инсайд

Я разбираю всё, что попадается на моём пути, со страстью ребёнка, стремящегося узнать, что внутри игрушек.

Моя любимая серая собака оказалась набитой клочками ваты. Запихал их внутрь – и всё. Ничего особо не изменилось, кроме того, что теперь я обладал Знанием. Правда, особо мне не нужным.

Сестрёнкиных кукол я не очень терзал. Они все оказывались пустыми внутри. Ну, да, одетыми в разные платья, и волосы у них были разного цвета, и поэтому казалось, что они разные. Даже та кукла-негритянка, которая поначалу пугала своей непохожестью на прочих. Все они были пустыми, хотя обратно их было уже не собрать. Не знаю, почему. Точно у них от такого разбора исчезало что-то, может, душа.

С машинками было проще. Колёса можно было привинтить назад, но стоило потерять какой-нибудь винтик – и они уже не прикручивались. Или не было такого мелкого гаечного ключа. Каждая мелкая деталь имела значение.

Кубики… казалось, приложишь к уху, а там трепыхается что-то. Но внутри тоже ничего не было. Что там трепыхалось, я так и не узнал. Это никуда меня не привело.

Матрёшки в этом плане оказались прикольнее. Но в последней опять-таки ничего не было. А мне хотелось раскручивать этот ряд до бесконечности.

А в калейдоскопе было много цветных стёклышек. Они просто высыпались из трубки на пол. Когда я засунул всё обратно, картинки уже не складывались.

Может быть, кто-то просто не хочет, чтобы ВСЁ ЭТО разбиралось? Потому что потом это уже не работает, или работает не так, или исчезает полезность, или ощущение чего-то чудесного, или… может, есть черта, за которую нельзя?

И всё-таки, когда я вырос, я подходил ко всему, что попадалось мне на пути, точно так же. Конечно, я не вскрывал людей, вещи и явления в прямом смысле. Я делал это мысленно. Оказалось, что девушки мало чем отличаются от кукол. Они так быстро становились понятными… и после условного вскрытия, узнавания их лучше я утрачивал к ним интерес.

Так же и с книгами. Закрыта последняя страница, и интерес заканчивался. Ничего нового я не узнавал. Компьютерные игры тоже осваивались очень быстро. Везде, во всём принцип был по сути один и тот же. Во всех известных играх.

Я препарировал людей, вещи, явления, собственные мечты… ну, да, в общем, так и получилось, то, как ты и предсказывал – пресыщение. Что-то новое… а есть ли оно? Есть ли туда вход, если точно знаешь, что выхода нет, и вещи перестанут быть такими, какими казались?

Да, пару раз я подходил слишком близко, чересчур близко, опасно близко. Все эти разы моя жизнь едва не обрывалась, хотя  этот опыт не был связан с употреблением разогревающего или горячительного. Тем забавнее. Не скажу, что это сильно меня пугало, но изменило – да. Изменило – совсем. То, что я получил взамен определённо не сделало меня счастливее, но я бы ни за что не отказался от этого.

Все миры, даже придуманные тобой самим, действуют по определённым законам. В какой-то момент возникает мысль – а сам ли ты их придумываешь, или это кто-то хочет, чтобы ты это воплотил? Хотя процесс воплощения этого «чего-то», процесс творчества безумно увлекателен, потому что главная задача – перенести это в материальную форму именно в таком виде, как это задумывалось, и чем ближе к задуманному это получается, тем острее чувство совершения некоего чуда, что ли.

Но я не могу понять, как это работает. Я не вижу ни входа в это, ни выхода; никаких зацепок. Где швы, гвоздики, винтики… Они невидимы. В определённом смысле это заводит, как и всё недоступное.

Хотя… если бы кто угодно смог бы препарировать этот процесс, вышла бы катастрофа. Тайное перестало бы быть тайной. Ну, да, за Знание первых людей изгнали из рая, когда они отведали запретное. Всему есть своя цена.

Я стою у закрытой двери и перебираю ключи. Гаечный, скрипичный, от программ, от квартиры, от сейфа, ключ с чистой водой… Отмычка, как у вора-универсала. Я не хочу взламывать эту дверь, но и сама она не откроется. И пароль «Сезам» давно поменялся. Наверное, Гессе подошёл ближе всех:  «Плата за вход – разум», но и это слишком просто. В этот театр не продают абонементов и нельзя купить билет. Хотя понятно, что там рассчитываются другими купюрами.

Для начала я выясню, из чего сделана эта дверь.