Приключения командированного

               

Моя работа была связана с проектированием мостов. Приходилось часто ездить в командировки для решения вопросов  проектирования и строительства их. Объездил пол страны. Многократно бывал в Москве, в столицах республик, в больших и малых городах. Работу свою и командировки любил. Пребывание в командировке несравнимо с работой в офисе, когда за столом целый день с перерывом на обед. Хотя и командировки были связаны с трудностями и приключениями: могут обворовать, можешь опоздать на транспорт, остаться без еды из-за нехватки времени, и многое другое. Командировки мои пришлись на время тотального дефицита в стране. Приходилось брать с собой запас еды на несколько дней, чтобы не голодать из-за пустых прилавков продуктовых магазинов. В  командировках, помимо работы, приходилось тратить время на беготню по магазинам и на очереди (особенно в Москве) для добычи дефицитной еды и одежды для семьи, сотрудников и друзей. Поэтому брал с собой кроме портфеля сетки и рюкзак. А из Москвы приезжал, как навьюченный ишак. Правда, успевал ещё сходить в театр, кино, музеи, соборы.
Особенно  впечатлила меня первая командировка с начальником. Это был путепровод через железную дорогу при въезде в город Борисоглебск Воронежской области. Я был удивлён, увиденным. Вопросы строительства решал начальник, а я был стажёром. Решив все дела, начальник показал мне металлический мост через реку Ворону, находящийся неподалёку. Погода в тот день была прекрасной. Решили искупаться и полежать на солнышке. Потом заехали в Борисоглебск. Город красивый, зелёный, самый большой в области. В ресторане «Воронеж» пообедали с очень вкусным пивом. По дороге в Воронеж понял, что получил огромное удовольствие от командировки. Начальник устроил мне праздник. А ещё понял, что правильно выбрал профессию, место работы и начальника. Правильное решение: превращать посвящение в профессию в праздник. Память об этой командировке до мельчайших подробностей осталась в моей памяти на всю жизнь.
Помню курьёзный случай. Водном одном городе Белоруссии купил жене модные, красивые бюстгальтеры из Польши. Она показала их сотрудницам. Посыпались заказы. Составили список с размерами от нулевого до шестого и в нескольких экземплярах. В очередную поездку в Белоруссию зашёл в универмаг и подал список продавщице. Она глянула на него, потом вытаращила глаза на меня. Ничего не сказала и начала выполнять заказ. И тут меня осенило: «Что же она подумала обо мне – или я турецкий султан с огромным гаремом, или фарцовщик», а в то время за это можно было схлопотать. Почувствовал себя неловко, заплатил, выдержав уничтожающий взгляд кассирши, схватил сверток и выскочил на улицу, как ошпаренный. В гостинице проглотил немой вопрос соседа, видевшего, как я пакуюсь. Жене сказал, что больше таких заказов не принимаю.
А вот один трагический случай. Мне предстояла командировка в город Кирсанов Тамбовской области. До Тамбова доехал на поезде. Дальше поехал на автобусе. Проехали большой участок пути. Вдруг повалил сплошной снег, видимость резко ухудшилась. Почувствовали сильный удар, посыпались стекла. В пустой раме окна торчит бревно, вошедшее в салон автобуса сантиметров на сорок. У окна сидел солдатик, бревно до крови ободрало ему щеку. Он вытирал её носовыми платками пассажиров. В салоне сразу стало холодно,  он заполнился, падающим снегом. Водитель развернул автобус и мы, стоя из-за холода, поехали назад в Кирсанов. Оказалось, что из-за плохой видимости, мы врезались в, стоящий на обочине, лесовоз. Считаю, что нам крупно повезло, могло быть значительно хуже. Утром поехал в Кирсанов на поезде.
Командировка, о которой собираюсь писать, оказалась насыщенной всякими приключениями. Человек я пунктуальный и поэтому стараюсь попасть на вокзал или в аэропорт заблаговременно. Командировка эта была в середине осени. Мне предстояла поездка в N… ский район Белгородской области для решения вопросов строительства моста. До города Белгорода решил доехать поездом. Из дома вышел с запасом времени. В те времена «пробок» на дорогах не было и можно было точно рассчитать время в пути. Сел в автобус, проехал полпути и вдруг остановка – впереди авария, движение перекрыто. Пришлось покинуть автобус, дойти до параллельной улицы и пересесть на другой маршрут. На перрон попал за пять минут до отправления поезда. Хорошо, что был запас времени. В вагоне пришел в себя от пережитого волнения. В купе нас оказалось четверо мужчин, примерно одного возраста. Попутчики не разговорчивые, рано выключили свет и легли спать. Среди ночи просыпаюсь от яркого света и шума. Купе встревожено, как развороченный пчелиный улей. Тут же находится проводник. Спросонья не пойму в чём дело. Наконец, врубился в суть. Один из пассажиров жалуется проводнику на пропажу большой суммы денег и подозревает в этом нас. Я чувствовал себя, как оплёванный. Проводник попросил нас доказать свою непричастность к краже. Мы достали свои кошельки. Вдруг в купе стало тихо, «обворованный» забрался на свою полку, отвернулся к стенке и молчал. Мы поняли, что деньги нашлись. Проводник извинился перед нами за него и вышел. Снова расположились на своих местах и выключили свет. Я долго не мог заснуть, да и другие пассажиры ворочались на своих полках. Утром проснулись, молча, позавтракали с чаем, принесённым проводником. Приехали в Белгород и, непрощаясь, разошлись. На автобусе доехал до N…ского района. Там меня встретили строители моста и отвезли на объект. Строительство моста осуществляла мостостроительная организация, а дорогу, на которой находился мост, строили с одной стороны наши дорожники, с другой – армянские. Наши строители жили в строительных вагончиках, армянские – арендовали жилой дом с садом. Они хорошо обустроили свой быт. Специальный человек следил за порядком в доме и готовил пищу. Решив с мостовиками вопросы строительства и, составив необходимые документы, я был свободен. Рабочие набрали в мой двухвёдерный рюкзак яблок. Армянские дорожники пригласили нас, пообедать с ними. Я увидел огромный накрытый стол, вокруг которого суетился мужичёк «кавказкой национальности». На столе лежала гора аппетитных шашлыков, варёная картошка, солёные помидоры, квашеная капуста, армянский хлеб и, конечно, стояли бутылки с водкой. После работы на свежем, довольно прохладном воздухе, глядя на стол, накрытый аппетитной и, в тоже время, простой домашней едой, у меня появилось желание хорошо пообедать. Все сели за стол, я оказался рядом с прорабом – мостовиком. Кто-то из армян произнёс тост за дружбу народов и сотрудничество, выпили. Потом это повторялось неоднократно. Решил пропустить очередной повтор, но, сидящий рядом, прораб сказал, что так делать не надо. Хозяева могут посчитать это за неуважение к ним. По их обычаю, после произнесённого тоста, надо обязательно выпить. Пришлось подчиниться. В этот день я должен был уехать в Воронеж. Прораб обещал отвезти меня в Белгород, а там я сяду на поезд до Воронежа. Обед продолжался, начал волноваться и просить прораба, отправить меня. Он ответил: «Посиди ещё, мои ребята живо домчат тебя на «козле» куда надо». А ехать не меньше часа. После очередной просьбы, прораб дал команду водителю. Я встал из-за стола, извинился за вынужденный уход, попрощался, сел в машину и мы действительно помчались. Подумал, что успеваю и успокоился. Мы уже подъезжали к Белгороду. Увидел конечную остановку троллейбуса, до неё оставалось метров 200. И вдруг мотор заглох. Водитель закопался в капоте, успокаивая меня: «Сейчас починю, и ты успеешь на поезд». Но машина не заводилась. Я нервничал, потом не выдержал, закинул на плечи тяжёлый рюкзак, схватил портфель и побежал к троллейбусу. Вскочил в него, и он поехал. К кассе подбежал за  5 мин. до отправления поезда, но продажа билетов была уже прекращена. Схватил вещи и побежал к пешеходному мосту. Вскочил на него и увидел, что из под моста медленно выползает последний вагон моего поезда. Сбежал с него и за поездом.  Тяжёлый рюкзак болтается на одном плече и бьёт меня по спине, подпитое сердце рвётся из груди. Догнал вагон уже за высокой платформой. Хорошо, что дверь была открыта. С трудом вскарабкался на площадку тамбура, а там два мужика. Один оказался проводником, второй – контролёром. Последний ехидно заявляет «Заяц что ли»? Я прерывающимся голосом пытаюсь объяснить ситуацию. Контролёр, обращаясь к проводнику, сказал: «Возьми с него за проезд и выдай билет». Прошёл в вагон, он оказался купейным, и только в одном открытом купе сидели шесть новоиспечённых лейтенантов. Они ехали по домам после окончания военного училища. Я расположился в одном  из свободных купе, пришел в себя и смотрел в окно. Пришел проводник, взял с меня деньги за проезд и отмотал рулон билетов. В Алексеевке в вагон сел капитан и зашел в мое купе. Завязался разговор. Оказалось, что он работает охранником в Алексеевской тюрьме. Капитан открыл фибровый чемоданчик, достал бутылку вина, жареную курицу и пригласил меня к столу. Не стал отказывать гостеприимному соседу, хоть только с «пира». Он оказался разговорчивым. Так, спокойно разговаривая, попивая вино, и закусывая жареной курицей, ехали. Вдруг открывается дверь, на пороге стоит лейтенант и приглашает нас в своё купе. Пришли к ним, а там веселье и проводник тут же. Ребята, разгорячённые выпитым и счастливые от того, что закончили училище, шумно разговаривают, перебивая друг друга. Приёмник включён на полную мощь. По нему передают решающую игру на чемпионате мира по хоккею между командами СССР и Канады. В то время вся страна болела за нашу хоккейную команду. Нас пригласили выпить. Решил принести яблок на закуску. Сбегал в своё купе, сунул руку в рюкзак и наткнулся на бутылку водки. Видно, её мне подложил прораб, а может кто-то из армян. Принёс бутылку и яблоки, чем вызвал всеобщий восторг. Так и ехали: выпивали и болели за нашу команду. Игра закончилась поздно победой нашей команды, которая в очередной раз стала чемпионом мира. Посидели ещё немного и разошлись по своим местам. Утром проводник раздобыл мне настоящий билет для финансового отчёта по командировке. На этом закончилась моя командировка, полная приключений.
Ещё одна командировка, заслуживающая внимания, в город Ленинград. Я уже возвращался из командировки. Гостиницу покинул, как всегда, с большим запасом времени. Сначала ехал на метро, потом на автобусе до аэропорта Пулково. Проехали часть пути. Автобус остановился, и нас попросили выйти. Оказывается, «высокий гость» из Африки возлагал венки к обелиску. Площадь вокруг обелиска запрудили машины и толпа людей. Мне объяснили, что нужно вернуться на остановку назад, там можно сесть на автобус до Пулкова, идущий в объезд обелиска. Как всегда, нагруженный покупками, потащился назад. Приехал в аэропорт перед началом регистрации. Оказалось, что сетку с продуктами надо упаковать. На упаковку стояла очередь. Зарегистрировался на рейс последним. Вещи мои поехали на транспортёре, а сам – на движущемся тротуаре в накопитель. Долго ждали приглашения на посадку, вместо этого нас вернули назад. По техническим причинам наш рейс откладывался. Откладывался он несколько раз. Уже вечером нас пригласили на посадку. До Воронежа лететь два часа. Полёт подходил к концу. Объявили: «Пристегнуть ремни». Самолёт начал кружить над городом. И вдруг стюардесса объявляет: «По метеоусловиям Воронежа самолет совершит посадку в аэропорту города Харькова». В аэропорту объявили, что наш рейс откладывается до утра. Метнулся в метро на вокзал, но поезд на Воронеж уже ушёл. Вернулся в аэропорт. В гостинице оказались места только для женщин с детьми и инвалидам. Ночь провёл сидя на стуле. В 8 часов утра, наконец, объявили посадку на Воронеж. Полёт продолжался всего 30 минут. Вместо двух часов добирался почти сутки. Вот так закончилась моя командировка в город Ленинград.
Вспомнил ещё одну курьёзную  командировку, связанную с аэрофлотом. Это произошло в 1971 году. Возвращался из города Свердловска. Приехал в аэропорт заранее, что бы успеть поесть. Подкрепился в буфете и стал ждать посадки в самолёт на рейс Свердловск – Куйбышев – Воронеж (названия городов сохранил доперестроечные). Когда до Куйбышева оставалось  минут тридцать лёта, почувствовал дискомфорт в кишечнике. Видно в буфете съел что-то не свежее. Уже была объявлена посадка. Минут двадцать садились. Объявили, что стоянка 25 минут. Автобус привёз нас к аэровокзалу. Из автобуса выскочил первым и ринулся на поиски туалета. Мужской не работал. Терплю из последних сил. Уже объявили посадку. Возле аэровокзала небольшой газон со скамейками, обсаженный по периметру редким подстриженным кустарником, мокрый после дождя, высотой сантиметров 70. Нырнул в него, голова торчит над ним, а вокруг шныряет народ. Сделал своё дело, как- будто заново родился. Проходящий мужчина сказал: «С облегчением», а женщины отворачивались. Ну, а я рванул на посадку.
В моей работе было ещё много  командировок с приключениями. Всех не припомнишь.