Уродина. Глава 12

                Глава 12
          Бывает в жизни каждого из нас, что какие-то события мы помним смутно, а то и совсем забываем. Весь второй курс превратился для меня в вереницу однообразных, похожих один на другой дней. Не помню, шли ли дожди, выпал ли в том году снег, ходила ли в кино, гуляла ли с подругами. Что-то, наверное, происходило, но с отъездом Зураба,  словно потеряла какую-то часть своей личности. Светлыми вспышками были  дни, когда зайдя на почту, предъявив студенческий билет, я получала белый конверт, подписанный крупным чётким почерком. Это был целый ритуал: я вкладывала  письмо в сумку, забрасывала её на плечо и шла домой в общежитие. Сумка грела руку и бок, тепло подымалось выше на шею, на лицо и вот уже вспыхивали огнём глаза, в них просыпалась жизнь. День становился прекрасным и необыкновенным, несмотря на мрачное небо, покрытое тучами и хлюпающую грязь под ногами. Войдя в комнату, с трудом сдерживая нетерпение, я сначала переодевалась, потом садилась на кровать и доставала конверт. Внимательно перечитывала свою фамилию и имя: ведь он писал их и видел меня перед глазами или уж точно думал обо мне. Разрывала конверт и очень радовалась, когда было хотя бы два листа - не очень-то Зураб баловал меня. Пробегала их по диагонали от первой строчки:
    «Здравствуй, дорогая Асенька», до последней: «Целую, Зураб» и начинала читать с начала, смакуя каждое слово. Он писал не часто, и я после каждого письма решала  выдерживать характер и сразу не отвечать. Терпела день, другой... Та, Которая Внутри, неодобрительно заявляла: «Что ты выпендриваешься? Сравнила себя с ним. Он там пашет с утра до вечера, один врач на два села: и хирург, и гинеколог, и педиатр, а ты дурью маешься...» Бывала она иногда права, ничего не скажешь.

   Обе Симы в поте лица готовились к защите диплома, бегали по клиникам. Сима чёрненькая последнее время всё чаще оставалась по вечерам в общежитии. Эрик у нас почти не показывался. Она особенно с нами не делилась, но понятно было, что между ними пробежала чёрная кошка. Симона, наоборот, цвела и пахла. В ортопедии появился какой-то больной, к ней неравнодушный. Бедняга чинил крышу и свалился со второго этажа. Поломал ногу, та неправильно срослась, её ломали и опять наложили гипс. Сима его опекала и не раз оставалась после дежурства, просто посидеть с ним и поговорить о жизни. В один из дней она встретила меня после занятий:
    - Ася, пошли, пошли, что я тебе расскажу...
    Оккупировав скамеечку на набережной, мы уселись, и она перескакивая с одного на другое, заикаясь, рассказала, что случилось. Я с трудом разобралась в этой мешанине слов и чувств. Короче, она пила чай в ординаторской, когда прибежала медсестричка с ортопедии и сообщила, что этот с переломанной ногой срочно просит позвать рыжую докторшу. Когда Симона заявилась, он объявил, что его сегодня выписывают и завтра вечером они с мамой приедут её сватать и чтобы она позвала всех подружек..
   - Я не верю, что это правда. Ася, что мне делать? Что?
   - А ничего делать не нужно. Иди в парикмахерскую, причешись красиво, только не цепляй, пожалуйста, свой веник. А я побегу мыть полы.
   На следующий день после обеда комната набилась девчонками, все ждали, чем это кончится.
   Жених заявился в семь часов вечера с мамой и с сумками полными еды, тарелками и рюмками. Невысокий, на пол головы ниже Симы, но крепко сложён, кряжист и не казался маленьким. Одет в красивый костюм и рубашку с галстуком. Обойдя нас всех по очереди, каждой пожал ручку и представился:
   - Приходько Станислав Остапович, а это мама моя Катерина Григорьевна. Садитесь все до столу.
   На столе появились пирожки, рулеты, блинчики, всевозможное домашнее печенье и несколько бутылок с вином и газировкой. Мы расселись, кто у стола, кто на кроватях, а кому места не хватило, стоял. Симона не дышала.
  Станислав Остапович поднялся:
   - Дорогие гости, наливайте, пожалуйста. Я пью воду, так как за рулём.
  И, повернувшись к Симоне, продолжил:
  - Уважаемая Серафима Юрьевна! Мне тридцать девять  лет, холост, так как до сих пор не встретил женщину своей мечты. Я – директор школы и преподаю историю и обществоведение. Имею хорошую зарплату, машину, собственный дом в Берегове с садом и всякой живностью, так что вы у меня ни в чём не будете нуждаться. Предлагаю вам свою руку и сердце, и, если вы согласны, через неделю распишемся. – В комнате воцарилась звенящая тишина. – А что? Куда тянуть? Я уже не мальчик и хочу ещё успеть родить с любимой женой двух хлопчиков и девочку.
   Все молчали. Чтобы разрядить обстановку, я вскочила, захлопала в ладоши и заорала:
   - Горько!
   Девочки меня поддержали, а жених, не будь дурак, схватил Симону в охапку и впился, как коршун, в губы.
    Когда все разошлись, Станислав Остапович подошёл ко мне:
    - Анастасия Михайловна! Во-первых, предлагаю перейти на «ты». Во-вторых, я знаю, что ты моей Симочке спасла жизнь...
   Я попыталась, что-то сказать, но он меня остановил:
    - Подожди, подожди. Так знай: отныне мой дом – твой дом, если тебе нужна машина, там куда-нибудь поехать, я твой личный шофёр. Я если кто тебя посмеет хоть словом обидеть, звони мне, я за тебя горой. А сейчас я увезу невесту к себе, пусть посмотрит на мои хоромы, познакомится, так сказать, если вы не возражаете.
    Симона, не сказавшая до сих пор ни слова, кинулась нас целовать, набросила кофточку и ушла с ними.
   Через неделю сыграли весёлую свадьбу и вскоре Симона переселилась к мужу.
 
   На майские праздники я поехала к Даше в гости, она уже столько раз меня приглашала, что на сей раз я не отказалась. Даша собиралась меня познакомить со своим мальчиком. Предчувствия не обманули, он вернулся из армии и ещё летом они начали встречаться.
   Приехав во Львов, тут же  подключились к подготовке праздничного стола. Отмечать должны были у каких-то Дашиных друзей в складчину. Во второй половине дня приехал её парень. Высокий, худенький, чёрные кудрявые волосы, очки и длинненький носик сразу выдавали в нём еврея. Даша представила его:
   - Кацалик, а это – моя Ася.
   - Как, как? – переспросила я, не поняв, это имя или фамилия.
   - Алик, Кац. Алекс, - отчеканил юноша и обаятельно улыбнулся.
   Запаковав продукты и напитки в большую сумку, мы отправились праздновать. Оказалось, что вечеринка будет проходить в соседнем доме, только подниматься пришлось на высокий пятый этаж.  Дверь открыл молодой мужчина. Соломенные волосы, подстриженные «под горшок», такого же цвета усы подковой спускались ниже подбородка - типичный Хома.*
   Это был хозяин дома Богдан, его жена с месячным ребёнком уехала к родителям в Тернополь. Кроме нас, явились ещё три пары и все с выпивкой и закуской. Невольно Богдан оказался моим соседом за столом и кавалером. Выпив, я расслабилась впервые за весь прошедший год. Убрав со стола, в ожидании чая и сладкого, Богдан поставил пластинку, «Чёрного кота». Но поскольку рок н ролл ещё не рухнул с неба на Планету Молодых, все под любую музыку танцевали медленный танец,  вцепившись в партнёра мёртвой хваткой. Мы танцевали и танцевали, по-моему, даже без музыки, забыв о чае и торте, и, само собой, начали целоваться, пока не очутились в спальне. Послушно дала Богдану себя раздеть, уложить в постель и сделать со мной то, что и положено мужчине сделать с женщиной. Я словно разделилась на две части: пока Та, Которая Внутри, предавалась поступательно вращательным движениям, оскверняя супружеское ложе, вторая половина конспектировала в блокнот своей памяти все детали процесса. «А ничего... не противно... ничего особенного, но...» В этот момент Богдан шлёпнул меня по ягодице:
   - Настя, ты чего лежит бревном, давай, двигайся, я думал медички по-опытней.
    Оказывается, всё не так просто...
   Я двинулась навстречу, и в тот же момент вскрикнула от пронзившего меня острого наслаждения. Так вот о чём так много говорят! Захлопнув «конспект» и прогнав Ту, Которая Внутри, я полностью отдалась новым волнующим ощущениям...
   Проснувшись утром, обнаружила себя в постели одну. Сладко потянувшись, не испытывая ни малейших угрызений совести, закуталась в простыню и вышла из комнаты. Навстречу шёл Богдан, уже принявший душ. Увидев меня, смутился. Я кивнула, улыбнувшись, и направилась в ванную. Стоя под горячими струями воды, недоумевала, почему, почему Зураб уехал и лишил меня всего этого? Боялся, что я пойду по рукам?
   За завтраком мы встретились с Дашей и Аликом. Я, приподняв кружку с чаем, произнесла:
   - Предлагаю выпить за нерушимую дружбу русского, украинского и еврейского народов!

* - герой повести Н. В. Гоголя "Вий"

Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2013/11/23/841
 
 21.11.2013