О национальной идее и не только

Кто-то из великих как-то сказал: для того, чтоб напомнить людям о том, что они свободны – достаточно всего лишь лишить их надежды. Именно извечная человеческая надежда завела человечество в дебри. Кто и когда первым понял, что выдав надежду за панацею от неизбывных человеческих страхов и тревог он сможет управлять человеком нам уже никогда не узнать. Да это и не столь принципиально. Гораздо более важно понять к чему привела человечество эта идея.

На что только не надеялся человек на пути своего долгого и мучительного развития за несколько прошлых тысячелетий. На милости природы, на благосклонность богов, на неминуемое торжество справедливости, на воздаяние по заслугам и покаяние по делам. Уповал на свободу, стремился к равенству, считал панацеей братство. Кто-то покорно подставлял вторую щеку под смертельную опасность, другие боролись за себя до последнего вздоха. Погибали и те и другие. Но сила всякий раз брала верх.
И, всякий раз, надеждам его не суждено было сбыться. За исключением тех редких случаев и совпадений, которые он относил более к чудесам и различного рода всемогуществам, творимым неведомой, но справедливой высшей силой.

       Всегда находились и такие, кто отвергал какое-либо проявление сверхъестественного. Таким было достаточного своего ума, дабы посчитать все происходящее результатом действия некоей необозримой закономерности, правила и законы которой еще не познаны.
Но ни тем, ни другим не становилось легче. Мир, природа, окружающая человека вселенная оставались холодно безразличными, как к нескончаемым  вопросам человека, так и к его судьбе. Морально нейтральная и агрессивная вселенная не имеет такой категории своего существования или развития, как надежда. Она не зла и не добра. Ей все равно. И в этом безразличии только  человек способен задуматься о том, зачем это все и в чем смысл происходящего. Но вопросов становилось все больше, а вразумительных ответов все меньше.
Свою слабость перед агрессией окружающего человек был вынужден прятать в различных догмах: ничего не объясняющих, но звучащих красиво и весомо. Либо во лжи самому себе. Таким образом, прикрыв свою слабость и зависимость, через некоторое время сам поверил в им же придуманное.

      А как хотелось бы встать на то место, где голос говорящего будет слышен всем, ну хоть большинству и прокричать:
- Люди! Забудьте о надеждах! Вспомните - только ваши поступки способны изменить вашу жизнь! Никакие мысли никогда не материализуются. Все меняют только поступки и ничего больше. Забудьте о надеждах и вспомните о том, что вы свободны! Нельзя и невозможно жить только завтрашним днем! Ведь будущее – не больше, чем простое ожидание. И оно может не наступить!

       Я не экономист, не теолог и не политолог. Все, мной в дальнейшем сказанное, ни в коем случае не претендует на истину в последней инстанции, да и просто на истину.

      Скорей, это попытка рассмотреть все происходящее сейчас на пространстве бывшего СССР и Мире в целом, еще с одной точки зрения. Может кому-то это покажется интересным. Я также ни в коей мере не собираюсь войти в какую-то дискуссию с потенциальными визави от политики или составить себе какое-то реноме и пр.
 
      Сейчас много говорится и пишется о поиске некой национальной идеи для России. Ее называют по-разному в зависимости от источника, поднимающего эту тему для обсуждения. Иногда она звучит, как необходимость найти русскую национальную идею, другие заявляют об идее, способной сплотить народ, третьи говорят о идее понимании своего места в мировой истории и развитии мира. Принципиальной разницы нет. Я не буду касаться полярных точек видения этого вопроса. Националистическая составляющая – меня не интересует. И вот почему.

      Через несколько лет мы отметим столетие Октябрьской революции (переворота, считайте и относитесь как угодно). Я рассматриваю это событие лишь как отправную точку в создании некой особой социальной общности, некогда именовавшейся - Советский народ. Впервые в новейшей мировой истории появилась многонациональная общность народов, не объединенных исконной общей догматикой – верой. В этот котел, насильно или по собственной воле, попали самые разношерстные и абсолютно, до противоположности и антагонизма, различные социальные, культурные, религиозные группы разных национальностей. А общей идеей на первых порах была справедливость и надежда на лучшее будущее. Во что все это выродилось по мере своего рассвета и последующего упадка всем хорошо известно и без моих напоминаний. Однако, я хочу лишь подчеркнуть, что в результате такого смешения родился если не новый, то уж точно особенный человек – советский.
 
      Уже более четверти века на мировых картах нет СССР. Но советский человек, как мне кажется, еще существует повсеместно. Такой человек способен трудиться, изначально лишен какого-либо проявления национализма или шовинизма, уповает на социальную справедливость, несколько политически и экономически инфантилен. Смешение культур, произошедшее еще при союзе сделало его кругозор гораздо шире кругозора любого европейца и тем более американца. Этот человек грамотен уже в пятом-шестом поколении. Но он по-прежнему наивно уповает на справедливость в социальной сфере. Вот только сейчас он напрочь утратил веру в то, что его дети неминуемо будут жить лучше него.
 
      Здесь я не буду рассматривать сам феномен и набор качеств советского человека. Достаточно уже упомянутого выше. Этот человек сформировался, как результат смешения различных культур, исторически обусловленного резкого перескакивания через целые эпохи развития общества, человек вне религии, но с верой. А уровень средней образованности намного выше и сегодняшнего среднеевропейского. Вместе с тем, человек (ну или общество) этот всегда был технологически отсталым. А результаты его труда никогда, или почти никогда, не имели прямой связи с поощрением.

      Значительный минус советского строя, почти полностью стирающий какие-либо личные, индивидуальные достижения, заключался в тотальной уравнительной системе, которая распространилась не только на сферу материальных благ и вознаграждений, но полностью обезличила индивидуальность. Стала процветать средняя серость, превратившись в эталон правильности и лояльности. Мы построили такую систему, которая стала своеобразным Прокрустовым ложем для целого народа. Неким лекалом размытых усредненных норм и форм. Тем трафаретом, по которому обрезались, обрубались все выступающие края, всякая индивидуальность, необычность, нестандартность.
 
      Но сегодня, в этой работе хотелось бы поговорить только об одном, уже без меня, набившим оскомину вопросе –поиск национальной идеи. Вопрос этот рассматривается на всех возможных уровнях обсуждения. Его преломления, будь они националистическими или гипердемократическими, политическими или вульгарными, популистскими или псевдофилософскими, так и не привели к какому-либо заметному результату. В остатке – только разнонаправленное множество мнений. В основном экстремальных, полярных и мелочных. На злобу дня.
 
      То, что сегодня изливается на среднестатистического человека постсоветского пространства со страниц печатных СМИ и экранов телевизоров в большинстве своем (и в лучшем случае) передает только широчайший спектр мнений по этому вопросу, но суть их сводится к тому, что поучающие нас "как и зачем жить", лишь пытаются создать себе политическое, общественное или иное реноме, сколотить некий капитал. Но не более. И весь этот поток зачастую лишь оскорбляет ум и вкус слушающего.

      Попробуем рассмотреть вопрос о национальной идее несколько ретроспективно. Благо история, когда-то бывшая наукой всех наук, еще не полностью переписана в угоду стремительно меняющимся интересам современного мира.

      Национальная идея воспринимается большинством членов сообщества за некий стержень и возможный вектор своего развития. Не развития личности, а развития своего социума. Я не могу назвать эту группу ни чем иным, как социумом, неким, во многом аморфным и подверженном изменениям объединением.  Другие определения, такие как народ, национальность, этнос, гражданство и пр. будут лишь сужать самое понятие. Так что, примем к рассмотрению более широкий термин социум – некое объединение людей связанных исторически, географически, ментально, лингвистически и политически.

      Стержнем национальная идея считается потому, что на него можно нанизать различные интересы внутри социума и она, национальная идея, та самая основа, фундамент, который вберет в себя нечто среднее. То есть - из обрывков стремлений, желаний, надежд и видения будущего различными группами внутри социума, - может задать некий вектор, желаемое направление развития этого социума. Различные группы внутри социума ищут некий компромисс, какое-то среднеарифметическое всей совокупности интересов, дабы соблюдая их хотя бы частично, двигаться в направлении более-менее приемлемом для всех или, как минимум, для большинства.

      Однако, как показывает история человечества, выработка такого общего вектора движения обусловлена не только желаниями самого социума, но ничуть не меньше внешними факторами. Сначала я их перечислю, а ниже мы рассмотрим их подробней. Таких факторов несколько:
- Географический. Назовем его географической обреченностью.
-Культурологический. Пусть будет культурной общностью.
-Экономический. От него никуда не деться.
-Политический. Ведь все социумы на современной политической карте мира так или иначе имеют государственные объединения. Здесь мы не коснемся некоторых народов, так и не закрепивших свою самобытность хоть какой-то формой государственности.
-Технологический. Я намеренно отделяю его от экономического, так как рассматривать его мы будем в привязке к экономике, но абсолютно самостоятельно.
    
      Начнем по порядку: Географическая обреченность.
Не относитесь к этому определения отрицательного. В нем этимологически не звучит ничего негативного. Любое племя, этнос, народ всегда привязан к какой-то территории, климату, он географически закреплен. Влияние географического окружения на развитие любого этноса глобально и неоспоримо. Из него во многом рождаются привычки и поверья, ремесла и язык, желания, политический и экономический уклад, уникальная культура и философия. Я думаю с этим никто спорить не будет.

      Россия, независимые ныне республики Средней Азии, Казахстан, Украина, Белоруссия, Кавказ и Закавказье – это та территория, общность которой позволяла дополнять друг друга, различными качествами, не имевшими место в отдельных частях. Теперь таковой во многом нет. Но тем ничуть не менее ярко выражено стремление всех этих частей некогда единого целого к обладанию всей совокупности утраченных качеств.

      Большая часть этой территории по-прежнему объединена все тем же климатом, что и был раньше: холодной и продолжительной зимой со снегом и прекрасным теплым летом.
Все мы – соседи по-прежнему. Граница между странами прозрачна, действует режим безвизового или упрощенного перемещения граждан, таможенные законодательства по-прежнему совпадают в большинстве случаев. И это тоже географическая обреченность. Сосуществую "за забором" друг у друга мы географически вынуждены считаться с интересами своих соседей, как бы сильно они не разнились. Не стоит думать, что с развалом крупного объединения неминуемо утратят свою ценность те связи, которые установились с соседями за период "совместного проживания". Мы ж не разъехались по разным континентам, со своими выходами к морю для каждого, у нас не изменились климатические условия, да и люди остались прежними. Я не призываю к строительству новых объединений на старой основе. Всего лишь говорю, что географическая обреченность никуда не делась и ничуть не изменилась. Это надо понимать. И отталкиваться от этого в определении своей национальной идеи. Ведь после развала Союза солнце не стало греть сильней, моря не стали ближе, в степях не появились новые источники пресной воды.

      Не стоит забывать и о том, что властные структуры на постсоветском пространстве практически полностью состоят из представителей все того же советского народа. Это те люди, которые, в подавляющем большинстве, трудились и строили свои карьеры по линии партийных, комсомольских и советских органов в развалившемся Союзе. И в этом нет ничего странного или невозможного. Надо лишь понимать, что при очередном изменении формы и строя, части его составляющие зачастую могут и не меняться вовсе, по-прежнему оказывая влияние уже на новую форму организации государственности.

       Культурологический. Для нас после Союза – этот фактор своего рода феномен. Некогда созданное политической волей объединение народов – смогло создать особый тип людей, новый народ. При сохранении всего разнообразия культур, влившихся в Союз, возникла устойчивая общность. Во многом, своим появлением она обязана русскому языку. Как правило, при встрече и взаимодействии двух лингвистически различных сред, не появляется нового "усредненного" языка: один всегда замещает второй. Процесс "внедрения" русского не шел без потерь для национальных языков, некоторые из них во многом замедлялись в своем развитии. Но ни один национальный язык, будь даже самый маленький ( как, например, язык табасаранов в Дагестане) не исчез с карты советского союза под влиянием распространения русского. Эту ситуацию надо правильно оценить и принять, как дополнительное конкурентное преимущество. Знание второго и последующих языков еще никогда и никому не мешало, а лишь давало преимущества.

      Вторым феноменальным свойством, которым обладало советское общество – это отношение к религии. В самом начале своего существования было сделано немало непродуманных шагов по искоренению религии, будь она христианской, исламской, буддийской или иной. Вера же никуда не делась, а вот влияние церкви, как общественного института было во многом сведено на нет. Своими последующими словами я вызову волну неприятия и сопротивления, но все равно скажу. Считаю, что церковь, как общественный институт не должна быть определяющим, для развития общества. Ей не должно быть места ни в образовательных, ни во властных, не в иных государственных структурах. Мне кажется, что изоляция мировым сообществом только что народившегося СССР, была во многом вызвана не изменением форм собственности и общественного строя на столь огромной территории, но и тем обстоятельством, что Советский Союз считался империей безбожников. Был создан исторический прецедент того, что государственное объединение может существовать и развиваться без религиозной доктрины.

      Я ни в коей мере не призываю к сносу чьих бы то ни было храмов, но я категорически против даже минимального влияния религиозных институтов на общественную, культурную и тем более политическую жизнь общества. Как мне кажется, положение церкви в государстве должно определяться внутренним состоянием каждого человека в отдельности. И должно быть полностью свободным выбором каждого. Ведь исконный, изначальный антагонизм веры и разума – это незыблемая составляющая религии. Помните, как у Мартина Лютера: " Разум есть величайший враг веры; он не является помощником в делах духовных и часто борется против божественного Слова, встречая все исходящее от Господа, с презрением".

     Превращение религиозных институтов в своего рода министерства не несет государственному строительству никаких дополнительных выгод. Как элемент управления – религиозность – давно утратила свою роль. Мне бы хотелось, чтоб таковая ее роль была сведена государством на нет. Я не претендую ни на сердца, ни на души людей, я просто призываю к полной свободе выбора для каждого отдельного человека. Нельзя допустить разделения общества по признаку принадлежности к какому бы то ни было религиозному закону. Для того, чтобы стать лучше, не обязательно быть верующим. А деление общества на свой\чужой (хороший\плохой, друг\враг) еще никогда не приводило ни к чему хорошему. Но именно таковым делением исторически грешит любая монотеистическая доктрина.

      Здесь уместно сказать несколько слов о системе образования в бывшей некогда огромной и многонациональной стране. Как почти все в Союзе, выстроенная за время существования Советской власти, система образования была хороша только на начальном этапе. Кто ж будет спорить, что всеобщая грамотность – это не благородная цель? Да, за несколько первых десятилетий было вложено немало сил для того, чтоб все смогли научиться сносно читать и писать. Но позже, когда требования времени изменились, образовательная система измениться уже не смогла. Я не беру идеологическую составляющую образования, хотя и она бесспорно повлияла на нежелание меняться самой общеобразовательной системы. Среднее образование превратилось в зубрешку и машину по культивированию шаблонного мышления. Она, как впрочем и высшая школа, никак не стимулировала индивидуальное мышление молодых людей. Достаточно заучить правила, даты, значения и трактовки – и ты уже на хорошем счету. Все личностное, индивидуальное, яркое, спорное – все отвергалось самим стилем и духом советской образовательной системы. Спорить с педагогом и аргументировано отстаивать свое мнение, не совпадающее с общепринятой трактовкой не позволялось. И, мягко сказать, не приветствовалось.

       Декларировалось, как и сейчас декларируется,, что профессия учителя, педагога – одна из самых уважаемых в обществе. А на деле – советский учитель кое-как сводил концы с концами. Мизерные зарплаты заставляли специалистов брать по две ставки. От чего косвенно страдало и качество самого преподавания.

Существует еще один немаловажный, если не принципиальный вопрос при рассмотрении проблемы образования – доступность знания. Не доступность информации, которую пока практически не ограниченно предоставляет интернет. Но знания – фундаментального, систематизированного, академического. Того знания, которое рождается через усвоение и индивидуальное "переваривание" полученной информации. Любой власти достаточно, чтоб подчиненные ей граждане, худо-бедно могли читать и писать, дабы примитивно знать законы (вспомните -именно для неграмотных в современном праве осталось архаичное положение о том, что незнание закона не освобождает от его исполнения) и мочь исполнять профессиональные задачи. В остальном, в повышении общей образованности, достижении высокого уровня всеобщей информированности никакая власть не заинтересована. Но современный мир, его политическое устройство продолжает отстаивать эксклюзивное право власти на обладание информацией и знанием. И лучшим доказательством тому служит всемирная тенденция превращения образования из социального права любого человека в весьма дорогой коммерческий продукт, дорогой товар. Который уже сейчас не доступен большинству абитуриентов по своей дороговизне. Возникают долговые обязательства. Молодые люди вынуждены брать образовательные кредиты еще не начав работать, при отсутствии хоть какой-то надежды на получение работы в соответствие с полученным образованием. Это вопрос болезненный, но отношение к нему необходимо менять принципиально.
 
      Экономический фактор. Экономика зачастую сродни метеорологии, в которой всем известные входные данные никогда не дают точных представлений о возможном результате. Сегодня эта наука, если ее можно назвать наукой, в широком понимании этого слова, занимается в основном постфактум объяснениями как произошло то положительное изменение или что спровоцировало финансовый или экономический кризис. Нет, я нисколько не отменяю законов, по которым зарабатываются деньги. Они объективно есть и неплохо действуют. Однако самые крупные денежные потоки сейчас льются преимущественно в сфере финансовых манипуляций, а не в реальной, производящей индустрии. Для современного среднего обывателя нет совершенно никакой возможности разобраться в сложной казуистике и непомерно раздутом, намеренно запутанном сленге финансовых терминов, без посторонней помощи брокеров, трейдеров и прочих гуру от экономики. Я не специалист в этой сфере и никогда не желал для себя этого.

      Однако, могу сказать, что для меня процветающая экономика – это достаток в семьях, пусть не большой, но надежный, могущий покрыть насущные нужды и обеспечить, как минимум, достойное существование. Чтоб количество детей в семьях зависело не от финансовых возможностей оных, а от желания родителей. Чтоб отправка своего ребенка в высшее учебное заведение была возможна без обременительных образовательных кредитов. А вышедшие из университетов дипломированные специалисты могли быть обеспечены работой по специальности. Для чего, может быть, самому государству необходимо вплотную заняться формированием заказа на подготовку нужных ему специалистов. Ведь это не так сложно, как может казаться. Ведь оно же без труда разбирается с количеством нужных ему призывников в армию.
Нормально функционирующая экономика не возможна без нормальных, дающих возможность работать законов. О юридической составляющей национальной идеи мы поговорим ниже. А здесь, только выделю вопрос о собственности на землю. Собственности законной, закрепленной и незыблемой. Ведь этот вопрос так и не решен на всем постсоветстком пространстве.
 
       Среднему человеку на сегодняшний день уже не возможно разобраться даже в принципиальной схеме налогообложения, не говоря уже о том, чтоб юридически грамотно оспорить саму законность взимания того или иного налога. Примеров тому множество. Но приведу только один. Когда вы обращаетесь в банк за займом, вам на согласование и подпись предлагается так называемый кредитный договор, в коем вы поименованы как сторона договора. На самом деле, это лишь документ, перечисляющий права и условия банка, как источника финансирования. Вы ни в коем случае не можете внести в него свои изменения и согласовать их с банком. И если вам действительно нужны деньги – остается лишь поставить свою подпись под условиями банка. Это не российская практика, а мировая. Но все ли так незыблемо, верно и естественно, как кажется?
 
      Не стоит забывать, что экономический строй любого государства – это не только обязанности его граждан, но и обязанности самого государства перед ними. И это не зависит от формы общественного строя. Я не могу понять, как и при каких обстоятельствах может не хватать мест в школах или детских садах. Это же полный нонсенс. Какая уж тут демографическая политика, направленная на прирост населения, когда с высоких трибун декларируется одно, а на деле происходит обратное. Но не хватает не только зданий, мебели и прочего оборудования школ, детских садов и ясель. Нехватка ощущается и в квалифицированных педагогических кадрах. Разве трудно государству ежегодно формировать и публиковать некий пакет своих заявок на подготовку тех или иных специалистов? Что плохого в том, чтобы государство давало четкие и ясные ежегодные квоты для специалистов во всех областях. И обеспечивало бы вновь подготовленных специалистов работой в соответствии с объявленным ранее заказом.

      Да и само отношение государства к учителям и врачам должно, как мне кажется, измениться принципиально. Можно не понимая зарплаты весьма поднять престиж этой категории служащих. Так, например, еще в царской России любой преподаватель имел штатский или приравненный к нему военный чин. Чины статские (штатские) имели до четырнадцати классов (градаций) каждый. И приравнивались к соответствующим им военным чинам, с предоставлением соответственных чину и классу привилегий и льгот. К примеру, директор гимназии – чин выше полковника, почти генерал. Можно изменить и схему налогообложения для этих граждан., рассмотреть возможность изменения расчетов за коммунальные услуги и медицинское обслуживание и страхование. Иными словами, облегчить этим людям жизнь и поднять престиж этих профессий. Мне кажется, что и сам преподаватель или врач в таких условиях много подумает, стоит ли брать взятку хотя бы из страха потерять столь престижный и выгодный социальный контракт с государством. Ведь государству стоит по-умному "привязать" нужного специалиста, не только размером заработной платы, но и соответствующим общественным статусом и социальными гарантиями, и тогда он, служащий, отдаст своему любимому делу всего себя. Любому человеку нужна стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Вот и надо попытаться вселить в него такую уверенность руками государства.

      Совсем не коснусь здесь проблемы сельского хозяйства. Положение дел в этой сфере всем хорошо известно. Скажу только, что способность страны прокормиться продуктами выращенными и произведенными на родной земле – важнейший фактор безопасности государственности, ее независимости. Это сегодня в мире существует свободная международная торговля, не скованная разницей в политическом строе и различными претензиями государств-партнеров. Но было и иначе. А вся логика исторического развития предостерегает о неизбежности и возможности резких изменений правил и стремлений мировой торговли, в угоду изменившейся политической обстановке.

      В связи с рассмотрением плачевного состояния сельского хозяйства, замечу только, что, на мой взгляд, одним из главных факторов стабильного развития сельскохозяйственного сектора по-прежнему является вопрос собственности на землю. Реальной собственности. 
Политический фактор. В нашем обществе после Советского Союза укоренилось мнение о том, что внешняя политика – это нечто далекое от повседневной жизни. Ей занимается управляющая элита, а на жизнь рядовых граждан она вроде и не влияет. Это не так. Вспомните, как мы радуемся в душе, когда Родина где-то заявила и отстояла свою позицию. Мы не выходим с этой радостью на площади, но она все же греет нам душу. Возникает забытая гордость за державу. Мы часто говорим о том, что страна наша великая. Что это значит? Это значит, что наша страна может и оказывает влияние на мировое сообщество, как минимум, на арене борьбы за свои внешнеполитические цели и интересы, что с мнением нашей страны, пусть и вынужденно, но считаются. Кстати, если вынужденно – так это лишнее доказательство нашей силы и веса на мировой арене. Это не имперские амбиции – это желание быть узнаваемым в мире. Равноправия в политике никогда не было. Всегда правит сила и мощь. Вот и надо показать, что Россия по-прежнему та сила, с которой будут считаться исходя ли из здравого смысла, или боясь возможных последствий.

      Во внутриполитической жизни государство должно четко и явно дать понять своим гражданам, что жизнь каждого из них важна для государства. Наши люди должны знать, что в случае любой беды внутри страны или за ее пределами государство сделает все для защиты своих граждан.

      Страна, государство, держава – велика тем, что осознает и поддерживает свое значение в глазах мировой общественности. Но прежде всего она должна показать, как чтит свое историческое прошлое, как знает и уважает собственную историю и культуру, как бережно относится к своему народу. Вот тогда в глазах самого народа она будет действительно великой.

      Технологический фактор. Я назвал его так достаточно условно. Это фактор, без которого ныне невозможно развитие никакого государства вообще. Развитие современных технологий – вот наверное самый главный фактор развития страны. И с этим у нас все очень плохо.
 
      Традиция технологической отсталости – это своего рода исторический бич российского государства. Не будем хронологически уходить ранее правления Петра Великого. Уже более трехсот лет Россия пытается технологически догнать сначала Европу, позже Америку. Что из этого получается? Ничего веселого. Надежд на то, что мы технологически встанем вровень с ведущими странами нет, как не было.

      Простой пример. Некий гражданин постсоветского пространства решил построить дом. Начинается подбор материалов. От цемента, кирпичей, монтажной арматуры и гвоздей, до высококачественных, современных отделочных материалов, водопроводных и канализационных пластиковых или металлопластиковых труб, гипсокартона, мягкой и твердой черепицы, водогрейных котлов, систем кондиционирования, качественной электропроводки и фурнитуры, самих строительных инструментов. 95% строительных материалов импортные или выполнены по лицензии на импортном оборудовании. Конечно, некоторые скажут, мол, не стоит изобретать велосипед, когда весь мир на нем уже давно ездит. Но я скажу, что это не так. Нет, я не призываю изобрести велосипед. Но подавляющий импорт высокотехнологичной продукции убивает какое-либо развитие собственных технологий. И пример со строительством дома вовсе не самый принципиальный.

       Возьмите железнодорожный транспорт. С одной стороны можно порадоваться тому, что скоро на центральных магистралях будут ходить высокоскоростные комфортабельные немецкие железнодорожные составы. Но с другой стороны, поставляемые локомотивы уже не являются технологическим новшеством в мире. А сервисные контракты по их обслуживанию заключаются сроком до тридцати лет!! При этом собственное производство даже запасных частей к ним не планируется. Будет осуществлено (и дай бог еще будет) только самое примитивное отверточное сборочное производство из импортных запасных частей и импортных же агрегатов, импортными же инструментами и оборудованием. С учетом достаточно высокой технологичности локомотивов и поездов – это приведет к возникновению сильной зависимости от воли поставщика. Что в свою очередь не сможет не сказаться на, как минимум, экономической безопасности страны.

      Еще хуже обстоит дело в сфере телекоммуникаций. Там вообще полное господство импортного оборудования. Начиная от кабелей и кончая цифровыми коммутаторами. Технологическая зависимость от стороннего производителя в этой сфере в разы выше, чем где бы то ни было. На сколько это опасно для независимого государства, я надеюсь, объяснять не надо.

       Энергосистема стран бывшего СССР по-прежнему архаична и не улучшается. Потери при передаче электроэнергии в СССР во 80-х годах ХХ-го столетия составляли 9,2%. В настоящее время такие потери составляют 13-15%. В отдельных энергосистемах потери уже превысили 25%-ный рубеж, притом что за указанный период отпуск электроэнергии увеличился на 5%. Появилась и укрепилась практика включения нормативных потерь в тариф на услуги по передаче электроэнергии. И как следствие – наметилась тенденция подгонки этих нормативов под реальные потери. Такая практика приводит к росту тарифов на электроэнергию. Кроме того технологически она все также завязана на стороннего иностранного производителя. То есть и в этой сфере мы не имеем технологической свободы.

      Система автодорог на всем пространстве бывшего Союза - это притча во языцех. Виной тому множество факторов от огромной территории и различий в климате, до примитивных технологий строительства и банального воровства. Не буду останавливаться на хорошо всем известном положение с дорогами. Только несколько слов о том, что никакое развитие никакого государства не имеет шансов без разветвленной сети качественных автомобильных дорог.

     Сила и нерушимость любого государства, без оглядки на тип политического устройства определяется тремя факторами. Или верней их единством. Единством геополитики, геоэкономики и геокультуры. Этот принцип иногда называют триалектическим балансом. Но поддержание этого баланса – есть задача транспорта.

      В геополитическом смысле –это транспортировка информации от центра к окраинам. Иными словами, если в центре принято какое-то решение, то оно как можно быстрее должно быть "доставлено" для исполнения к окраинам.

      В области геокультурной – общность взглядов правящей элиты и ее народа на будущее страны.

      А вот в области геоэкономической транспортный вопрос затрагивает проблему развития общегосударственных проектов перед местными, региональными. Иными словами связать воедино государство может хорошо налаженная коммуникация, транспорт, быстрое перемещение идей, людей и грузов.

      Со скоростью передачи информации в современном мире не существует проблем. Она зачастую выражается лишь во времени нажатия нужной кнопки.
 
      С перемещением людей тоже. Если в традиционные времена человек мог переместиться на корабле или лошади лишь на 150 км в сутки, то теперь авиатранспорт способен преодолеть 900-950 км за час.
 
      А вот с перемещением грузов дела обстоят далеко не так. Существует такая статистическая величина как перемещение единицы груза по территории страны за сутки. И вот факты: в СССР она составляла 28,5 км\час (684 км\сутки). Сейчас же как по территории России, так и в странах ближнего зарубежья не превышает 9,1 км\ч (218,4 км\сутки).
По данным Минтранса РФ скорость товарных поездов не только не увеличилась, но упала до рекордного за последние пятнадцать лет показателя. Медленнее, чем в 2012 году, груз доставлялся только в 1997 (8,3 км\ч, или 200 км\сутки). Но любые цифры можно осознать только в сравнении. Немецкая железнодорожная компания Deutsche Bahn – средняя скорость грузового состава – 58-60 км\ч (1440 км\сутки), а в США – порядка 48, 5 км\ч (1164 км\сутки). Представленные расчетные величины для удобства понимания выражены в средней скорости движения груза по территории. Но включают в себя не только скорость движения самого состава, но и время на погрузку и выгрузку, оформление документов, технологию управления движением составов и прочие технические тонкости процесса. Однако, показатели плачевны и удручают.

      В США говорят: У нас хорошие дороги не потому, что мы богаты. Но мы богаты потому, что у нас хорошее дороги.
   
      А у нас только по официальным данным Росстата: "по состоянию на 2011 год в межсезонье 10% населения (14-16 миллионов человек!!) фактически отрезаны от остальной территории страны. Средняя подвижность населения России (2011 год) – ок 6300 км на душу населения в год (в странах Западной Европы – 15-20 тыс. км, в США и Канаде 25-30 тыс. км). Существенным фактором, обуславливающим территориальную разобщенность страны, является построение ее транспортной системы по звездообразному принципу с центром в столице". Нужны ли еще какие-то подтверждения технологической отсталости в транспортной сфере?

       Технологии в сфере образования. Укомплектованность наших школ и ВУЗов необходимым оборудованием – тоже не блещет. В строгом смысле слова говорить о технической оснащенности школ не приходится вовсе. На фоне всего лишь того обстоятельства, что самих школ не хватает. До сих пор существует разнарядка по школам: если в школе обучается до 50 учеников – положен один компьютер, от 50 до 200 учеников -2, более 200 –три. И таких примеров множество. Об интерактивных учебниках и школьных электронных библиотеках, как и об отдельных школьных обучающих серверах не идет даже речи. Наши дети все также таскают за плечами портфели и рюкзаки набитые бумажными учебниками. А среднее количество учеников в классе по-прежнему приближается к тридцати.

      Мой взгляд может показаться мрачным и негативным. Но не это моя цель. Я хочу обратить внимание читающих на те реальные вопросы, которые напрямую влияют на будущее всей страны. Именно от их решения во многом будет зависеть то, в какой стране мы окажемся через пару десятков лет.

     Может кто-то обвинит меня в ностальгии по Советскому Союзу. Но поверьте, если б меня спросили, хотел бы я вернуться в ту жизнь, я б ни секунды не сомневался в своем отрицательном ответе. Лишь немного жаль исчезнувших личностных отношений между людьми, не обремененными долгами и тревожными мыслями о пропитании на завтра.

      Я также не хочу принимать ничью сторону в вопросах развития страны. Ведь левые всегда тянут влево, правые вправо, а центристы, как правило, только топчутся на месте по центру. Всякого рода многочисленные –ИЗМы – как правило усредненное и размытое обезличенное коллективное мнение, легко видоизменяющееся до неузнаваемости под влиянием как внешних, так и внутренних факторов и условий. Я же –всего лишь пытаюсь обратить ваше внимание на по-настоящему важное и высказываю свое субъективное мнение.

      Несколько слов хочу уделить и юридической системе. Я намеренно не выделил ее в число поименованных мной ранее факторов. Дело в том, что, по-моему мнению, законодательная система должна питаться снизу. Я имею ввиду то, что с изменением экономической ситуации, сама жизнь должна менять устаревшие законы. Задача же власти тонко чувствовать эту, появившуюся снизу, необходимость изменения законодательных актов и оперативно и умно реагировать.

      Ну а второй вопрос – это полная независимость судебной власти. Ее тоже нет нужды описывать в подробностях. Несколько возможных сценариев реализации независимости судебной системы подробно и профессионально описаны специалистами этой отрасли. Хотел бы также напомнить читателю о том, что из нашего повседневного обихода исчезли понятия позора и публичности. Мне кажется, что возвращение этой этической категории в юридическую практику могло бы положительно сказаться на отношении общества к правонарушениям. Речь не идет о том, что нужно выжигать тавро на лбу у вора или публично окунать в фекалии казнокрада, нет. Существуют и иные методы действительно общественного воздействия.

      Вот если бы пойманному за руку казнокраду, объявлялся не только пожизненный запрет на занимание государственных должностей, штраф и конфискация имущества, но и месяц-другой публичных грязных общественных работ, как-то в качестве ассенизатора в каком-либо общественном месте, или подметание центральной городской площади, а может и работы в качестве кондуктора на центральном городском автобусном маршруте – это бы отчасти вернуло веру общества хоть в какое-то подобие социальной справедливости. А лишать их свободы ( я имею ввиду экономические преступления) по-моему не стоит, если они не влияют на подрыв безопасности государства. Зачем их и там содержать за государственный счет?

      Наш человек забыл, что такое позор и публичность наказания. Некогда и в Российской истории публичность наказания и позор были наказанием более ощутимым нежели конфискация или высылка. Для дворянского сословия не было более позорного и унизительного наказания, чем побитие розгами. Да и в Советском Союзе было позорно, именно позорно, быть, к примеру, наркоманом. Помните? Теперь такой этической категории в оценке наркомании просто не существует. Теперь эта зависимость даже понимается как болезнь. Спросите у смертельно больных людей или инвалидов считают ли они наркоманов поистине больными.
 
      Может быть, имеет, в этой связи, право на рассмотрение такая идея, как организация народного суда? Не знаю. Ведь суды завалены работой, которая могла быть разобрана и иными инстанциями, такими как совет старейшин или примирительная досудебная инстанция, для разборов мелких вопросов. Множество исков сейчас долговые. Кто-то что-то взял и не вернул. Люди судятся бесконечно. А раньше была такая практика: если должник попадал решением какой-то инстанции в долговую тюрьму, то за его содержание в ней платил кредитор. Как только такое содержание прерывалось должника выпускали. Может введение такой нормы способно повлиять на решение кредитора о самой возможности неподстраховано выдать средства в долг? И как следствие, уменьшит вал долговых исков в судах.
 
      Ну а теперь, наконец, несколько слов о самой национальной идее. Ее легко определить когда идет война. Тогда национальная идея либо захватническая, либо освободительная. В мирное время – такого простого выбора нет. И сформулировать идею, могущую объединить собой многоликий и разночинный народ не так легко. Она как бы размыта повседневной рутиной. Но я попробую. Может быть ее стоит сформулировать так:

      Повышение ценности человеческой жизни. Достижение реального равенства всех граждан перед законом, правом на образование и всеобщей доступностью качественной медицинской помощи.
 
      Это не глобальная национальная идея. Она скорей промежуточная. Необходимо добиться, чтоб правящая элита и народ одинаково смотрели на будущее своей страны, на укрепление ее государственности. Хотелось бы, чтоб наши политики все-таки стали государственными деятелями, не в соответствии с занимаемой должностью, а по стилю и масштабу мышления. 

Бен Эгаль. 21 ноября 2013 года