Борщ

Юлька спросонья не могла понять, что происходит: толи мир рушится, толи страшный сон снится! Она подскочила, села на кровати, протёрла глаза. Грохот повторился. И тут до неё дошло – стучат в дверь!
– Ю-ю-юлька! Ю-ю-юлька!– слышалось за дверью.
– Да кто же там! Кто там?
– Юлька-а-а!
Юля открыла дверь, и вместе с ней в квартиру ввалился сосед, сидевший с той стороны на полу, опершись спиной на дверь, обитую чёрным дермантином.
– Толик! Ты с ума сошёл! Что ты сидишь под моей дверью! На часы смотрел? Час ночи!
– Я устал тебя будить! Полчаса барабаню, засоня!
– Иди спать! Денег нет – ни до получки, ни до завтра!
Юля попыталась вытолкнуть назойливого соседа-лейтенанта и закрыть дверь, но не тут-то было:
– Юлечка, спасай! Умоляю, помоги! Иначе я пропал!
– Толя, ты сдурел! Чем я могу тебе помочь?
 – Ты ж – свой человек! Димка мой друг, а ты жена моего друга.  Спасай!
– Иди спать! 
– Сто-стой-стой, не закрывай дверь, Юлечка, выслушай меня.
– Хорошо. Говори, только быстро, спать хочу! Мне на работу рано вставать!
– Телеграмму только что принесли – Томка завтра приезжает! Утренним поездом. Ты же сама знаешь, что у меня творится в квартире! Всю ночь буду убираться. Я обещал и Томке, и тёще, что у меня и еда, и порядок!  А тут ни супа, ни порядка! Свари, Юлька, суп, а?  А лучше – борщ! Томка моя борщи любит.
– Вот ты наглец, Толян! Первый час ночи, а я должна твоей жене борщ варить! Всё, уходи, я спать!
– Юлечка, миленькая! Пожалуйста! Я пойду хоть пол помою, а? И рубахи  постираю, а?
– Хорошо. Неси кастрюлю и продукты. Да быстрее, шевелись, Толя, пока я добрая.
Через минуту Анатолий снова появился на пороге:
– Юлечка! Тут продукты.  Я собрал всё, что у меня есть, ты ж понимаешь – что такого может быть у холостяка! Твоему Димке хорошо, у него ты! А я…
– Толя! Ты что мне принёс! Толя! Что из этого я должна сворить? Борщ? Какой борщ! Забирай всё и уходи!
– Юлечка, солнышко, пощади! Меня тёща прибьёт! Я ей обещал, что Томочка будет у меня как сыр в масле! Юлечка!
– Вот тут как раз плавленый сырок и полпачки маргарина. Забери, и пусть Томочка катается в этом. Я спать!
Толик упал на колени, грохнув кастрюлей об пол:
 – Какой получится, такой и свари, а? Ну! Будь другом! Ты же соседка!  Жена друга моего! – нудно тянул молодой лейтенант, живущий в квартире напротив.
Толя протянул кастрюльку, до такой степени замурзанную, что уже и не поймешь, какого она изначально была цвета. Юльке стало жаль этого взъерошенного парня, друга и сослуживца её мужа.
– Толичка, а суп обязательно в твоей кастрюльке должен быть?
– Обязательно, Юлечка! Это ж тёща мне её в дорогу дала. С отваренной курочкой и картошечкой. И наказала, чтобы к приезду Томки там был борщ. И я обещал!
– Та-а-ак. Так суп, или борщ?
– Я ж сказал борщ!  Тёща такая! Она супа не простит!
– А борщ-то из чего?
– Ну-у-у, Юля, ты же взрослый человек, жена моего лучшего друга, соседка,  там же, видишь, продукты…
– Какие продукты, Толя? Сморщенная картофелина, кусок маргарина столетней давности, луковица, лимон и сырок плавленый? Разве это продукты для борща! Идиот! – психанула Юля и захлопнула дверь. Потом опомнилась и открыла дверь вновь.
Анатолий стоял в той же позе, только в его зубах  уже торчала папироска.  Она дымила и Толик, прикрывая один глаз от её  едкого дыма, бесцеремонно спросил:
– Что-то ещё, Юленька?
От такой наглости Юля задохнулась:
– Наглец! Жена во сколько приезжает?
 – Поезд в шесть. В семь будем дома. В пять выйду. Борщ  должен быть остывшим. Я ж его с вечера сварил. Ну-у-у, ты  же жена офицера, Юля!  Понимаешь меня, – уже совсем обнаглевшим тоном, или, можно сказать, командирским, приказным, заговорил лейтенант.
– Идиот! – ещё раз вскрикнула Юля и, что было сил, захлопнула дверь. С потолка посыпалась штукатурка, в кухне на полках зазвенели пустые банки.
*
– Половина первого ночи! Совсем обнаглел! Хорошо, что муж в наряде. А то бы послал своего друга куда подальше! Борщ ему подавай! Хозяин, ёлки-палки! Сам ни разу ничего не варил, понятно и дураку. А тут борщ! Борщ он сварил…
Юлька бурчала себе под нос, отмывая замызганную до основания кастрюлю, пока не обнаружила, что посудина - то симпатичная. Беленькая, с рисунком зайки на зелёной травке.
Замороженная говяжья  грудинка находилась в авоське. А авоська - за окном. Забравшись на кухонный стол, Юля достала сумку через форточку, висевшую на огромном гвозде с улицы. Обычно это делал муж. Но сегодня он был в наряде. И эту процедуру пришлось провести самой Юле. На улице мороз!  Градусов тридцать, не меньше!   Кусочки мяса,  разделенные на порции, слиплись между собой. И газета «Правда», в которую были завернуты эти  порционные  куски,  насмерть прилипли к мясу. Пришлось взять молоток и отколоть один кусок. Юля положила его в воду, чтобы отмокла газета. В беленькой, сияющей белизной кастрюльке, с зайчиком  на травке, Юля поставила варить бульон. А тяжёлую авоську с мясом, так трудно доставшимся в огромной очереди в магазине с очень  громким названием «МЯСО», надо срочно вывесить за форточку.
Время было такое – восьмидесятые годы прошлого века. В магазинах пустые полки,  за продуктами длинные очереди, покупали «про запас». А холодильником, чаще всего, в молодых семьях служила улица. Особенно в холодное время года. Продуктами запасались впрок и надолго.
Юлька снова влезла на стол. Перекинула сетку с мясом в форточку на улицу и попыталась  зацепить её за гвоздик. Гвоздь прибит с внешней стороны оконной рамы. Надо его найти и зацепить ручки сумки на него! Обычно эти вещи виртуозно  проделывал муж.  Раз и готово! А Юлька, пока искала гвоздик за окном, рука устала, да отпустила тяжёлую авоську. И сумка с бесценным, по тем временам,  продуктом упала с третьего этажа вниз! В сугроб под окном. Шмяк!
– Не-е-ет! Только не это, – взвизгнула повариха, спрыгнула со стола и ринулась в прихожую.
Мясной бульон на плите. Пар столбом!  Белковая пенка быстро собирается на его поверхности и уже готова перекочевать через край, вычищенной до блеска кастрюли, на плиту.  Но хозяйка не знает этого. Она звонит в дверь соседу, чтобы отправить его за упавшим в ночь продуктом.
"В свой вагон вошла она…. Улыбнулась из окна…" – неслось из-за побитой жизнью и многочисленными хозяевами, двери.  Фальшивый фальцет хозяина квартиры перекрывал модную мелодию. Видимо он упивался своими вокальными данными так, что ничего вокруг не замечал и не слышал. Звонка в дверь он не услышал тоже.  И продолжал  подпевать во всё свое луженое горло. Он был счастлив – жена приезжает! Жена! И он готовится к её приезду!
*
Юлька сбежала по тёмной лестнице, выскочила из подъезда на улицу. Фонари давно выбиты местными мальчишками, ни одного светящегося окна в доме. Глубокая ночь! Сегодня даже луны не видно. Идёт снег.  Обильный, густой.  Надо обогнуть дом и найти сетку с мясом в снегу под своим окном. Холодно, но Юлька решила сбегать за продуктом. И тут же  поскользнулась, упала с размаху в снег. Тапочки! Домашние тапочки на резиновой подошве!  В снегу с ног до головы, как снежная баба, повернула назад, в подъезд. Поднялась по лестнице и начала барабанить ногами и кулаками в дверь соседа.
"Эти глаза напротив…"  – выразительно и громко пел Валерий Ободзинский. Но ещё выразительнее и громче заливался Толян. Он капитально готовился к приезду жены.
Юлька  злая – злая  вернулась в квартиру. Мясная пена сползала с плиты на пол. И уже огромной лужей расползалась по кухне. Чуть не упав на скользкий пол, Юля долила в кастрюлю воды и начала уборку.
Промыв кухню от жирного бульона, начала варить борщ. Борщ на разбавленном бульоне! Разве это борщ? Но деваться некуда! Будь что будет.
Юлька любит варить борщи. Толик их ел. Поэтому так нагло и настойчиво заставил это сделать для его реабилитации перед молодой женой: сам варил, ел дома, а не мотался по столовым и ресторанам.  Ресторан в поселке был, но всего один. На вокзале. Где просиживали вечера офицеры  – холостяки, да  местные незамужние девицы, мечтающие выйти замуж за военного и, впоследствии, смотаться из этой глухомани. Не у всех получалось, конечно, но иногда – да, это случалось.
*
Ну что ж, борщ! Борщ Юлю научила варить бабушка. И он получался всегда замечательный. Юля начистила картофель и целиком опустила его в бульон с мясом. Только две картофелины нарезала мелкими кубиками. И оставила в чашке – пусть пока в холодной воде понежится. Туда же положила сушёный грибочек. Грибы летом сами собирали и сушили на зиму. Они словно низки оригинальных бус висели на гвозде над обеденным столом. И горький перец тут же, и косы из репчатого лука. Всему бабушка научила внучку Юлечку. На раскаленную чугунную сковороду  положила кусочки сала, чтобы вытопились, собрала «шкварки» в блюдце и опустила в жир мелконарезанный лук, через пару минут – морковь и свеклу. Ложечку муки. Пассерует овощи, помешивает, бульончиком разбавляет. Мелко - мелко рубит ножом квашенную капусту и опускает  к овощам на сковороду. Режет размоченный грибочек, и тоже его в сковородку. Юля не варит картофель с кислой капустой. Он становится твердым и невкусным.  А тушит её с овощами, постепенно добавляя мясной бульон. Так и свекла не вываривается, сохраняя свой цвет, и овощи готовятся параллельно с мясом и круглым картофелем.  Добавила ложечку томатного соуса «Острый». Всё. Овощи готовы. Картофель и мясо вынула из бульона. Промяла вилкой картофелины до консистенции пюре.  Сняла с костей мясо и мелко его порезала. И снова всё в бульон. Картофельное пюре растворилось в бульоне, делая его насыщенным, густым. Добавляет сырые кусочки картофеля.  Самое время. Когда бульон закипит, всё готовое содержимое сковородки опускает туда же. И оставляет борщ томиться на медленном огне. И картофель не разварится, останется в кусочках, и овощи насытят бульон своими вкусами и ароматами. Юля добавила половину чайной ложки сахара, соль, перец  горошком, лавровый лист. Добавила толчёный чеснок. Посыпала сушёным укропом. Какой аромат! А вкусно как! Юле понравился свой борщ! Удался, конечно, удался! Она знает!
Все!  На часах – пятый час. Ободранные о снежный  наст у подъезда  коленки болят.  Авоська с мясом  канула в ночь и снегопад. Пол, тщательно отмытый от мясного бульона, блестит.  Глаза слипаются. Тело ломит от усталости. Скоро на работу.
Намотав на кастрюлю полотенце, Юлька отправилась к соседу.  Игорь открыл дверь сразу же. В руках у него тряпка. Он домывал у порога  пол. Полосатый  наматрасник, набитый  до отказа  бутылками, банками, газетами и прочим мусором, стоял у дверей на лестничной площадке. Толик бросил тряпку на пол, молча забрал кастрюлю, и закрыл ногой за собой дверь.
 – Вот нахал, а! – задохнулась Юлька от возмущения, – я тут всю ночь простояла у плиты! А он! Он даже спасибо не сказал!
Возмущенная поведением молодого лейтенанта, повариха вернулась домой, умылась и рухнула в постель!
 *
– Проспала!  Проспала! Через пятнадцать минут надо выйти из дома!
Наскоро собравшись, Юлька выскочила из квартиры. Дверь у соседа открыта нараспашку. Из квартиры доносится  женский возмущенный голос и мужской бубнёж.  Юля тихонько вошла в прихожую.  Рядом с дверью стоял чемодан и две огромные сумки. Юля прошла несколько шагов и увидела такую картину:  посередине кухни стоит красавица Тамара в каракулевой модной шубке, в руке из того же меха шляпка, сапоги на высоченных каблуках! Размахивая шляпкой, как флагом, она кричит изо всех сил на Толичку. На этого замечательного парня, всю ночь готовившегося к её приезду! Который стирал, мыл, варил борщ! А Толик, в трусах и майке, босой и встрепанный, как воробей, опустив голову, сложив ручки на груди, трепещет перед ней. Дрожит. Молчит! Он кажется таким худым и маленьким, что Юльке стало его жалко. Куда делась его бравость и радость? Куда?
  – Я целый час простояла на морозе! С сумками! С чемоданом! Одна! Хорошо, что случайно приехал какой-то начальник на вокзал, да я уговорила его и меня подвезти! За рубль, между прочим! А ты даже не встретил меня!
– Да я… я…
– Вот так ты меня ждал, Толя! А маме моей обещал, между прочим, обещал!
 – Да я… да я…  я борщ варил! Я до утра варил борщ! Смотри, он ещё теплый! А красивый какой, смотри! Со свёколкой. И морковка тут есть, смотри! И мясо тоже плавает, Тома! Борщ с мясом!
– Какое мясо! Какая свёколка, – передразнила мужа Тома, – ты понимаешь, что я замёрзла! Что я одна в незнакомой местности, среди чужих людей была!
– Томочка, потрогай, ну, прикоснись!  Кастрюлька теплая. Тёщина! А чистенькая какая, смотри. И везде у меня порядочек!  А  борщ варил, Том, до утра почти!  А потом устал и вырубился!  Проспал! Том! И все из-за борща!
– Зачем мне твой борщ нужен, Толя! Ты обещал встретить меня, маме моей обещал!
 – Ну, давай помиримся! Ты же уже здесь! Давай забудем всё! Я виноват! Я…
Юльке так стало жаль Толика, что она решила вмешаться. И уже сделала для этого первый шаг.
И тут случилось нечто такое, от чего у Юльки подкосились ноги.
Тома, схватив с плиты кастрюлю с борщом одной рукой, свободной от шляпы и вылила его мужу на  несчастную голову! Толик машинально ловил ртом кусочки свёклы и мяса… стараясь проглотить их как можно быстрее.
 *
Юля  обогнула дом и пошла к месту, где могла находиться авоська с мясом, выпавшая из окна.  Высокий сугроб  покоился вдоль дома. И никаких следов.
Вечером Юлькин муж Дима, все-таки, выкопал авоську из сугроба. Положил на стол кусок грудинки. И запросил борща.  Погуще.  С чесночком и салом...