Женькины истории. 21. Гуцулочка

  Горнолыжная база находилась в Карпатах в селе Горобец.
Мартовским утром 1981 года, группа отдыхающих туляков прибыла в очаровательное место к подножью старых гор, поросших хвойными деревьями и кустарниками, с многочисленными горными речками и ручейками.
Туристов расселили в уютных домиках по два, четыре человека. Женька, вместе с Николаем заняли двухместный домик и, плюхнувшись на кровати, лежали, обсуждая планы на вечер.
Неожиданно в дверь постучали.
- Войдите!- громко сказал Женька. Дверь отварилась и вошла молодая, чернявая девушка.
- Меня зовут Маришка, я администратор турбазы, - представилась она. Если Вам что-нибудь будет нужно, то обращайтесь ко мне. Я в рабочие дни  с 8-00 до 17-00 и нахожусь в здании администрации базы на первом этаже.
- Хорошо,- ответил Женька.
И девушка беззвучно удалилась, оставив после себя аромат весенних цветов и приятное впечатление.
Дальнейшие события не заставили себя долго ждать. Николай уехал с группой вновь прибывших туристов на экскурсию в Ужгород. А Женька не захотел им составить компанию, что-то ему мешало, что-то ему подсознательно советовало, остаться на базе. И он остался, дышать целебным воздухом. И не собирался вовсе кататься на горных лыжах по пологим склонам Карпатских гор, а хотел без затей гулять и наслаждаться весенней красотой горных пейзажей. В 17 часов  вечера Женька зашёл в кафе на территории турбазы, чтобы купить пачку цейлонского чая или растворимого кофе, и за стойкой бара встретил Маришку.
- Привет,- сказал он.
- Привет,- улыбаясь, ответила она.
Женька ощутил её улыбку на своих губах, они загорелись внутренним огнём. Женька слегка облизал их пересохшим языком и смотрел на Маришку, не отводя глаз.
Тут он набрался смелости и спросил у неё:
- Мариша, а ты когда-нибудь пила чай с тульскими пряниками?
- Нет,- ответила Мариша.
- Тогда я тебя, приглашаю на чаепитие.
- Придёшь?
- Приду,- так уверенно и честно ответила она, что Женька ей поверил, как старому закадычному другу. Спустя двадцать минут, в уютный  домик туристов вошла Маришка. В руке она держала кулёк с шоколадными конфетами «Чаровница».
- Это Вам от меня,- сказала она, выкладывая их на стол.
- А где твой сосед?
- Николай?- спросил Женька.
- Да Николай,- повторила она.
- А он с экскурсией уехал в Ужгород.
- Кто не успел, тот опоздал,- шутливо произнёс Женька, и они оба откровенно, как дети рассмеялись.
- Будем пить чай с пряниками и с «Тульским сувениром», это сладкая настойка, очень вкусная,- пояснил Женька. Он с широким жестом вынул из спортивной сумки бутылочку «Тульского сувенира» и большой пряник, на котором фигурной выпечкой возвышалась надпись «Привет из Тулы».
Женька хозяйски нарезал ломтиками пряник, налил в гранёные стеклянные стаканы «Тульского сувенира» и со словами «за знакомство», посмотрел в глаза Маришки. В них красными угольками сверкнули две искорки, и Женьке показалось, что зрачки глаз Маришки на долю секунды сжались, как у кошки, а потом снова стали обыкновенными.
- Ведьма,- про себя подумал Женька,- и холодок по его спине побежал мелкими шажками.
- Да будь, что будет,- продолжал думать он.
- Но не съест же она меня?
- А «за знакомство» надо пить на брудершафт,- настойчиво проговорила Маришка. И просунув свою правую руку со стаканом под правую руку Женьки, приблизилась к нему и уколов его глаза своим жгучим чёрным взглядом, принялась медленно пить.
- Ведьма,- ещё раз подумал Женька,- и от страха быстро, залпом выпил всё содержимое стакана.
 - Ой, какая вкусная, и какая крепкая настойка! Поцелуй меня скорей после брудершафта, а то я задохнусь от твоего «сувенира»,- проговорила она, ловя красивым ртом воздух. В голове у Женьки появился какой-то слабый шум, он крутился по часовой стрелке внутри, и странное желание обнять Маришку и сразу поцеловать её овладело им. Женька обнял её за хрупкие плечи и коснулся губами губ Маришки. Она открыла слегка рот и своим сладким и горячим языком проникла в Женькино говорливое лоно. Он ощутил жгучий вкус её языка и губ. Последние были немного припухшие, вишнёвого цвета, цвета лугового мака. Они влажно облизывали и тянули внутрь бутона цветка Женькины губы и язык, макая их в свой нектар, как в нектар цветущего мака. У Женьки по всему телу прокатилась волна, похожая на мурашки, только ещё при этом сильно холодившая и царапающая кончики пальцев, кончики ушей и макушку головы. Он в порыве нахлынувшего желания провёл рукой по груди Маришки. Грудь заволновалась, упруго пружиня под изящным свитером, настойчиво и яростно приближаясь к нему всем своим великолепием. Аромат чёрных волос Маришки сводил Женьку с ума. Они пахли талым горным снегом, и первыми голубыми подснежниками. Вдыхая этот аромат и заглатывая его внутрь себя, Женькин дремавший конь стал просыпаться, шевелить головой, проситься выйти наружу, словно он тоже хотел выпить и отведать пряника. Маришка кормила и кормила Женьку шоколадом любовной страсти, держа его за широкие плечи, стараясь завалить на себя.
Но, как назло, в самый не подходящий момент, в домик вошёл Николай.
- Привет, молодёжь,- сказал весело он.
- Вы я смотрю тут, время без меня даром не теряете?
- Да мы просто после брудершафта поцеловались,- оправдался Женька.
- Ну-ну, так я вам и поверил,- смеясь, проговорил Николай.
В разговор вмешалась Маришка:
- А давайте все вместе пойдём в танцзал на дискотеку? Потанцуем! Повеселимся!
- Хорошее предложение, давайте пойдём,- оба в один голос ответили ребята.
- Тогда через час встретимся у танцзала,- сказала Маришка, и быстро надев куртку, вышла.
- А ты я смотрю ходок,- сказал Николай.
- Я за порог, а ты девчонку в гости пригласил. Молодец…
- Да всё случайно получилось,- улыбаясь, оправдывался Женька. А сам  про себя думал:
- Почему я так быстро во всём соглашаюсь с Маришкой, она меня будто околдовала?
- Что со мной происходит?
- Нет, она точно ведьма.
Возле танцзала два кавалера волнуясь, ожидали Маришку. Она, как настоящая загадочная сила, появилась сразу ниоткуда и, взяв их под руки, ввела в танцзал. Под зажигательную музыку Женька, Маришка и Николай танцевали и веселились. Но не заметно в их круг включилось несколько местных ребят. Всё было нормально, пока во время одного из танцев, местный парень грубо не обнял Маришку за бёдра и не стал их непристойно гладить. Маришка отпихнула его, но он опять стал к ней приставать. Тогда Женька, не раздумывая, сильно ударил кулаком его в лицо. Парень упал, как подкошенный, и под ним на полу красным пятном растеклась лужица крови.
- Пошли отсюда,- прошептала на ухо Маришка Женьке, может случиться беда. Они вышли из танцзала, но на улице их уже ожидала толпа местных парней.
- Что вам нужно, не трогайте его,- закричала Маришка.
- Иди домой,- сказал один, видимо главный, я с тобой дома разберусь.
Отходя от Женьки, она тихо сказала ему:
"Всё будет хорошо, я всё уже решила, я это знаю. Не бойся".
И послушно покорившись требованию главного, пошла по улице, постоянно оглядываясь, и крича:
"Ты же мой брат, не трогай его!".
- Меня зовут Лоций,- представился он, а тебя, как зовут?
- Женька.
- Ты откуда такой прыткий,- с акцентом продолжал он.
- Из Тулы.
- Сейчас мы тебя будем бить, и резать,- сказал он.
- Ну что же, вас много, а я один, посмотрим, что из этого получится,- сказал решительным голосом Женька, сжимая кулаки.
- Молодец, не испугался туляк.
- Я туляков уважаю,- сказал Лоций, но всё равно не веди себя так в чужом краю.
- Здесь другая жизнь, не такая, как у вас «Москалей».
- Я постараюсь,- ответил Женька.
Тут из дверей танцзала выбежал Николай и закричал:
"Ложись! Всех застрелю!".
И полез в боковой карман куртки, делая вид, что у него там пистолет.
- Это тоже туляк?- спросил Лоций.
- Да,- ответил Женька.
- Хороший парень,- похвалил Лоций, останавливая его своей твёрдой рукой. Потом коротко и быстро, на каком-то не понятном языке, что-то сказал сельчанам, и они стали расходиться в разные стороны.
Всё закончилось. Женька и Николай, утерев пот со лба, пошли к своему вагончику.
- Ну, ты меня и напугал.

- Они бы тебя убили!- сказал Николай.
- Да ладно.
- В следующий раз этот «Ромео» не будет протягивать руки к девчонкам без спроса,- уверенно вымолвил Женька.
- Это точно,- поддержал его Николай.
На следующий день вся туристическая группа пошла, покорять вершину горы «Пикуй». Женька остался в вагончике. У него сильно болела правая рука от удара, и ныло плечо. Он лежал на кровати и читал газету «Советский спорт», и не верил своим глазам, между строчек постоянно появлялось слово «Маришка». Женька сморгнул, и слово исчезло, потом снова появлялось.
- Мистика, не может быть,- прошептал он.
Как вдруг открылась дверь вагончика, и на пороге в проёме двери показался  громила с бородой, и хриплым голосом изрёк:
"Пошли. Поговорить надо".
Они шли, молча, по селу и все местные здоровались с громилой, называя его Василий. Пришли на край села к лесу. Подошли к отдельно стоящему балку и, отварив дверь Женьке, Василий сказал:
"Заходи".
Внутри балка было двое мужиков лет сорока, с жуткими угрюмыми лицами.
Василий спросил:
- Ты, почто наших хлопцев бьёшь?
- Знаешь, что за это мы можем с тобой сделать?
Женька, увидев на столе лежащий нож с наборной цветной рукояткой и молча, подвинув его рукой к стоящему напротив него Василию, твёрдо проговорил:
- Можешь меня зарезать, но я буду сопротивляться.
- Ты кто?- спросил Василий.
- Женька из Тулы.
- Туляк значит.
- Понятно.
- А мы здесь отбывает остаток заключения.
- Убийцы мы, душители.
- Нам осталось  прожить здесь два года, и потом свобода…
- Ладно, хороший ты парень туляк.
- Давай выпьем с тобой, и никого не бойся.
- А «козлов» надо учить,- это ты правильно сделал.
Он разлил по стаканам бутылку водки на четверых. Они выпили. Потом ещё выпили. Потом ещё. И Женька, собравшись из последних сил, сказал:
- Спасибо братцы, но я больше не могу. Можно я пойду к себе?
- Иди и никого не бойся.
- Если что..., - мне скажи.
- Понял?
- Понял,- ответил Женька.
Он еле дошёл до вагончика, и сразу упав на кровать, заснул.
Женька проснулся так как, ему не чем было дышать, кто-то зажал нос. Он открыл глаза, а у изголовья наклонившись к нему, сидела Маришка.
- Ты мой герой, ты мой заступник,- ласково наговаривала она.
И от неё исходил такой женский аромат, что Женьке захотелось её схватить руками и, прижав к себе, откусывать по кусочку и медленно пережёвывая, наслаждаясь, проглатывать их, как кусочки шоколада, сливочного мороженого или яблочной пастилы.
- Маришка, ты прелесть,- сказал он.
- Я хочу тебя.
- И я тоже хочу тебя,- вкрадчиво прошептала Маришка.
Она улеглась на Женьку сверху. Расстегнула ему рубашку, затем расстегнула свою чёрную шёлковую блузку и из неё на грудь Женьки вперемешку со жгучими волосами её головы, вывалились тяжёлые груди с калёными сосками, как жареный фундук. Женька ощутил не передаваемое блаженство. Маришка стала елозить двумя круглыми косточками бёдер по Женькиному животу и сползая ниже, давя на его промежность и возбуждая. Женька, почувствовав прилив энергии в мужскую мышцу, стянул с Маришки колготки вместе с трусиками, и её раскалённые фигуристые ножки обожгли через джинсы его коня.
- Ну, держись моя гуцулочка,- прорычал Женька и, перевернув её на постель под себя, снял брюки.
Распахнувшимся мохеровым клубочком пристал Женьке перед глазами, желаемый плод благодарности. Прикоснувшись к нему головкой коня, конь вздрогнул и, перейдя в атаку, прыгнул, пробивая кучерявое ограждение в неизведанную бездну.
А!?- вздохнула Маришка и напряглась всем телом. Потом, чуть размякнув, затряслась, покрывая себя ледяной зыбью. Насаживаясь на Маришкино гнёздышко, Женька чувствовал все тесно-проходимые складки её внутреннего клада. Он бугрил головой возбуждённого коня шоколадный рулет женского очарования. Имел притязание на долгожданную страсть, заслуженную за переживания и страх. Хотел получить высшую благодарность от своей единственной и обожаемой избранницы.
А она ласкала его спину и ягодицы, прокручивала нежно рукой яички и всё сильнее и сильнее, всё выше и выше двигала бёдрами вверх, стараясь заглушить внутренний нарастающий любовный зуд. Маришка целовала Женькину грудь, острый кадык, и Женька ядрёным телом коня сбрасывал в чёрный мохеровый клубочек своё целительное миро, до кошмарного умопомрачения прогоняя сквозь себя свою кровь, свой нервный ток, свою мужскую силу.
Уходя из вагончика, Маришка помахала Женьке воздушной ручкой и со словами:
"Я тебе за всё благодарна",- она вышла походкой девочки-отличницы и закрыла за собой дверь.
Женька посмотрел на кровать и на простыне причудливо-красивой формой рисовался алый след Маришкиной невинности.
Настал вечер. В вагончик ворвался Николай и набросился с вопросами на Женьку:
"Ну и как ты себя чувствуешь? Где ты был? Никто к тебе не приставал больше, а?".
А Женька слушал его и молча, улыбаясь, повторял одно и то же:
"А гуцулочка-то - ведьма. Ай да гуцулочка".
- Что с тобой?- снова спросил Николай Женьку.
Но Женька продолжал твердить:
"…гуцулочка…ведьма".
На следующий день, ближе к вечеру, Женька зашёл в администрацию туристической базы, чтобы повидаться с Маришкой. Но к своему сожалению узнал, что она утром оформила четыре недели в счёт отпуска по семейным обстоятельствам и уехала к родственникам в город Чоп.
- Точно ведьма,- ещё раз про себя повторил Женька.
- Так закончилась это Карпатская история, история Женьки и Маришки, сказочно начавшаяся и загадочно окончившаяся.
Женька грустил, Николай старался из всех сил развеселить друга, но Женька продолжал ощущать присутствие Маришки во всём, что его окружало, ему её явно не хватало. А она, как могла, давала о себе знать. Так весь остаток дней, проведённых в селе Горобец, Женька испытывал к себе повышенное внимание местных жителей. Все сельчане при встрече здоровались с Женькой, улыбаясь, кланялись в пояс, и что-то шептали ему вслед. Словно они это делали по невидимому указанию Маришки. Это было немного страшновато, но приятно.