут. Ну и чтоб не обратить этим на себя внимание. Это подсознательно было бы, не смотреть туда.

- Ну, пожалуй, в этом что-то есть, но можно это действие и по другому обьяснить. Например, он специально отвернулся, чтобы не видеть как убивают отца.”

- Повторяю, он не отвернулся, а смотрел в проход. Двадцатилетний Александр уже не был нежный, чувствительный мальчик.  Ты говоришь, что ему не хотелось видеть смерть отца. Может быть и так. Но имей в виду, что он много-много раз видел убийства участвуя в сражениях, и своими руками убил уже немало людей. Он уже был, отнюдь, не нежный юноша, но воин. Так что, его чувства  убийством не сильно поранишь. А что касается не вообще убийства, а убийства отца, то и здесь ясно, что взрослого образованного юношу этим не удивишь. Напоминаю тебе, что у них в Македонии и античной Греции не было нового завета, не было и Христа. У них были другие боги. Зевс, напимер. А ты помнишь, как Зевс стал главным богом Олимпа ?

-  Кажется, убил своего отца.

- Верно говоришь. Отец Зевса, Крон, проглатывал всех своих детей, которых он имел от жены Реи, поскольку боялся что его дети свергнут его, как это сделал, в свою очередь, сам коварный Крон по отношению к своему отцу – Урану, оскопив отца (по научению матери, Геи), свергнув и заняв его место. Похожая история, причем тоже не без участия матери, произошла с Кроном и сыном Крона, Зевсом. Шестого ребенка – Зевса, Рея спасла от проглотившего пятерых детей отца, спрятав в пещере на Крите, и дав Крону вместо ребенка проглотить камень, завернутый так, как будто это был ребенок.

Зевс, когда подрос, то вместе с пятью братьями и сестрами (Посейдоном, Аидой, Герой, Гестией и Деметрой) победил Крона, на стороне которого были титаны - братья и сестры Крона, тети и дяди Зевса. То есть, налицо был серьезный конфликт поколений и победило младшее, убив отца и своих дядей и тетей. Тебе не кажется, что понятие конфликт поколений имеет некоторое отношение и к этой истории тоже? Кстати, символично, что отец Александра был убит под статуей Зевса. Но Александр был уже лучше Зевса, в том смысле, что не убивал отца и, полагаю, не участвовал в заговоре. Налицо некоторый прогресс человеческой морали.

- Так ты считаешь, что Александр не участвовал в заговоре против отца, но не из соображений морали?

- Именно.

- А почему ?

- Его просто не ввели в курс дела. Олимпия опасалась, что своенравный сын может помешать ее плану, который она хотела осуществить во чтобы то ни стало, причем сама. Ее главным мотивом была месть. И она решила не делать сына участником заговора. К тому же, она хотела, чтобы Александр пришел к власти не запятнанным кровью, как его отец, убивший племянника, чтобы занять его трон.

- Резонно. Но все же, твой аргумент по поводу долгого взгляда на пешего всадника с двумя лошадьми не очень силен. Например, Александр долго смотрел, чтобы оценить, сумеет ли Пасинас добежать до лошадей, прежде, чем его догонят охранники.

- Ну нет, в последний момент перепроверять то, что тщательно спланировано - так серьезные дела не делаются. У меня другое обьяснение. Александр так долго смотрел в сторону спешенного всадника потому, что ему понравился плащ цвета персикового мороженого, который был на спешенном всаднике. И он размышлял о том, что надо бы не оставаться править Македонией в отсутствии отца, а отправиться вместе с отцем в Персию и привезти себе оттуда вот такой замечательный персиковый плащ. А что касается аргумент не силен - Да, таки не силен, но других у меня нет, и вряд ли есть у кого-нибудь.

- Так, а что ты там вначале про дедукцию говорил, она что привела нас к результату ?

- Строго говоря, нет. Но, во-первых, у нас маловато сведений. А во- вторых, позволь напомнить тебе, Миша, что дедукция, от латинского deduction – выведение, то есть выведение частного из общего, применима только в точных науках, в тех случаях, когда частное является частью общего. Понятно, что к изучению человеческого поведения дедукция не может применяться в такой же степени, как в математике. Иными словами, выводы делать можно, но только в шкале вероятностей, а не в абсолюной шкале. Поясню на примере- вон там за столиком сидит блондинка, по некоторым признакам, легкого поведения, которая отдается за деньги, но не факт, что она, например, тебе отдастся за деньги. Иными словами, вероятность такого события очень высока, но такой ход событий не гарантирован на сто процентов. Можно повысить вероятность, например, увеличить тариф, но все равно - нет гарантии. Правда есть такая точка зрения, что если предложить очень-очень много денег, то согласится любая блондинка, но я ее не разделяю, и напротив, думаю что в мире найдется хотя бы одна такая, скорее всего, не легкого поведения, которую не купить любыми деньгами. То есть, Филипп был не совсем прав, осел нагруженный деньгами возьмет не любую крепость. 

- Спасибо, дорогой, что пояснил на примере, а то я все думал, а что это такое - дедукция ? На самом деле, спасибо за интересную историю.

- Это тебе спасибо, потому что поговорив с тобой, как мне кажется, я стал видеть яснее, что там, в Эги, произошло весной 336 года до нашей эры.

Примечания:
1.  Полное имя персонажа Конан Дойля — Джон Хэмиш Ватсон (Уотсон). («Хэмиш» — это шотландский вариант имени «Джеймс»). При этом в случае двойных имен в быту используется именно второе имя. – Википедия.

2 Джеймс Д.Ватсон “Двойная спираль”, 1969, Электронная библиотека по химии; http://www.chem.msu.ru/rus/books/watson/welcome.html

3 Южная часть древней Македонии сейчас принадлежит Греции и эта область называется Македонией.

4  Птолемей I Сотер, что переводится с греческого как Спаситель, соратник Александра, и Птолемей Клавдий, римский математик, астроном и географ, живший позднее тезки на 300 с лишним лет, в 1 веке н.э. - разные люди.