3 Причина уезда Круглова из Москвы

Она замолчала, смотрела в темноту, покачивая ногой,
заложенной, за ногу. Круглова не устрашали перспективы
Комаринской жизни. Он был инженер – металлург мартенщик
по специальности. Он работал в Москве на заводе»Серп и Молот»
и решил переехать в другое место потому, что развёлся с женой
и оставил ей свою комнату. Он был коренным москвичом,
столичным жителем, уезжать в такую глушь ему не хотелось.
Но выхода не было, и он утешал себя тем, что пожить в маленьком
городке, затерянном среди глухих лесов, не так уж плохо.
Он старался думать о хорошем, что на новом месте будет
спокойно жить и работать и в свободные дни, он может
охотиться и заниматься рыбалкой. К водке – пристрастия
не имел, к женщинам – семейная жизнь научила его,
подходить осторожно. Но всякий раз, знакомясь с миловидной
женщиной думал, чтобы она была как  бывшая его жена –
спокойная, уважительная. Чтобы она увлекла его и прожить
с ней спокойно всю жизнь. И в этот раз, подумал, о том же,
он спросил – Вы работаете в Комарино? – Нет, я замужем,
 - сказала женщина. – Простите, может быть, я несколько
бесцеремонно… Можно иметь мужа и работать… - Я не
работаю, - повторила она, и её голосе послышалось раздражение.
Потом она произнесла спокойнее – В этом, наверно, всё дело.
Целый день дома. Заняться нечем. Приготовишь обед, почитаешь –
и всё. Вечером иногда в кино пойдёшь! Почему же вы
не работаете? – настаивал Круглов. Она пожала плечами.
 - Моё «несчастье» не хочет! – Это  вы мужа так называете? –
Что же, не очень лестное, правда, название, но правильное.
Впрочем, я, конечно, шучу. Неужели вы думаете, что я буду
Откровенничать с незнакомым человеком? Вы инженер?
 - Да. Можно представиться? – И он представился – Юрий
Петрович Круглов. – Очень приятно,  - сказала женщина.
 - Елена Владимировна Соколова.  – Они пожали друг другу
руки, и она спросила – В каком цехе будете работать?
 - В мартеновском. – Значит, с моим мужем. Поздравляю.
Он  - начальник мартеновского  цеха. – Вот это совпадение! –
сказал Круглов. Теплоход пробирался через перекат.
 В это лето стояла сильная жара, дождей не было, и река
обмелела.  Машина затихла. Теплоход двигался по инерции.
В салоне, окна которого были закрыты шторами, смеялись.
Затем раздалась музыка и низкий женский голос запел – «Не
покидай меня, скажи, что это шутка….
 - Сегодня прохладный вечер. Вам не холодно? – спросил
Юрий Петрович? – Мы могли бы пойти в салон. – Спасибо.
Мне не холодно! – ответила Елена Владимировна.
 - Мы будем встречаться в Комарине, - хорошо? – тихо сказал
Круглов. – Возможно. – Муж у вас не очень ревнивый?  - О нет!
 - сказала Елена Владимировна. Некоторое время они сидели
молча, потом Елена Владимировна спросила – Из Черничного
вы как поедите – узкоколейкой или за вами машину пришлют?
 - Должны прислать машину. Я звонил отсюда, из города.
От пристани до Комарино восемь километров, говорят?
 - Да, восемь. За мной тоже должны прислать машину.
Я дала мужу телеграмму, но боюсь, что он забудет.
 - Почему думаете, что забудет? Он всегда забывает, когда
дело касается меня, - сказала Елена Владимировна.
На правом берегу показались огни, Черничного. Теплоход
поворачивал. С той стороны, где они сидели, были видны
берег, пристань, несколько огней, высокая серая стена,
освещённая электрическим светом. Елена Владимировна
встала. – Пойдёмте,  - сказала она. Вдоль берега проходило
полотно узкоколейки. На маленьких платформах лежали
пачки листового железа, а кругом валялись бурые чушки
чугуна. Выше, за полотном, стоял зелёный «газик».
 - Скажите, машина только за товарищем Кругловым?
Обо мне вам ничего не говорили? – спросила Елена
Владимировна шофёра.  – Здравствуйте, Елена Владимировна!
 - сказал шофёр. – О вас мне ничего не говорили.
   - Так я и знала.  – Оставьте, Елена Владимировна. Не всё ли
Равно? – сказал Круглов.  – нет, не всё равно, - возразила она
с едва скрытым раздражением. Дорога была прямая, крытая
мелким шлаком. Шофёр  быстро вёл машину. Быстро пронеслись
через посёлок. Круглов просунул руку позади Елены
Владимировны и слегка прижал её к себе. – Всё в порядке, -
казал он. Она не ответила и не отстранилась. Машина влетела
 в лес. Неожиданно резко и приятно запахло сосной.
Освещённые фарами сосны выглядели неправдоподобно,
как в сказке. Вскоре послышался шум завода, свистки паровоза.
За деревьями показалось красное зарево – на мартенах
 выпускали металл. Лес кончился. Машина сбежала с шоссе и
переваливаясь на ухабах – поползла по песку.
У двухэтажного бревенчатого дома, над подъездом которого
горел запылённый фонарь, шофёр затормозил. – Я приехала,
 - сказала Елена Владимировна. Она вышла из машины и
протянула руку Круглову. – Спасибо! В первый  свободный день,
прошу к нам. Из подъезда выбежал невысокий толстенький
человек и, вытирая платком лицо, взволнованно заговорил –
Веруся, ты? Только сейчас пришёл домой, вижу – телеграмма.
 - Он суетливо тыкал ей белый бланк и робко заглядывал в лицо.
Машина тронулась. Теперь Круглов понял, в чём у них дело.
Жалкий тип. Он вспомнил, что Елена Владимировна назвала
Его» моё несчастье». Правильно, иначе такого человека и
нельзя назвать. Не мог пораньше узнать, нет ли телеграммы
 от жены. Круглову стало жаль Елену Владимировну.
И он подумал о себе: «Наверное, и мне не очень-то весело
будет с ним работать!